Принц и нищенка

Наша жизнь тоже продолжалась, и дети росли, забывая спросить у нас разрешение. Первым незаметно для всех в росте меня догнал сын, становясь практически внешне от меня неотличимым. Он был подростком, но скорость его развития предвещала то, что он все-таки оправдает своем имя. Эариэль же наоборот неспешно расцветала, и уже скоро Адара рассмотрела в ней дар, которым владела сама. Моя дочь умела пробуждать жизнь. Это случилось ранней весной, после того, как в лесах была замечена пума, что распугала половину живых существ и угрожала безопасности эльфов. Откуда она взялась, сказать было сложно, но с этим нужно было что-то делать. Король собрал стражей и выехал на охоту, а мы с Эленвен ждали вестей с границ, прогуливаясь по ночному саду. — Следующей весной, — пропела Эленвен. — Я не могу поверить, что здесь соберутся все наши друзья и через столько лет… Это будет что-то совершенно особенное. Я чувствую. Я остановился и взял в ладони лицо возлюбленной, опуская на ее губы самый преданный поцелуй из всех возможных. — Я готов устраивать Лаире лот хоть каждый год, если моя аранель этого захочет. Это меньшее, что я могу подарить ей в ответ на бесконечное счастье. — Ну уж нет. Не каждый год. Большие праздники – большая уборка. Мы рассмеялись, и показалось, что и правда не было всех этих лет. Из-за того, что дети были вполне самостоятельными, к этом моменту у нас с супругой появилось много свободного времени, и мы проводили его наедине, вдали от чужих глаз, чтобы вспоминать, что помимо хлопот в нашей жизни есть место для любви. Мы медленно возвращались к тому с чего начали. И это был естественный ход времени. В воздухе витал сладкий запах цветения, а еще укрытая инеем земля потрескивала от каждого нашего шага. Я буквально только краем уха уловил движение в оранжерее и сразу задвинул супругу за спину боясь, что дикая кошка могла подойти так близко к дворцу незамеченной. Подобравшись к ажурным дверям, я заглянул внутрь, но не нашел в парнике никого, кроме своего сына. Майтимо сидел, привалившись к кусту медуницы, и смотрел в ночное небо, не подозревая о том, что я за ним подглядываю. Я так думал. Но я ошибся. Слух у эльфа был отменный. — Сегодня чудесные звезды, — произнес сын уже надломившимся мужским голосом и улыбнулся, вглядываясь в мои очертания. — Мы думали, что ты давно спишь. — Здесь удивительно легко думается. Прости, если потревожил ваш покой. Эленвен зашла в оранжерею и присела рядом с сыном, кладя голову ему на плечо. Юноша заулыбался. Она для него всегда останется красивейшей звездой из виденных. Он унаследовал это от меня. — Последнее время тебя практически не видно дома. Ты все время пропадаешь в дозоре и не разговариваешь ни с кем, — прошептала аранель, а сын поцеловал ее в макушку. — Тебя что-то тревожит? — Мне снился сон… Даже я напрягся в тот момент, когда услышал эти слова. Словно окунулся в прожитое и сейчас сижу на месте сына, переживая об увиденном сновидении. Это не может начаться заново! Эленвен подняла обеспокоенный взгляд на эльфа. — Только не ты. Прошу, скажи, что это были лишь грезы... — Просто грезы. Лишь тень того, что было у вас когда-то, но мне кажется, что мой сон был пророческим. — Кого же ты видел? — спросил я. — Девушку, отец. Эллет. Она пела мне. Так красиво, что даже замолкали птицы. И я клянусь, что на ней был венец из ослепительных драгоценностей, достойных королевы. Она… Я будто знаю ее. Чувствую. Словно она уже у моего порога. Он говорил так, как я когда-то, но условия были не те. Девушка из его видения была из эльдар, а значит, беспокоиться не о чем. Их дороги пересекутся рано или поздно. Но сейчас? Почему сейчас? Хотя... — Ты вырос, Майтимо. Тебя зовет песнь ее сердца. И ты слышишь, — улыбнулся я. — Ты всегда слышал все раньше, чем кто бы то ни было… А в этом я не ошибся. Эльф вдруг напрягся, словно теряясь в пространстве, а потом поднялся на ноги, помогая вставать Эленвен, и обратил слух на темный, сокрытый тенью лес. — Она здесь, — сказал он. — Останься с мамой. Мне хватит одной стрелы. И он умчался, хватая лук и колчан, оставляя меня в безопасности. Меня! Но я даже ухом не повел. Мой сын лучший воин, чем я, и в меткости давно превзошел своего родителя. Эленвен все же дрогнула от испуга и, казалось, вот-вот убежит за эльфом, но я ее мягко приобнял, останавливая. — Пусть гоняется за кошками, ежели ему от этого много веселья. Ни одно животное не причинит ему вреда, он даже сможет с ней договориться при желании. Эленвен улыбнулась и выдохнула, понимая, что я прав. Связь дара Майтимо была двухсторонней. Он не только умел понимать язык живых существ, но и разговаривал с ними. Со стороны смотрелось достаточно странно. С птицами от затягивал дивную свирель, с ежами фыркал, а стрекотать как цикада ему не составляло большого труда, и сын часто передавал свои послания в дозор через всякую живность, вплоть до насекомых. И ближе к рассвету Майтимо переступил порог дворца с окровавленной тушкой зайца на руках. Пума была убита, но успела навредить. Сын не мог справиться с эмоциями и просто просил помочь или облегчить боль животного, что и разбудило его сестру, почувствовавшую неладное. По залу растекся стальной запах крови, и проснулась даже королева, спускаясь к нам и принимая на руки еле дышащее существо. Эленвен разбудила Ариетт, и вот уже в полном составе мы старались остановить кровь и замедлить бешеное биение сердца зайца. Майтимо вышел, больше не выдерживая наплыва горестных стонов хрипящего животного, а Ариетт через время пожала плечами, давая нам понять, что еще чуть-чуть и все будет кончено. Что ничем нельзя помочь. Кроветворное готовить долго, а легкие существа уже склеивались от недостатка кислорода. И тогда Эариэль стала молиться. Так как умела только она. Мне всегда казались ее молитвы более искренними, чем наши, но никогда не удавалось до конца понять почему. Девушка приложила руки к ране, и свет засиял на ее ладонях. Тепло передавалось от эльфийки к умирающему существу, а спустя время от раны ни осталось и следа. Она чудесным образом затянулась, и вот уже одним прыжком заяц вскочил на лапы, чуть покачиваясь из стороны в сторону, и дал деру, поскальзываясь на мраморном полу. И всем было ясно в ту минуту, что моя дочь хранит в себе дар, который не был подвластен никому из когда-либо живущих на этой земле. Она умела созидать даже саму смерть. Сильная магия. Мощная. В разы серьезней того, чем обладала моя мать. Оба ребенка. Словно после гибели Кольца в огне Роковой Горы волшебство разлетелось по свету, одаряя каждого новорожденного эльфа давно утраченной магией. Сын Феанрода мог управлять ветром, а несколько других эльфов обладали даром видеть глазами птиц. Никогда еще на моем веку под одной крышей не собиралось столько чудес. Но это были плоды страшных времен. Это заслуженное будущее. Вырванное у судьбы. То, каким надлежало быть миру, если бы не вечные войны за власть на земле. Обладая магией, эльфы смогут делать то, для чего были созданы. Хранить природу. Быть частью ее и больше не прятаться в изящных дворцах, боясь высунуть нос в дикие, молчаливые рощи и равнины. Так правильно. Мы бились за это. Эру услышал молитвы своих детей и, главное, дал нам шанс эти молитвы произнести. Но это была лишь страница из нашей жизни. Оставался ровно год до момента, когда в нашу судьбу ворвется что-то настолько прекрасное, что это стали чувствовать все. Отец готовился к празднику, как никогда ранее, и были высланы приглашения во все эльфийские земли, дабы собрать под сводами его чертог эльдар всех мастей, и первый раз, за долгие годы после войны, поставить точку на прошлом, очерчивая кульминацию прожитых хлопот. О чем же я? Дети практически выросли. Мы практически перестали обременять себя заботами о них, и настало время просто искренне повеселиться. И первым весельем оказалось самое неожиданное из всех. Угадайте, о ком я? Я подскажу. Этот ураган приносит раньше, чем все остальные беды, и он сметает все на своем пути, кружа своих жертв в ворохе рыжих локонов и безумстве. Омариен. Кто-кто, а она не смогла усидеть на месте и, только получив приглашение, сразу же отправилась в дорогу. С семьей. Эрин Гален посетил небывалый летний зной и прохладные гроты дворца спасали, как никогда раньше. Напитки охлаждали в погребах, эльфийки надели самые легкие из своих нарядов, и даже сатиры посетили чертоги Трандуила, чтобы хоть на чуть-чуть сбежать от жары и палящего солнца. Во дворце было веселее некуда. Всюду звучала музыка, и мой отец с матерью общались с гостями, стараясь поддержать неофициальную обстановку. Мы же с Эленвен сидели в саду, под кроной раскидистой вишни, и читали друг другу сказки из тех книг, что привезли нам из Дейла. Человеческие истории любви и храбрости, небольшие рассказы про жадных чиновников и трудолюбивых слуг. Эленвен любила театрально ставить акценты на самых пугающих историях, а я старался найти самые красивые сказки о том, как мужчины идут долгой дорогой к своему счастью. — Ты неисправимый романтик, — проговорила Эленвен. — Представляешь, если твой сын станет таким же? Он так часто любуется звездами, что я переживаю, как бы он не привлек своим вниманием одну из них и не сказал нам однажды, что отправляется на ее поиски. И сон этот... — Я не считаю свой путь до тебя тяжелым. Все проблемы, что встречались мне на пути, я создавал себе сам. Делал ошибки, не обдумывал свои поступки. В любом случае, Майтимо есть у кого спросить совет, а его звездам есть у кого спросить разрешения, чтобы переступить порог нашей обители. Я поцеловал девушку в висок, на что получил улыбку и вжавшийся в мою шею маленький носик. — До сих пор не верю, что мои дети уже совсем взрослые. Для Эариэль, кажется, уже сочиняют любовные серенады. — Она этого заслуживает. Но, думаю, насчет нее можно не переживать вовсе. Она будет обводить вокруг пальца мужчин столетиями, прежде чем примет их ухаживания. Эленвен рассмеялась. — Я и не переживаю за нее. Я переживаю за юношей! Трава зашуршала вдалеке, и к нам вышла Гвивлет, служанка из моей свиты. — Аранен, аранель, — она склонила голову. — У нас гости. Айлор из Ривенделла с семьей. Звездочка подскочила и приложила ладошки к щекам. Радостный визг вырвался из ее приоткрытых губ, и эльфийка затараторила: — Веснушка приехала! Моя Омариен! Гвивлет, собери детей в зале, пожалуйста. Девушка еще раз поклонилась и ушла, а Эленвен поторопила меня, чтобы успеть встретить подругу как подобает. И уже через несколько минут мы стояли в тронном зале вместе с королем, королевой и наследниками. Стража распахнула двери тронного зала, и я увидел две огненно-рыжих копны волос рядом с высоким изящным эльфом. Линделия была копией матери, но без веснушек и с небесно-голубыми глазами, как у отца. Веснушка не выдержала всех чинных традиций и набросилась на звездочку, будто не видела ее сто лет. Меньше сотни же. Интересно, а мое прозвище в силе? Как там? Насильник? После всех ласковых слов, которые девушки сказали друг другу, Омариен спохватилась и все же присела в реверансе перед Трандуилом и Адарой. Тоже самое сделала ее дочь, а муж чинно склонил светлую голову. — Владыка Трандуил и королева Адарилиэль, мы прибыли из Ривенделла навестить старых друзей и отдохнуть от суеты Имладриса до следующего лета. Прошу не отказать в гостеприимстве. — Я рад принимать у себя друзей моих детей. Для нас это честь, — сказал отец. — Могу я познакомиться с вашим супругом и прелестнейшей дочерью? Высокий эльф сдержанно улыбнулся. — Меня зовут Айлор. Я придворный музыкант Лорда Элронда, а это моя мелодия - Линделия. Благодарим вас за прием. — Музыкант? — спросила Адара. — Можем ли мы рассчитывать на то, что вы покажете свое мастерство на празднике весны? Или сегодня? — Не смею отказать, – подтвердил свое согласие арфист. — Леголас, — мысленно позвала меня Эленвен, пока Таур представлял гостям своих внуков. – Посмотри на Майтимо. Я повернул голову и увидел у сына смущенный румянец. Клянусь всем, что имею, я видел его настолько зардевшимся первый раз в жизни. Он неотрывно следил за Линделией и, когда она обратилась к нему с поклоном, он опустил глаза и покраснел еще больше. Все. Как помидор. Эариэль же, наоборот, попросив разрешение короля, схватила девушку под руку и пошла показывать ей ее покои, уверяя, что они подружатся. Эленвен проделала то же самое с Омариен и Айлором, а родители ушли отдавать указания насчет празднования. Я остался в тронном зале один на один со все еще смотрящим на носки своих ботинок сыном. Он явно заинтересовался. Или показалось? Майтимо вел себя с девушками аккуратно и ни разу не был замечен в столь растерянном состоянии. Он выдохнул, чувствуя мой взгляд на себе, а потом поднял глаза и отрицательно покачал головой. — Не спрашивай, — сказал он и ушел из зала. Под мою кожу медленно и плавно стала пробираться догадка, что с любованием звездами с этого момента у сына будет покончено. Я даже улыбнулся своим мыслям. Это было до того необычно наблюдать, что пока мне не удалось понять, как к такому отнестись.

***

Прием в честь наших друзей состоялся пышный. Было принято решение устроить его на открытом воздухе, натянув шатры и собрав всех жителей Эрин Гален, дабы дать им повод повеселиться посреди знойного лета. Вино лилось рекой, а супруга с Омариен не отходили друг от друга ни на шаг, все время задорно смеясь и секретничая. Я даже из приличия перестал ее беспокоить и подслушивать. Я с отцом и матерью стоял в стороне от веселья, наблюдая, как лесные эльфы кружатся в танцах и играют на дудочке. Эариэль болтала с Линделией, которая облачилась в персиковое платье, выгодно подчеркивающее чудный цвет ее волос, а Майтимо тихо стоял рядом со мной, стараясь делать вид, что он не смотрит на гостью. — Пригласи ее на танец, — сказал я, отпивая из кубка нежнейшее фруктовое вино. — Мне кажется, это слишком смелый шаг, — смутился сын. — Можно я завтра уйду в дозор? Сбежать решил. — Если она тебе откажет, то можно. — Отец… — взмолился юноша. — Я озвучил свое решение. Дальше все зависит от тебя. И тут, как по заказу зазвучала свиристель и чарующие звуки арфы, приглашая эльфов на медленный танец. А я заметил среди музыкантов Айлора, который неспешно перебирал пальцами по серебряным струнам, и заслушался. Музыкант и правда играл потрясающе. Будто чувствовал настроение мелодии. Сердце посетила тоска из-за грустных плачущих переливов инструмента, а потом меня вдруг утешили мягкие чистые ноты. И я не удержался на месте, подходя к супруге и приглашая ее на танец, который мы так давно позабыли. Музыка Айлора будто возвращала тебя в ту минуту, когда ты сам был впервые поражен красотой женщины и боялся своих первых несмелых шагов в ее сторону. Я кружил в руках Эленвен и вспоминал, как впервые увидел ее улыбку, подаренную мне, как впервые почувствовал сладость ее поцелуев, ее ласковые ладони на своих плечах и трепет ее тела в моих руках. Супруга, облаченная в светлые одежды сияла ослепительным светом, и, казалось, рядом неземное существо, сошедшее со страниц легенд. Когда она успела стать королевой? Я будто влюблялся заново и уже практически готов был снова сделать ей предложение, когда услышал ее смех. — Омариен говорила, что Айлор обладает неким волшебством зачаровывать музыкой, но чтобы так... Серьезно? Выйти за тебя опять? Я согласна, Леголас. Тысячу раз да! — Я люблю тебя больше жизни, — прошептал я, поглаживая нежную кожу на щеке девушки. — Я люблю тебя еще больше. — Это невозможно, — сказал я и поцеловал сладкие губы супруги. И словно мир заново растворился, оставляя нас наедине. Над нашими головами блестели мириады серебряных огоньков, музыка топила нас с головой в ласке друг к другу и благодарности за все тепло, которое мы друг другу дарим на протяжении стольких лет, а в воздухе витал запах летнего нектара и васильков. И все казалось далеким и неважным. Все, кроме нашей любви. Я и забыл, насколько мы долго не могли найти укромного уголка за то время, пока дети росли. Наверно, так и нужно. Скорее всего, это естественный ход вещей. Я уже говорил это? Так волшебно. Дети достаточно взрослые. Пора вспомнить, как мы клялись под этими светилами любить друг друга до скончания времен. Может, уехать? На море. Побыть наедине. Снова читать ей стихи и петь баллады. Сидеть у костра. Плавать. Плескаться. — Не сходи с ума. Лучше обернись, — послышалось в моей голове, и я обернулся. Трандуил и Адара точно так же стояли поодаль от танцующих и отец бережно держал лицо супруги в ладонях, а ресницы матери дрожали от нахлынувших чувств. И они вспоминали. Каждый из нас. Музыка Айлора из Ривенделла поистине была магической, я даже видел светловолосую Ариетт, по щеке которой стекала хрустальная слезинка. Она украдкой ее смахнула и улыбнулась светлой памяти. А еще я видел сына, на расстоянии полусогнутой руки ведущего в танце Линделию. Видел как девушка смотрела на моего сына. Открыто и глаза в глаза. Щеки Майтимо пылали, и, видимо, он не мог произнести ни единого слова, а девушка лишь улыбалась краешком губ, с восхищением смотря на красоту наследника. Они оба... Так было задумано. Посмотрев на них, никто не усомнится, что так было предначертано. Он не отправится завтра в дозор. Ни за что. Этот праздник запомнится нам надолго. Не только потому, что мой сын стал на шаг взрослее в ту ночь, позволяя сердцу слышать чужой зов, или потому что пышное пиршество продолжалось до рассвета, но и потому что леса Эрин Гален в ту ночь стали свидетелями огромного количества проявления любви. Король гулял со своей королевой по садам, окунаясь в воспоминания и шепча ей ласковые слова. Влюбленные пары не скромничали в проявлении чувств. Мы с Эленвен нежились в объятиях друг друга и купались в темном озере, на поверхности которого пылала лунная дорожка. Мне подумалось вдруг, что уезжать необязательно. Я могу сбежать, ведь леса Великой Зеленой Пущи обширны, и нас никто не найдет, если достаточно хорошо спрятаться. Сумасшествие? Мы же супруги. Кто нас за это накажет? Но мы сбежали к озерной границе, словно действительно прятались от строгих родителей. Шалость. Но такая прелестная! Здесь было с десяток небольших водоемов с кристально чистой водой и пологими бережками. Всюду росли цветы, и из рощиц доносилось пение птиц. Прекрасное место. Возможно, музыка дала нам толчок к шалостям, а, возможно, тоска по друг другу, но я собирался в эту ночь не танцевать и не петь. Я хотел резвиться, как раньше. Забывая о серьезной физиономии отца семейства. Я любовался стройным телом супруги, рассекающим темную воду, и ловил ее, пока девушка брызгалась и выворачивалась из моих рук, заставляя ее догонять. И все незаметно переросло в страсть. Ее кожа была такой теплой и гладкой, ее дыхание горячим, а голос неразборчиво просил меня о чем-то каждый раз, когда я ласкал ее покатые плечи, небольшую грудь, тонкую талию и стройные бедра. Треск цикад, шум воды, шелест листьев и признания, которые невольно вырвались из моей груди навстречу своей звезде. Я любил свою нареченную. Свою жену. Мать моих детей. Любил так, как давно себе не позволял. Прохладная вода подталкивала нас друг к другу, а природа звучала точно такой же дивной музыкой, какую извлекал из инструмента Айлор на празднике. Мне казалось, все со мной происходит заново. Я парю над землей. Я крылатый. Я любим прекраснейшей женщиной и готов разделить с ней вечность, которую и так по сути делю не первое десятилетие. Иногда так важно вернуться к истокам. Как же я долго был погружен в другие переживания? Как же я мог забыть, как это прекрасно, быть единым целым? И именно в тот момент я вдруг почувствовал, что отец когда-то был прав. Дети действительно перестают быть частью нас, когда рождаются на этот свет. У них свой путь, за который я всегда буду переживать, но мой путь передо мной. Светлый и полный трепета. Произносящий мое имя так, как никто никогда не произносил. Дышащий со мной одним воздухом, и слышащий меня так же, как я слышу себя сам.