Идти, не останавливаясь

Банальный месяц, необходимый для привыкания, пролетел незаметно. Пока Андриан входил в курс дела, пока знакомился со всеми, пока «обкатывался», внезапно выяснилось, что он уже привык, и чувствует себя так, словно проработал тут целую вечность. Беременность помогала сгладить многие углы в общении. Андриан удивлялся сам себе. Раньше он был намного более ехидным, раздражительным, временами даже злым – вернее он вел себя в некоторых ситуациях более зло. Он привык доказывать, выяснять, давить, а здесь все это было не в чести. В новой обстановке, без ставшей уже привычной поддержки, внезапно у Андриана прорезались дипломатические способности. Раздражение успешно глушилось где-то в глубине души, было проще сыграть в слабого омегу, если это сулило нужную реакцию от человека. Холодно и расчетливо юноша оценивал всех вокруг как потенциальных союзников или врагов и последних нейтрализовывал либо дружбой, либо услугами и помощью по работе. Его-то оценивали как совершенно безобидного омежку, а это было лишь на руку. Стало совершенно не стыдно играть в слабость и поддавки, из глубин инстинктивного поведения вылезло кокетство и улыбчивость, которые раньше за ним не водились. И все же, в глубине души зрело недовольство простым здешним бытом. Здесь не было лоска, блеска, утонченных манер. Все было очень упрощенно. Так и просилось на язык «по-плебейски». Одежда чуть ярче – равнялось «красивее», машина чуть подороже означало «богач». Ни должного вкуса, ни знания моды, ни понимания тенденций в ней, ни интереса к «большому миру». Провинция, гордая тем, что расположена не так далеко от столицы, и сверх меры довольная уже этим, хотя разрыв между ними исчислялся десятками и сотнями баллов. Со всеми этими закулисными играми как-то очень скоро получилось так, что союзников на предприятии у Андриана было много – но совершенно не было друзей. Искренность теперь была не для работы, а без нее настоящей дружбы не могло даже зародиться. И поэтому омега сам даже не заметил, как привязался к Лукасу, как к единственному, с кем можно было не держать маску. Бета скрашивал его вечера беседами и совместным просмотром фильмов, ужинами и играми в карты, до которых он оказался большой охотник. Чем больше становился живот, тем больше распирала Андриана внутренняя злоба. Контраст между прошлой жизнью и нынешней был слишком разителен. Внезапно оказалось, что многое из «последнего» было у него лишь вместе с Брайаном. Последний поход в кино и на выставку, последняя прогулка по городу просто так, без пакетов из супермаркета, последний секс. Все это порядком выводило из себя. Ночью снились или кошмары, или противно-романтические сны, в которых Брайан возвращался и упрашивал его простить. После таких снов Андриан просыпался в холодном поту, хватался за телефон, проверяя не было ли звонка, и сколько бы не оставалось до утра, уже не засыпал. Лежал, плакал, стараясь не шмыгать носом слишком громко, и тихонько ненавидел себя и весь мир вокруг. Зато это давало приличный запал сил для работы. Внутренняя злость оказалась отличным топливом. Ночью она вытягивала все силы и все крохи радости из души омеги, а вот днем, словно вступая в какой-то синтез со светом, превращалась в энергию. Завоевывать доверие, добиваться расположения, выстраивать связи, работать за двоих, чтобы ни у кого и мысли не было, что он тут бьет баклуши. И при этом успевать на все медицинские осмотры и процедуры. Среди прочего Андриан быстро обзавелся парочкой покровителей. Его начальник – престарелый омега в летах - не мог наумиляться на своего нового подчиненного и готов был простить все, начиная от нервных срывов и до ошибок в работе, благо ни то, ни другое юноша себе не позволял. А еще был заместитель директора, импозантный альфа в летах, вполне читаемо выражающий омеге благосклонность, но не делающий каких-то шагов по сближению. Андриан пометил себе в памяти этот вариант на послеродовое время и сосредоточился на работе. *** Все изменилось после прогулки, на которую вытащил его Лукас. Это была пятница, бета встретил Андриана на подходах к подъезду, и даже не дав зайти домой утащил гулять. Андриан внутренне злился, хотя и не мог понять на что. Сегодня весь день он вспоминал о прогулках, мечтал пройтись по набережной, на которой уже сто лет не был, а оказавшись здесь, готов был мстительно спихнуть бету в воду и уйти с гордо поднятой головой. Лукас по своей традиции трещал обо всем на свете и в упор не видел недовольство омеги. - Совершенно очевидно, что ваш спутник скучает, - раздался рядом вкрадчивый голос. Андриан резко обернулся, чтобы посмотреть на столь прозорливого незнакомца и удивленно наткнулся на чуть насмешливый взгляд высокого плечистого альфы. Лукас замолчал, огорошенный таким поворотом событий, а незнакомец меж тем галантно указал на столик летнего кафе, обращаясь исключительно к омеге. – Могу я пригласить вас на чашечку кофе? Галантность приглашения подкупала. К тому же Андриан мигом почуял то, чего ему так отчаянно не хватало в последнее время, – нездешний, столичный лоск с толикой аристократических манер. Если, конечно, не считать резкого прерывания монолога Лукаса. Простота города и окружения уже сидела в печенках. Омега бросил взгляд на Лукаса, но тот лишь пожал плечами, мол, сам выбирай. Андриан попрощался с другом и последовал за альфой, а бета, зябко передернув плечами, быстро зашагал по набережной обратно, домой, явно стараясь не бежать. Альфа со взглядом хитрого лиса представился Рихардом. Придвинул омеге стул, заказал для Андриана выбранное им латте, а себе одну чашку капучино. Завязавшийся разговор был именно таким, каким хотелось омеге. Утонченным, призванным показать интеллектуальный уровень каждого из них, продемонстрировать знания в самых различных областях, от истории до моды. И, среди прочего, конечно же завязался разговор о личной жизни каждого. Рихард работал психологом, был разведен, навещал сына-альфу каждое воскресение. Андриан рассказал о себе, при этом стараясь выставить все факты так, чтобы не казаться жертвой, – отчаянно не хотелось выглядеть в глазах красивого мужчины брошенным и обманутым, и плевать, что так было на самом деле. Что занятно, в такой вариации история омеги даже ему самому очень понравилась. В меру драмы, в меру его внутренней силы, позволяющей принять чужой выбор и жить дальше. - Кстати, твой подход был весьма смел, - Андриан предпринял попытку поскорее увести разговор в другое русло. – Если бы Лукас был моим супругом, это был бы форменный скандал. - Он бета – значит не слишком агрессивный; вы явно не супруги – значит ты сам по себе и твое мнение решающее; и самое главное, на твоем лице было написано желание его убить. – Рихард с разрешения Андриана закурил и задумчиво улыбнулся. – Вы были весьма живописной парой, надо признаться. Но я повиновался внутреннему импульсу. Ты нездешний, это видно, и к тому же красивый. Тебя нисколько не портит твое положение. Они проговорили остаток вечера, а потом поехали к Рихарду и провели ночь вместе. Андриан так и не понял, виной тому какой-то фетишизм его нового знакомого или правда он ему в душу запал, но и не хотелось в этом разбираться. Секс с альфой был неплохим, не особенно страстным, но не без нежности. У каждого из них была своя цель, каждый хотел получить удовольствие и они, уважая право друг друга, делали все для этого. И уже когда Андриан лежал, засыпая в объятиях альфы, он понял, что наконец что-то сдвинулось с мертвой точки. Он ощутил движение своей жизни, которая, казалось, замерла на каком-то полувздохе. Он смог переступить через себя, свои привязанности и прежние принципы, и оказалось, что давно надо было это сделать. Образ Брайана поблек в памяти, и стало гораздо важнее узнать завтра, как там чувствует себя Лукас и не обижается ли он за такую некрасивую сцену, чем то, как живет сейчас бывший любовник. Рихард оказался для Андриана просто находкой. Правда теперь они уже не столько беседовали, сколько занимались любовью. Регулярные встречи два раза в неделю, уже изученные пристрастия друг друга, приятная осторожность со стороны альфы – большего Андриану не было нужно. На работе его все выспрашивали, не нашел ли он себе поклонника, но омега упорно скрывал их эту связь. Даже компрометирующие свидетельства очевидцев его не смущали, и с самым равнодушным видом он отговаривался вечными «просто знакомый» и «случайно встретились». Они приостановили свои встречи за месяц до официального больничного, когда Андриан уже стал опасаться за здоровье ребенка. Рихард впервые тогда подарил ему прекрасный букет белых роз и наговорил Андриану много приятностей, и про счастье встречи, и про подаренное удовольствие, и про незабываемые ночи. Они пили на кухне чай с жасмином, болтали обо всем на свете, как в первую свою встречу, и на душе у омеги было светло и приятно. Рихард, вряд ли сам понимая это, многому его научил и во многом утешил. «Секс без обязательств», как бы пошло это ни звучало, оказался единственным правильным лекарством для омеги. И за то, что альфа это лекарство ему подарил, Андриан был ему очень благодарен. Это было самое теплое и легкое расставание в жизни Андриана. Уже поздним вечером Рихард вызвал такси. И Андриан, прихватив прекрасный букет и небольшой пакет со своими вещами, что неизбежно просочились на территорию альфы, вернулся домой. А вот дома его ждал сюрприз. Лукас сидел на кухне и всем своим хозяйственным видом и разложенными инструментами старался сделать вид, что он только что починил розетку, которая до этого и правда немного барахлила. Судя по аромату, до этого здесь была уничтожена пара бутылок пива. - Уже вернулся? – Бета сидел, опираясь на кухонный стол локтями - Да, как видишь. – Адриан поставил букет в банку, наполненную водой. Ваз у него в квартире не было, а Лукас, всегда работавший на опережение в таких вещах, не бежал тащить вазу из своей квартиры, значит, и там ее тоже не было. - Красивый букет. Это от того альфы? - Да, от Рихарда. – Омега мечтательно улыбнулся. Он прислонился поясницей к кухонной панели и сцепил руки на животе. За окном город неспешно отходил ко сну. Где-то вдалеке были видны отсветы фонарей, но в основном весь город был погружен в темноту. Еще одно отличие от прежней жизни, где город не спал даже ночью, сверкая всполохами вывесок и яркими красками неона. Бета посмотрел на букет с совершенно нечитаемым выражением лица, словно бы тот был человеком, намерение которого Лукас хотел разгадать. - Это что, переход на новую ступеньку в отношениях? Я могу тебя поздравить и от души ему позавидовать? - Что? – Андриан даже не сразу понял, что бета имеет в виду предложение руки и сердца. – Нет, что ты. Мы расстались. Лукас удивленно посмотрел сначала на омегу, потом на букет, затем снова на омегу. - Видимо я что-то не понимаю в этой жизни, - проворчал он, упираясь взглядом в стол и устало вздыхая. - Да что тут такого? Мы же встречались так, только для удовольствия. Теперь этим встречам пришел конец, мне стоит поберечься. Он подарил букет на прощание. - А если бы я тебе подарил букет, ты бы как об этом рассказывал? С такой же мечтательной улыбкой? – Бета встал из-за стола, и, не поднимая на омегу глаз, принялся собирать инструменты. Андриан, почувствовав напряженную атмосферу, сгустившуюся на их небольшой кухне, и решил ответить осторожно, при этом максимально честно. - Если бы ты подарил его мне на прощание, я бы плакал навзрыд, ведь кроме тебя никто не станет сдавать мне квартиру. Бета рассмеялся чуть натянуто и, приобняв омегу за плечи, поцеловал его в щеку. После этого они обсудили какую-то, совершенно неважную ерунду и бета ретировался к себе, сославшись на усталость и позднее время. А омега остаток ночи пытался спать под шум телевизора в соседней квартире. Видимо, бете не спалось, несмотря на усталость. Буквально через две недели после этого Андриан проснулся ночью от острой боли внизу живота и, не особенно задумываясь, набрал номер Лукаса. Прибежавший тут же бета вызвал скорую и помог Андриану переодеться и собрать все необходимое. Приехавший врач осмотрел омегу и приказным тоном велел ехать вместе с ним в больницу. Лукас поехал в качестве сопровождающего и вернулся лишь под утро. С больничным на руках, который было необходимо передать на работу, и с наказом омеги не беспокоиться. Андриана оставляли в больнице на сохранение уже до самых родов.