Найденный мир

Ветхий деревянный домишко, который по счастливому случаю не сожгли до конца языки ядовитого пламени. Он – единственное, что осталось от некогда большой людской деревни. Очередной след бессмысленной войны. Очередной повод поскорбеть. Земля здесь уже впитала реки пролитой крови, но ветер до сих пор разносил во все стороны пепел от тлеющей древесины. Он покрывал иссохшиеся останки женщин, детей, стариков и воинов, которые были готовы отдать жизнь за жизнь, но полегли за смерть. Черные, как смоль, угли рассыпались под ногами, пепелище утопало в дыму, который вздымался высоко вверх и закрывал собой диск ночного светила. Здесь пахло смертью и здесь же в эту минуту откуда-то был слышен пронзительный, но глуповатый смех. -Он в нас разочарован, – фигура в плаще уселась на полуразвалившийся диван, расправив длинный подол по полу. –Ясно сказал, что нужно успеть до закрытия портала. -Ха! Да когда он вообще бывает доволен? – рыжий демон с именем Ёргун прыгнул в кресло рядом, с вызовом смотря на приятеля. Тот устало глянул на рыжего и остальных, измученно вздохнул и резко откинул голову назад в надежде избавиться от надоедливых расспросов. Белые волосы волнами застлали грязный пол, а два узорчатых рога кончиками уперлись в стенку, создавая давление на и так уже утомленную за весь день голову. -Где он сейчас? – задала вопрос эльфийка, сидевшая в углу, рассматривая карту и проводя по ней маятником. Гвин отвечать не хотел. И замечать вопроса тоже. Он больше надеялся отдохнуть и насладиться тишиной, размышляя о чем-нибудь ненапрягающем. Неплохо было бы вернуться домой, не торчать в развалинах, а потом отправить какого-нибудь дешевого убийцу за камнем. Но, поскольку большая часть команды состоит из неуравновешенных психов, конечно, они провалили задание, да еще и разозлили их предводителя, поэтому разумно просто тихо посидеть и подождать дальнейших указаний. Но одно можно уловить точно – не просто так они отдыхают, видимо, за дело взялись собственноручно. Стоит учесть, что этот парень всегда был на шаг впереди предстоящих событий. -Какая разница, где протирает штаны этот королевский выродок? – рыжий вытянул шею, надеясь увидеть лицо беловолосого, но тот специально отвернулся в другую сторону, где стоял Раанан – второй эльф в их скромной компании – и протирал лезвие ножа плотной тканью так увлеченно, что даже не моргал. –Толку с того, что он вообще явится? -Сиди и помалкивай, пока не нарвался, – раздраженно рявкнул Гвин, не поворачиваясь. –Он сейчас на крыше, скоро будет здесь, - добавил потом. Ёргун надулся, как ребенок, но молчать не собирался. Его медовые глаза сузились – значит, он что-то себе надумывает. А пока надумывает, нужно быстрее перебраться в другой угол, дабы не схватить случайно по лицу. Гвин быстро пересек комнату и подсел на лавку к эльфийке, делая вид, что ему очень интересно наблюдать за ее манипуляциями. Та больше обращала внимание на рыжего, чем на карту, над которой периодически сиял небольшого размера камень на цепочке. -Кого он из себя строит? Да пусть сам разбирается, раз недоволен! – крикнул Ёргун так, словно желал, чтобы его услышали все и даже тот, о ком идет речь. – Эта принцесска слишком много о себе мнит. Надо его проучить, – на покрытом веснушками лице появилась тонкая улыбка, а глаза – как это бывает у безумцев в момент восторга – округлились. Чему он радовался – неизвестно. Смех рыжего прервало появлением того самого «королевского выродка». Едва целая дверь развалилась на пополам от яростного удара об стену. В комнату вошел Он, сверкая своими яркими, но будто стеклянными глазами, невозмутим и апатичен, как всегда, но не сегодня – Он все слышал. Сегодня их станет на одного меньше. -Что-нибудь еще хочешь сказать? – демон приблизился к креслу, на котором сидел Ёргун, полный энтузиазма высказать все и даже больше. -Да! Почему именно т… – последние слова рыжего заглушил обвал стены, в которую того впечатала неведомая сила, исходящая от демона – предводителя этой странной компании. Он стоял, не дрогнув, и смотрел, как рыжий собирает себя по кускам и корчится от боли. Кажется, у него новая дыра в черепе. Эльфийка и Гвин сразу бросились к лежащему в обломках, который, в очередной раз захлебываясь кровью, умудрялся еще и мерзко хихикать. Просто повезло, что у них в команде есть первоклассный целитель. Удовлетворенный случившемся, сиреневоволосый молча направился в другой, единственно уцелевший угол комнаты. Перебравшиеся туда же после обвала Раанан и остальные с опасением и холодностью провожали каждое Его движение. Отодвинув упавшие с потолка доски кожаным сапогом, демон наклонился, чтобы расчистить себе место для отдыха, затем стряхнул с рукавов пепел и сел прямо на пол, прислонившись к стене. Его более не интересовало происходящее вокруг, он спокойно прикрыл глаза и опустил голову, отчего некоторые пряди волос накрыли волнами колени. Гвину Тот послал неопределенный и вялый жест рукой. Беловолосый кивнул и отвернулся. -Не смей сейчас двигаться! – угрожающе рыкнул Гвин на дергающегося демона. -Да нормально все! – гордо заявил тот, держась за руку беловолосого, пока эльфийка исцеляла все его повреждения. На этот раз Он все сделает сам.

***

Хетхи вызвался проводить Кайна и Омелию до выхода. Он и не думал сначала требовать плату, поскольку любой эмоции Кайна уже было достаточно для того, чтобы простить этому вампиру все. Да и то, что это его дочь – все меняет. Хорошо, он купит себе другую игрушку, хорошо, он снова будет напрашиваться на встречи и сидеть с бутылкой в саду одинокими вечерами, растворяя все свои печали в красном вине, хорошо, он снова будет мечтать о том, чтобы кто-нибудь, наконец, пригрел его одинокую душу. Хетхи шел позади и наблюдал за их спинами – они все быстрее отдалялись от него, поскольку тот просто-напросто растягивал предоставленные минуты. Он следил за длинными пепельными волосами, которые он никогда не пробовал на ощупь, за его редко мелькающим профилем, за слегка пружинистой походкой, довольно четкой талией и, на удивление, приятными формами бедер. По телу прошлось приятное тепло. -Кайн, – Хетхи остановился, скрывая лицо в тени волос. Кайн и Омелия обернулись. Девушка раздраженно вздохнула, крепко схватив отца за руку, не давая ему отойти. Кайн неловко улыбнулся, отпрянув от ее руки, а затем обратился к Хетхи. -Я слушаю. -Я не отпущу вас просто так, – беловолосый выпрямился, его лицо едва выглядывало из тени и было явно мрачным. Кайн удивился, но внешне вида не подал, опустил глаза и кивнул. -Ты, седовласое пугало, что сейчас сказал? – Омелия дернула отца и заслонила его собой, с вызовом смотря на Хетхи, готовая наброситься на него прямо сейчас. –Ничего ты не получишь! Мы уходим немедленно! -Постой, – Кайн обошел девушку, оставив ее позади, и приблизился вплотную к Хетхи. Тот по-прежнему прятал глаза, но немного улыбался, чувствуя рядом приятный и едва ощутимый, но знакомый запах полыни, который часто окружал Кайна, стоило им встретиться. Возможно, он просто выдумал этот запах, так как полыни в вампирских краях никогда не было, а как она пахнет - он чувствовал лишь раз, но все равно воображал, что Кайн пахнет именно ею. -Я хочу провести с тобой один день, – шепотом произнес Хетхи над ухом Кайна и отдалился, прислонившись к стене, – в обмен на нее. Внезапно ближайшее окно распахнулось, и из него в помещение влетел холодный ветер, поднимая пыль со старой мебели и раздувая, как паруса, занавески. Кайн, помедлив, снова кивнул, даже не думая придавать этой сделке какое-то особое значение. Ведь Хетхи – его друг и это нормально – проводить время вместе, тем более, что они так редко видятся, но Омелия, злобно сузив глаза, так не считала и потянула отца дальше по коридору, не желая оставаться тут ни на минуту. Оторопевший Кайн пытался поспевать за ней и через раз оглядываться на отдаляющийся силуэт беловолосого лорда. -Еще чего захотел, вампирский извращенец! Стоит только вспомнить, в какие тряпки он меня переодевал, негодяй! – Омелия с такой силой тянула Кайна за руку, что вампиру казалось, будто он не весит ни грамма. -Подожди, подожди, сначала нужно забрать Аирэ, – Кайн пытался сказать это спокойно, но вышло как-то нервно, поскольку тот только сейчас начал осознавать, что оставил своего эльфа в очень небезопасном месте. Девушка вмиг остановилась, набирая воздух в легкие. Ее маленькое лицо расплылось в нежной улыбке, а глаза блеснули слезами, словно она вспомнила что-то, что занимало в ее сердце значительную часть. Кайн сглотнул, пытаясь прогнать мысли о том, что эти двое на самом деле могут быть очень близки, и получится так, что они с родной дочерью будут делить одного возлюбленного. Но Омелия думала о другом: она лишь благодарила Аирэ за то, что тот сдержал обещание. От злости не осталось и следа. Девушка напрочь забыла про Хетхи и вновь потянула отца, сопровождая каждый свой шаг задорным смешком. Кайна это немного успокаивало. Нура когда-то тоже так улыбалась. Чаще всего, когда они виделись. -Конечно, пойдем! А где он? – Омелия глянула назад, поправив съехавшую лямочку платья. -Хетхи сказал, что проводит нас туда, – Кайн тоже оглянулся, остановившись. Хетхи стоял на том же самом месте и медленно, из стороны в сторону махал им рукой, понимая, что без него они далеко не уйдут. Он поэтому и жил в этом замке – в нем легко заблудиться, а выход найти практически нереально – специальные удобства для непрошенных гостей. Вампир демонстративно ухватился за настенный канделябр и повернул его в сторону, как рычаг. В стене открылся проход. Пройдя уйму тайных коридоров и комнат, они наконец выбрались в главный зал, где Хетхи частенько устраивал приемы, за что его и ценило все светское общество. Спустившись по лестнице, он попросил Кайна и Омелию сесть где-нибудь, пока тот попытается найти своего нового камердинера. Но, на удивление, искать его не пришлось. Тот появился прямо у них за спинами, припав на одно колено. Каждый уважающий себя богатый господин должен был иметь камердинера. И хорошо, если красивого, потому как вампиры, падкие на различные удовольствия, часто пользовались ими отнюдь не по назначению. Камердинеры были выходцами чаще из богатых семей, но все зависело от предпочтений конкретного лорда и его «двора», так как их репутация зависела напрямую от общественного мнения. Будучи публичной личностью, они старались вести себя подобающе и не запачкать свое имя. Личная прислуга тоже играла в этом немалую роль. Камердинеры часто выступали от лица их лорда, разбирались в финансовых и других обременяющих делах, то есть были весьма полезны и востребованы у знати. Каждый камердинер был уникален как личность, к ним проявляли уважение, как к члену семьи лорда, как к незаменимому помощнику, а иногда и другу. Камердинер был доверенным лицом лорда и хранил все секреты его личной жизни. Это была довольно престижная и высокооплачиваемая должность. Камердинер Хетхи был дворянином – это было видно по его осанке и манерам, а также по красоте, которую дворяне буквально выращивали поколениями. Он был одет в голубое, как и все в этом замке и выглядел как кукла, похожая, опять же, на Кайна, вот только глаза у того были красные, а не голубовато-розовые. Его лицо было довольным, как у сытого кота, он носил круглые очки в темной оправе и с темными стеклами на цепочке, которая скрылась за длинным пепельным хвостом с красными прядями. Наверное, такая внешность дорого стоила его семье. Хетхи не ожидал, что тот так быстро освоится. И уж тем более, он не желал, чтобы Кайн заметил, как вампир помешан на нем. Но он сразу заметил и ссылался, как он любил делать, на совпадение. В свою очередь, камердинер поднял голову и скосил свой взгляд в сторону, оценивая оригинал. Потом он взглянул на девушку – в его глазах промелькнула искра. Хетхи не желал больше наблюдать этот обмен «любезностями» и приказал встать. Слуга разогнулся, оказавшись чуть ниже хозяина, но все еще смотрел в сторону. Хетхи раздраженно ухватил того за подбородок и повернул на себя. -Где эльф? – задал вопрос Хетхи, все еще удерживая лицо молодого слуги перед собой. Было видно, что он слегка нервничал, опасаясь за свое обещание оставить эльфа невредимым, тем более, что в стенах данного замка это почти невозможно. -Прошу прощения, мой господин, – слуга, отстранившись, почтительно согнулся в поклоне, - но он, как и подобает незванному гостю, лежит без сознания. -Ты же понимаешь, что наделал? – сквозь зубы процедил вампир. Его внешнее безразличие сменилось открытой злостью и разочарованием. Камердинер понял, что эльф, видимо, был небольшим дополнением к Лорду Кайну, на которого тут не похож разве что сам хозяин замка, поэтому сейчас придется выкручиваться или его как-нибудь изощренно накажут. Желая умерить злость хозяина, парень подошел ближе и коснулся руками груди вампира, чтобы поправить его помятый воротник. Лицо слуги сразу же стало светлеть, а глаза отдавать блеском драгоценных камней, его руки в белоснежных перчатках плавно скользили по ткани, как бы успокаивая своими невесомыми движениями. Со стороны это выглядело несколько фамильярно, поэтому Хетхи не позволил рукам пойти дальше. Кайн был рядом и видел уже достаточно, хватит. Вампир перехватил его руки и принялся выжидать оправдания. -Мой господин, он выглядел весьма подозрительно. Я не знал, что он – любовник вашего почтенного друга, – молодой слуга обвил руки Хетхи в ответ, надеясь ослабить хватку. Хетхи был слишком зол, чтобы принять подобное спокойно, и отвесил парнишке громкую пощечину. -Мне плевать, – презрительно бросил Хетхи, смотря на брызнувшие из глаз слезы вампира, - он не должен ничего об этом узнать. Камердинер кивнул, после чего Хетхи отпустил его. Очки слетели, но цепочка удержала их от падения. Он натянул их обратно, глубоко вздохнул и прижал холодную ладонь к обожженной щеке. -Прошу вас, пройдемте на склад, – тихим голосом предложил камердинер, отвернувшись. Незаметно, он опустил руку, хитро улыбаясь. Хетхи развернулся, стараясь сохранить свое привычно безразличное лицо, и позвал вампира и девушку, стоящих в ожидании, за собой. Те неловко двинулись вперед. Кайн взял Омелию за руку и крепко сжал ее, как бы намекая, чтобы та сохраняла спокойствие. Омелия недовольно посмотрела на Хетхи, потом на отца. Четверо скрылись за небольшой дверью в темном закутке под лестницей, ведомые камердинером, которого звали Рихо. Хетхи решил упомянуть о его имени в целях приличия. Также, он представил Рихо Кайна, но тот уже знал его не понаслышке. Они снова миновали длинный коридор, ведущий в правую часть замка. Здесь было светлее, чем в других коридорах и приятно пахло. Хетхи сказал, что тут находится кухня, а немного дальше – тот самый склад. Было странно, что Аирэ вдруг оказался в другой части замка, да еще и не с весьма приветливым названием «склад». Оставалось только гадать, что могло случиться. Хетхи понимал их волнение и шел, виновато опустив голову и пропуская Кайна и дочь вперед. Он надеялся наплести им какую-нибудь чушь, лишь бы Кайн не стал думать о нем плохо. Камердинер остановился у толстой двери из железа. Открывалась она туго, поскольку была тяжелой и имела очень сложную систему замков. Пока камердинер искал нужные ключи, в воздухе повисло молчание, разгоняемое приятным запахом выпечки, который невольно впивался в их носы и успокаивал, а в случае Омелии – напоминал о доме. Вскоре Рихо открыл дверь и развернулся в поклоне, приглашая внутрь. Омелии стало не по себе от его томной улыбки. Хехти поспешил спуститься первым, чтобы понять, насколько все плохо. Кайн осторожно ступил за ним следом в темноту, в пол оборота следя за девушкой, которая, боясь оставаться наедине с красноглазым вампиром, схватилась за руку отца и держалась за него, чтобы не оступиться. Рихо, довольно прикрыв глаза, закрыл за ними дверь. Склад представлял из себя большое помещение с устаревшей мебелью, посудой, одеждой в одном углу, а также большой кучей коробок и мешков с продуктами, которые еще не успели употребить, в другом. Окон тут не было, горела лишь пара тусклых свечей в стекле, чтобы избежать возможность возгорания. Едва ли что-то можно было разглядеть, но для вампирских глаз тьма – не помеха. Среди брошенных старых штор цвета моря и пары свернутых ковров в темноте и на холодном полу лежал эльф, вздрагивая вместе с каждым мерцанием света. Светлые волосы были в пыли, кожа стала белой, даже белее чем у Хетхи, зрачки расширились, глаза были широко открыты, стараясь ухватиться за что-то знакомое, губы посинели и дрожали вместе с руками и ногами, а из шеи лилась тонкая струйка крови. Кайн застыл на входе, а Омелия, мало что различая в полумраке, не понимала, почему они затихли. Сзади возник ухмыляющийся камердинер. Хетхи подлетел к эльфу первым и вытер своим кружевным платком кровь. Аирэ лишь вздрогнул и продолжал лежать, щупая пальцами холодные камни. Борясь с тем, чтобы обернуться, вампир быстро застегнул на все пуговицы воротник эльфа, чтобы следов от укуса видно не было. Он не знал, что может произойти с эльфом, укушенным вампиром, и это было самым страшным. -Что ты с ним сделал? – Кайн схватил Рихо за плечи и прижал к стене. Тот, дразнясь, сверкнул рубиновыми глазами. -Я его вырубил, он показался мне подозрительным, – чувствуя себя так же спокойно, произнес парень. Хетхи не утерпел и обернулся. Пожалуйста, Кайн, только успокойся. Вместо этого вскрикнула Омелия и, отпихнув Хетхи от эльфа, принялась трясти Аирэ за плечи и громко рыдать то ли оттого, что они наконец встретились, то ли потому, что тот не подавал типичных признаков жизни. Вместо криков и угроз стоило сделать что-то более разумное. Хетхи, поднявшись и стряхнув с себя пыль, решил взять все на себя, поскольку он и был отчасти виновен в случившемся. Он аккуратно поднял эльфа себе на руки и отправился прочь со склада. Омелия с испугу поднялась и побежала за ним, а Кайн остался смотреть им вслед, перед этим заехав камердинеру по лицу. Ну вот, теперь очки разбились.

***

Сделав глубокий вдох, я наконец увидел свет. Это было… поле. Синяя трава снова обнимает мои ноги и колышется в такт дыханию. Такие же синие деревья приветливо машут издалека своими пышными кронами. Ветер кружит вокруг меня, теплый и приятный. Где-то за спиной допевают свои песни прекрасные птицы. Вечерняя Фира уже тускнеет, погружаясь за кучные облака, а затем и за горизонт. Я оборачиваюсь и вижу ветхий домик, принимающий на себя последние лучи света, с раскрытыми окнами и покосившейся крышей. Чуть дальше еще дом и еще. Кажется, деревня. И смутно знакомая. Я бегу к этому маленькому дому. Становится все темнее. Нужно будет извиниться перед Нурой и Омелией за то, что пришел так поздно. Маленький огородик по-прежнему в хорошем состоянии, у входа на нитках висят высушенные пучки нильсы. Все, как и было, только вот вокруг ни души. Насколько помню, деревня всегда была полна живых звуков, будь то голоса играющих детей или рев домашнего скота. Но сейчас все стихло. Я вошел в раскрытую настежь дверь и сразу почувствовал запах гари, будто что-то в доме горело, и весьма продолжительное время. В надежде найти в доме Нуру и Омелию, я оббегал и осмотрел все углы. На кухне были следы недавнего ужина, а в спальне Омелии кругом были разбросаны платья, заколки и ленты. Казалось, кто-то оторвал их от обычных рутинных занятий. Не обнаружив никого дома, я поспешил выйти, но тут прямо передо мной возникла Нура. Она как обычно опиралась дрожащей рукой на трость и щурила глаза – старость неплохо отыгралась на целительнице. От испуга я сделал шаг назад, обратно в дом, но женщина осталась за порогом. Ее редкие брови нахмурились, выделяя и так глубокие морщины на лбу, но затем она кривовато улыбнулась, словно разглядела знакомого. Не успел я обрадоваться, что нашел старушку, как она заговорила высоким и даже каким-то нечеловеческим голосом: -Аирэ, – голос был будто искажен, - это ты, голубчик? – но тут внезапно пошел на спад и стал знакомым. Я непонимающе попятился назад. Тут же на улице появился плотный туман, он скрыл все происходящее за пределами дома серой дымкой. Всё, кроме силуэта Нуры. Целительница стояла на месте, щурила глаза и улыбалась. -Аирэ, выйди на воздух, чуво в доме сидеть? – старушка вытянула вперед руку. Я и не думал шевелиться. Да, это Нура, но кое-что напрягало. Например, откуда вдруг туман? Почему она не заходит внутрь? Где Омелия? -Аирэ, упрямый ельф, пошли, говорю, на улицу. Омелия куда-то запропастилась, – задумчиво выдала та, будто читая мои мысли и испаряя подозрения. -И куда же? – решил поинтересоваться. -Кругом туман, а я почти слепая! Как я ее найду без твоей помощи? Ну же, Аирэ, выходи. Я осторожно приблизился. Тело просилось, рвалось вперед к Нуре, но что-то внутри подсказывало, что это вовсе не то место, где я сейчас должен быть. Я протянул ей руку, но она не решалась схватиться за нее, продолжала стоять как статуя. Я встал еще ближе, так, что Нура смогла бы без проблем дотянуться. Вдруг, камень в руке завибрировал и засветился. Я тут же отскочил с криком, пытаясь понять, в чем дело. Камень светил так ярко, что неприятно раздражал глаза. Свет буквально разъедал все стоящие вокруг предметы, а рука, излучающая его, начала болеть и будто плавиться. Я накрыл камень ладонью, чтобы малость заглушить сияние, и посмотрел на Нуру: та, попав в свет луча, начала медленно гореть. Ее маленькие глаза округлились, белки почернели, а зрачки блеснули красным. Ее рука, протянутая к моей, начала плавиться, как свеча, а кости рассыпались в пыль. -Тогда и ты сгоришь вместе со мной! – ее устами снова заговорил чужой, леденящий кровь голос. Она уже почти исчезла, а ее остатки продолжали таять, превращаясь в лужицу воска. Пламя вдруг вспыхнуло в доме, стремительно объяло все вокруг, создавая темный, удушливый дым. Дышать стало тяжело, но отойти от шока – было задачей более проблематичной. В панике даже чуть не споткнулся, но пробил ближайшее окно локтем и вылез, оставляя на осколках капли своей крови и лоскуты рубашки. Дом буквально разваливался на глазах и дымился, как печь. Вездесущий туман заглатывал яркое пламя, и оно незаметно растворялось в дымке, пока вокруг не стало ничего, кроме плотных туманных стен. Но я все еще продолжал всматриваться куда-то, чтобы словить последние секунды существования того прекрасного уютного места, где я пробыл всего несколько дней, но дней счастливых и спокойных после невероятного потрясения, которое могло любого другого человека лишить рассудка. Промокнув кровавую дорожку на плече концом рукава рубашки, я решил двинуться во тьму, туда, где по памяти было то поле, откуда я пришел. Справа послышался чей-то шепот, а под ногами не было видно земли, что заставляло нервничать и ускорять шаг. Я бежал куда-то, не зная, что может там меня ждать. Мне просто стало жутко оставаться на одном месте. Казалось, что я сам растворяюсь: руки и ноги туман заглатывал, то показывая мне их, то пряча, словно играя, тоже пытался напугать меня. Я долго еще бесцельно бежал в темноту, пока не увидел сбоку нечто похожее на дерево. На нем не было листьев, но, подойдя к нему ближе, я заметил другое и третье, и еще с десяток таких же деревьев, словно сделанных под копирку. Я шел мимо них и слышал шум ветра, шелест несуществующих листьев, даже звук льющейся воды, но то, что я увидел, никак не сходилось с услышанным. Горы трупов, копья и мечи, воткнутых в землю, черные знамена, кровь на них, бегущие мимо лошади, дым. А там, дальше – тысячи бьющихся на смерть людей. А за ними тихая равнина, холмы и выжженные деревни. Черные волосы, темная кожа, острые уши, полные ярости глаза, но уже неживые: его проткнул мечом в самое сердце какой-то неизвестный солдат в шлеме. За ними еще бьются двое, рассекая воздух оружием. Поодаль кто-то один плачет над трупом убитого, пока он сам не отправляется на тот свет взмахом стальной секиры. Но, звуков нет, вернее, не те они вовсе. Шелест, вода, а в них вливается умиротворяющая тишина, но ни криков, ни звона мечей, ни топота копыт. Я не старался прятаться – банально негде. Я шел вперед, чуть пригнувшись, на эту толпу, одурманенный приятными звуками природы, но бдительный и готовый бежать. Подняв с земли окровавленный клинок, я двинулся дальше, держа его перед собой. Но, как бы я ни хотел повернуть назад, тело меня не слушалось. При виде крови задрожали руки, я шел по трупам убитых воинов, растерзанных хищно и с особым усердием. Кое-где пробегали огромные существа, наподобие больших собак или волков, которые добивали едва живых и прикрывали своему хозяину спину. Отовсюду летели горящие стрелы или магические шары, каждую секунду кто-то умирал, и я был в шаге от того, чтобы умереть. Глаза расширялись все больше до жгучей красноты, губы дрожали, как и руки, а в голове вихрем крутились странные мысли. Оставалось немного, и меня заметят, сразу проткнут чем-нибудь поострее, даже если чисто случайно. Но, что еще мне оставалось? И тут все остановилось. Замерли бьющиеся друг о друга клинки, в воздухе застыли стрелы – все стало одной большой картиной очередной кровопролитной битвы, застывшей на древних страницах истории. Сердце будто рухнуло вниз вместе с руками, которые из-за дрожи не удержали подобранный клинок, вмиг пропавший во вновь прибывшем тумане. Я медленно поднял покрасневшие от напряжения глаза и посмотрел вперед, туда, откуда струился этот туман. Камень в руке снова завибрировал и засиял, но я не обращал на это внимание. Взгляд будто приклеился к какой-то точке вдалеке, которая, порождая кровь и смерть, стремительно приближалась ко мне. Быстрый взмах ресниц, и снова все бьются, но только как-то медленно, будто все этим управляет кто-то один, как кукловод дергает за ниточки. И этот кто-то сейчас стоял в толпе, сверкая рубиновыми глазами. Мечи и стрелы проходили сквозь него, воины не замечали, что кто-то подозрительный находится рядом. Взмах плаща – вампир подался вперед для удара по девушке в серебряном доспехе, которая умело увернулась и вонзила копье в ногу врага, а сзади – фигура в красном плаще, устрашающе набирающая размеры. Слева выпрыгивает темный эльф, удар приходится в живот, девушка упала на колени, брызнула кровь, а тот все стоит, лишь волосы колышутся на ветру, словно здесь реально ветрено, как на каком-нибудь пустыре. Я берусь за руку, сжимаю ее невольно от боли, но взгляд прикован строго вперед. Ветер дует все сильнее, заглушая остальные звуки, продувает ледяным холодом дырки на рубашке и зализывает кровоточащие раны на руках и спине. Поворот, и передо мной метрах в двух ясно возникла рогатая голова знакомого до боли демона, скалящегося на все происходящее, дразня меня сверкающим огнем в глазах. Его губы, слегка приоткрытые, произносят что-то, что нельзя услышать из-за ветра, который стремительно превращался в ураган. Он полностью заглатывал в себя все происходящее в этом маленьком мирке, которому позволили существовать, хоть и не так долго. С земли вихрем поднимался пепел и песок, который до слез резал глаза. Прикрыв их рукой, я потерял демона из виду, а он, смеясь, быстро исчез, и на меня теперь в полную силу обрушилась ненасытная стихия. Я упал назад, сдуваемый потоком во тьму, а пространство вокруг быстро сужалось по кускам и, искажаясь, оставляло бездну под ногами. Я падал вниз стремительно и быстро. Задержав дыхание, готовился встретиться с землей, но ее все не было и не было. Я чувствовал, как воздух подхватывает меня, как волосы вихрем кружатся вокруг. Я хотел кричать, и кричал, но себя не слышал. Был слышен всего один звук – свист воздуха, рассекаемого мною. Ужас неизведанного съедал все мои мысли, глаза связывало тьмой, но так же внезапно все рухнуло, как стекло рассыпалась темнота, и я, моргнув, увидел вокруг себя едва различимые очертания незнакомой комнаты. Сделав глубокий вдох, взгляд прояснился. Но двигаться я не мог, чувствуя слабость и невероятную усталость. Сердце все еще бешено колотилось, лицо и глаза слегка покалывало, а места порезов саднило. Соображать не получалось, мысли путались. Но тут послышался какой-то слишком реальный грохот, будто рядом упало что-то тяжелое, и вокруг меня возникли трое, внимательно изучая. Но из них я узнал, почему-то, только одного, чьи глаза ни с кем не перепутать – это был Кайн. И даже непонятно, как я это вспомнил, будучи мыслями далеко в прошлом. Вампир обеспокоенно провел пальцами по моему лицу. Я дернулся и повернул на него голову. Кайн невесело улыбнулся – я пришел в себя. Слева услышал женский всхлип, ссадина на лице вдруг защипала, а маленькая капля скользила теперь по шее и мигом впиталась в ткань подушки. Понял, что рядом плачет Омелия. С минуту ловил лицом ее теплые слезы. Поодаль стоял беловолосый Лорд, нервно массируя виски, а рядом по чашкам разливал что-то горячее другой вампир, которого я почему-то очень сильно захотел прибить. Вяло двинул плечом – заболела шея. Понятно, вспомнил, что произошло. Кайн стоял на коленях у кровати, ничуть не заботясь о чистоте своих белых одежд. Осматривая мое лицо, тот хмурился, замечая на нем непонятные царапины, которые ровными полосами пересекали еще и руки. Я сонно глядел в ответ, пытаясь выдавить хоть слово. -Откуда царапины? – задумчиво произнес Лорд, взяв на осмотр мою холодную руку. Остатки сна уже почти растворились в памяти. Я не мог вспомнить, что видел, поэтому молчал, не в состоянии даже пожать плечами. -Сильно болит? – вампир посильнее натянул одеяло. Я слегка кивнул. -Если болит, можно позвать лекаря, – Хетхи сел на диване рядом и лениво потягивал разлитую в чашки жидкость, по запаху напоминающую кофе. Рихо нагло уселся рядом, кидая в сторону беловолосого Лорда дразнящие взгляды, но вампир нарочно не обращал на это внимание. Обиженный камердинер в итоге сдался и, отвернувшись, тоже взял себе чашечку. -Не надо, я сам вылечу, – откинув пальцами прилипшие ко лбу пряди, Кайн аккуратно взял в руки мое лицо. Щеки защипало, от его ладоней исходило тепло, которое потом перешло на шею, где сразу затянулись две округлые ранки. Затем его пальцы скользили по рукам и совсем невесомо – по груди и бокам, где было больше всего порезов. Омелия, вытирая подолом платья мокрые щеки, внимательно наблюдала за движениями отца – у нее тоже иногда получалось так делать. -Приятно, – прикрыл глаза и по-кошачьи улыбнулся. Вампир в ответ ущипнул меня за щеку. Видно было, что он рад услышать мой голос. Закончив, он поправил на мне одежду и снова укутал в одеяло. -До завтра можете остаться, – предложил Хетхи. –Я буду работать. Девочке не привыкать спать, где придется. А вот, Кайн, ты… с ним? Кайн тихонько поднялся и, постояв минуту, развернулся, сжимая кулаки. Выглядел он чуть смущенным и растерянным, пытаясь донести до Хетхи его ошибку. Беловолосый встал, довольно хмыкнул и, подойдя ближе, начал тащить Кайна к выходу. -Тогда вы не против, если он пойдет со мной? – не терпящим возражений взглядом тот одарил нас с Омелией напоследок. Мы просто не успели сказать «нет» – он уже скрылся за дверью. Рихо, не успев среагировать вовремя на такое быстрое исчезновение, начал судорожно собирать со стола все, что разложил несколько минут назад. Закончив, тот умчался прочь с двумя подносами. Мы с Омелией лишь дрогнули от громкого хлопка двери и удивленно смотрели друг на друга, а потом рассмеялись, правда, у меня это получалось с трудом. Девушка легла мне на грудь, взяв за руку и перебирая мои пальцы своими. Она уже почти успокоилась, только красноватые глаза напоминали о том, что та недавно плакала. -Я так рада, что мы снова встретились, хоть и при таких обстоятельствах, – Омелия прижалась ближе, спокойно прикрыв глаза. Мне стало труднее дышать. -Я тоже рад, что ты в безопасности… -Ты не представляешь, через что мне пришлось пройти! – девушка тут же переменилась и резко вскочила на колени, важно вздернув нос. – Этот белый царек надевал на меня все тряпки своих бывших любовниц, а потом заставлял плясать вокруг, пока он валялся пьяный в саду! А потом он лез ко мне, говоря что-то про своего любимого друга! Как долго я его терпела! А потом не сдержалась и дала пинка, за что меня и заперли в клетке наверху… Я был немного удивлен такому оживлению, но помнил, что эта девушка так просто не сдается и всегда бодро и позитивно смотрит на мир. Просто я отвык уже, валяясь в основном контуженый после очередного «удачного» стечения обстоятельств. Стараясь поддержать разговор, я лениво ей улыбался. Она стала спрашивать обо мне, обо всем том, что произошло после нашей разлуки. Я, нехотя, и вкратце объяснил, что было, не хотел волновать девушку демонами, приставаниями и прочим. С меня было довольно воспоминаний. Но мы проговорили до глубокой ночи, когда Омелия, слушая меня, прикрыла глаза и сразу же заснула, будто не спала дня три. Кому-то придется всю ночь развлекать себя самому. Но я даже двинуться не могу! Тем временем, Хетхи привел Кайна в свой кабинет, где надеялся поговорить по душам, поскольку так давно с ним не виделся. Кайн уже был тут и обстановку знал, поэтому, не стесняясь, сел на широкий диван у окна, где Хетхи вечером читал интересные ему книги. Расслабившись, Кайн расправил плечи и откинул пряди, мешавшие обзору, в сторону. Взгляду открылась белая шея и гладко обтянутые кожей ключицы с парой царапин. Хетхи, растекаясь по вампиру сияющими голубыми глазами, отошел в сторону, к шкафу. Как говорится – от греха подальше. Хетхи давно не оставался с ним наедине, поэтому даже не знал, о чем начать разговор, но Кайна тишина не напрягала, а наоборот, расслабляла, убаюкивала, заставляя мысли убираться прочь, образуя приятное давление в голове. Вампир сидел в белой рубашке, которая скромно прикрывала его подтянутое тело. Пуговицы из серебра игриво посверкивали при тихом вздохе, стягивая тонкую ткань. Хетхи, не оборачиваясь, улыбнулся – Кайн все же носит вещи, которые шьет ему портной по собственной просьбе. Это приятно – видеть, как твои подарки ценят. От этого стало мучительно тянуть в груди, и Хетхи едва вспомнил, куда сунул недавно открытую бутылку. -Выпьем? – предложил вампир, доставая из тайного места бутылку из темного стекла. -Да, пожалуй, – Кайн вспомнил, что и поесть бы не помешало. Он ничего не ел все это время после отъезда. Хетхи, обогнув стол с аккуратно сложенными бумагами, оказался рядом с Кайном. Сняв голубой с серебром сюртук, тот принялся наполнять бокалы, которые до этого уже стояли рядом с диваном. Хетхи всегда держал при себе пару чистых – никогда не знаешь, кто может заглянуть и с чем. Кайн сидел, прикрыв глаза и опустив голову на бок. При звоне случайно задетого стекла, тот выпрямился и, нащупав рукой бокал, отпил немного, после чего начал крутить его в руках, не моргая. Беловолосый вампир со скучающим видом сел поудобнее, подперев подбородок рукой, и быстро опустошил бокал. Понимая, что это может продолжаться вечность, Хетхи все-таки решил расшевелить собеседника. -Я надеюсь, ты не о своем эльфе сейчас думаешь? – Хетхи отвел в сторону глаза, затем усмехнулся. –Расслабься, завтра будет как новенький. Кайн продолжал гипнотизировать взглядом красную жидкость, но через полминуты опомнился и, посмотрев на Хетхи, произнес: -Спасибо, что не тронул Омелию. И за Аирэ спасибо. Я в долгу перед тобой. -Конечно, – беловолосый, закатив глаза, поспешил налить себе еще. Кайн заметил это и виновато опустил глаза. Сколько неудобств он причинил своему другу! Хетхи, протянув руку, плавным движением пальцев поднял за подбородок его лицо, затем отвернулся и одним движением опустошил еще бокал. -Довольно с тебя мрачных мыслей, – вампир чувствовал легкое, но приятное головокружение, отчего поднималось настроение. Он хотел, чтобы Кайн тоже это почувствовал. – Пей. Кайн выпил еще чуть-чуть и снова потупил взгляд. Хетхи досадно вздохнул, считая бесполезным более напрягать голосовые связки. Ему хотелось поговорить, выдернуть наружу все тревоги Кайна, помочь ему расслабиться и почувствовать себя хорошо, но тот напрочь отказывался взаимодействовать, лишь все крутил в руках бокал. Хетхи это не на шутку взбесило, после чего тот просто выдернул из рук друга стекляшку. Красные капли вмиг впитались в белую ткань, оставляя узорные подтеки. Кайн вдруг снова пришел в себя, отряхивая мокрые руки. Недовольный, он оттянул прилипшую к телу рубашку, поскольку та неприятно холодила кожу. В комнате были настежь открыты окна. Кайн, дернувшись от потока ветра, зло посмотрел в сторону Хетхи, который с издевкой во взгляде наблюдал за его нервными движениями. Хехти было интересно следить и за эмоциями Кайна, узнавать новые и вспоминать старые, поэтому все сильнее хотелось позлить вампира, тем более, что тот продолжительное время не обращал на него внимание. -Как планируешь устраивать дела сердечные? При дочке же опасно! – театрально вскинув брови, Хетхи принялся с наигранным интересом ждать ответа. -Омелия не должна знать, что я и Аирэ…, – замялся вампир. -И что, вы будете играть двух друзей? – плутовски улыбнувшись, Хетхи запустил руку в свои волосы. - С этим я сам разбе… -Хочешь, помогу? – не подумав, спросил Хетхи. Почему-то эти слова так и просились на язык. Но Кайн ничего не ответил, только скептически взглянул на собеседника, принявшись снова перебирать мокрую ткань рубашки. Беловолосый вампир, гордо вскинув голову и опустив пушистые ресницы, чувствовал внутри себя распаленную и непонятно откуда взявшуюся злость. Он хотел, чтобы Кайн говорил с ним до утра, он желал, чтобы Кайн упал в его объятья и шептал неразборчиво и смущенно всякие глупости, он надеялся когда-нибудь почувствовать его тепло. Но, теперь все рухнет, поскольку у Кайна появился этот красавец-эльф, из-за которого он так переживает все это время. Почему бы тебе, Хетхи, сегодня не осуществить то, чего ты так желал? Кто мешает? Ты присвоишь его себе всего лишь на одну ночь! Ты же так долго ждал… Вампир мотнул головой в сторону, не желая принимать в счет эти странные мысли. Но они наполняли мозг все быстрее, а этот огонь внутри заглушал здравый смысл, вынуждая сосредоточиться только на желаемом. Хетхи грубо схватил Кайна за руку. Тот, помедлив, поднял непонимающий взгляд. Даже если это будет первый и последний раз в его жизни, Хетхи не пожалеет. Хетхи, удерживая Кайна за руку сильной хваткой, вынуждал темноволосого Лорда в смятении замереть и затаить дыхание. Пользуясь моментом, вампир поднял недавно отобранный бокал и нарочно вылил его прямо в лицо Кайну. Капли небрежно спускались красными струйками вниз, заставляя белую ткань багроветь и тяжелеть. Обмокший вампир яростно вцепился в рубашку Хетхи, не понимая причин для такого оскорбительного поведения. Но Хетхи то и было нужно – он схватил того за запястья и притянул ближе, усаживая ловким движением себе на колени. Стекающие красные капли падали вниз, теперь на лицо Хетхи, отдаленно напоминая холодную кровь. Удерживая вампира изо всех сил, Хетхи вцепился зубами в бледную шею, заставляя Кайна вскрикнуть от боли и на несколько секунд перестать стараться выскочить из объятий. Хетхи с жадностью целовал шею, затем, размазывая темную кровь языком по ключицам, слизывал полупрозрачные красные дорожки. После Хетхи хотел переключиться на лицо, но Кайн дергался, упирался руками, отворачивался, поэтому Хетхи не удавалось поймать его губы, но это его только веселило. Темноволосый Лорд, удерживаемый за запястья, начал рычать, будто какой-нибудь хищник, отпихиваясь локтями, стараясь быть как можно дальше. Но длилось это недолго: Хетхи, ухмыляясь, выпустил одну из рук вампира, чтобы схватить того за затылок и притянуть к себе. Кайн от недоумения широко распахнул глаза, покрываясь едва видимым румянцем. Хетхи блаженно прикрыл глаза, чувствуя, как язык Кайна трется о его зубы, чувствовал рядом его нечеткое дыхание, и это приводило белоснежного Лорда в восторг – он с еще большим упорством старался углубить поцелуй, не отпуская затылок растерявшегося Кайна, который с особой злостью рвал на Хетхи рубашку напряженными пальцами. Никак не получалось вырваться – Кайн чувствовал себя жалким, но не собирался мириться с тем, что его друг сильнее, ведь они имели схожее телосложение и им даже случалось вместе тренироваться. А теперь он сидит на нем, как какая-нибудь дешевая шлюха! Кайн рассвирепел так сильно, что у него получилось вырвать из хватки правую руку. Схватив Лорда за волосы и оттащив его назад, вампир отвесил ему наотмашь пощечину, да такую, что у Хетхи на несколько секунд помутилось сознание. Но этим Кайн не ограничился: взяв беловолосого за ворот рубашки, заставляя встать, тот так же с размаху ударил вампира кулаком в живот. Хетхи упал на колени с негромким хрипом. Отскочив подальше, раскрасневшийся Кайн схватил со стола полупустую бутылку и выпил все залпом. Говорить ничего не стал – и так все было ясно. Хетхи поднялся, не поднимая головы, и тихонько сказал: -Прости, не подумал, – вампир, усевшись обратно на диван, нервно потирал ладони. –Еще вина? -Прикажи, – спустя секунды выдавил тот, все еще держась в стороне и вытирая воротом рубашки мокрые дорожки из вина и подтекшей крови. Спустя несколько минут принесли еще три бутылки. В этот раз прислуживал не камердинер, а какой-то другой слуга, щуплый черноволосый вампир, быстро убравший с пола стекло и испарившийся в дверях. Хетхи разлил вино по бокалам и, оставив перед Кайном один, удалился обратно на диван, скучающе дегустируя недавно привезенный из другого города сорт. Ему было жаль, что все так случилось, и он больше ни о чем не мог думать. Кайн, в свою очередь, уже опустошив бокал, прильнул к самой бутылке, без стеснения вливая в себя все ее содержимое. Погруженный в свои мысли беловолосый вампир не успел заметить, как новая бутылка уже была полностью пуста, а Кайн, пошатываясь, подошел ближе за второй, выхватив ее прямо у Хетхи из рук. -Ты что творишь? – Хетхи обеспокоенно осмотрел вампира. Того довольно быстро разморило. -Аналогичный вопрос, – глаза у Кайна стали уже, а жесты развязнее. Он пил, не беспокоясь о том, что проливает половину на себя. Струйки все чаще скатывались с губ к подбородку, а затем падали тому на блестящие сапоги. -Хватит, – беловолосый выхватывает бутылку из вялых рук. Он уже и ее почти выпил! Кайн, споткнувшись, пытается налететь на Хетхи, но падает на диван лицом вниз. Беловолосый в смятении бросается к тому в надежде поднять, но его руки отпихивают, щепча невнятно куда-то в подушку: -Ну, тогда спокойной ночи. Хетхи отстраняется, наливает остатки себе в бокал, а потом прерывисто смеется. После, укрыв Кайна пледом, вампир затушил все свечи и, напоследок, невесомо коснулся лба спящего, что-то произнося в темноту. Кайн, сморщив нос, неохотно отвернулся. Вампир уединился в библиотеке, решив продолжить изучение древних документов, вот только это не получалось как следует – Хетхи был уже прилично пьян. Он, признаться, не впервые так напивался, и все по одному поводу – Кайн. Лорд сидел, опустив глаза и вырисовал у себя в сознании образ темноволосого мужчины с приветливой улыбкой и ясными глазами. Кайн считал его своим другом, а тот так с ним обошелся. Будет ли он и теперь полагаться на него так же, как раньше? Страшно услышать ответ на этот вопрос. Холодные голубые глаза стали тускнеть, интерес к чтению давно растерялся. Ночная Фира светила неярко – была стянута плотной дымкой темных облаков. За окнами, волнуясь на ветру, чернел искусственный сад. Погасла последняя свеча, ветер всколыхнул пару старых страниц, а вино в бутылке закончилось. Хетхи потер виски и начал было снова погружаться в чтение, но его отвлек скрип двери. -Господин, простите за столь позднее беспокойство, – неся в руке новую свечу, в библиотеку заглянул Рихо, – вам срочно нужно подписать бумаги. -Я устал, давай завтра. -Вчера вы говорили то же самое, – бодро улыбаясь, Рихо протянул Лорду примерно с десяток листов. Вампир лениво подвинул к себе стопку бумаг – «приглашение» большими буквами, согласен – подпись. Далее извещение о неудачном урожае, работе рынков и ярмарок, о доходах – все просмотрено – подпись. Глаза слипались, рука, поддерживающая подбородок, съезжала в сторону. Далее среди бумаг лежал конверт с блестящей поверх него печатью Лорда Фогюса, он же граф Лесной Долины. Хетхи без интереса вскрыл конверт, доставая оттуда письмо, написанное мелким, но аккуратным почерком с округлой подписью в конце и тонкой строчкой для подписи собственной. Рихо ближе поднес свечу. Из-за выпитого в голове был кавардак. Буквы на бумаге плясали и не склеивались в слова, казались неведомыми знаками. Хетхи потер переносицу, пытаясь взбодриться, но сознание все равно уплывало, поэтому вампир не смог разобрать ни слова, кроме аккуратной подписи Фогюса, который писал ему достаточно часто, чтобы не подумать, что в этот раз он написал действительно о чем-то серьезном. Подхватив перо из чернильницы, Хетхи размашисто поместил в конце свою длинную подпись и откинул бумагу в сторону, а довольный Рихо тут же ее подхватил. Оставалось еще пара исписанных неинтересной информацией листов, с которыми Лорд покончил так же быстро, чтобы потом Рихо не донимал его своим частым присутствием. Ему нужно побыть одному. Рихо, собрав бумаги в стопку, поклонился и ушел, скрипя старой деревянной дверью. Хетхи, ни о чем не думая, улегся на руки и заснул, воображая в голове светлые черты своего любимого друга.

***

Следующий день наступал мучительно медленно, потому что ночь я проводил, думая над всякой ерундой, лежа. Задремал чутка только под утро, но там уже надо было просыпаться. К нам зашел знакомый камердинер, приветствуя своей хитрой белозубой улыбкой. При его виде начало мутить, но сейчас я чувствовал себя намного лучше и даже на ногах смог удержаться, вылетев из комнаты в удачно оказавшуюся рядом купальню. С трудом найдя там сосуд с водой, который приготовили, видимо, совсем не для меня, я не стал стесняться и плюхнулся туда лицом, желая как следует освежиться и смыть с себя следы прошлой лихорадки. Сзади эхом неслись недовольные крики девушки. Она совсем здесь освоилась, не боялась дерзить, чувствовала себя как дома. Я же так и не смог до конца привыкнуть к дворцу Кайна. Наверное, человеческое прошлое сказывается. Я не особо смотрел телевизор там или играл в игры, но что-то по всему этому соскучился. Хотелось ощутить себя прежним, наслаждаться чем-то привычным и обыденным, а здесь такого не планировалось. Войдя обратно в комнату, я застал забавную сцену. Омелия, стоя на кровати, заехала Рихо подушкой по лицу. Тот не удержался на ногах и упал, уронив чайник. Я помочь и не думал. Внимание привлекло одеяние, которое лежало на диване рядом с постелью. Похоже, нас снова готовят к балу-маскараду. -Прошу вас пройти завтракать, – камердинер с кислым лицом собирал с пола осколки. – Я жду вас за дверью. Увы, утреннего чая вам не видать. Он громко хлопнул дверью. У меня аж в голове отдалось. Я сел осматривать свой костюм. -Ты только глянь! Снова голубые тряпки! – Омелия спрыгнула с кровати, создавая неприятный грохот. Все звуки мигом отзывались резкой болью в голове. Девушка потрясла платье в руках и брезгливо кинула на пол, но потом все же подняла и удалилась за ширму, которую я заметил только после этого, хотя около пяти бессонных часов втыкал в окружение. Вздохнув, я тоже решил переодеться. В своих прошлых шмотках я обтер все углы, а ведь было жалко камзол Кайна, который все же остался где-то в замке. И еще я был удивлен щедрости хозяина, который, после нашего первого знакомства, не произнес ни слова в мой адрес. Я ненавидел носить одежду слоями, всегда предпочитал этому практичность и удобство, но здесь, видимо, об этом придется забыть. На мне слоев было больше чем два: рубашка, жилет, камзол. Я с трудом надел это на себя – запутался в дырках. Красивое сочетание черного, синего и белого, признаюсь. Но штаны были короткие, до колена, а захлебнулся в ужасе я только тогда, когда увидел чулки и туфли. Такое было только на картинках в музеях искусств. А еще куча аксессуаров! Тут вышла Омелия, не сильно довольная своим видом, но, похоже, на ней сидело великолепно любое платье, тем более такое строгое. Увидев меня, она медленно опустилась на диван, а через секунду прыснула от смеха в рукав своего темно-синего жакета. Это меня разозлило, потому что я послушно, как следует пытался натянуть на себя чулки, а затем и туфли. -Ты похож на сира Мэрина, – не переставая смеяться, Омелия встала, взявшись расчесывать мои волосы, как она обычно делала это в деревне. -На кого? – выпрямив ноги, спросил я. Туфли были очень узкими, черт возьми! -Брат короля, Герцог Фрисский, – задумчиво ответила та, понимая, что мне это ни о чем не скажет, - известный любитель разделить ложе с мужчиной. Он тоже так нелепо одевался для своих иностранных любовников. -А ты откуда знаешь? – огрызнулся я едва слышно. Расхохотавшись, девушка больно дернула за волосы. Я зашипел на неё, потом отодвинулся. Лицо помрачнело, вся утренняя бодрость испарилась. Я уже сто раз перехотел есть и решил остаться в комнате. Но Омелия, не теряя ни минуты, подхватила меня под руку и потащила прочь из комнаты, где скучающе коротал время Рихо, рассматривая потолок. Дождавшись нас тот отдал официальный поклон, как это делал каждый раз Амброус, и принялся спокойно и нагловато разглаживать на моей одежде складки. Я тут подумал, что не один выгляжу, как ренессансный гей, поэтому от раздражения оттолкнул камердинера прямо в стенку. Омелии он тоже не нравился, и та тоже выпустила на нем свою злость, наступив Рихо на ногу. Тот согнулся и скользнул по стенке, а мы довольные пошли прочь. -Постойте, – увидел я страдающую гримасу вампира, когда тот подал голос. - Вы не в ту сторону идёте. Мы с Омелией опомнились, позорно остановились и двинули назад. Да, концерт однозначно не удался. Обеденный зал, как и у Кайна, был местом волшебным до одури. У Хетхи повсюду висели нежного цвета ткани, даже под потолком, напоминая белые облака или же снежные наледи. Рихо проводил нас до своих мест: я сидел напротив Кайна, а Омелия рядом с ним. Хетхи, как положено, восседал один по другую сторону стола. Обстановка была явно не очень дружелюбной. Хетхи через силу глотал содержимое тарелки, перед этим долго прожевывая. Лицо у него было каким-то зеленоватым, а глаза покрасневшими. Хорошо, видать, поработал. Даже красивый костюм не скроет. Кайн клевал носом, подперев голову рукой и отвернувшись. Выглядел он точно не лучше Хетхи, но когда я сел перед ним, тот немного пришел в себя и даже улыбнулся. Я опустил взгляд в тарелку – стало немного неловко. Мы ели в молчании, даже несмотря на попытки Омелии завязать беседу. Рихо либо бегал за блюдами, либо стоял столбом около Хетхи, чтобы лишний раз поднести чего-нибудь или подлить, а может и подслушать. Один раз я пролил на стол горячий шоколад, так он даже не двинулся, поэтому я все это время сверлил его взглядом, иногда поглядывая и на Кайна, который поглядывал на Хетхи, а когда я замечал – резко отворачивался. Ассортимент большим и почти незнакомым. Все хотелось попробовать, но аппетит постепенно угасал, стоило мыслью коснуться Кайна и их вчерашней ночью с Хетхи. Неужели они в стельку напились, а потом понарассказывали друг другу всякого разного, что потом стало стыдно даже в глаза друг другу смотреть? Судя по всему, так оно и было. А мы с Омелией были еще одними лишними свидетелями их непонятных отношений. Они, конечно, пытались это скрыть, но в итоге весь завтрак прошел в молчании, и никто не наелся. Позже Хетхи уже провожал нас на дороге, закутавшись в меховой плащ. Он одолжил нам свой конный экипаж с четырьмя белоснежными лошадьми и красавцем-кучером с пепельными волосами и голубыми глазами. Нашествие клонов какое-то. Кайна это сразу же смутило, и он первым сел в карету, не попрощавшись с хозяином. Но тот послал ему в окно воздушный поцелуй, а потом обратился к нам: -Идите успокойте вашего капризного папочку, – приобняв меня и Омелию за талию, Хетхи подтолкнул нас застывших вперед, – и берегите его, он мне еще нужен. Хетхи протянул мне руку, я неохотно и быстро пожал ее, затем сел в карету. -Что, будем обниматься, моя красавица? – беловолосый развел руки в стороны и пригнулся, изобразив на лице хитрый оскал. Омелия дважды моргнула, дернулась в сторону, скривив губы, и поспешила сесть к нам, громко хлопнув дверцей. Кучер погнал лошадей, и мы вылетели из ворот замка быстрее ветра. Посмотрев в окно, я заметил, что Хетхи все еще стоял за воротами и провожал нас взглядом, но перед носом тут же появилась занавеска, которую задернул Кайн, угрюмо уставившись куда-то выше моей головы. Омелия достала откуда-то фрукт и начала его жевать, не стесняясь. Я откинулся назад и тоже помрачнел, скрестив на груди руки. Так мы проехали полчаса. Потом я начал смотреть в окошко Омелии, где проплывал мрачный пейзаж выгоревшего леса с болотцами по краям. И тут я спросил: -Сколько нам еще ехать? Кайн будто очнулся ото сна и дернулся, все еще нервно покачивая ногой. Он, кстати, тоже был одет во все новое цвета черники. Его сапог иногда задевал мои ноги в тонких чулках, посылая по телу волны мурашек. Взглянув на меня, разодетого под павлина, а потом на Омелию, в обе щеки уплетающую сочный фрукт, тот внешне немного потеплел и тихо хихикнул. -Еще час точно, – Кайн нагнулся потрепать меня по голове, но Омелия быстренько подставила свою. – Какие неспокойные детишки. Омелия с горящими глазами кинулась ворошить голову Кайна. Я еле отмахивался от ее ног руками. Они смеялись как маленькие, а я надулся, уткнувшись носом в кружевной воротник, и принялся разглядывать пейзажи. Закончили они только тогда, когда у обоих на головах образовалось гнездо, но и потом они принялись за меня, защекотав до слез. Мы с Кайном под конец свалились в проем между сиденьями, тогда он успел легонько мазнуть губами по лбу и встал, подавая мне руку. Мы снова уселись на свои места, вампир вручил мне свой платочек. Омелия все продолжала громко смеяться, наблюдая за моей краснеющей от слез и смущения физиономией. Так мы с криками и визгом ровно через час доехали до замка, где нас ждал немного шокированный Амброус. Приехали мы к обеду, но я отказался есть, хоть и сидел вместе со всеми в обеденном зале. Здесь уже все так знакомо, что не страшно сморозить какую-нибудь глупость. Кайн представил Омелию Амброусу. Тот, не сказать, что обрадовался, но руку ее поцеловал. Девушке слуга очень понравился, как и сам замок, который она уже успела осмотреть, пока камердинер провожал ее до своей комнаты. Сейчас она сидит уже в черном платье и с аппетитом ест и пьет, будто ее продолжительное время голодом морили. Амброус только успевает ей блюда менять. Кайн, оказавшись дома, выглядел очень довольным, но немного озадаченным, украдкой поглядывая на меня временами. Я понял, что он хочет поговорить, но не хотел сейчас мучить его нервы. Он будто тоже давно не ел и теперь наконец-то мог навернуть чего-нибудь. Также, он чуть ли не залпом выпил бокала два с кровушкой. У меня от этого каждый раз мурашки по коже. После этого Кайн, прихватив бумаги, пригласил нас наверх, где в прошлый раз я впервые увидел вампирский город со стороны. Там было уютно и тепло: светильники, испускающие мягкий свет, прозрачные пышные занавески, скрывающие легкой тканью темные дома и соборы вдалеке, диван, кресла, столик, а сбоку – красивый старый клавесин темного оттенка в цветах, которые были нагромождены вокруг. Вампир сел в кресло и разложил перед собой бумаги, хотел пригласить сесть и нас, но мы просто прилипли к инструменту. Я – чисто утолить любопытство, а Омелия, опустив на пол горшки с цветами, уселась перед ним и начала тихонечко играть. Послышалась интересная, но режущая слух мелодия, от которой я закрыл уши, но в душе будто что-то загорелось, словно что-то откликалось на зов музыки. Я решил подсесть к девушке, а та, заметив это, с любопытством остановилась. Из меня будто хлынул водопад, стоило положить пальцы на клавиши. Я никогда не увлекался музыкой, но пальцы помнили что-то, чего не знал я, но, возможно, знал предыдущий хозяин тела. Именно поэтому я полностью отдался их движениям, а сознание подбадривало, что я все делаю правильно. В моих руках инструмент чувствовал себя отлично. Я сам сидел с нескрываемым удивлением и с восторгом следил за тем, как быстро пальцы находят нужную клавишу, а потом перемещаются на другую. Кайн, заправив выбившуюся прядь за ушко, томно вздохнул и прислушался, расслабляясь. Моя игра была неторопливой, но ловкой, а мелодия не такой колючей, более приятной, собирательной, будто выученной где-то и отполированной до идеала. Никогда не ощущал себя в роли музыканта, но мне понравилось. Омелия долго аплодировала, затем настойчиво попросила научить ее играть так же профессионально, а Кайн предложил мне сыграть у него на следующем приеме. В итоге все трое сидели около клавесина и наслаждались звонкой музыкой удивительного инструмента, о котором я знал когда-то только понаслышке. Никто им давно не пользовался, поэтому его начали воспринимать как часть декора, но теперь, когда все знают о моем внезапном таланте, я просто не смогу отвертеться, и инструмент снова обретет жизнь. Мы целый вечер играли с Омелией в четыре руки, а Кайн сосредоточенно пытался наверстать упущенные часы, в которые он должен был работать. Дело близилось к ужину, но мы обошлись легким перекусом, любуясь на горящие огни Лихтарды. Мне было так хорошо на душе, что я забылся и прижался к Кайну плечом, и, к счастью, Омелия уже давно посапывала себе в платье, с ногами устроившись в кресле. Так закончился мой первый беззаботный день, и я впервые уснул так крепко и сладко, держась за прохладную руку темноволосого вампира. Я проснулся, кажется, к полудню, когда все вокруг кипело в делах, а я ещё только пытался встать на ноги и пойти помыться. Почему-то я не мог найти купальню, а ведь она, как полагается, должна быть рядом со спальней. Вокруг было полно странных звуков, из которых я не мог вычислить знакомые. Они давили на сознание и кружили голову. Я было подумал, что снова заболел, уж больно крутило меня из стороны в сторону. Решив, что так и есть, после того, как врезался в стенку, я поспешил вернуться из коридора в постель. Но, как только я зашёл, кровать будто испарилась, будто её вообще здесь никогда не было и не должно было быть. Вместо неё, зато, было окно, откуда дул очумело холодный ветер на пару со снегом. Снегом? Я протер глаза, но ничего не изменилось. Ссылаясь, опять же, на лихорадку, я плотно захлопнул створки и задвинул шторы для большего утепления. И, действительно, стало куда теплее. Я пошел обратно в коридор, как тут окно с треском распахивается, ломая раму и разбивая красивые витражные стекла. Я застываю у стены, наблюдая, как воздух снаружи темнеет и вплывает вовнутрь жутко пугающим плотным туманом. Оттуда появляется Амброус, ничем не отличающийся от него обычного, только вот потом его лицо искривляет неестественный оскал. Чуть погодя, он, направляя дым руками, двинулся ко мне. Уши заполнял непрерывный шёпот из его уст. "Пойдем со мной", - настойчиво просил он, протягивая руки. Но я даже и не думал схватиться за них, только все больше вжимался в стенку. Окно тем временем превратилось в темную кривую дыру, из которой по-прежнему валил неприятный чёрный дым. Амброус, увидев, что я отвлекся, ловко перекрутил мне руки и поволок к дыре, из которой внезапно возникла когтистая бледная рука. Очень сильно заболел камень, заставляя взвыть. Рука застыла в пригласительном жесте, а Амброус, уже почти дотащив упирающегося ногами меня, грубо пихнул прямо на неё. Но я, не весть как, увернулся в сторону, рухнув на пол, а потом побежал назад к единственной существующей здесь двери, которая тут же исчезла, растекаясь темными разводами по стене. Я развернулся, готовясь к худшему, но Амброуса за спиной уже не было. Вместо этого комната будто наклонилась, и все кругом, включая меня, начало скатываться в эту дыру. Я отчаянно царапал ногтями пол, но все равно скользил по наклонной. Осталось совсем немного, и дыра поглотит меня, но тут передо мной возникла белая дверь с золотой ручкой. Я с последней надеждой ухватился за неё. Раздался щелчок - и я просыпаюсь в постели Кайна, жадно хватая ртом воздух. Кайн еще спит, с головой укрывшись одеялом. Нет, он не спал в гробу, как в фильмах, и спящим напоминал обычного человека, хотя сейчас были видны только его пушистые волосы. Я тихонечко встал, взглянул на часы – рано. Но после приснившегося возвращаться в кровать не очень то хотелось, и голова болела, будто об железку приложился. Решил пойти вымыться, так как давно уже чистой воды не видел. Как ни странно, в купальне уже была набрана вода, правда в небольшую ванну в соседнем помещении. Видимо, уяснили, что в крови я больше плескаться не буду. Разделся и сел, ноги не помещались, зато вода была горячей – то, что надо. Она быстро распаривала тело, я расслабился, и совершенно не заметил, как рядом оказался Амброус. -Я предугадал, что вы встанете рано, - я вскочил, расплескав воду по полу. Амброус нахмурился, стараясь не попасть в лужу. – Принес вам мыло и несколько ароматических масел. Я вовремя сообразил прикрыться и лишь тупо кивнул в ответ. Амброус поставил рядом поднос, но уходить не торопился. Я сел обратно, замер и уставился на его лицо. -Подлить еще? – безразлично бросил он. Я кивнул. Камердинер положил на бортик ванны полотенце, взял со столика кувшин, засучил рукава и аккуратно зачерпнул им воды из греющегося на углях сосуда, притом лицо его было спокойным, будто он делает что-то привычное. Он так же спокойно подлил мне воды, словно разливает напитки, хотя я ясно помню, какая была у него реакция в тот раз. Я наблюдал, как тонкая струйка стекает аккуратно вниз, чтобы не обжечь. Амброус поставил кувшин обратно и принялся застегивать рукава. Я, неловко себя чувствуя, не двигался, ждал, когда он уйдет, схватившись за ноги. Вампир заметил, что я застыл, и решил подать мне мыло. Я взял, держа его над водой и все так же не двигаясь. Амброус снял перчатку, пригладил спавшие на глаза волосы назад и подошел ближе. -Помочь? – его глаза сузились до маленьких щелок, он наклонился прямо передо мной. -Спасибо, н-не стоит, - я опустил мыло в воду, она начала пениться и вкусно пахла. Амброус, кашлянув, отстранился, взял в руки одно из масел и капнул пару капель мне на голову. Затем взял бутылочку побольше и капнул еще, отчего я вздрогнул, а мыло из рук выскочило на пол. Он его поднял, сунул мне обратно и принялся аккуратно массировать голову, вспенивая непонятную жидкость. Я смутился, закрыв лицо руками и сидел в надежде, чтобы это все скорее закончилось. -Не волнуйтесь, мне не в новинку, - спокойно произнес Амброус, шутливо почесав мне затылок, как собачке. – Расслабьтесь, я все сделаю. Это не заставило меня краснеть меньше, но потом надо было это все смывать, что мне сказали сделать самому ввиду некоторых причин. Тогда я немного приободрился, потому что он оставил меня, пообещав, что потом зайдет за мной, чтобы уже сухого привести в порядок. Я кивнул и принялся дальше валяться, пока вода не остыла. Закутавшись в полотенце, я вышел, хлюпая голыми ногами по каменному полу, обратно в спальню, где все еще спал Кайн. Я завернул волосы в полотенце, как это раньше делала мама и схватил рубашку, чтобы голым не сидеть. Замерзая в ожидании, я решил переместиться на кровать и с носом накрылся одеялом. Рядом лежал спящий вампир, запутавшись в своих волосах так, что они почти скрывали лицо. Я усмехнулся: такой грозный обычно, а спящий выглядит как подросток. Решил убрать с лица пряди, которые мягкими кудрями обвивали пальцы. От этого вампир дрогнул и тут же проснулся, а я быстро отлетел на край кровати, но меня успели схватить за руку. С другого края кровати на меня смотрели два ярких вишнёво-красных глаза. Я рывком выдернул свою руку и от слишком размашистого движения с грохотом рухнул на пол, в страхе сжавшись там в комок. Этот цвет глаз был только у одного моего знакомого, но я не понимал, почему их увидел. Пока лежал, из-под кровати вылезли две когтистых руки, которые тоже оказались знакомыми. Они загорелись странным фиолетовым пламенем, заставляя меня отползти подальше, а потом вскрикнуть от боли в руке, где таким же цветом сиял камень. Кайн все это время наблюдал, думая, что я от смущения так отреагировал, но, когда я внезапно начал кричать не своим голосом, заметно поднапрягся, вскочив с кровати и прыгнув прямо ко мне. Лёжа на его коленях, сжимаемый сильными руками, я вопил, как девчонка, держась за свое запястье. С ужасом можно было заметить, что камень выпустил в кожу чёрные отростки, которые вплелись в вены, делая их такими же чёрными, и будто останавливали кровь своим давлением. Вскоре рука почернела вся, и даже попытки Кайна применить магию не могли остановить это до ужаса жуткое явление. Но тут боль словно рукой сняло, кто-то невидимый просто нажал на выключатель, а я продолжал крутиться и стонать, с трудом отходя от шокирующей боли. Широко распахнутые глаза жадно вцепились в лицо наклонившегося вампира, который, вздохнув, подтянул меня ближе и крепко обнял. Хватаясь за его рубашку, чувствуя знакомое тепло рядом, я медленно приходил в себя, а после робко попросил поднять обратно на кровать. На крики прибежал удивленный Амброус, но Кайн выпроводил его. Оставшихся после последнего лечения красных бинтов едва хватило, чтобы перевязать мне руку, просто для успокоения скрыть камень от глаз. Но Кайн потом подозрительно косился на ладонь ещё с минуту. Сонный, он был вялым, но мыслил вполне ясно. С его распахнутой рубашкой и пышными растрепанными волосами он выглядел чудно. Я смотрел на него, наблюдал за его неторопливыми движениями, уходя мыслями в себя. Там кружило что-то неведомое, переключаясь то на Кайна, то на камень. Но меня вернул в реальность его голос: -Такое уже было когда-нибудь? - вампир осторожно щупал мою руку, но остановился, когда я ею дернул. -Н-ни разу, - я прижал руку к себе и лёг на бок, прикусив губу. И все же эта штука во мне не просто для украшения. Это было понятно ещё давно, но я постоянно был занят другими мыслями, иногда забываясь в объятьях вампира. И заставляет камень так реагировать только то, что связано с демоном, даже если это просто глюки. Кайн опять вздохнул и лёг рядом на спину, расставив в стороны руки. Я не мог спать, поэтому тихо наблюдал за ним, пока оба каким-то образом не задремали ещё на час, а потом нас разбудил Амброус, приглашая завтракать. После завтрака я слег с температурой, поводов для которой, собственно, не было, но она появилась. -На улице похолодало, - грустно сказала мне Омелия, положив голову на согнутые руки. Она сидела сейчас около кровати и следила за тем, как я пью горячий напиток. Кайн отправился по делам, обещая, что вылечит, как только освободится, если лекарства не помогут, поэтому мы с Омелией уже несколько часов сидели в одиночестве и болтали о всякой ерунде. Но тут она задремала, а я решил её не будить, просто лежал и читал. На этот раз про наследие темных эльфов. Меня прервал звук открывшейся двери и её неприятный скрип. Я сразу с интересом обратил внимание на вошедшего, но никто не вошел. Дверь открыла вид на тёмный коридор, где тускло мерцал огонёк одинокой свечи. Я насторожился – не такой силы у нас сквозняки, что двери вместе с затвором открывают. Я аккуратно сполз с кровати, подошёл к двери, выглянул в коридор и закрыл её до щелчка. Но как только я лёг обратно, она снова распахнулась, а встать мне не дал внезапно сияющий сквозь бинты камень. Я внимательно всмотрелся в темноту. Сердце застучало как бешеное, когда в этой темноте я заметил плавно исчезающую прядь сиреневых волос. Стук уже отдавался в висках, я перестал дышать и уже был готов разбудить Омелию, как заметил на её плечах две бледных когтистых руки. От моего громкого испуга та мигом поднялась, непонимающе оглядываясь по сторонам, а я смотрел за нее, где возвышалась рогатая тень, которая вдруг схватила девушку за горло и начала сжимать её тонкую шею, а она, словно не замечая, ругалась на меня за то, что разбудил. -Омелия, отойди! - завопил я и замер. Девушка встала, обошла кровать и села рядом, смотря вместе со мной на тень, которую она там совсем не видела. Тень дрогнула. -Аирэ, пугать ты не умеешь, - девушка легонько ударила меня по плечу. - Мне не страшно, слышишь? Но я слышал это будто через пелену. Я следил за тенью, которая недовольно и дико скалилась от невозможности дотянуться. Силы иссякали, но зыбкая тень все еще маячила из стороны в сторону, как отголосок уже завершенной магии. Трясущийся от съедаемого страха я неведомой силой был прижат лицом в кровать, крича от боли в руке, бинт на которой рассыпался, словно был сделан из пыли. Омелия вскрикнула, увидев, что рука чернеет, и побежала звать на помощь. В тишине послышалось: "Я ещё вернусь." Очнувшись после, я уже лежал в своей комнате, но все еще страдал от мнущей боли в руке, которая осталась внешне прежней, но болела, будто там десяток переломов. От боли я всхлипывал и дергался, не давая покоя задумчивой Омелии и сидевшему в ногах, поникшему Кайну. Да, что-то тяжко живется. Только увидел что-то новенькое (имею в виду демонов), так сразу тайны, интриги, расследования. Я догадался, что нужно демону, но не понимал, почему он мне является во снах. Он обещал, что вернётся, но до сих пор не сделал ничего существенного, кроме жгучей боли, которая затуманивала и мысли, и чувства. Из-за этого я не понимал, где действительная граница между сном и реальностью. Я не понимал также, настоящие ли Кайн и Омелия, или это результат моего помешательства. Я беспорядочно думал то о боли, то о глюках, игнорируя любые движения и звуки. Творилось что-то невероятное. -Омелия, ты знаешь что-нибудь про этот камень? - тихо пробурчал Кайн. -Знаю только то, что он был с ним с самой первой нашей встречи, - Омелия обреченно вздохнула. -Должен же быть способ понять, для чего этот камень служит и почему причиняет такую боль! - нервно прорычал Кайн, хватаясь за голову. Девушка похлопала вампира по плечу. Тот взял её руку в свои и прижал к щеке. Омелия добро улыбнулась, но, отойдя, снова состроила обреченную гримасу. -Аирэ, как ты? - спросила девушка. -Представь, что кто-то со всей дури сбил тебя на большом внедорожнике. Вот такая будет боль, - нервно усмехаясь, ответил я ей. Девушка вскинула брови и повернулась к Кайну. Тот беспокойно пожал плечами. Внедорожник сбил, значит? Они сидели ещё долго. Временами заходил Амброус, принося еду и напитки. Я есть не мог, вернее, не хотел, но с рук слопал дольку сладкого фрукта. Они о чем-то беседовали, потом Кайн собирался писать письмо, Амброус приставал с уборкой. Все события смешивались в какую-то кашу, расхлебать которую мне одному было тяжко. Ещё через некоторое время случился громкий треск, а потом мне дали глотнуть чего-то тёплого, отчего я заснул, продолжая и там творить свои глюки. После сна без происшествий было очень приятно вставать. Даже боль ушла, я видел ясно и слышал отчётливо. Но в комнате кроме меня никого не было, а так захотелось обрадовать, что, наконец, отпустило. Решил сам дойти, заодно размять косточки. На мне, как и с самого начала, была рубашка и что-то похожее на шорты. Рядом не оказалось другой одежды, поэтому пришлось плюнуть на свой внешний вид. Вышел со скрипом в коридор, помнил, что по нему ещё чуть вперёд и направо - там спальня Кайна. Дошел, осторожничая, был готов постучать в дверь, а там оказался тупик. Стеночка. Ладно, может, ошибся, пошел дальше по коридору, где можно было завернуть уже в другую часть здания. Иду, ноги мерзнут, темнота, но эльф зоркий мне попался – что-то да видел. Куда вел коридор, я засомневался уже на середине, поскольку там не было ни одной двери. Собрав рукой мешающие волосы, я двинулся обратно с мерзким выражением лица, давно готовый высказать уже все самое неприличное. Заворачивая обратно в свой коридор, я увидел, что там кто-то стоит, причем едва ли не упирается головой в потолок. Интересная картина, пожалуй, не буду мешать ему там стоять. И развернулся назад, бегом кинувшись искать хоть какую-нибудь дверь. Оно пошло за мной, стеснительно выглядывая из-за углов своими теневыми щупальцами. Я бежал по коридору, который не кончался. По памяти, это был коридор, который вел в главный зал, но на деле выглядело как отдельное помещение, целью которого было разбудить мой страх и панику. И я паниковал, опасаясь, как бы ни заболела снова рука, чтобы меня не скрутило прямо посреди. Она, странно, не болела, но камень как обычно было при демоне – сиял слепящим малиново-розовым светом под цвет Его жутких глаз. Я неясно помнил свои прошлые сны. Можно сказать, вообще не помнил. Но где-то откладывалось: свет камня – демон, боль в руке – демон. Вот так и понял, что за мной каким-то образом ведут охоту, запугивая и причиняя боль, но не переходя к каким-то серьезным действиям, типа, когда мне чуть не отрезали руку. На бегу мыслить как-то не получается, но я все равно ускорился, заметив, что чудище за спиной уже на два шага ближе. Но тут я врезаюсь во что-то мягкое, благо, совсем не больно. Отскочил по инерции, увидел красный плащ и рога сверху. Понятно, бежим обратно. Как-то не вяжется это с реальностью, и со сном тоже, но тут уж без всяких сомнений не глюки. Этот коридор выглядел уже более знакомым и реальным - здесь я не раз проходил в библиотеку. Я побежал, что было сил, к дверям, еле успевая нормально дышать. Сзади уже появилось оно и стучало каблуками. Звук становился все ближе и потому заряжал приличной дозой адреналина, вызывал настолько яркие эмоции, что я аж вдвое прибавил скорость. Но тут, внезапно и совершенно неожиданно, передо мной возник Кайн, который вышел, похоже, из стенки, но выглядел настолько реально, что я, не медля, закричал. -Кайн! - мой голос даже воздуха не шелохнул, но вампир почему-то его услышал и подозрительно оглядел коридор. Я замахал ему рукой. Вампир опустил взгляд и, не спеша, пошёл навстречу, держась ладонью за голову. -Кайн! - я позвал ещё раз, будучи уже в нескольких шагах от него. Вампир поднял голову и осознал, что в первый раз ему не померещилось. В руке он держал пару книг, которые с грохотом посыпались на пол, потому что тот не мог понять, откуда и кто его зовёт, ведь я, по-видимому, должен лежать сейчас совсем в другой части замка. -Кайн! Помоги! – хрипло кричу, налетая на вампира. Мы были так близко, что скоро бы столкнулись нос к носу. Но тут время замедлило свой ход, а я, протягивая руки, пролетел сквозь Кайна, который в изумлении таращился по сторонам. Я больно упал на пол, но успел подставить руки. Обернувшись, увидел, что демон стоит передо мной, опутывая вокруг моих ног и рук свои лавандовые волосы. Я кричу снова, причём Кайн все это слышит, но понять не может, где и что происходит. Демон открыл перед собой тёмный портал и поволок меня следом. Упираясь всем, чем только можно, я вопил неразбираемым матом. Кайн с диким взглядом ощупывал воздух, пытаясь найти в нем меня. Я, в последний момент, успел дотянуться до него свободной рукой, и так получилось, что он схватил её, вытаскивая тем самым меня в реальность. Секунду спустя я уже лежал на полу и дергался от боли в руке. Демона рядом не было, кругом тихо и спокойно, как в обычное время. Только Кайн до сих пор с ужасом смотрит на меня, как на призрака. А я с ужасом смотрю на него. Так мы и решили переместиться обратно в комнату. Боль была терпимой и менее ясной - кажется, демон потихоньку уставал, тратя двадцать четыре часа в сутки на мои страдания. Зато Кайн стал дерганным, хотя я уже триста раз объяснял, что все с ним в порядке и, нет, ему не почудилось. Про демона решил умолчать и неправильно сделал, поскольку тот уехал к какому-то знакомому спрашивать про мой камень. Едва опомнившись, я стал тихо и мирно коротать свои вечера в полупустом зале, где часто проходил Амброус или небольшая стайка знакомых мне слуг. За ним хоть интересно наблюдать было, а одинокие часы с самим собой позволили мне переосмыслить происходящее и, наконец, разобраться с этими жуткими сновидениями, в ходе которых мое бедное сердечко отстукивает все меньше и меньше ударов. Отрубить руку, конечно, не вариант, но, может, с этим фиолетовым засранцем можно договориться? Чтобы без всяких смертей там, увечий. Было бы здорово. Камень мне этот даром не дался, а вот глюки вперемешку с болью я больше испытывать совсем не хотел. Да и заставлять беспокоиться тоже. Кажется, Кайн себя здорово так сдерживает ещё с того случая в ванной, но пытается сделать всё, чтобы мне было хорошо. А я стал таким вот ужасно надоедливым и крикливым. Это не его проблемы, а мои, поэтому и совестно. Пора покончить с этим. Как я решил покончить с этим? Ну, я просто с важным лицом отправился спать к себе в комнату пораньше. Сегодня мы с Омелией полдня пробыли в оранжерее, поливали цветочки, которые и без нашей помощи там спокойно растут, мацали всякую живность, тосковали по деревне, где жизнь действительно казалась сказкой. Девушка хотела снова ночевать в моей комнате, но я тонко намекнул, что ее присутствие ничегошеньки не изменит и пора бы ей, наконец, пойти и нормально выспаться. Та не обиделась и сразу поспешила обживать еще ни разу не тронутую комнату. Я же поплелся к себе, лег и начал созерцать вокруг себя темное пространство, готовясь к худшему. Уснуть получилось не сразу – мысли вскружили голову, из-за чего меня крутило и слегка подташнивало. Так всегда бывает, когда за день происходит слишком много всего странного и непривычного. Спустя, наверное, полчаса, я наконец провалился в сон, но видел сначала какие-то несовместимые с реальностью картинки, придуманные своей больной головой, а потом кто-то просто перекрыл этот поток, и я уже не видел сновидений, очутившись в неведомом измерении, где все было сделано будто из стекла, почувствовал, что у меня сильно трясутся руки. Из темноты грациозно выплыл Он, очутившись в паре сантиметров от моего лица. Я дернулся и задрал голову, встретившись с двумя пылающими вишневыми глазами, утопающими в воздушных волосах, павших густыми прядками мне на плечи. Казалось, Он был выше меня на голову, а рога делали его еще больше. Он смотрел так изучающе, старательно, чуть прикрыв глаза. Дышал ледяными ветрами мне в лицо, а я стоял изваянием и не мог не любоваться, едва сохраняя равновесие и силы, чтобы согреть свои моментально побелевшие руки. Он улыбнулся, и я снова увидел белоснежные зубы. Его правая рука дрогнула – демон сжал ее в кулак. Я отвлекся на это движение, и меня тут же пронзило болью. Я начинал покрываться черными нитями вспухших вен и сосудов. Согнувшись, я отступил на шаг. Демон вдруг весело засмеялся, а потом разжал руку. Меня отпустило. Он снова засмеялся, словно был маленьким ребенком, которому дали новую интересную игрушку, обмениваясь мерцанием глаз с блеском камня на моей руке. Он сделал так еще раз, и меня снова скрутило, потом разжал ладонь, и снова все успокаивалось. Из его руки тонкими струйками лилась кровь, а он хохотал красивым звучным голосом, смотря на меня, а затем слизывая с руки красные дорожки. Я еле стоял на ногах и пытался сохранить спокойствие. Но тут демон решил стать серьезнее и, не глядя больше на меня, выронил пару слов: -Если пойдешь со мной, я избавлю тебя от боли и прекращу впутывать в это дело твоих друзей. Я попятился назад, ступая голыми ногами во тьму, и презрительно усмехнулся. -Так вот как ты пытаешься заполучить камень? Пора бы понять, что у тебя это не слишком хорошо получается! – выкрикнул я, стараясь изобразить смелость. -И тем не менее, только так я мог поймать тебя одного, -тот решил обойти меня, не позволяя отступить назад. –Знаешь, как трудно добраться до замка из той дыры, где я сейчас обитаю, благодаря тебе? Демон остановился напротив меня. Я снова поднял глаза. -Так ты пойдешь? – спросил он, выгибая спину. Я отрицательно покачал головой и был готов к худшему. Рогатый снова посмеялся о чем-то своем надуманном и подлетел ко мне, ухватив грубо за запястье. Его холодные пальцы неприятно морозили кожу. Он дернул меня на себя, отчего я вскрикнул от боли и упал вперед на колени. Демон не остановился и поволок меня в таком положении. Я уже серьезно запаниковал и пытался отцепить его руку, но он безжалостно сжимал пальцы, выворачивая мою руку и не заботясь о том, что он может ее и вовсе сломать. Камень сиял, как и прежде, ярко, слепя глаза и освещая небольшой кусочек пространства. Мои ноги уже покрывала дымная темнота, а другой рукой я вцепился в красный плащ, уставший от бессмысленных попыток вырваться. Мне вдруг начало казаться, что это самый настоящий конец. Демон не оборачивался и волочил меня, как невесомую игрушку, не сказав больше ни слова. А я всхлипывал от боли и пытался встать, поглощаемый темным дымом. Взмах крыльев. Я заметил тонкие перья в воздухе. Меня выдернуло и отбросило назад. Демон неохотно обернулся и замер, вслушиваясь. -Что происходит? – тихо спросил я у себя, вставая на ноги. Демон следил за мной, набирая в руках темные сгустки непонятной материи. Я хотел бежать, но было не куда, и оборачиваться было опасно. Поэтому я старался просто держаться от него подальше и, чуть что, был готов отбиваться. Уставший ходить по кругу, он резко двинулся вперед на меня, но потом оцепенело встал в нескольких метрах, отчего и я испугался, но меня спасли от падения чьи-то сильные руки. Но, я никого не видел рядом. Зато видел демон. И от его взгляда пробирало насквозь. Я почувствовал легкое прикосновение к плечам и груди, словно кто-то приобнял сзади, желая помешать демону сделать задуманное. Я ощупал и плечи, и грудь, но ничего не ощущалось, кроме этих скромных объятий кого-то большого и грозного, раз заставил демона затаить дыхание. Тот не мог двинуться и лишь скалился, с треском костей заставляя свои руки двигаться. Я с ужасом глядел на него и вокруг, трясся от дыхания за спиной и не понимал, что делать, но невидимая рука, обнимающая меня, скользнула к глазам и закрыла обзор белой, слепящей пеленой. Образ эльфа растворился во тьме, а темные стены иллюзорного пространства начали рушиться. -Тварь, - рогатый дернул плечом, сведя вниз ровные брови, и показательно провел языком по острым зубам. Демон вырвался из хватки, сломав обе руки, но нападать не стал. Прозрачное нечто улыбнулось ему и снова взмахнуло крыльями. Темнота растворила саму себя. Все затихло у меня в голове. Я проснулся. Скорее всего, уже далеко не утро – слышались какие-то приглушенные шумы с улицы, а на столике поодаль стоял остывший чай и булочки. Я осторожно спустился с постели, надел брюки, запрыгнул на диван и вцепился пальцами в булку. Напротив стояло зеркало, откуда на меня смотрел бледный, сутулый и замученный парень, жадно уплетающий свой мини-завтрак. Таким, наверное, меня еще никто не видел. Я отсел на другой край, уже не попадая под обзор, и принялся есть быстрее, чтобы успеть хотя бы расчесать свою спутавшуюся гриву до прихода кого-нибудь знакомого. В дверь постучали, когда я доедал последнюю булочку, по-моему, она была с корицей. Из двери высунулось обеспокоенное лицо, которое тут же принялось искать кого-то глазами во всех углах, но потом все же нашло и выдохнуло. Вошел Кайн. В новом костюме серого цвета, видимо, сразу с дороги, немного запыхавшись. Его ласковые глаза уже с порога обнимали меня, а губы улыбались, вызывая на моих щеках глупый румянец. Он не тронул меня, просто уселся рядом и принялся снимать перчатки. Я кривовато улыбнулся, вцепился пальцами в волосы, пытаясь разгладить, пока вампир расстегивал серебристый камзол. -Как твое самочувствие? – Кайн развернулся, положив ногу на ногу. -Нормально, - тихонечко пискнул я, прикрываясь волосами. – Как твоя поездка? -Я кое-что узнал, - спустя минуту молчания, прошелестел вампир над моим ухом. Я дернулся и чуть не упал с дивана. – Расскажу за обедом. Одевайся. Я неловко кивнул. Кайн уходить не думал. Наблюдал, взвешивал воздух легкими, разминал плечи. А я скрылся в купальне, пока он отвлекся на что-то, лежавшее не на своем месте с его прошлого визита в комнату. Умылся с каким-то гелем, отчего лицо посветлело и зарумянилось, прополоскал рот и начал пахнуть травами. Решив, что этого достаточно для обычного дня простого эльфа, я решил отложить купательные процедуры на вечер. Выйдя из купальни, я сразу обратил внимание на черный костюм, лежавший плотной стопочкой на своей кровати. Рядом стояла обувь, а также какая-то пахучая баночка. Кайн будто и с места не сдвинулся, но когда услыхал шаги, принялся наблюдать и настроился на какое-то интересное зрелище. Я схватил все это и умчался обратно в купальню, махнув рукой и захлопнув дверь. Послышался сдавленный смех. В купальне было зеркало во всю высоту помещения, и я действительно смог привести себя в порядок после всех тех дней пребывания в кошмарах. Чувствовалось как-то легко и свободно и дышалось так же. Прям отпустило после этого сна все тревоги, и снова все встало на свои места. Я быстро надел на себя костюм и уже красовался в зеркале, укладывая волосы на бок. На этот раз костюм прекрасно сидел и был приятен на ощупь. Кажется, он был сделан из бархата и красиво переливался при ярком свете, правда, брюки обычные, зато удобные. Тот флакон, что стоял рядом с сапогами – это духи, весьма пахучие, но приятные. Я не стал пренебрегать подарком и мазнул парой капель по шее и за ушами. Почти бесшумно бряцнула сережка, и я вдруг вспомнил о ее существовании. Камень – капля затерялся в волосах тут же, стоило разжать пальцы. Я улыбнулся своему отражению и вообразил себя сейчас настоящей моделью, демонстрирующей какую-нибудь новомодную коллекцию в духе Gucci. Вот только кто здесь поймет, что я имею в виду. Кайн дождался моего выхода, и мы вместе пошли в обеденную залу, разделяя холодную тишину коридоров. Когда мы в таких условиях, я совершенно не знаю, о чем с ним разговаривать. Это пугает. Это смущает. Но разве не нормально себя так чувствовать с едва знакомым вампиром? Правда, он уже так сильно засел в памяти, что можно закрытыми глазами описать все его черты. По дороге мы зашли за Омелией, которая была сегодня в прекрасном желтом, и этот цвет так же шел ей, как и ее отцу. Она повисла на мне, затем на вампире, и мы непроходимой кучкой двинулись вниз по лестнице. В этот момент я подумал о том, что неплохо было бы видеть здесь панву. Невольно заскучал по нему. По пути я молчал, слушая в пол уха, с кем встречался Кайн на этот раз. Омелия без стеснения вела с ним беседы о том, чем мы занимались, о вечно холодной погоде и желании пойти поработать на кухне, потому что она обожает готовить. Я не мог так, все ещё чувствуя неловкость. Мне казалось, что я вообще здесь левый человек, и мне надо поскорее убраться, но милая улыбка Кайна возвращало меня в реальность. Он просто забыл, что значит иметь рядом родного человека, поэтому так много времени отдаёт заботе о нас. Об Омелии, как о своей дочери, а обо мне, как... Не знаю. Может быть и не стоит об этом думать, чтобы не разрушить своими руками семейную идиллию, будто оживившую обоих разом. Может, стоит вернуться к этому позже, потерпеть, подержать в себе это чувство ненужности. Ведь он не знает, кем он был до того, не знает, кем будет после. Все же плыть по течению - неплохой вариант. Надо напомнить за обедом об Орелайме. Пора уже спасать эту многострадальную задницу с крыльями. Амброус уже ждал около входа, отдавая нашим ботинкам скромный поклон. Вообще, этот мужчина невероятно ответственный человек. Будучи у него на шее, я уже триста раз чувствовал себя ничего не умеющим дурачком, а он ни разу не упрекнул, всегда был спокоен и идеально выполнял свою работу. Интересно, где Кайн нашёл такого прекрасного во всех смыслах слугу. Рихо ему и в подметки не годится. Сегодня все были одеты как-то по-новому. Даже Амброус переоделся в костюм бардового цвета с чёрной лентой на шее. У его очков не было цепочки, поэтому он часто поправлял их рукой, и они блестели своей тонкой оправой. Кроме них и ленты, на нем не было больше ни единого украшения, хотя в ушах были по три дырочки с каждой стороны. Это я заметил не так давно, когда было очень скучно. Казалось, что сегодня праздник. Обеденная была заполнена сверху донизу чудесной и вкусно пахнущей едой. Скорее всего это потому, что хозяин, наконец, вернулся домой. Мы уселись на свои привычные места, я задел головой пару хрустальных висюлек и принялся выбирать себе еду, стараясь удерживать волосы, чтобы они не упали кому-нибудь на тарелку. Вообще, обеденный зал это настоящая сказка. Там нельзя есть и не отвлекаться на мерцающий в хрустале свет или темные узоры витражей, длинные мраморные колонны или обвивающие их белоснежные розы. Это все интересно и красиво, все о чем-то напоминает и радует своей необычностью и оригинальностью, хоть и видел я это все уже раз сто. Сначала ели молча, потом начался спонтанный разговор о поездке: -Я навестил одного друга, он хорошо разбирается в быту и истории светлых рас, - ответил Кайн на внезапный вопрос Омелии. -Мы, наконец, сможем помочь Аирэ? - промычала в бокал с соком Омелия. Это было так смешно и по-детски, что я не удержался и хихикнул в ладонь. -Возможно, - прильнув губами к бокалу, Кайн сделал маленький глоток, чтобы увлажнить горло, потому что рассказ предстоит долгий. Амброус убрал со стола пустые тарелки и удалился. После этого послышался грохот. -Надеюсь, он не разбил там всю посуду? - девушка все так же весело смеялась, повернув голову на звук. Я тоже подхватил, хотя было немного жаль вампира. -Нет..., - сиплым голосом отозвался Кайн, застыв на месте и опустив руки. Я не понимал, почему все так напряглись, пока Омелия не закричала, смотря в сторону двери, откуда выкатилась абсолютно белая голова в треснувших очках, осколки которых оставили на мертвых щеках кровавые дорожки. -Господин Кайн, - обратилась с насмешкой фигура у двери. - До Лордов дошли слухи, что вы держите у себя человеческую особь, которая связана с вами кровью. Так же, усугубляя ситуацию, вы осмелились приютить у себя особь эльфийскую, что дало право усомниться в вашей верности Владыке и Ордену. Единогласно было решено устранить предателя, и сейчас я здесь, чтобы выполнить приказ. Кайн рванул в сторону, схватив меня за рукав. Я споткнулся и упал, запутавшись в подрагивающих хрустальных бусинах. Кайн с силой потянул меня на себя, и бусины следом покатались по полу, пока мы бежали к угловой дверце, ведущей на кухню. Мужчина в капюшоне был не один, а у нас не было абсолютно никакого оружия. Мы неслись куда-то, держась за руки, тянули за собой заплаканную Омелию и все равно попали в тупик. Кайн пихнул нас обоих за какую-то дверь и навалился на неё всем своим телом, заставляя нас слушать адские вопли и разрывающие плоть удары. Пребывая в шоке, я оглох от истерических визгов Омелии и потерялся в пространстве, не мог двигаться и не заметил, как ко мне подлетела фигура в плаще, склонив над головой огромную стальную секиру. Она издала громкий свист, и я рухнул во тьму, успев лишь взглядом проводить скорчившуюся и кричащую девушку.