Принц и нищенка

— Я здесь, — я положил ладонь на лоб. — И здесь, — показал рукой на сердце. — Я услышу, где бы ты не была, и ты можешь в любой момент увидеть все своими глазами. Для этого не нужен телесный контакт. Я ненадолго. Эленвен, не забывай есть и спать. Хорошо? Мои руки обняли хрупкую эльфийку и сомкнулись за ее спиной. Как тростиночка. — Да, конечно. Береги себя. Как же не хочется уходить, но нужно. Я поцеловал каштановую макушку и поглубже вдохнул столь любимый запах. Мой василек. — Не скучай. Я передам, чтобы Омариен проследила за твоим питанием, — нехотя разомкнув руки, я поспешил из комнаты, чтобы не дать себе повода остаться. Опять оставляю ее. Опять ухожу. Как же это несправедливо. Я бежал вдоль коридоров в оружейную, чтобы собрать амуницию и выдвинуться на поиски орков, бесчинствующих в землях Гондора. Куда они направятся после поражения? Где найдут новый дом и совьют еще одно гнездо скверны? Может ли Саурон снова возродиться, если у него появятся союзники и силы? Я надеюсь, что нет, ибо это означает новую войну и новые потери. Сколько войн пережило Средиземье? Много. И в каждой виноваты эльфы. Мы не те, кем кажемся на первый взгляд, и если люди по-простому безалаберны в расчете на будущее, то эльдар порой целенаправленно поддаются тьме. Наш мрак произрастает из эгоизма. Мы считаем себя венцом творения Эру и считаем себе дозволительным решать судьбу всех остальных его творений. Не все, конечно. Некоторые из нас. История знает немало таких «героев». Я много думал о Мелькоре и его падении. Об истории Арды и ее кровопролитных войнах. Что мешает нам всем найти общий язык? Только ли разнообразие содержания и формы? Я думаю, нет. Мне кажется, мы попросту делим шкуру неубитого медведя, забывая поговорить о чем бы то ни было еще. Гимли открыл мне глаза на многие вещи. Гномы не любят эльфов из-за того, что те не любят гномов, и наоборот. Но откуда берет свои корни эта неприязнь? Мы никогда не были друг другу врагами, но и братьями тоже. Мы просто отказывали друг другу в визитах и закрывались от внешнего мира, считая, что тем самым сохраняем спокойствие внутри своего прайда. Но мы тем самым лишь помогали злу. Непрепятствование — хуже пособничества. Размышляя, я нечаянно врезался в девушку, неожиданно вышедшую из-за угла. — Простите. Прямо передо мной стояла Мариэль. — Принц Леголас, — девушка присела в реверансе, а меня будто холодной водой окатили. У нее были такие ледяные глаза, что до костей пробирало. — Я хотел с тобой поговорить, — мой взгляд упал на руку девушки, и я не увидел кольца. Сняла? Так быстро? — Не стоит. Твоей вины здесь нет и никогда не было. — Но... — Без но. Это война, и я очень рада, что ты цел, — руки девушки безучастно отряхнули юбку платья. Это, конечно, замечательно, но все же очень странно. — Мариэль, я не понимаю. — Чего? — Вы были помолвлены... — Это Арофер так сказал? Он сопровождал твою избранницу, и я думала, именно ей он предпочел отдать свое сердце. По крайней мере, мне передали, что с ней он проводил очень много времени. Глупости. — Он сказал мне... — Леголас, он шутил. Ты что, не помнишь своего друга? Как бы он признался тебе в своих чувствах к той, что была тебе дорога? Когда ты уехал, мы практически не разговаривали. О какой любви может идти речь? Меня передернуло. Это правда? По виду эллет не скажешь, что она сильно в трауре. Не может же быть... — Ты так смотрела на меня после коронации. Будто винила в его смерти. — Я так смотрела, потому что не понимаю твоего выбора. Все королевство не понимает. Мне казалось, будто я язык проглотил. Все, что я знал, перевернулось с ног на голову. Ароферу нравилась Эленвен? Моему народу не нравится Эленвен? Вранье... — Я ничего не понимаю. — Хочешь прогуляемся, и ты расскажешь мне обо всем, что произошло с тобой после того, как ты покинул Эрин Гален? — Я не могу. Мне нужно в дозор. Девушка ласково положила руку на мое предплечье и заглянула в глаза из под пушистых ресниц. — Это обязательно? Я так скучала... — Да, я уже опаздываю. Увидимся позже! Я со всех ног помчался прочь в полном недоумении. Что это было вообще? Она сама на себя не похожа. Все время, что я собирал амуницию и отдавал приказы, я не мог уложить в голове то, что случилось с утра. Мне все казалось таким странным и не слишком правдивым, но только разобраться, кто именно лжет, я пока не мог. Арофер не стал бы врать. Кому я доверюсь? Мариэль или лучшему другу? Даже не знаю уже. Девушка вправду не выглядела так, будто потеряла жениха. Когда теряешь любимых, у тебя будто отнимают часть души, часть сердца, и все рваные края, не переставая, кровоточат до конца твоих дней. Я знал это чувство, потому что чуть не потерял Эленвен. Много раз чуть не потерял, и эти ощущения хватали меня за глотку ненадолго, но и этого хватало, чтобы впасть в отчаяние, которого не было в Мариэль. Арофер соврал? Не мог. Не стал бы. Хотя, кто их знает. Он никогда со мной не делился. Я только догадывался. Я ошибся? Халдир и я повели отряд на север, в горы Миндоллуин, и кое-где нам встречались потушенные костерки и следы ночевок орков. Поземка заметала следы, а мороз отбивал запах, но мы шли по самой здравомыслящей траектории. Орки ни за что бы не пошли через равнины и ни в коем случае на зашли бы в леса. Оставались только вершины. Через сутки мы наткнулись на разбитый караван посреди перевала. Гужевые повозки валялись на боку, а провиант был рассыпан по земле. Мертвые лошади, останки людей и вонь. Жуткая вонь сырого мяса и испражнений. Даже снег не мог скрыть следы крови и копоти от сожженных обозов. Кое-где валялись обожженные тела. Боги, какой кошмар. Я закрыл глаза и потер шею. Даже война не настолько ужасна. Нападать на безоружных торговцев? Ради чего? Еду они не взяли, лошадей тоже. Месть? Жажда бесчинств? Развлечение? — Леголас, — Халдир повел в воздухе рукой, призывая всех к тишине, и мы вслушались. — Это там! Эльф спрыгнул с лошади, и то же сделал я. Мы оба вытащили клинки и бесшумно стали пробираться к источнику звука. За повозкой. Я четко слышал жалобные всхлипывания. Из-за края перевернутого тента тянулась тонкая цепочка крови. Алой, не черной как у гоблинов. Только мы зашли за повозку, как у меня даже оружие из рук выпало. Халдир замер и побледнел. Человеческая девушка. Со светлыми кудрявыми волосами. Она лежала на мерзлой земле в луже крови и зажимала между ног окровавленные юбки. Изнасиловали. Наиздевались вдоволь. На шее у нее отпечатались зубы орков, половина лица была опухшей от избиения, и гематома почти закрывала один глаз, а ноги, торчавшие из под платья, почернели от обморожения. По крайней мере, это пока все, что я видел. Сколько она ждала помощи? Халдир подошел первый и хотел перевернуть девушку, но только его пальцы коснулись ее плеча, как она истошно завопила и стала отползать от эльфа. Умоляла не трогать больше. Кое-кто из подошедших стражников отвернулся. — Я не причиню тебе вреда, — Халдир посмотрел на меня с опаской, а девушка завыла как зверь. Слишком много крови. Она не выживет. Она отползла к перевернутым ящикам с овощами и осмотрелась в поисках пути дальнейшего отступления. Она, скорее всего, и не понимает происходящего. Шальные зрачки бегали по стражникам с таким первобытным страхом, что мне тоже захотелось отвернуться. Мы мужчины. Потому и боится. Просто потому, что мы мужчины... Халдир все же продвинулся ближе к сжавшейся в комок девушке и мягко взял ее запястье в свои ладони. Она даже не почувствовала. На меня смотрела. Нет, не на меня. На лук за моей спиной. На клинки. На колчан. По глазам командира я понял, что пульса почти нет, и вот-вот девушка потеряет сознание, но стресс не давал ей этого сделать. Она мучилась от внутренних повреждений. Ей больно. Через секунду ее сердце пронзила стрела с зеленым оперением. Глаза девушки задержались на мне, и мне показалось, что в них даже промелькнула благодарность. Она последний раз выдохнула и закрыла веки, повалившись на землю. Я не выдержал этих всхлипов больше. Не мог смотреть. Не стал дожидаться. Как же так можно?! Халдир подошел и протянул мне упавшие клинки, а потом похлопал меня по плечу: — Все правильно. Начальник стражи Лориена отдал приказы нескольким эльфам остаться и сжечь тела, а мы двинулись дальше в полной тишине. У всех камнем висела на сердце увиденная недавно сцена. Противно. Мерзко. Неправильно. Несправедливо. Всего лишь девочка еще. Не старше Эовин на вид. Убивать противоестественно? Да за такое и смерть слишком легкое искупление! В мои мысли ворвалась Эленвен. Она с грустным видом сидела в темной комнате на кровати и вертела в руках пояс халата. У меня заерзало где-то внутри, ибо последний раз, когда она меня так неожиданно звала, был не самым радужным. — Что-то случилось? Ты в порядке? Эльфийка слабо улыбнулась. — Я так скучаю. Фух. Я тоже. — Я вернусь завтра вечером. Почему ты одна? — Да я уже спать собралась. — Завтра ты уснешь в моих руках. Видение развеялось. Моя девочка. Дома. В безопасности. Я вернусь как можно скорее. Не могу оставаться вдали. Не хочу оставлять ее в одиночестве. — Ты как? — со мной поравнялся Халдир. — Нормально. Ты такое уже видел? — К сожалению. Мои челюсти сжались до скрипа. Ублюдки Моргота! — Их последний лагерь был аж до перевала. Я думаю, они пытались пробраться через Амон Дин, но вернулись в Мертвые Болота. Сейчас в горах слишком холодно. Согревались как могли, — эльф тряхнул головой, будто сбрасывая неприятные мысли. — Хотя могут спрятаться в пещерах. — Нужно выставить дозор и отпускать обозы только с сопровождением... и без женщин. Хотя бы до весны, — я выдохнул горький воздух из легких. — Я хочу домой. Прости, но мы сейчас все должны быть не здесь. — Ты прав. Тогда поворачиваем. Халдир дал указания, и отряд собрался в обратный путь. Нам все равно не найти орков, если они прячутся. Они достигли в этом трусливом деле определенного мастерства, и при такой погоде в горах мы вряд ли найдем хотя бы один след. Что их на это толкает? Мало просто убивать и жрать своих жертв? Откуда у них это взялось? Их такими не создавали. Тупыми, озлобленными, отчаянными — да, но не похотливыми. Их создатель породил их для других целей. У кого они научились? У людских разбойников? У пиратов Умбара? Я всегда думал об орках как о пушечном мясе, но, видимо, кое-кто из них обрел собственные желания, что идут вразрез с волей хозяина. Даже Мелькор не снес бы такого поведения. Это недостойно. Зло всегда горделиво и эгоцентрично, оно не опустится до такой мерзости. До соблазна — да, но не до низкопробной похоти. Аж руки чесались кого-нибудь убить в отместку! Пока мы ехали, Халдир рассказывал мне про первые дни жизни моей Эленвен, чтобы отвлечь. Не то чтобы я был из робкого десятка, но командир стражи Лориена был старше меня и намного привычней к такого рода бесчинствам. Он прекрасно понимал, каким грузом на сердце мне ляжет сегодняшняя картина. Я ведь только слышал о таких вещах, но еще ни разу не видел сам, а уж тем более никогда не убивал женщин. Даже ради милосердия. Мне вообще никогда бы такое в голову не пришло. Я много раз казнил от имени своего народа, но то были воры или наемники, что потерялись в наших лесах. Помню, первый раз мне пришлось это делать, когда мне еще не исполнилось третьей сотни. Это был молодой парень с очень неприятной внешностью. Он был пьян и решил пересечь границы Сумеречья ради подглядывания за купающимися эльфийками, чем сильно их напугал и смутил. Его привели сатиры, и я так и не узнал, как его зовут, прежде чем мой меч отсек его голову. Он был не в состоянии разговаривать. Правильно ли это было? Не знаю, но скорее да, чем нет. Если бы среди эльфиек была Эленвен, я бы убил голыми руками. Так что да. Это было правильно. И то, что я убил эту женщину, скорее всего тоже правильно. Зачем я себя терзаю? Халдир рассказал, что Эленвен даже разговаривала первое время с трудом. Кивала головой и делала вид, что понимает эльфийскую речь, но в итоге прибегала к начальнику стражи и пыталась на слух передать сказанные ей слова на синдарине, чтобы тот расшифровал. Она ни с кем не заводила дружбы, потому что стеснялась, и редко появлялась на праздниках. Все семь лет без меня у нее прошли в чтении и обучении. Омариен взяла на себя роль ее няньки, и я с улыбкой вспомнил рыжеволосую бестию, что грозила остричь меня налысо, если я хотя бы раз еще причиню ее подруге какой-нибудь вред. Я сам себе волосы повыдираю, если такое случится по моей вине. Уже ближе к городу от моего сердца отлегли мучительные размышления, и мы с Халдиром наперегонки помчались до ворот. Хазуфель не настолько быстр, как Брего, но я не жалею, что выбрал именно его. Он более покладист, а его поступь во много раз легче. Что уж говорить. Он принес мне в очередной раз победу. Жаль, играли на интерес, а то я бы отправил командира за еще одним букетом для моей ненаглядной. Кстати о ненаглядных... Только мы въехали, я поспешил спешиться и найти свою звездочку среди встречающих, но наткнулся на Мариэль. Девушка ладошкой подозвала меня к себе, и я непонимающе пошел за ней следом. Она завернула за угол и остановилась в тени раскидистого клена без листьев. — Что-то случилось? Эллет покраснела и оглянулась. — В общем, я давно хотела тебе сказать. Ты всегда говорил, что это лишь для твоего отца, но никогда не выглядел несчастливым рядом со мной... Эм. Что? — Мариэль, о чем ты? — я немного опешил от таких речей. — Ну сам подумай. Твой отец одобрил мою кандидатуру, а твоя нынешняя избранница... она не пара тебе, Леголас. Почему бы нам не попробовать полюбить друг друга по-настоящему? Ты же помнишь, как нам вместе было легко и весело? — Она не просто избранница. Она моя невеста и будущая аранель королевства. — Она еще не получила благословения Таура и даже не ответила тебе согласием! Ей до аранель, как до луны! Что за гадкие речи? Сейчас разозлюсь и отрежу ей язык! Не хочу я это слушать. И так целый день на взводе! Только я хотел уйти, как ее цепкие руки развернули меня, и в мои губы будто впилась ядовитая гадюка. Я даже не сразу понял происходящего. Открыл глаза и смотрел на подрагивающие ресницы девушки. Меня постоянно будут целовать против моего желания? Что за мода! Мои руки отпихнули эльфийку. — Да что с тобой такое! Ты еще вчера утром вела себя странно, а теперь это! Мариэль оглянулась и выдавила противную ухмылку, больше похожую на безумный оскал... — Вот незадача, — девушка рассмеялась. — Убежала! О чем она? — У тебя с головой незадача! Молю, покажись лекарям, пока не поздно! Ноги понесли меня прочь от этого места. Это она из-за смерти Арофера? Точно же! Спятила! Ну не мог он мне соврать. Не мог. Мне нужно найти Эленвен. Мне нужно ее обнять. Нужны ее руки. Ее глаза. Я так долго находился вдали... Что там такое? На выходе из цитадели стояли прибывшие воины, но они все смотрели куда-то в долину, и мне стало интересно. Я протиснулся вперед и застыл на месте. Соловой конь мчит прочь от Минас Тирита девушку. Из-под копыт клубится пыль и выпавший снег, а тонкая фигурка наездницы, вжавшись в лошадь, горько плачет. Будто нет этого расстояния. Я будто слышу ее рыдания в своей голове. — Что ты стоишь? — меня за плечо дернул Халдир. — Леголас, это Эленвен! Как кирпичом по голове. Не верю.