Механическое Рождество

      — Это обязательно?! — раздраженно поинтересовался Каллаган, когда металлические браслеты защелкнулись на его запястьях.       — Ничего не можем поделать, док, — ответил один из охранников, приковывавших его к столу. — Правила есть правила.       — К тому же, с вами нужно держать ухо в остро, — добавил второй.       — Зачем? Чтобы я не поотгрызал вам лица? Я похож на Ганнибала Лектера?       — Вы и на суперзлодея не слишком-то похожи, а вон оно как получилось, — охранник проверил, прочно ли цепь с наручниками закреплена в столе, и сунул ключи в карман. — Так что не шалите без надобности, док.       Двое охранников ушли, оставив Каллагана наедине с дурными мыслями. Подобная перемена в настроении Крея казалась ему более чем зловещей. Роберт не верил в то, что его бывший ученик разрешил ему видеться с дочерью исключительно по доброте душевной. Равно как и в то, что Кингсли сдержал свое слово.       Дверь в комнату для посетителей открылась, и на пороге показалась Эбигейл Каллаган.       — Папа! — только и смогла выдохнуть она, перед тем как броситься в объятия к отцу. — О, боже, я так по тебе скучала! Я хотела увидеться с тобой раньше, но они не разрешали…       — Я знаю, — криво улыбнулся Каллаган. — Часть наказания Крея, полагаю.       — Пап, ты снова за свое? — насупилась Эбигейл. — Мистер Элистер не такой плохой человек, как ты думаешь.       Роберт лишь фыркнул. На языке у него вертелось с дюжину довольно колких ответов, но Каллаган решил придержать их, чтобы не портить первую, после годовой разлуки, встречу. Вместо этого он спросил:       — Ты вернулась работать к нему?       — Не то, чтобы у меня был выбор, — Эбигейл попыталась улыбнуться. — Никто не хотел брать на работу пилота-испытателя, чей единственный опыт закончился провалом.       — Я говорил тебе, что ты слишком молода, — упрекнул ее Роберт. — И что не стоит первой лезть в этот портал.       Были и другие причины, по которым он не хотел, чтобы Эбигейл участвовала в этих испытаниях, но о них Каллаган промолчал. Больше всего на свете ему хотелось хоть раз поговорить с дочерью откровенно, и рассказать ей о настоящей опасности, которая исходит от Крэя и его хозяев. Но память об участи Тадаши Хамады заставляли его держать язык за зубами.       — Пап? — Эбигейл заметила, как он нахмурился. — С тобой все в порядке?       — А? Да, просто задумался, — Роберт заставил себя улыбнуться. — Какие новости из большого мира?       — Всякие разные. У нас в Сан-Франсокио пошел снег. Снег, представляешь? Да еще какой — все улицы замело, и метель не стихает. Хорошо еще мертвецы не начали по улицам бродить, а то впору было бы начать паниковать, и трубить о наступлении Вечной Ночи.       — Опять какие-то твои молодежные шуточки? — осведомился Каллаган.       — Ой, да брось, пап, — фыркнула Эбигейл. — Неужели ты не видел этот сериал?       — Я старый человек, Эби, и предпочитаю компанию книг телевизору. Так, говоришь, Иные по улицам еще не бродят? А ты уверена?       Эбигейл рассмеялась, и Каллаган впервые за все эти годы снова улыбнулся — искренне, как умел когда-то.       — Вот ты значит какой? — воскликнула его дочь. — Нет, Ходоки замечены не были. Зато приехал кто-то еще более неожиданный. Мэттью вернулся, пап!       — Мэттью? — удивился Каллаган. — Мэттью Крей? С чего бы это Элистеру его возвращать?       Улыбка исчезла с лица Эбигейл, и она посмотрела на отца с грустью и сожалением.       — Из-за своего дедушки, — тихо ответила она. — Мистер Маркус вчера умер, пап. Я хотела сразу тебе об этом сказать, но…       — Маркус? — Роберт застыл, словно громом пораженный.       — Это все его болезнь. В последние месяцы она стала только сильнее. Врачи делали все, что в их силах, но…       Каллаган не слушал ее. Маркус Крей был его давним и очень хорошим другом. А также единственным человеком, который мог хоть как-то сдерживать амбиции своего сына. И теперь его не стало, как и Томео Хамады…       — Мистер Крей сказал, что позаботится обо мне, пока…       — Нет! — с неожиданной яростью отрезал Роберт.       — Папа? — ошалело воскликнула та.       — Эби, прошу, послушай меня, — вкрадчиво произнес Калланаг. — Элистер Крей — плохой человек. Держись от него подальше, ради своей же безопасности.       Эбигейл все еще продолжала недоуменно смотреть на него, когда в комнату вошел охранник, и объявил о том, что время встречи истекло. Бросив на отца последний, растерянный взгляд, она последовала за ним к выходу, а с Роберта сняли цепи, и повели обратно. За все это время он не проронил ни слова, погруженный в собственные, невеселые мысли. И только когда охранники завели его в его камеру, и собрались было оставить его наедине, решение неожиданно назрело в нем.       — Постойте, пожалуйста, — обратился он к одному из охранников. — Я хотел бы дать показания. У меня есть важные сведения о некоем Родерике Кингсли, и его связи с Элистером Креем.       — Я знал, что вы рано или поздно это скажете, док, — спокойно ответил охранник. — И у меня на этот случай есть для вас послание от господина Эверетта. Держите язык за зубами, профессор, иначе ваша прелестная дочурка не увидит следующей весны.       И не обращая больше на него внимания, охранник вышел из камеры, оставив профессора Роберта Каллагана в одиночестве, в смятении смотрящим на закрывшуюся за ним дверь.