В шаге от пропасти

      Тишину комнаты нарушало только тихое дыхание спящего Рика. Не со стонами, как уже было привычно, а просто. Несмотря на недовольство, врач дал парню обезболивающее, это, да ещё ужин, послужили лучшим снотворным. Марку же почему-то не спалось. Он лег в постель, с давно забытым наслаждением от чистого белья, прежний хозяин считал, что простыни подопечным не положены. В желудке ощущалась приятная сытость, не водянистая каша из самых дешёвых круп, а настоящий омлет с кусочками помидоров, болгарского перца и мелко нарезанной колбасы. Настоящее лакомство за очень много лет, по крайней мере, для Рика. Марку перепадало вкусного то на корпоративах, то на встречах с деловыми партнёрами, то во время обеда на работе. А вот его соседу не доставалось даже такого. Давно, ещё в самом начале, Марк принёс пару раз что-то в контейнере, а потом об этом узнал хозяин.       Марк до сих пор помнил, как плакал тогда Рик, уговаривая больше никогда ничего не приносить для него. Господин наказал обоих, но парню досталось куда как больше. И если сам Марк ещё успел пожить свободным, то Рику не досталось даже крох. С семи лет, когда его обозначили опекаемым, мальчишка рос в специальном интернате, а с восемнадцати стал подопечным господина. Чему учили парнишку, Марк не знал, но то, что тот даже не пытается бунтовать, безропотно принимая всё, что даёт ему хозяин, говорило само за себя. Иногда Рик упоминал, что их учили тому, что их поведение требует строгой коррекции, и при этом воспитывали желание сделать хорошую карьеру для поддержания достойного жизненного уровня своего опекуна. У Рика были хорошие способности к рисованию и талант в области дизайна. А ещё ему нравилось придумывать наряды, вот и учился он на модельера. Хорошее вложение средств на будущее, ведь каждая мефрэй на встречи опекунов одевается так, чтобы затмить всех остальных.       Господину уже предлагали пару раз передать свои права на опеку Рика, но он решил, что сдавать в аренду будет выгоднее. А сейчас у них новая хозяйка, что она будет делать ещё неизвестно. Марку не хотелось, чтобы парнишку отдали в другой дом, незаметно он стал относиться к Рику то ли как к младшему братишке, то ли как к сыну. И здесь не играло никакой роли то, что у него возможно детей не будет. Кто позволит размножаться носителю агрессивного гена? Вот именно — никто. До сих пор никто не знал, почему у некоторых людей проявляются или способности к корректированию, или поведение, несущее угрозу обществу, обусловленное тем самым пресловутым геном. Сам Марк никогда не замечал за собой ничего, что могло бы послужить точным подтверждением его агрессивности. Понятно, что он, бывало, сердился, но кто не без греха? Случалось ему пожелать конкурентам чего-нибудь этакого, неприятного, но он никогда не опускался до применения нечестных приёмов, никогда не лез по головам, чтобы занять лучшее место под солнцем, и, ни разу, за всю свою жизнь не ударил даже котёнка, не говоря уже о человеке. Да что там говорить, бывшая жена считала, что вывести Марка из себя стоит таких трудов, что даже не хочется начинать. Ещё в детстве, когда рассердившись, он разбил мамину любимую вазу и увидел после слёзы в её глазах, что-то перевернулось в душе мальчика. И с тех пор Марк стал учиться сдерживаться и преуспел в этом — на работе его считали одним из самых вежливых и спокойных начальников. Но тестирование показало наличие гена и, как результат алый имплантат и опекун.       Между опекаемыми ходили легенды, что некоторые хозяева дают послабления, разрешая даже создавать семьи, но тут Марк сомневался, обычно спрашивая, что за жена, если живёт в другом доме. Не говоря уже о том, что многие опекуны используют своих подопечных в качестве сексуальных игрушек, мол, это даёт хорошие результаты при коррекции. Хорошо, что их господин не имел ни склонности, ни самое главное, желания попробовать, что такое секс с мужчиной, хотя Рика несколько раз успел сдать в аренду, причём это были не только опекуны, среди клиентов парня встречались даже состоятельные нейтралы. Марк же не подходил многим просто по возрасту, зачем кому-то сорокалетний мужик, если рядом молоденький парнишка?       И появились новые вопросы, что будет, если госпожа выйдет замуж? Среди опекунов практиковались внутрисистемные браки, хотя никто не осудит, если будущий супруг будет из нейтралов.       Марк смотрел в окно, где время от времени мелькали огни проходящих мимо автомобилей. Новая хозяйка не показалась ему добренькой размазнёй. Да, она позволила им одеться, впервые за всё время. Накормила ужином, позволила спать в кровати, по крайней мере, эту ночь. Даже вызвала врача к Рику, хотя прежний господин никогда такого не делал для этого уровня повреждений, внесла изменения в штрих код, поставив прибор на минимум.       Но то, как она жёстко построила доктора, уже говорило о том, что ей не зря дали статус корректора. И самое главное, все плюсы сегодняшнего вечера напрочь перекрывались одним огромным минусом — госпожа не огласила весь список правил и обязанностей. А значит, они уже с утра могут нарваться на нешуточное наказание, по принципу: незнание закона не освобождает от ответственности.       А ещё завтра придёт куратор. Завтра госпожа будет проверять их траты и назначать новое содержание. И тут тоже таятся свои подводные камни. Даже не камни – булыжники, у Марка так точно, один да имеется.       На карточку для личных нужд переводились крохи, которых едва хватало для покрытия основных нужд — ну там крем для бритья купить, обед оплатить, тетради, как у Рика. Но вот самому Марку для работы очень нужен ноутбук. И инфокристаллы бы не помешали, хорошего объема. А Рику нужен графический планшет. Кто, спрашивается, будет их оплачивать? Хозяин? Да ни за что! Зачем ему тратить деньги на раба? А то, что получив эти вещи, они стали бы зарабатывать больше, до мелкого клерка, ставшего в одночасье властелином судеб, никак не доходило. Вот и решили ребята немного схитрить: Марк тайком приносил с работы листы бумаги, ручки и карандаши, а Рик не покупал эти вещи. Зато он мог приносить остатки шампуней, гелей для душа и кремов для бритья из салона, где их группа проходила практику. Однажды ему отдали набор бритв и непочатый флакон жидкого мыла. А ещё парнишка экономил на обедах, найдя очень дешёвую забегаловку. Чеки они тайком набирали в магазинах, объясняя куратору, что в супермаркетах эти товары дороже, потому они пользуются небольшими лавочками, где нет считывающих устройств для карт.       За два года у ребят скопилась небольшая сумма, для покупки ещё не хватало много, но теперь они могли и этого лишиться. Марку давно казалось, что куратор разгадал их нехитрые маневры и ждёт только удобного случая, чтобы сказать об этом господину. А тут такая оказия – смена опекуна, можно даже потребовать снижения суммы на личные траты, что будет вообще почти катастрофой.       В тягостных раздумьях прошла половина ночи, и утром Марк поднялся не выспавшимся. Рик к этому времени уже сидел на кровати и вертел в руках футболку. По закону им дали три дня на знакомство с новым опекуном, а потому парень с утра никуда не пошёл. И машина за Марком тоже не прибыла. — Что смотришь? — спросил Марк. — Да вот думаю, надевать или нет? — Вчера же нам ясно было сказано — только в одежде.       Рик кивнул и натянул футболку. Он принял душ, и теперь мокрые волосы липли к шее, намочив ворот. — Как спина?       В комнате была установлена раковина, и Марк увидел на полочке их стаканчик с зубными щётками и пасту. Выдавил немного и отметил, что та уже почти закончилась, скоро покупать новую, а это дополнительные траты. Снова вспомнился визит куратора и возможное урезание содержания. — Нормально, — Рик повёл плечами, — почти не болит. Спасибогоспожезазаботу.       Парень затравлено оглянулся по сторонам, выпалив скороговоркой последнюю фразу. — Здесь нет видеокамер, — заметил Марк, смывая пену.       Рик облегчённо вздохнул и нерешительно спросил, какой показалась новая госпожа. — Не знаю пока. Сам понимаешь, как говорят, мягко стелет, да жёстко спать. — Да, — Рик машинально дотронулся до имплантата, — мне показалось или нас позвали?       Марк тоже успел ощутить непривычно легкий укол в висок и торопливо закончил с утренним туалетом, пожалев, что не проснулся хотя бы на пять минут раньше, тогда успел бы и постель застелить. А так подготовил уже первый проступок. Мало его наказывали, мало.       Госпожа нашлась на кухне. В кастрюльке булькала рисовая каша, на столе стояли бутерброды, и исходило паром какао. Марк заметил, как парнишка втянул носом шоколадный парок и сглотнул. Ещё бы, поди не помнит уже когда пил, если вообще когда-нибудь пробовал — по некоторым оговоркам становилось ясно, что его семья бедствовала, а в интернате будущих рабов вообще не баловали. — Что стоим? Живо за стол! — скомандовала Кейт, оглядывая своих мужчин.       Этой ночью она тоже долго не могла уснуть, раздумывая, как ей теперь жить, с такими-то подопечными. Старший мужчина, состоявшийся, как и говорил куратор, явно помнит времена, когда сам распоряжался своей жизнью и финансами. С ним будет сложно найти ту грань, чтобы не доломать окончательно, и в то же время не получить проблем.       А вот Рик типичный продукт воспитания интернатов. Кейт была в таких на факультативах, ещё в школе, и хорошо помнила, как именно там построено обучение. Детям буквально вбивается понятие, что они существа неспособные прожить без строгого присмотра опекуна. А потому дела каждого подопечного работать на благо своего хозяина не раздражая и покорно принимая всё, что он предложит. И слово – вбивали, вовсе не метафора, в интернатах широко применяются телесные наказания. Выпускники выходили оттуда, осознавая, что они всего лишь пыль под ногами господина, средство для достижения его цели.       Вот и теперь оба замерли, не зная, куда им садиться. Похоже, её предшественник не баловал своих подопечных совместными завтраками, да ещё приготовленными собственноручно. — Мне повторить? — вкрадчиво спросила Кейт и удовлетворённо кивнула, когда те бухнулись на табуреты и дисциплинированно сложили ладони на коленях.       Она разложила по тарелкам кашу, кинула в каждую кусочек масла и жестом предложила начинать. — Поговорим о завтраках, обедах и ужинах, — сказала Кейт, когда с едой было закончено, — а также о посуде, и прочих сопутствующих неприятностях.       Мужчины переглянулись и синхронно опустили глаза. — Итак, кто из вас умеет готовить? — Оба, — ответил Марк. — А у кого есть на это время? — Мммм, — мужчины снова переглянулись и в один голос ответили, что ни у кого. — Я работаю, госпожа. А Рик учится. — Где, кстати, учится? — В академии искусств, по классу дизайнер одежды, госпожа, — теперь отвечал Рик. — И как успехи? — заинтересовалась Кейт. — Наш прежний господин сдавал в аренду Рика, чтобы тот создавал модели платьев для мефрэй, — Марк решил пока не говорить, что парня брали не только для этого.       Кейт перевела взгляд на Марка, но спрашивать, какая сумма была получена, не стала, подопечные о таких вещах знать вообще не должны. Но Рику задала вопрос, где можно посмотреть эскизы, решив про себя, что если понравится, то можно будет поручить ему, разработать для неё линию одежды.       Рик принёс стопку листов с рисунками и положил их на стол, с которого Марк, без напоминаний, уже убрал посуду. Кейт взяла первый лист, белоснежное летящее длинное платье с воротником стоечкой, явно вышитым бисером, и широким поясом на талии понравилось сразу. Она перебрала еще несколько эскизов и спросила, почему Рик не пользуется планшетом. А потом долго и недоумённо смотрела на него, когда услышала, что её предшественник отказал в покупке. — Так… никакой аренды больше не будет. Ты работаешь исключительно на меня. Сколько тебе до окончания академии? Год? Хорошо, значит, у нас будет время создать новый стиль в моде, имя для тебя и подготовить почву для открытия салона дизайнерской одежды. Ты же можешь разработать модели на любое время года? — Да, госпожа. — Только у меня вопрос, кто всё это будет шить? — Простите, госпожа, можно обратиться в лицеи для нейтралов или в школы для подопечных. — Нейтралам нужно платить, — откликнулась Кейт.       «Ну да, а мы будем у тебя работать бесплатно» — подумал Марк. — А кто шил по твоим эскизам раньше? — Не знаю, госпожа. Я только разрабатывал модели. — Понятно. Так вернёмся к кухне. А кто готовил для вас раньше? — Мы сами, госпожа, — ответил Марк, видя, что Рик уже мечтает о собственной дизайнерской студии. Наивный мальчик, ведь она будет принадлежать госпоже, а парню придётся вкалывать там практически бесплатно. — Когда успевали? Вы же заняты, сам сказал. — Сварить овсянку недолго, — пожал плечами Марк.       Кейт рассеянно кивнула, о чём-то размышляя, пока мужчины сидели тихо, чтобы не вызвать лишний раз неудовольствия. — Рик, а ты дизайном помещений занимался? — Нет, госпожа. Но у нас есть такое направление в академии, можно поискать там. — Спроси. — Как прикажете, госпожа. — Главное, чтобы человек был талантливый. Я хочу здесь всё поменять. Всё, полностью, — закончила разговор Кейт.