На дорогах к счастью

Я бы хотела стать чайкой и улететь отсюда, к по-зимнему холодному морю, пустынному пляжу… Я бы кружилась над волнами и кричала бы так сильно, оглушающе громко, не боясь охрипнуть. Если бы я стала чайкой, я бы во весь голос звала тебя: — Летим! Летим за мной! Или — хотя бы — просто не забывай меня, даже если когда-нибудь я в самом деле обернусь бело-черной птицей и улечу к пустому каменному берегу и ледяным волнам. Море зимой — это просто сказка, ледяная, замораживающая до самых костей и кусачая, как дикая собака. Поэтому зимнее море сейчас я люблю только со стороны: ходить по берегу или неспешно гулять по набережной, ощущая, как солёные морские брызги превращаются на лице и рукавах куртки в маленькие льдинки, а после стряхивать их парой резких движений. А иногда подходить к воде близко-близко, снимать перчатки и осторожно, словно впервые имея дело с настоящим морем, опускать пальцы в прибежавшую волну и ловить её белых, холодных барашков. Это здорово. Правда, здорово. Ты знаешь? Попробуй как-нибудь, ощущения, честно, будут самыми незабываемыми. А я, кстати, в детстве хотела стать русалкой и целую вечность жить под водой. Нууу… Как — вечность? Жить там, пока вода ещё тёплая, а потом приплывать обратно домой, к семье, в родной город, и отогреваться в ванной до следующего лета. Хах! Сейчас я бы, наверное, тоже не отказалась от горячей ванной с какими-нибудь солями или ароматными маслами. Люблю я всё это, да и на улице уже достаточно холодно. А будь я чайкой… Я бы сейчас мерзла, как думаешь? Мне было бы одиноко? Я скучала бы по кому-то? Ну хоть по кому-нибудь? И как скоро я бы тогда захотела вернуться обратно и снова стать самой собой? Не знаю. Совсем ничего не знаю, но вот сейчас — в этот самый, один-единственный и очень конкретный момент — я бы хотела стать чайкой. И улететь прочь, за много-много городов и километров отсюда, туда, где меня не знают и не ждут, не ищут. Туда, где… Туда, где я и сама себя больше никогда не найду, но… Возможно, пойму что-то важное, задев чёрно-белым крылом своим спокойную водную гладь зимнего моря. Может быть, тогда я на пару мгновений будто действительно прикоснусь к этому леденящему, холодному спокойствию моря. И растворюсь в нём. Окончательно. Ведь чайки никогда не умирают и не возвращаются обратно в свои тёплые дома и на знакомые до боли улицы, знаешь? Они выходят из вод моря, как прекрасные молодцы в старой сказке — и уходят, полетав и пожив на суше немного, обратно в море. Может, и я когда-нибудь — так же — просто вернусь обратно в море, озеро или океан? Кто знает. Сейчас я бы хотела стать чайкой — и улететь из этого города. Навсегда ли? .. Если я стану чайкой и долечу до моря, однажды, в один снежный и пасмурно-серый день, я обязательно позову тебя с берега: — Ну же! Летим, летим со мной! Ну же. Тогда ты меня наконец услышишь?