Идти, не останавливаясь

Время в больнице до родов Андриану запомнилось сумбурно, как страшный сон. Он вроде бы помнил все дни, проведенные там, но мог с легкостью перепутать их, до того они были похожи. Не происходящими событиями, а постоянной болью, полным разбросом в эмоциях и единственной мыслью «пусть это поскорее закончится». Роды прошли на удивление быстро, и ранним утром, в 7 часов уставший, но ужасно счастливый Андриан прижимал к груди маленькое чудо. Ребенок был некрасивым, с громким голосом и смешным сморщенным личиком, но омега понимал, что для него он самый прекрасный и чудесный ребенок на свете. Еще одной неожиданностью оказался скачущий под окнами Лукас. Он размахивал тремя воздушными шариками и пытался знаками объяснить, что очень рад и что он передал все необходимое через медперсонал. Бета выглядел довольно хило на фоне отцов-альф, стоящих там же под окнами, но Андриан мимоходом подумал, что он даже готов отказаться от вечной омежьей мечты о «самом сильном и самом смелом альфе» ради того, чтобы эта радостная улыбка беты и дальше предназначалась только ему. «Передачку» Лукас собрал на совесть, тщательно сверившись с выпрошенным списком разрешенных продуктов, положив всего и побольше. Передал до кучи пару книг и записку, в которой говорилось, что он счастлив и очень рад за Андриана, что следит за квартирой и все приготовит ко дню выписки. В день выписки омегу встречал не только Лукас, но и двое омег с работы. Они передали пакет с подарками и конверт с деньгами. Поздравили и поспешили удалиться, а Лукас на такси отвез Андриана домой. В квартире и правда было убрано и все вымыто до блеска. А еще красовалась уютная детская кроватка у окна, застеленная радостным бежевым одеялком с незатейливым цветочным рисунком. В ответ на удивленный взгляд омеги бета немного смущенно пояснил, что это его подарок. С того самого дня и началась их совместная жизнь. Лукас приходил каждый день, помогал то с уборкой, то с играми с сыном, давая Андриану возможность отдохнуть. Все внимание омеги сфокусировалось на ребенке, но Лукас постоянно одергивал его, напоминал, что надо следить и за собой тоже, то гнал в душ и грозился не выпускать его из ванной, если тот не поваляется там полчаса, а пару раз даже пригласил парикмахера на дом, чтобы тот постриг омегу по последней моде. Порой такое самоуправство порядком раздражало Андриана. Но понимание того, что кроме Лукаса у него никого нет, не давало ему как следует накричать на нахала. Впрочем, сдержаться получалось не всегда. Если не криком, то ехидной интонацией, если не ругательством, то издевкой, но недовольство давало о себе знать. Потом за всё это было очень стыдно и неудобно перед бетой. Но спустя время Лукас вновь выдавал новый номер, и совесть отступала в тень. Иногда Андриан ловил себя на мысли, что Лукас за ним ухаживает, но потом сам же отметал эту идею, чтобы только не убедить в ней самого себя и после жестко не разочароваться. Беты были бесплодны, но при этом отличались встроенным родительским инстинктом, помогающим принимать чужих детей и заботиться о них. Каждый раз, глядя на Лукаса, играющего с Мигелем, Андриан поневоле гадал, привязался к ним друг из-за этого дурацкого инстинкта или все же из-за личной симпатии к Андриану. Присматриваясь к другу, омега долго пытался понять, кто он для него. Лукас ни разу не выказал сексуального интереса или намека на влюбленность, но при этом много чем помогал. Было ли это проявлением заботливой натуры беты, потянувшейся к тому, кто нуждался в помощи, или же и правда был какой-то подтекст – Андриан так понять и не смог. А потому порой и злился на друга – за собственное непонимание. Реакция на дружескую помощь и на романтическое ухаживание все же разная, и то, что омега не понимал, к какой категории отнести купленную кроватку, бесконечные небольшие, но нужные в хозяйстве подарки и заботу в целом, довольно выматывала. В конце концов омега плюнул на все непонятки, решив, что, если бете захочется чего-то сверх благодарности, он сам об этом скажет. На деньги, подаренные на работе, Андриан купил коляску и однажды, прогуливаясь с ребенком по парку, поймал себя на мысли, что некоторые моменты из его нынешней жизни так и хочется записать. Сейчас они кажутся ему рутинными или обыденными, но потом, когда сын вырастет, наверняка будет очень забавно это все перечитывать. Идея с бумажным дневником отвалилась очень быстро – маленький Мигель хоть и не мог еще стоять на ногах, но в рот исправно тянул все, до чего только мог достать, так что единственным возможным вариантом стал блог в интернете. Лукас воспринял идею омеги с каким-то нездоровым энтузиазмом и тем же вечером притащил ноутбук. Уже далеко не последней модели, прослуживший исправно лет шесть, он начинал тормозить на играх и излишне качественном видео, но вот для набора текста подходил идеально. Тем же вечером омега зарегистрировался на специальном сайте и сделал первую запись. Ночью того дня Андриан не спал. Мигель вел себя на удивление прилично и почти не просыпался, а вот омега вместо того, чтобы пользоваться редким ночным затишьем и отсыпаться, ворочался с боку на бок и все никак не мог унять радостное беспокойство. Он словно предчувствовал что-то радостное, как будто вот-вот должен был начаться праздник или торжество, и пусть он не помнил повода, от этого радость не становилась меньше. *** Но праздника не последовало, а беспокойство забылось. Улеглись и страсти в отношениях с Лукасом. Какой-то странно-романтичный порыв, импульсом возникший еще в роддоме, утих, превратившись в ровное дружеское радушие. Страсти в душе омеги улеглись, общение превратилось в крепкую дружбу, где каждый понимал друг друга с полуслова. Бета улыбался и заряжал омегу позитивом, омега, в свою очередь, старался отвечать тем же. Андриан искренне ценил все то, что Лукас для него делал, и в какой-то момент даже пожалел, что тот не альфа. Если бы только не это несоответствие, он бы давным-давно уже приложил все усилия, только чтобы сойтись с ним, а возможно, и даже устроить свадьбу, потому что более заботливого и понимающего человека омеге встречать не доводилось. Но Лукас упорно «дружил», всеми силами помогая и ничего не требуя взамен. А меж тем омега получил в свое распоряжение отдушину, значение которой для него было сложно переоценить, – дневник. Он писал в основном про ребенка. Смешные моменты, приключившиеся с ними, записывал найденные в сети рецепты и советы, выкладывал фотографии и общался с самыми различными людьми. Очень скоро его дневник стал достаточно популярным на сайте, местным жителям пришелся по вкусу красивый легкий и чуть ироничный стиль рассказов и заметок Андриана. С некоторым удивлением юноша понял, что его юмор стал во многом походить на юмор Лукаса. Оказывается, и этому можно научиться. Незаметно для самого себя омега даже рассказал свою историю, примерно так же, как когда-то рассказал ее Рихарду – и с удивлением понял, что и сам воспринимает этот разрыв, почти как обоюдный, в чем-то обидный, но без душка смертельной трагедии. Комментарий одного из постоянных читателей заставил Андриана крепко задуматься. Его спрашивали о том, подал ли он в суд на своего альфу, чтобы получить с него алименты. Омега самым настоящим образом "завис" над вопросом, а потом обернулся к Лукасу, в этот момент упоенно играющему с Мигелем. - Представляешь, меня спрашивают, не потребовал ли я алименты с Брайана. Лукас усадил притомившегося ребенка к себе на колени и задумчиво посмотрел на омегу. - Вообще-то идея неплохая. Ты ведь во всех документах указал его как отца, не так ли? - Ну да. В таких делах лучше быть честным, а то кто знает, как жизнь может свести, - Андриан откинулся на спинку стула, все еще пытаясь встроить такой поворот событий в свою картину мира. - Ты боишься скандала? Или того, что Брайан откажет? Так просто потребуешь тест ДНК, потом его же Брайану и придется оплатить как проигравшему, закон полностью на твоей стороне, - Лукас пытливо посмотрел на друга. - Что тебя действительно тревожит? - Мне не нужны ничьи подачки, - Андриан скривился, наконец-то решаясь озвучить истинную причину. - Я могу вырастить Мигеля и в одиночку. - Андриан, тебе, конечно, решать, но оставь пока свою гордость. Всякие форс-мажоры случаются, а деньги лишними не бывают. Ты ведь не себе на новые ненужные шмотки их потратишь, а на Мигеля, вот о его благе и думай. Андриан нахмурился. На словах все выглядело просто, и он даже был согласен с Лукасом, но что-то не давало ему радоваться такому ходу. А потому он, в душе надеясь на провал всей этой затеи, стал прикидывать пути ее воплощения, впрочем, особо не усердствуя, решив действовать, но так, чтобы получить отказ Брайана и потом уже со спокойной совестью жить дальше, не боясь вторжения прошлого в его новый хрупкий мир. Первым встал вопрос о том, как связаться с Брайаном. Андриан не мог представить, что он сам позвонит ему по такому вопросу. А потому воспользовался уже полюбившимся ему способом – написал письмо. Адрес электронной почты у него был, так что четкое и сухое сообщение улетело альфе в тот же день. Андриан сообщал о рождении сына и ставил Брайана в известность о том, что если тот хочет, может вспомнить о законе и перечислять алименты. Было еще желание припугнуть судом и тестом ДНК, но это был слишком действенный довод, и омега решил не перегибать палку. Все-таки ему хотелось увидеть отказ альфы. Была в этом какая-то внутренняя потребность. Слишком уж образ Брайана в его памяти смягчился, словно омега уже все ему простил. Ответ пришел через день. Брайан просил встречи с Андрианом и их сыном. Как бы ни хотел омега избежать этого, но все же мог признать, что отказать у него нет никакого права. Встреча состоялась в ближайшие выходные. Брайан приехал ни свет, ни заря, явно нервничал и старался скрыть беспокойство. Андриан пропустил его в квартиру, и альфа едва слышно подошел к кроватке, чтобы посмотреть на сладко спящего малыша. Он не стал уточнять какого пола ребенок – это определялось лишь в три года, посредством анализов, по телесному строению ведь все выглядели одинаково, особенно на первых порах. - У него твои глаза, - с какой-то горькой нежностью признал Брайан. Омега подошел к кроватке и тоже посмотрел на свой комочек счастья. - А скулы как у тебя, да и волосы тоже. Они молчали еще какое-то время, глядя на ребенка. Андриан улыбался, но его улыбка была адресована лишь сыну. За последние три дня омега разобрался в своих чувствах, поняв, что и правда успел отпустить Брайана. Не простить, а именно отпустить, оставив в прошлом все обиды и претензии. Держаться за них было бы так же глупо как за борт лодки с пробитым дном. Один он еще мог бы позволить себе такое безумство, но не сейчас, когда вместе с ним Мигель. Омега поймал себя на мысли, что теперь воспринимает бывшего жениха как старого знакомого. Они слишком много друг про друга знают, чтобы притворяться чужими, но и близкими им теперь не быть. Альфа обернулся к Андриану, и тот заметил на его глазах слезы. - Я не думал, что увижу его. Спасибо. Брайан полез во внутренний карман пиджака и достал оттуда конверт. - Вот. Это первая часть. Чуть позже пришлю еще. Альфа посмотрел на ребенка и вновь улыбнулся. - Я хотел бы приезжать иногда, навещать его. Разрешишь? - Запретить не могу, - с легкой досадой в голосе проворчал Андриан. Если уж упирать на законодательство, то там, где алименты, там и дни для встреч. – Только звони заранее. - Хорошо. Брайан ушел без лишних вопросов и не оглядываясь. С тех пор он стал навещать сына раз в две-три недели. Никогда не задерживаясь надолго, он привозил деньги и иногда игрушки, полчаса играл с Мигелем и уезжал. Андриан понял, что новая пассия не знает о них и этих вылазках, и почел за благо пока оставить расписание таким. Впрочем, его все же приходилось теперь уже корректировать. Беременность прошла, и на смену ей вернулись течки. Четко через шесть месяцев после родов омега почувствовал неприятный дискомфорт, который вполне четко намекал, что через пару дней начнется неприятное действо. В те два дня, когда тело омеги готово к зачатию и даже всячески этого просит, приходилось пережидать не самый приятный спектр переживаний. Затарившись в аптеке подавляющими и тампонами, Андриан напился таблеток и микстур так, что все последующие «омежьи» дни был не активнее полудохлой медузы, оказавшейся на берегу. По счастливой случайности все это безобразие выпало на выходные и Лукас попросту жил у них все это время, пока Андриан плавал в сонном полубессознательном состоянии. А после течки Андриан ощутил в полной мере, что вообще-то его организм вполне даже восстановился и просит некоторых удовольствий и поощрений после родов и всего, что было с ними связано. Не долго думая Андриан набрал телефон Рихарда. Тот обрадовался звонку и они быстро обговорили их следующую встречу. В их распорядке произошли небольшие изменения. Андриан оставлял уже уснувшего сына с Лукасом, садился в машину к приехавшему за ним Рихарду и возвращался четко - через два с половиной часа. И все бы было хорошо, если не складывалось так плохо. Каждый раз, оставляя сына на попечении беты, омега чувствовал себя сволочью, предателем, последним поганцем на этом свете и еще много кем нехорошим. И только половина определений касалась того, что он оставляет ребенка. Вторая половина накрывала омегу волной, когда он наталкивался на немой укор в глазах Лукаса. Он ничего не говорил и даже пытался скрывать свое недовольство, но получалось неважно. Пяти поездок Андриану хватило, чтобы понять, что он так не может. Они с Рихардом вновь расстались, но градус укора в глазах беты не пропал, превратившись в безмолвную боль. Вылилось все это в определенную дистанцию. Теперь они с Андрианом общались лишь на темы, касающиеся Мигеля и квартиры. С удивлением омега выяснил, что его друг умеет очень выразительно и долго молчать. На откровенный разговор Лукас не шел, затаив обиду. Андриан подумал было, что бета ревнует, но отмел эту мысль. Если бы с его стороны был какой-то сексуальный интерес, он бы уже давно обозначился. Но его не было, а значит дело не в нем. Бойкот продлился неделю, а потом все вновь вернулось на круги своя. Лукас пришел в своей душе к какому-то компромиссу, перестал отмалчиваться и вновь все стало как прежде. Брайан постепенно свел режим своих приездов до одного раза в месяц. Чувствовалось, что он хотел бы чаще, но, очевидно, это было не в его власти. Один раз они с Андрианом совершенно по-глупому переспали. Весь день у альфы был свободным, он приехал с тремя пакетами подарков и угощений. Они даже вместе, втроем сходили на прогулку и прошлись по набережной, на которой Андриан не был с момента встречи с Рихардом. Альфа был сама любезность, было видно, что его грызет изнутри тоска, но он прекрасно понимал, что ничего в их положении изменить нельзя. Когда вернулись домой и Мигель уснул, Брайан подошел к Андриану и поцеловал его. Просто и нежно, как будто в первый раз. Омега, захваченный своими переживаниями, нахлынувшими воспоминаниями и позабытым ароматом альфы, сам потянул его в сторону кровати. Они помогли раздеться друг другу, чего прежде никогда не было. Обычно Брайан сдирал с Андриана одежду, даже в этом показывая свое превосходство и ведущую роль. Теперь превосходства не было, как не было права утверждать «моё» со стороны альфы. Они были равными партнерами, как во все том же «сексе без обязательств». Андриан уложил Брайана на спину и сел на его бедра, давая пока что волю рукам, оглаживая живот, бока и бедра мужчины, наслаждаясь давно забытыми ощущениями. В этот момент он словно раздвоился. Один Андриан отстранено наблюдал происходящее, с холодностью беты констатируя все увиденное. А второй, отдаваясь инстинкту, все больше и больше распалял альфу ласками, чтобы потом, придерживая его член, насадиться сверху и двигаться, самому задавая ритм, беря инициативу и ведя партию, чего никогда раньше не было между ними. Уже после, когда они лежали на кровати, каждый думал о своем, но оба понимали, что больше это им повторять не следует. Это путь в никуда и никому из них он не принесет счастья. Они подошли к самому краю пропасти, и один шаг разрушит то хрупкое равновесие, что смогло установиться между ними. Поэтому Брайан молча оделся и ушел, чтобы пропасть на два месяца, очевидно, переваривая произошедшее.