Принц и нищенка

Сказать, что мы прожили эти месяца как один день - ничего не сказать. Воздух Эрин Гален был переполнен ароматами и кружил голову своим обитателям, заставляя каждый вечер выходить на прогулки и петь песни, дабы прославить красоту природы, которая демонстрировала ее в полной мере. Я не понимала, когда мне есть и спать, ведь только Омариен отпускала мою руку, как тут же ею завладевал супруг. Казалось, мы все ютимся в тесном мирке, созданным самой судьбой ради нашего воодушевления. Летние дни проходили в озорстве как со стороны детей, так и с со стороны взрослых. Таур одним жарким августовским утром пригласил всех эльфов на купания, и юноши стали прыгать в озеро со скалистых отвесов, а девушки украшали свои головы цветами и пели дивные мелодии. Лесная стража даже придумала какую-то игру, в которой принимал участие каждый мужчина, и выигрышем служило ношение на руках победителя своими товарищами. Нужно было поймать рыбу голыми руками, и для этого Майтимо попросили очистить все пространство от остальных озерных обитателей на некоторое время, оставив только задорную форель, ускользающую от рук бравых воинов и весело выпрыгивающую из воды прямо перед носами эльфов. Король долго стоял в стороне от веселившихся, облачённый в белые льняные брюки и с собранными волосами, будто простой молодой юноша, но когда форель подобралась к нему достаточно близко, руки Владыки искусно подкинули ее в воздух, а пальцы ловко схватили за плавник. Таура с удовольствием и с шумными криками чествования понесли всем скопом на сушу, а Адара в этот момент прошептала мне, что он жульничал и, скорее всего, подслушал мысли Майтимо во время игры, узнав чего меньше всего ожидают озерные рыбки. Зима выдалась на удивление снежной. Моя дочь приняла на себя все бразды правления дворцом, будто была самой взрослой из всех своих родственников. Ведь нам было не до королевских чертог. Мы играли в снежки, катались на оленях, кормили снегирей и даже ходили проведать спящий медвежатник в сопровождении охраны. Айлор подружился с Леголасом, и мой муж даже стал брать у него уроки игры на арфе, но выходило до того худо, что я старалась не подсматривать за ним во время занятий, чтобы не смущать. Зато стрелять Айлор совсем не умел. Неплохо сражался на мечах, но он скорее сыграл бы на тетиве лука этюд, чем попал в край мишени. Омариен тоже не сидела нам месте, и вскоре у Тирдис появилась помощница, вышивающая не хуже самой придворной швеи. На моих меховых муфточках отныне засверкали звездные узоры, а Леголасу был вручен красивейший, обшитый шелковой нитью, камзол с аппликациями. Таур уже спал и видел новые мантии. За года, что росли мои дети и умирали мои друзья, я практически ни разу не подумала о себе. Приставленная свита этому несомненно способствовала, но, однажды подойдя к кроватному трюмо, я вгляделась в свои черты и не узнала своего отражения в зеркале. Нет, я не постарела. Я стала эльфом. Я видела сияние вокруг себя. Я чувствовала, как магия перетекает по моим жилам, и примечала каждую серебряную пылинку на поверхности зеркала. Я стала женой, матерью, принцессой. И это дало свой отпечаток даже на мой взгляд. Теперь мои разноцветные глаза излучали то, чему я поражалась при встрече с леди Галадриэль. Свет. Теперь я точно знала, что все состоит из него, а тьма лишь рваные раны на теле мироздания. Стрелки на тонком шелке. Пустоты. Если бы я видела это раньше, то несомненно, не наделала бы столько нелепых ошибок, но все же судьба распорядилась по-своему, и, наверное, мне было предначертано своим безверием поменять судьбу Средиземья. Было еще одно изменение. Раньше я любила семью Леголаса за то, что они меня приняли. Сейчас же я люблю их потому, что я их часть, но больше не прошу у них вынужденной ласки. Я осознала, что я не сирота. Я знаю, кто мои родители. У меня есть история. Есть семья. Я эльда, дитя Эру... Дверь покоев распахнулась и вбежало мое рыжее чудо, на всех парах чуть не врезавшись в мое тело. — Ох, прости, — девушка затормозила. — Эленвен, там гости из Имладриса и Итилиена. Лориен на подходе. Линделия поскакала с Майтимо встречать подруг. — Таур в зале? — Уже откланялись. Размещают. Я кивнула, понимая, что немного припозднилась, а потом, взяв маленькую ручку девушки, положила себе ее на сгиб локтя и повела в тронный зал, дабы встретить прибывающих лично, как и полагается особе из королевской семьи. Когда мы туда зашли, то первое, что я увидела - свою дочь с монаршей выдержкой выстаивающую все приветственные манипуляции. Таур и Адара стояли поодаль и лишь улыбались, чуть склоняя головы в знак радушия. Когда эльфы увидели меня, то все формальности начались заново. Я лишь усмехнулась и чуть закатила глаза, приседая в самом размашистом реверансе, на который я была способна, сотрясая вокруг себя складки светлого легкого платья. Несколько гостей даже охнули от восторга. Этой грации меня научила Ариетт, и я никогда не забуду, как она тонкой палочкой поправляла мою осанку во время приседания. Пару щипков от удара, и я уже не смела округлять позвоночник. А где Леголас? Позвав мысленно супруга, я услышала в своей голове легкий смех и почувствовала носом давно забытый аромат. Не помню, где я его уже слышала. Глазами он своими мне посмотреть не давал, и потому я возмутилась: — Нам ждать твоего появления? — Секунду. И действительно, через несколько мгновений Леголас вошел в зал и, встав рядом со мной, не удержался от того, чтобы поцеловать меня в висок, не соблюдая правила хорошего тона. Я нахмурилась. — Ты сама опоздала, — пожал он плечами, и я не стала спорить, потому что он прав. И все же, где он был? Вот так прошел целый день. Кого-то мы знали лично из гостей, кто-то был настолько знаменит, что его нельзя было не узнать, а некоторые интересовали нас совсем по другой причине. Дети, новые эльфы. Они пахли по-другому. Они по-другому себя вели. От них исходил иной свет. Они тоже обладали магией. Одна девушка, зайдя в помещение, с невозмутимым видом пустила по пространству поток легкого ветерка, который зазвенел в глициниях над нашими головами. А один совсем юный мальчик уходил в покои в сопровождении большого бурого волка с драгоценной лентой на шее. Словно это был его лучший друг и охранник в одном лице... или морде. — Ты чувствуешь? — спросил Леголас. — Это невероятно... Когда в помещение ворвалась стая золотистых стрекоз - все находящиеся в зале обернулись и замерли. Насекомые кружили над нами, а потом вдруг рассыпались на мерцающие блестки и упали к нашим ногам, оборачиваясь тонкими змейками, устремившимися вновь на выход. Точнее к порогу, на котором стоял ни кто иной, как Гендальф Белый. — Митрандир! — вырвалось у меня, и я бросилась в объятия смеющемуся волшебнику. Он только одной рукой обнял мой стан и заглянул в мои глаза, стараясь там что-то рассмотреть. — Принцесса Эленвен, — мягко произнес он. — Какова твоя жизнь за неимением часов? Ох, практически тоже самое он произнес в нашу первую с ним встречу! Он помнит! — Время не властно ни над жизнью, ни над смертью, поэтому вести его отсчет - никому ненужное занятие. — Чаша полна благодати, — усмехнулся он, чуть дотронувшись посохом до моей головы. Гендальф поклонился королю, выразил свое восхищение королевой, приобнял моего супруга и даже вытащил из рукава пышную розу, отдавая ее Эариэль и по пути поранившись. Дочь тут же приложила руки к ране и она затянулась, а маг только пробормотал себе под нос, что он так и знал. Лорд Элронд прибыл в этот день последним. Вместе с сыновьями и их женами. Это невероятное стечение обстоятельств, но их судьбами оказались близняшки. Две абсолютно одинаковые эльфийки, отличающиеся разве что характерами, под стать своим мужьям. Гостей было столько, сколько эльфов на свете. Суматоха невообразимая. Всю ночь дворец не утихал от разговоров, и я собрала у себя в покоях своих подруг вместе с королевой, Ариетт и дочерью, просто подурачиться. — Я, когда сказала ему, что жду малыша, то успела лишь подхватить выпавшие из его рук листы с документами. Таур как стоял посреди комнаты, так и остался стоять до рассвета. Не шевелился. Не реагировал. Мне кажется, что даже когда Ариетт его привела в чувства, то он с невозмутимым видом пожал мне руку и поздравил. Тело шевелилось, а в глазах пустота. Адара заливалась смехом, и все ей вторили, представляя себе Трандуила, жмущего руку будущей матери Леголаса. — А Айлор тоже впал в прострацию, но ненадолго. Ему, кажется, хватило нескольких минут, чтобы осознать мое положение, и дальше мы ждали только девочку. Он говорил, что ему не хватает сопрано для полной гармонии в семье, — пролепетала Омариен. — Я тоже хочу девочку. Даже двоих, — улыбнулась Ариетт. — Мальчики так быстро взрослеют. Я опечалилась при взгляде на светловолосую эллет. За все эти годы она так и не встретила свою половинку и была вынуждена наблюдать за счастьем остальных украдкой. Девочки замолчали. Только Адара придвинулась к подруге и что-то шепнула ей на ухо, на что эльфийки прыснули в ладошки и весело засмеялись. Мы не стали спрашивать их об их секретах. Их двоих всегда объединяло что-то большее, чем просто дружба. Прошло несколько дней, прежде чем на порог Эрин Гален пришли галадримы и свита короля Минас Тирита. Встречи были более чем пылкие. Элессар постарел, хоть это и не сильно бросалось в глаза. Арвен, все такая же юная и прекрасная, украсила чертоги Трандуила своим мягким светом. Владыки Лориена ступили в тронный зал последними в сопровождении моего сына и Линделии. Галадриэль о чем-то увлеченно разговаривала с Майтимо, и, когда я подошла, глаза эльфийки озарило бирюзой, будто она была в восхищении моим нынешним обликом. Мы долго не могли найти себе места. Так много хотелось сказать всем, что не хватало дней для того, чтобы насытиться общением. Дни пролетали стремительно. Ночи не были похожи на ночи. Никто не спал. Тишина покинула Эрин Гален. С самого утра эльфы бродили по коридорам, рассматривая дворец и делясь друг с другом впечатлениями, а по вечерам звучала музыка, и нельзя было найти ни одного уголка, в котором бы не пелись прекрасные журчащие песни. Праздник грозился стать невероятно пышным, и Владыки Великой Зеленой Пущи уже во всю организовывали мероприятия. Если честно, я была в курсе только визита сатир и лесных нимф, но насколько удавалось подслушать - в открытии Лаире лот будут принимать участие практически все дети, обладающие магией. Гендальф даже обижался, что остается практически не у дел, но все же хитро сужал глаза, каждый раз надеясь, что его сюрприз после праздника переплюнет все остальные представления. Когда пришло время собираться, то я помогала Эариэль надеть прелестное алое платье с такого же цвета вышивкой, и сама старалась привести себя в порядок без помощи служанок, которых отпустила, чтобы девушки тоже нарядились. — Ты опускала венок в воду вчера? — спросила я эллет, затягивая потуже корсет под грудью. — Это самый красивый венок из всех мной виденных ранее. Брусника, анемоны... — Это прекрасная традиция. Я помню свои подснежники, что плыли по темным водам Андуина, и на следующий день я встретила свою судьбу. Вы так быстро выросли. Я просто не верю. Завязав атласный бантик в конце шнуровки, я расправила дочери юбку платья, и девушка развернулась ко мне, кладя руки на мои предплечья. — Мама, для меня нет на свете мужчин красивее и любимее, чем мой дедушка, мой отец и мой брат. Даже если появится тот, кто невзначай услышит мои мысли и подумает, что это та самая великая любовь, то ему придется смириться, что он будет не на первом месте и не на десятом для меня. Хотя я вряд ли себе представляю, что такой юноша найдется. — Сердце видит совсем не глазами, Эариэль. — Тогда ты согласишься со мной. Красивее папы эльфов земля еще не родила. Пройди хоть весь мир вдоль и поперек. Тому, кто попробует соревноваться с ним за мое сердце, предстоит потерпеть оглушительное поражение. Я, конечно, смилуюсь, но не до конца... Я улыбнулась, уличая в словах дочери и юношеский максимализм, и мудрость будущей правительницы одновременно. Они все-таки очень разные с братом, пускай и двойняшки. Майтимо любит нас, но не ревностно, а дочь даже мысли не допускает о том, чтобы мы расстались хоть на день. В дверь постучались, и я сразу поняла, кто за ней. Эариэль стремительно убежала, говоря, что ей еще нужно приготовиться для танца дебютанток, по пути целуя отца в щеку, а Леголас подал мне руку и пригласил спуститься с ним на выход из дворца. Мы медленно шли и по пути мысленно разговаривали обо всем. Я передавала ему слова дочери и видела, как он даже немного нахмурился, услышав их. Дело было в том, что различия между нами заставляли реагировать на такие вещи по-разному. Отпустить сына - это одно. А вот отпустить дочь для отца... это совсем другое. Он прожил этот шаг, знает, чего это стоит юноше и знает, какая ответственность лежит на его плечах, поэтому в случае, если Эариэль все же каким-то невообразимым способом встретит свою судьбу - боюсь, Леголас устроит этому бедолаге целую экзекуцию. И дочь не пойдет против воли папы, ежели она будет противоположна ее желаниям. Меня впереди ждут проблемы? — Не делай из меня деспота, любовь моя. Я всего лишь убью его, если он вздумает ее обидеть, — засмеялся эльф, выводя меня из дворца. Посреди леса, на огромной поляне, окруженной дремучими зарослями, Таур возвел гигантские шатры с полу-прозрачными балдахинами. Последний весенний ветер гулял по окружающему пространству, разнося вдоль гостей запахи цветения, а звезды ярко мерцали под руководством своей лунной предводительницы. Все собравшиеся гости шумно беседовали, смеялись, пили вино и готовились встречать лето. Атмосфера сама собой подталкивала к веселью. Леголас потянул меня за руку и быстрым шагом дошел до родителей, которые уже осматривали пространство и давали последние указания насчет праздника. Адара обняла сына и погладила меня по щеке, а Таур, облаченный в темно-фиалковую мантию и с блестящим драгоценным обручем в волосах, вышел к гостям под благоговейную тишину эльдар. Лунный свет водопадом обрушился на голову Владыки и начал плавно стекать к его ногам по всем складкам мантии, теряясь в молодой траве. Я увидела Майтимо на краю поляны, будто разговаривающего с самим собой, а через секунду послышались плавные птичьи переливы, и Трандуил заговорил: — Леса Средиземья с момента их сотворения были одарены сполна природной магией, которую эльфам надлежало хранить. Наш мир юн и совершал много ошибок, но наши прародители никогда от нас не отворачивались, сколько бы мы не оступались. Я счастлив наблюдать за тем, как первозданная красота этих берегов оживает вновь. Я счастлив принимать под своей крышей всех вас: моих друзей, моих гостей, моих близких. Каждый эльда чувствует это в себе. Связь. Нам был дарован второй шанс, и я хочу начать его с того, с чего начинается жизнь. Со света... Стремительный порыв ветра закружился вихрем по поляне из-под рук молодого юноши, а нимфы, стоящие рядом с ним, подбросили вверх бутоны неизвестных мне цветов. Лепестки на лету стали рассыпаться и кружить между гостей, поблескивая под белесыми лучами луны. Они светились. Изнутри. Горели, будто в них теплилась жизнь. Эльфы пораженно наблюдали за тем, как лепестки устремились ввысь и образовали что-то похожее на звезду, что сорвалась с неба и упала на землю, оставляя после себя длинный сверкающий хвост. А на земле остался силуэт девушки, которая медленно поднялась и встала, рассматривая гостей. Майтимо уже подбегал к собравшимся, а через минуту на поляну вышли лесные звери. Олени, лисы, задорно скачущие зайцы, белки и стаи птичек, шумно хлопавшие крыльями в воздухе. Животные окружили призрак девушки из лепестков, а из толпы вышел юноша. Не простой юноша. Такой же чудной силуэт. Я видела двух девочек, проделывавших незамысловатые движения руками, и эльф, состоящий из зеленых листьев, медленно шел по направлению к... Эру! Они же рассказывают нашу историю! Я посмотрела на улыбающегося Леголаса, и он только подмигнул, мысленно предлагая мне просто получать удовольствие. Этот спектакль продолжался недолго. Два силуэта кружили по поляне в танце, а потом слились в одно целое и брызгами разлетелись по пространству. Засвиристели соловьи, заиграла музыка, сатиры стали дудеть в дудочки, и потекла по поляне песнь, которую исполняли дети этой Эпохи. Не передать словами, что за смысл в ней был заложен. Они благодарили нас за жизнь, прославляли Эру и с надеждой заглядывали в будущее, полное волшебства и чудес, которые стали возможны только благодаря нам, их родителям. Когда песня закончилась, мои эльфята направились ко мне, и Майтимо вцепился в меня как в детстве, когда боялся весенней грозы. Эариэль опустила голову на грудь отца и роняла безмолвные слезы. Все происходившее так остро ощущалось, что и мы с Леголасом не удержались от нежности и, против всех правил приличия, расцеловали Таура с женой в обе щеки. Связи крепли. Сердца обнажались. Тьма отступила так далеко, что про нее уже помнили только в летописях... По традиции следующим танцем был танец невест, и как тогда, много лет назад в Лориене, юноши были преисполнены ласки к своим нареченным, а девушки кружились по поляне, заманивая женихов в свои сети. Все было так же как тогда... Только в этот раз танец замужних пар вместе с Владыками Лихолесья, Владыками Лориена и другими эльфами, я танцевала с Леголасом. Кажется, это была ступень выше. Только сейчас я осознала, что имею честь вставать рядом с королями и царственными особами без всякого смущения. Я ведь не просто супруга принца. Я мать наследников. Нимфы, сатиры, эльфы Итилиена, галадримы и жители Имладриса - все приготовили свои сюрпризы, и пока очередь дошла до самого долгожданного для меня танца на этом балу - луна уже поклонилась нам и чуть сползла с чернильного полотна, подбитого драгоценными каменьями звезд. Майтимо, поклонившись мне и заручившись поддержкой отца, ушел приглашать Линделию, а я развернулась к Леголасу, чтобы получить от него аналогичное приглашение, но увидела у него в глазах тоску и немного задора. — Прости меня, моя аранель. Это не наш с тобой танец. Мой супруг ушел в направлении неподалеку стоявшей Эариэль и, легонько подхватив ее за талию, поднял над землей, а на определенном такте музыки поставил обратно, и они закружились. А я осталась совсем одна. Недоумевающая. И совсем не понимающая, что делать. Может быть, пригласить Гендальфа? Только я хотела пойти к нему, как мой нюх уловил легкие нотки знакомого запаха рядом. Я уже чувствовала его в мыслях аранена, но не понимала, откуда я могла его знать. Такое... что-то похожее на лаванду? — Вы окажете мне честь? — прозвучало рядом с моим ухом, и внутри меня все содрогнулось от осознания того, кому принадлежит этот голос. Я знаю этот голос. Я помню его. Невозможно забыть. Ничем не выжечь... Невозможно... Я развернулась на пятках и встретилась с охровыми глазами... С охровыми. С теплыми. С такими дорогими моему сердцу. И улыбкой. Я увидела на лице юноши задорную улыбку. Ни единого шрама. Ни следа прошлого на его коже. Темные локоны ниспадали на плечи воина, а на голове сиял медный обруч с огненными опалами. — Арофер... — прошептала я, не в силах поверить в увиденное.