Моя вредная стерва

Тихий неуверенный шаг в сторону кровати, тягучи плавное движение рельефных рук вдоль тела. Парень в предвкушении наблюдал, как растягивается игривая ухмылка на пухлых губах брюнета; как легкая рубашка, которая так всем ненавистна, скользит вдоль смуглого тела, обнажая ровный ряд кубиков. Манящие, затвердевшие от волн возбуждения соски пленили взор блестящих глаз. Чонгук задыхался в предвкушении такого прекрасного и необычайно пошлого Чимина. Пак уверенно опустился к ногам своего друга, проводя пухленькими пальцами вдоль голых коленок, пробираясь чуть выше и скользя на внутреннюю часть бедра, лаская нежную кожу короткими ногтями. Чонгук запрокинул голову назад, глубоко дыша через нос, выпуская судорожные вздохи при каждом более интимном движении чиминовых пальцев. Брюнет осторожно коснулся губами выпирающую коленную чашечку, после поднимаясь выше, целуя каждый участок нежной кожи, оставляя длинный влажный след от собственной слюны. Гук сгорал от новых ощущений, кусая нижнюю губу до первого ощущения металла на кончике языка, путая собственные пальцы в темных волосах. Приятный аромат смазки заполнял комнату до краев, кружа и без того вскруженную голову. Чон тихо охнул, когда острый кончик языка прошелся вдоль головки, спускаясь ниже, огибая выступающие венки; вдоль напрягшихся яичек и ниже, к анусу. Пак тихо постанывал, слизывая проступившую смазку, мечтая побыстрее высвободить собственный член из штанов. – Тоже хочешь? – охрипшим голосом поинтересовался Гук, когда заметил, как упругие ягодицы паренька совершают круговые движения, подстраиваясь под такт собственного языка и пальцев на бедре Чона. – Хочу, – не отрываясь от своего занятия, прохрипел Чимин, звонко хлюпая собственной слюной, пачкая губы в смазке. Чонгук поманил Пака на себя, прося того повернуться так, чтобы получилась идеальная поза из Камасутры, именитая «69». Чимин цокнул языком, позволяя Чонгуку рассматривать свои накаченные ягодицы, который размазывал природную смазку по бедру, не забывая методично пошлепывать по половинкам. – Чего замер? – выдохнул Гук, подаваясь бедрами вперед, тыча алой головкой в подбородок Пака. – Да-да, конечно-конечно, – пробурчал Чимин, заглатывая плоть почти до основания. Звонкий и весьма мелодичный стон обласкал покрасневшие уши Чима, давая некое вознаграждение за свои действия. Брюнет буквально давился от размеров Чона, стараясь не задеть нежную кожу острыми зубами, обводя каждый участок юрким языком. Чонгук ловил звездочки перед глазами, прикрывая их в надежде остановить кружащийся вихрь пятен, и плавно водил пальцами по бедру, а после скользнул выше, огибая ямку копчика и проходя по горячей щели между ягодицами, пачкая кончики пальцев в вязкой жидкости. Чимин недовольно простонал, не выпуская член изо рта, слегка вильнув бедрами, призывая омегу сделать хоть что-нибудь, дабы не дать брюнету сойти с ума. Однако Пак сходит, ощущая, как длинные пальцы проникают в девственный анальный проход, аккуратно сгибаясь и плавно двигаясь внутри горячего тела. Чонгук ловил кайф от гортанных стонов Чима, продолжая разрабатывать брюнета для себя, принося тому массу новых ощущений. – Боже, ну ты блять, – выругался Гук, когда Чимин попутно к своим ласкам ртом, добавил пальцы, вторя движениям Чонгука. – Стараюсь, – прошептал Чим, отрываясь от возбужденной плоти, но не останавливая движение пальцев. – Ты так хлюпаешь, неужели это из-за того, что ты мне сосал, м? – хмыкнул Гук, самозабвенно разрабатывая сгусток мышц, ухмыляясь такому большому количеству ароматной смазки и невинно-розовым гладким стеночкам. – А сам-то? Мокрый со всех сторон, – ухмыльнулся Пак, бегло лизнув чонгуков член. – Не по правилам играешь, – хмыкнул Гук, засовывая пальцы особо глубоко, настолько, что у Чимина в легких исчезает воздух за доли секунд. Чонгук ухмыляется, наблюдая за пухлыми губами, вытянутыми в немом крике буквой «о», а после скользит взглядом ниже, смотря на напряженные мышцы спины. Увлекательное зрелище. – Сделай так еще, – просит Чим, мягко подаваясь бедрами навстречу пальцам, пытаясь повторить те ощущения, что ощутил секундой ранее. – Извращенец, – хмыкает Гук, раздвигая пальцы внутри, слегка меняя угол направления. Чимин хнычет, падая на руки, не в состоянии удержать тело в равновесии. Все нутро пробирает крупной дрожью, а перед глазами то и дело вспыхивают искры. – Может, и мне уделишь внимание? – скулит Гук, ерзая по намокшим простыням. Пальцы Пака дрожат, хватая неуверенно плоть друга, и рвано водя по всей длине, ощущая чужую пульсацию. – Черт, это так приятно, – стонет Чим, раскачиваясь с каждым новым движением. – Еще приятней будет, когда по-настоящему, с силой, – мечтательно тянет Гук, вытаскивая пальцы из Пака, смущая омегу звонким «хлюп». – Чонгукки, сделай уже что-нибудь, – просит брюнет, заваливаясь лицом в матрас, рвано дыша и поднимая задницу чуть выше, позволяя рассмотреть всего себя. – Ты сам попросил, – хмыкает Гук, собирая смазку на собственную руку, размазывая ее по комку мышц, готовясь вставить. – Прошу, – надрывно тянет Пак, ощущая, как в него проникают одним резким толчком, грубо сжимая ягодицы до синяков. Глаза парня широко раскрыты, точно так же, как и губы, ощущения действительно не такие, как от пальцев, но не менее приятные, даже наоборот. Чимину определенно доставляет удовольствие ощущение члена внутри. – Ну и как? Нравится? – издевательски выдыхает Гук, сильнее сжимая покрасневшую кожу. – Да, – выдыхает Чим, самостоятельно пытаясь насадиться, однако Чон не дает. Он издевательски медленно толкается в нутро брюнета, царапая спину и наблюдая, как на смуглой спине образуются борозды. Прекрасен. – Сильнее, прошу, – задыхается Чим, марая простынь собственной слюной. Паку хочется большего, ему хочется удовлетворения. – Потом не встанешь, – предупреждает Гук, скользя рукой вверх по чужой спине. – Я потом об этом подумаю, – скулит Чим. – Я предупредил, – кивает Чон, хватая Пака за загривок темных волос, оттягивая на себя. Плавные толчки сменились на более резкие, но от этого стало даже приятней. Ощущение горящего чувства в заду доставляло Чиму массу удовольствий, а главный плюс такого секса в том, что сцепки не будет. Пак громко стонал, срывая голос до хрипоты, но продолжал просить еще. – Черт, – выругался Чим, изливаясь на постельное белье и продолжая постанывать от ленивых толчков друга… Юнги вздрогнул, открывая глаза. Холодный пот стекал по виску, заставляя прядки волос склеиваться друг с другом. Впервые ему снился настолько пошлый сон, но без его участия. Подобная мысль и пугала, и возбуждала одновременно. Приподняв одеяло, Юнги со стоном полного разочарования застал собственный стояк. – Чертов Пак Чимин! – рыкнул он в пустоту. – Юнги? Ты чего раскрылся? – в комнату вошел Эн, напугано смотря на вспотевшего друга. – Ничего, – буркнул Юнги, слегка краснея. – Что ты опять натворил? – накрывая парня одеялом, спросил Эн. – Я так больше не могу, он сводит меня с ума, – пробубнил Шуга, плотнее закутываясь в одеяло. – Это ты скоро сведешь меня с ума! Расскажи ему и перестань мучить себя! – вскрикнул омега, кружа над безвольным телом альфы. Шуга слабо улыбнулся, но помотал головой в знак отказа. – Почему? Знаешь, мне больно каждый раз находить тебя еле живого на улице, – прошептал Эн, поправляя челку хена. – Если я закончу эту игру так просто, то он так и не поймет, что любви все возрасты покорны. – Дурак ты, редкостный дурак. – Я – мазохист со стажем, детка, – отшутился Юн, проваливаясь в сон.