Принц и нищенка

Поход на званый завтрак к Владыкам начался с прихорашивания. Эленвен ушла плескаться в купель, а я отдавать приказы по поводу ее сборов. Не хотелось покидать свою звездочку хоть на минуту, но условия, что мне поставили служанки, гласили: о не присутствии на водных процедурах до свадьбы. Неприлично. Не по статусу. Иногда я забываю о наличии регалий рядом с Эленвен. Не потому что она ведет себя даже не как эльфийка, а потому что я в принципе обо всем забываю рядом с ней. Все исчезает и перестает иметь хоть какое-то значение. Словно я и так держу в руках целый мир, а окружающее пространство создано, чтобы я просто мог показать ей красоту этих берегов. Просто как декорации. Нет больше того Леголаса, что раньше находил себя в небе и ветре. Мой дом найден. Мой дом — ее руки. И больше для счастья любому живому существу не нужно. Лишь отзвук себя в ком-то. После того как мою динет собрали, мы пошли по цветущим тропинкам Лориена до флета Владычицы, и девушка непрерывно думала о моем отце, будто принимая для себя решение. Она очень его опасалась, хотя я и не понимал причины. Будто что-то внутри нее знало его и ощущало тревогу от скорейшей встречи. Таур не говорил, что общался с Эленвен хоть раз. Откуда у нее такая паника? Он ведь не мог ее напугать просто своим видом. Она видела его ожоги? Завтрак начался в полном молчании, но это только на первый взгляд. Я мысленно попросил у Нэрвен поддержки и поблагодарил за радушный прием. Девушка не отвечала, но загадочно улыбалась, поедая легкий крем с фруктами серебряной ложечкой. — Я так рада, что ты успел, — Светлая Госпожа обратилась ко мне, а я сжал ладошку на колене звездочки. — Время является самой поразительной субстанцией на свете. Когда ты торопишься, оно летит во всю прыть, будто наперегонки с тобой, а когда тебе нужно подождать, еле-еле плетется, повиснув у тебя на шее.  Верно. Для эльфов время - явление эфемерное, и мы сами способны творить его, если захотим. Мы можем прожить вечность практически не моргая, а можем состариться буквально за несколько мгновений и покинуть тело, устав от пустой тягучей реальности. Все зависит от условий. Как я прожил тысячу лет без нее? Это удивительно. Мне казалось, что время ползет как улитка, но на деле я все же, видимо, верил в удачный финал и потому не сдавался окончательно. Далее супруги рассказали часть своей истории любви, и моя динет даже прервала трапезу, завороженно улавливая каждую подробность из далекого прошлого Владык. — Это невероятно! — будто желая заткнуть поток своих слов, звездочка зажевала салатный лист. — Любая история любви невероятна, — Галадриэль улыбнулась, а я решил мысленно задать странный ей вопрос, который посетил мою голову. — Но вы обручились лишь через много лет после вашего знакомства. Я имею ввиду, что никто не может вас осудить за несдержанность, но все-таки сопоставляя сроки получается, что вас благословили на рождение Калебриан еще до свадьбы. — Прости, но это лишь формальности, — эльфийка задорно улыбнулась. — О чем вы? — спросила Эленвен. Попал. — Твой даэр нетерпелив.  — Леголас? Ну вот. Сейчас начнется. Я ведь совсем не это имел ввиду. — Эленвен считает, что видела мое рождение. И после этих слов я услышал страшную вещь. Галадриэль думает, что род лесных синдар был проклят Сауроном еще до его падения при Дагорладе. Мой дед показал в той битве отвагу и жертвенность, чем буквально вырвал победу из рук сил зла, но Властелин не остановился лишь на проклятиях. Он уверен, что не проиграл даже сейчас. Через память Эленвен он заглянул в будущее и понял, что в нем и без его пособничества произрастет скверна, которая уничтожит последние крупицы волшебства и дарует людям власть, наделяя душу каждого беспросветной тьмой. И выход был лишь в том, чтобы сопротивляться. Не злу. Будущему. Мы должны были возродить утраченные дары Эру силой самой могущественной магии на свете - любви. Её у меня предостаточно. Я готов стать самым многодетным отцом за всю историю Средиземья. Готов и стану. Если меня благословят, то вряд ли я смогу остановиться на одном ребенке. Хочу целую ораву. Хочу шум и шалости. Хочу засыпать, целуя теплые носики и всегда-всегда видеть Эленвен счастливой и окруженной любовью. Но для того чтобы появились дети нужно... Галадриэль сказала, что все это формальности и никого не должно касаться то, что происходит между нами, а Эленвен не раз доводила меня до того состояния, когда сдержать себя не находилось сил. Может быть, игра стоит свеч? Почему у меня при одной мысли дрожат коленки? А что если я не справлюсь? Мне три тысячи лет, и из подготовки только голая теория. Я не могу ударить в грязь лицом. Эру, это я сейчас о чем думаю, сидя напротив трех эльфов, которые в любой момент могут услышать мои мысли? — Сегодня чудесный день для прогулок, — Владыка Лориена хитро смотрел на верхушки деревьев, залитые зимним солнцем. — Дорогой, над твоей головой мирное небо, а рядом девушка, которую ты искал с самого рождения. Серьезно. Никакие традиции не сделают вас ближе друг к другу, чем сейчас, и никакие условия не подойдут лучше чем то, что вы друг к другу испытываете. Этот шаг не серьезней чем то, что вы уже успели пройти рука об руку. Не будь трусом. Меня до макушки залило пунцовой краской от того, что мои мысли все же были услышаны, но Галадриэль лишь нежно улыбнулась. — Ты бы смущался еще больше, если бы знал, что за такими вещами наблюдают все Айнур. Именно сейчас, именно на вас устремлены взгляды Валар и, боюсь, на тебя уже ставят меньше, чем на твою возлюбленную... Вот так значит. Обидно. Мы с Эленвен поблагодарили Владык за гостеприимство и ушли гулять по покрытому морозным инеем саду. Снег теплой периной укутал окружающее пространство, и уже через несколько минут щеки звездочки покрылись розовым румянцем, от чего она стала еще краше. — Расскажи мне про свои странствия, — спросила меня моя динет. Я задумался. — Когда ты первый раз пришла в мои сны, на горизонте синего моря я увидел железные корабли. Они издавали трубные звуки и мерно покачивались на лазурных волнах. Это было удивительно. — Они плавают на угле или бензине. Я смутно помню технологию...или вовсе не знаю, но если бы эти знания сохранились в моей голове, я, возможно, смогла бы стать великим инженером или ученым в этом мире! Я не понял половину сказанных слов, но все же спросил: — А кем ты мечтала стать, если бы не болезнь? — Ну, я умерла совсем ребенком. Точнее не совсем, но болезнь застигла меня еще крошкой, и потому в развитии я, скорее всего, отставала от сверстников. Это смешно, но я всегда хотела стать принцессой. — И ты ею станешь. Разноцветные глаза девушки задорно блеснули. — Или пиратом! Пиратом? Вот это да. — Ну этого я тебе не обещаю. Я как-то плавал на торговом фрегате, когда искал тебя, и не скажу, что мне сильно понравилась качка. — Как ты меня искал? Где ты был? Ты правда думал, что обойдешь все земли и заглянешь в каждый дом? Это же невозможно! Я усмехнулся. — Благо бессмертие позволяет не торопиться, но да, я действительно думал, что смогу. У меня не было другого выбора. А чем я располагал? Временем и твоим образом. И все. Ты бы тоже отправилась на поиски с таким скудным багажом... — Мне кажется, я помню. Помню, как ты кутался в плащ, чтобы не промерзнуть в пургу, помню, как спал под открытым небом и улыбался во сне, помню, как твое оружие превращалось в труху буквально на глазах, а ты не старел ни на единую морщинку. Я всегда была рядом, Леголас. Всегда. — Я знаю. Потому и шел. Мы еще долго рассказывали друг другу разные истории из нашего прошлого и смеялись над всем подряд. В какой-то момент Эленвен незаметно слепила снежок и попала мне в плечо, промахнувшись на пару сантиметров от лица. Я дернул за ветку узловатой вишни, и на голову девушки посыпался целый сугроб, а чтобы не замерзнуть, мы как дети стали друг от друга бегать и кидаться снежными шариками. Я, естественно, давал ей выиграть, ибо у стрелка меткость развивается все же лучше эльфийской эллет, не владеющей оружием, но звездочка была неподражаема в игре снежками. Мой камзол насквозь промок, и мы приняли решение бежать в покои, чтобы согреться. Что было дальше? То, ради чего стоило прожить на земле все эти годы. Воспитанному мужчине не пристало говорить о таких вещах вслух, но я все же открою вам тайну этой волшебной ночи. Я понятия не имел, что делаю. Сначала все казалось увлекательной игрой в соблазнение невинной эльфийки, а потом переросло в абсолютное беспамятство с моей стороны. Эленвен попросила меня слушать фэа, и я зря последовал ее совету. Люди называют любовью тень тех чувств, что испытал я. Это невозможно передать конкретными словами. В твоих руках оказывается самое хрупкое на свете существо, которому ты боишься причинить малейшую боль, но причиняешь, ибо не в силах совладать со своим телом. Но на поверку эта боль оказывается сладкой. Мы будто поменялись телами. Я взял на себя весь ее страх от потери невинности, не оставив для нее ни капли. Она ничего не почувствовала. Для нее все прошло безболезненно, а у меня чуть душа в пятки не провалилась. Я чувствовал все, что делал с ней и еле сдерживался, чтобы не выдать истинные ощущения. Это продолжалось недолго, но резануло меня по сердцу так, что я потерялся и нечаянно сломал стол под нами. Прямо отломил часть столешницы. Я винил себя в содеянном. Но через время пространство вокруг прояснилось, и я увидел плавные изгибы юного тела перед собой и приоткрытые губы с застывшим на них моим именем, и все ушло на второй план. Мне хотелось, чтобы она звала меня. Умоляла. Просила. Любила. Жила и дышала мной. Красота ее тела сливалась с красотой души, в тот момент обволакивая меня в кокон счастья. Я готов был молиться на нее. Не осталось ни единого места, куда бы я жадно не припал, желая насытиться. Ее запах. Ее слова. Мой голос был мне неподвластен больше, и я шептал что-то, чего уже не помню сам, как заклятие. Мне не нужно было вести ее под венец, чтобы знать, что она моя. Она была моей еще до того, как родилась в этом мире. Мы были едины всегда. Во все времена. Это нельзя объяснить. Я чувствовал, что мое желание единения с этой девушкой произрастало совсем не из физиологии. Это было невероятно. Меня охватывала дрожь при каждом прикосновении к Эленвен. Ее шелковые волосы ласковым прибоем касались моей кожи, а руки, судорожно сжимавшие мои плечи, приносили столько тоски, отдаляясь хотя бы всего на секунду. Не было ничего нежнее ее губ, ничего вкуснее ее кожи. Не было никого более крылатого, чем я. Я был любим женщиной. Это нужно прожить, чтобы понять. Это больше, чем кто-то может себе вообразить. Я буду любим женщиной. Самой прекрасной женщиной во всем мире. И при необходимости я стану брать на себя всю ее боль до скончания времен. Лишь бы ее румяные щечки никогда не теряли цвет, лишь бы в ее глазах всегда отражался только я, лишь бы мое имя на ее устах всегда горело, освещая нас в самую беспросветную ночь. Моя девочка провалилась в сладкие сны, пока я не мог унять сердцебиение при взгляде на покатые плечи, что вздымались рядом и на тонкий изгиб шеи, что покоился на моём предплечье. Мягкое, хрупкое, обнаженное тело льнуло ко мне, и нежность топила меня в море слепого счастья. Я не мог поверить в то, что все происходит на самом деле. Мы одно целое. Неделимое. Вечное. Пока мои глаза закрывались, я уже видел ораву детишек с разноцветными глазами, которые разбегались по дворцу от разозленного Таура. Нет. Это совсем не сумасшествие, думать о таких вещах сразу после первой ночи вместе. Просто...три тысячи лет. Людям никогда не понять. Я первый раз вижу свое будущее воочию после череды однообразных будней и страшной войны, во время которой о нем даже думать было опасно. Это должно произойти. Я, она и кучка пухлых эльфят, называющих нас мамой и папой. Вот это и были мои сны. О ней. О нас. О том, что важнее всего на свете. А утро встретило меня стыдом и стенаниями. Жалел ли я? Нет, но следы отнятой раньше времени невинности воочию предстали передо мной кровавыми пятнами на простынях. Эленвен не чувствовала ничего вчера, а я помнил, чего ей стоил этот шаг. Возможно, ей стоило тоже смутиться, но моя звездочка как всегда удивила меня и при первом же намеке на мою раздосадованность раздела нас и доказала, что плюсы сложившейся ситуации сильно перевешивают минусы. И самым удивительным было то, что она меня, наконец, услышала. Без усилий. Она познавала мир через меня. Мой мир выплеснулся в ее, и эллет, наконец, поверила в то, что это не сон. Я действительно ей принадлежу. Как и она мне. Мы приняли решение бежать от последствий нашего вчерашнего выбора. Не хотелось ни объясняться ни с кем, ни тем более делиться впечатлениями. Я со страхом думал о том, что же в моей голове выловит Владычица, и потому с несвойственной мне скоростью собрал все необходимые вещи и уехал со своей звездочкой в непроглядную ночь, направляясь прямиком к Эрин Гален. Кто мог знать, чем эта дорога для нас обернется? Кто вообще может знать, какие последствия несут за собой наши решения?