Душ и пузырек антипохмельного потихоньку возвращали к жизни. Блейз с удовольствием нежился под теплыми струями воды, чувствуя, как отступает тягучая и навязчивая головная боль, растворяется свинцовая тяжесть и улучшается настроение. Обернув вокруг бедер полотенце, парень не спеша побрился и почистил зубы.
Сразу предупредив зеркало в ванной о последствиях комментариев по поводу вчерашнего, парень придирчиво осмотрел свое отражение.
Следов пьянки не обнаружилось: они, слава Мерлину, исчезли вместе с головной болью.
Проведя ладонью по гладкой, лишенной растительности груди, Забини услышал приглушенный вздох волшебного стекла.
— О чем грустим? — спросил и тут же пожалел, уже готовясь выслушать поток жалоб или предложений. Это напрямую зависело от настроения артефакта, а совсем не от того, как выглядел тот, кто в него смотрелся.
— Ах, мой мальчик, мне так тяжело будет расставаться с тобой... Почти все твои предки, которых я имело честь отражать в своей поверхности, были красивы. Но ты мой любимчик.
— Насколько я знаю, ты уйти отсюда не можешь, значит, намекаешь, что скоро уйду я? Интересно, почему я не в курсе?
— Ты же женишься, значит, скоро покинешь эту спальню, а может и дом.
— Женюсь?— усмехнулся парень — Успокойся, не в этой жизни.
— Хозяин шутит над бедным стеклом, но мне видно даже то, что скрыто. Знак магической помолвки я точно не спутаю ни с чем, — зеркало обиженно засопело и замолчало.
Блейз пожал плечами, улыбнулся своему отражению и пошел одеваться.
Остановив выбор на легких брюках и светлой, свободной рубахе, слизеринец пригладил волосы, взял палочку и направился в гостиную.
Отправив эльфа проведать гостя, парень справедливо рассудил, что это точно кто-то из своих, иначе с чего бы незнакомцу появляться так рано и устраиваться здесь спать.
Выяснять у Луки личность визитера было бесполезно: полудурок запоминал английские имена только с пятого — шестого раза, но при этом абсолютно точно находил адресата, если Блейз посылал его с письмом или поручением, причем в любом, даже самом тайном убежище.
Единственное, что слегка омрачало настроение, так это глухая амнезия, вымаравшая из памяти почти все события вчерашнего вечера, в том числе, если верить интуиции, что-то по-настоящему важное. Последнее, что запомнил Блейз — возмущенную подружку Поттера, которая ворвавшись в бар, громко и грязно ругалась, безуспешно пытаясь вырвать своего очкарика из крепких объятий пьяного Малфоя.
Наивная. Не родился еще человек способный отобрать у хорька то, что он считал своим. Герой не возражал, глупо улыбаясь, он рассеянно смотрел на рыжую фурию, кивая не к месту, все крепче и крепче прижимаясь к Драко...
Парень усмехнулся и мысленно поздравил себя с тем, что, наконец-то, Снежок с Поттером поладили, и больше не придется выслушивать от Драко описания способов убийств, которые блондин мечтал применить к поттеровской невесте. Блейз любил друга и от души желал ему счастья.Очкарик,впрочем,при более близком знакомстве тоже оказался нормальным парнем.
Завтрак давно готов, накрыт на двоих в небольшом, уютном кабинете, но любопытство сильнее голода, ноги сами несут в гостиную.
Один взгляд, и сердце, гулко ухнув, толкнулось в грудную клетку и отвратительно заныло. Всего пара шагов и каких-то сто или двести тысяч мгновенно сгорающих нервных клеток...
«Галлюцинация? Оборотка? Жестокая шутка?»
Это не может быть он...
Его мечта, чудесный сон, его сладкое безумие...
Тот, кого он так долго и безнадежно любит. Кого мысленно похоронил и до сих пор оплакивает...
Преспокойно развалившись в его, Блейза, любимом кресле, насмешливо смотрит на замершего хозяина гостиной, улыбается и, поднявшись навстречу, протягивает ошарашенному Забини руку.
— Здравствуй,— бархатный голос звучит устало и немного не так, как запомнил Блейз.
Но разве возможно спутать его любимого с кем то другим? Изящные движения, кошачья грация, обманчивая хрупкость и беззащитность. Прекрасные, еще немного сонные глаза, приоткрытые, словно жаждущие поцелуя губы.
Его Тео...
***
Разыскивая Нотта после войны, Блейз не терял веры в то, что друг жив. Шесть долгих лет поисков, десяток сыщиков, тысячи галлеонов. И ничего. Ни единого результата. Только пустота и разрывающая душу тоска.
Но желание знать, что Тео где-то дышит, чувствует, улыбается, любит, что он просто есть, стало такой же потребностью, как вода и пища.
Мать и друзья давно махнули рукой, надеясь, что время все равно расставит все по своим местам.
Он исчез в день финальной битвы. Отказавшись уйти в укрытие, отвел расстроенного Блейза в сторону и сказал, что не может отсиживаться и свою позицию в этом конфликте давно определил.
Подарив другу на прощание первый и единственный в их жизни настоящий поцелуй, мурлыкнул, что знает о его чувствах и, незаметно наложив на Блейза чары, не позволяющие немедленно бросится за ним следом, ушел.
Теодор принял бой вместе со всеми защитниками школы — спиной к спине с кем-то из орденцев...
Его видели в гуще схватки отчаянно бьющимся сразу с тремя пожирателями. Видели закрывающим глаза отцу... Прятались за его непробиваемыми щитами, когда он прикрывал отход.
Битва завершилась, и Тео исчез. Его не было среди живых, не было среди мертвых и раненых. Его просто не было. Никаких следов,никаких зацепок.
На основании взятых у участников боя воспоминаний, детально разобранных и изученных, Теодор был признан участником битвы на стороне ордена и избежал всех санкций, конфискаций и унижений. Только вот самого его так и не нашли. Оставив поиски тем, кому это было нужно, признали пропавшим без вести...
— Забини, очнись! Хватит терзать себя, надо двигаться дальше. Столько лет и ни одной весточки, — в тысячный раз повторял ему Малфой.
— А ты бы смог, — возражал ему Блейз, — если бы Поттер пропал тогда, если бы даже могилы у него не было?
Драко ежился и отводил взгляд:
— Никто бы не смог, никто бы просто не выжил...
***
— Я скучал, — говорит и ведёт себя так, как будто они расстались час назад и не было этих лет...
Притягивает Блейза к себе, обнимает. Касается пальцами его губ, скользит вниз к ямочке над ключицей.
— Я искал тебя. Думал, умру...
— Знаю...Простишь? — грустная улыбка и умоляющий взгляд.
— Не уверен,— внезапно накатившая обида заставляет отстраниться и сжать кулаки.
— Я не буду оправдываться...
