Виновное сердце тихое

There's so many times I've let you down, So many times, I've played around, I tell you now, they don't mean a thing. Ev'ry place I go, I think of you; Ev'ry song I sing, I sing for you; When I come back, I'll bring your wedding ring. (John Denver)

Луна была настолько яркой посреди безоблачного неба, что казалось - закрой глаза, и можно будет увидеть ее сквозь веки, услышать ее тихий, мелодичный звон. Ганнибал бесшумно выдохнул, воздев лицо к небу. - Я не хотел бы задеть вас, - напряженно произнес Уилл в унисон со звоном луны, словно вздрогнула тонкая металлическая нить, - но это было жестоко. Вы могли поступить со мной иначе. Но вы предпочли легкий выход. - Но вас задело не только это? - Нет, - Уилл шумно сглотнул, по горлу его прошла дрожь, - потом вы дали мне препарат, и я помню, что вы были очень добры со мной, отчего мне было хорошо. Почему? - Почему вам было хорошо? - Нет, это я понимаю. Почему вы сидели со мной и тратили свое время? - Невежливо считать чужое время, Уилл. - Но вы ответите? - Я совершил ошибку, отключив вас, - Ганнибал не сдвинулся с места, но Уилл все равно переступил с ноги на ногу, хотя бежать было бессмысленно, да и некуда. - Я хотел загладить свою вину. - И вам не было противно сидеть и смотреть, как я пускаю пузыри от счастья, словно слабоумный или наркоман, - хлестко сказал Уилл, глядя ему в глаза, - но когда я предложил повторить опыт, вы решили отказаться и ввели мне физраствор. - Это вы решили проанализировать лекарство, а не я, - усмехнулся Ганнибал, ощущая на языке пряный вкус спора. Не мог удержаться, чтоб не подчеркнуть свою правоту. - Вас не переспоришь, - устало выдохнул Уилл, обернулся к дереву, и тени скрыли его лицо, словно затопили чернилами. - Но если вам надо знать, это тоже злит меня. Я чувствую себя слепым щенком, который так или иначе тычется не туда. - Вас раздражают споры? - Они выматывают, - признался Уилл, почти невидимый, неразличимый в густой тени. - Вы, может, не понимаете, но мне очень трудно спорить с вами. - Трудно? - Больно, - он закрыл глаза, и они больше не отсвечивали в темноте, - мне больно, там где я не ожидаю, и сложно там... сложно везде. А вы жестоко делаете вид, что не замечаете. - Я могу что-то упускать, - признался Ганнибал, и это было кристально чистой правдой. - Что еще вас во мне раздражает? - Если вы хотите знать, то вы могли бы быть менее... - голос Уилла сошел на нет, и Ганнибал захотел тут же схватить его за плечи, стиснуть их крепко-крепко и вынудить его ответить громко и четко. Однако он прекрасно сознавал, что если сейчас прикоснется к Уиллу, то уже не остановится. - Менее что? - спросил он вкрадчиво. - Менее манерным, - сказал Уилл, переминаясь с ноги на ногу, вышел из тени и поднес ладонь к губам, изящно оттопырив мизинец, - понимаете, о чем я? - Догадываюсь. - Я не имею права указывать вам, но в тот момент, когда мы с вами ходили за покупками, - Уилл напряженно взглянул на него, - я был бы очень рад, если бы вы были попроще. - Я вас услышал, - Ганнибал улыбнулся широко, не разжимая губ. - И что теперь? - Уилл замер, облизывая губы, и напряженно ждал. - Теперь? - мягко выдохнул Ганнибал, чувствуя, как с переливчатым звоном рвется тонкая шнуровка самоконтроля, потому что сам позволял ей порваться, - не могу знать, чего вы ждете от меня теперь, Уилл. - Понять и простить? - сипло выдохнул тот, и едва заметное морозное облачко вырвалось из его рта. - Возможно и так, - не стал спорить Ганнибал, сделал шаг к нему, и на этот раз Уилл не стал отступать. Оставаясь на безопасном расстоянии, Ганнибал запустил руку в его волосы и погладил, стискивая прядки, вначале несильно и ласково. Уилл выдохнул, уставился куда-то в сторону, скрывая взгляд. - Вы ничего не хотите сказать мне, Уилл? - проговорил Ганнибал так сладко и мягко, как будто лил патоку. - Хочу, - едва слышно отозвался тот. - И что же? - Я хочу, чтобы вы дали мне нейролептик. Сегодня. Ганнибал едва не откусил себе кончик языка, возвращаясь в сознание. Цветы, распустившиеся было на голых черных ветвях, пожухли и осыпались в талый снег, луна заныла заунывно, как больной зуб. - Уилл... - выдохнул он, инстинктивно поглаживая его, - это не самое умное решение. - Я знаю, - упрямо пробормотал Уилл, все еще пряча взгляд, - но я хочу. Мне будет легче. - Вы можете справиться с проблемой самостоятельно. - Но я не хочу! - воскликнул Уилл, не выдержав, и отошел в сторону, взмахнув руками, - я не хочу идти по сложному пути лечения и самосовершенствования, доктор! Мне нужно всего лишь почувствовать себя лучше! - Но этот способ вызовет привыкание. - Ваши терапевтические сеансы тоже его вызывают! - Но они не разрушают ваш мозг, - заявление было спорным, но Ганнибал не упомянул об этом, - препараты могут привести к потере памяти, мы говорили. - Пусть, - Уилл сжал губы, - зато мне станет легче и сразу. Для меня уже поздно начинать все сначала, доктор. - Начинать новую жизнь завтра будет позднее, чем сегодня, - философски заметил Ганнибал, обходя его вокруг, слишком откровенно, будто примериваясь, в какое место лучше вцепиться. Туда, где больше настоящей плоти, разумеется. - Причем тут это... вы дадите мне препарат или нет? - Нет, - сказал Ганнибал, потому что это он должен решать, а вовсе не Уилл. Если ему захочется, он хоть сегодня может выдолбить ему участки лобной доли. Если захочет. Если. - Что ж... я понял, - кивнул Уилл, действительно огорченный отказом. - Вы только ради этого мне писали сегодня? - Нет. - Уилл, не дожидаясь его, пошел обратно по дорожке, и Ганнибалу пришлось поспешить за ним, чтоб не упустить его слов, - мне не нравится жить с вами в состоянии холодной войны. - Потому что это мой дом? - Потому что я нуждаюсь в вас, - Уилл проговорил негромко, - вы нужны мне, как друг, я хочу с вами разговаривать и не только на тему моего бесславного прошлого. Как друг. Ганнибал взглянул на него искоса. Дружба была хорошим эвфемизмом их отношений, если оба понимали вкладываемый в это понятие смысл. *** В обеденный перерыв Ганнибал не отправился домой. Он планировал, что так и будет, поэтому взял обед с собой, тщательно упаковав его. Было бы приятнее, если бы обед для него упаковывал Уилл, но Ганнибал пока что не торопился с подобными просьбами. Спокойный и сытый, он потратил почти час на то, чтоб выбрать для Уилла подходящую одежду. Конечно, вещи лучше было бы рассматривать вживую, но Ганнибал подозревал, что второго крестового похода по магазинам не будет, а Уилла он одного отпускать не хотел. Остановившись на верхней ценовой планке масс-маркета, он придирчиво изучил каталоги, рассчитывая заказать доставку ко времени окончания рабочего дня. Одежда на каждый день требовалась Уиллу уже сейчас, а хороший костюм мог подождать - по крайней мере, до тех пор, пока Уилл не покажет, что способен выйти в свет. В том, что это рано или поздно случится, Ганнибал не сомневался - иначе зачем он завел его себе. Расслабленный послеобеденный час пролетел быстро, и Ганнибал вернулся к работе. С утра он обнаружил в кармане забытую мушку Уилла и с тех пор вертел ее в руках, то и дело касаясь большим пальцем отточенного крючка. Прекрасно знал, что не стоит так делать, но с удовольствием потакал себе, острый крючок, тоненький, хрупкий, но все равно опасный, упирался в палец, ощущение приятного покалывания разносилось по всему телу. Уилл. Имя, такое же короткое, как проткнуть себе палец - а потом зазубрина не позволит вытащить крючок из плоти. Ганнибал не оставлял мушку в покое, выслушивая пациентов. Напоследок оставалось самое интересное - новый клиент, которого он брал по рекомендации. Обычно он наводил справки о благосостоянии потенциального клиента, о его проблемах с законом, старался раздобыть медицинскую информацию - она была запрещена к распространению, но человеческий фактор легко обходил многие преграды. Но в таких ситуациях, как сейчас, Ганнибал позволял себе провести первый сеанс "вслепую" - ничего не зная о пациенте, помимо общих сведений. Это было гораздо вкуснее - разом погрузиться в чужой образ мыслей, подметить детали и догадаться самому, составить профиль пациента - сродни тому, как это делал Уилл. Уилл. Ганнибал погладил мушку по гладким перышкам, мысленно прикоснулся к ней губами. Привыкший редко ощущать дискомфорт от сексуального воздержания, Ганнибал чувствовал внутреннее беспокойство, требовалось избавиться от давящих ощущений в паху и решить вопрос с совместным проживанием в пользу близости, но это стало бы проигрышем. Да, Уилл пойдет у него на поводу и будет делать из-под палки все так отвратительно, как он умеет. Принуждать его было бессмысленно, он не умел убедительно лгать и фальшиво улыбаться. Тяжелая ситуация, почти патовая: можно пнуть доску, разбросав фигуры и сыграть по собственным правилам, но это уже не будет шахматной партией, в которой участвуют двое. А приручить Уилла к постели лаской мешало чувство собственного достоинства. Ганнибал еще никому не навязывал свои ласки, и если Уилл хотел добиться его расположения, ему следовало бы поработать над этим. Но Уилл отчего-то работать над собой не желал. Значит, не хотел. Безысходность. Ганнибал почти чувствовал тонкий и приятный запах лука, в котором он пассировал предстоящее решение, томил на медленном огне, и самого себя тоже томил. Мир жесток, разум и правила жестоки, самый лучший урок - не открывай того, что внутри, о том, что на сердце - всегда украдкой. Безопаснее всего было ухмыляться, шутить, контролировать все, путать и водить за нос. Никто не был достоин того, что внутри, никто. Даже Уилл. Тем более Уилл. Вспомнив вчерашние слова про дружбу, Ганнибал едва заметно скривил губы. Да и не только вчера, Уилл все время умудрялся сказать что-нибудь невпопад, не пытался даже быть более милым, не задумывался об этом. Отведя проведение сеанса на другой слой сознания, Ганнибал сосредоточенно подсчитывал обиды. Был ли Уилл милым с Джеком или точно так же, не задумываясь, рубил с плеча? Или же ради Джека он мог сдержаться? Третий слой мышления услужливо подогнал картину из памяти: домашний, спокойный Уилл сдерживает себя и благодарит Ганнибала. Искренне благодарит. Ганнибал посмотрел на это, мысленно почесав Уилла за ухом - этого мало. Мало тех приятных лестных слов, ароматно пахнущих и таких вкусных. Мало, мало. Ганнибал хотел еще. Чрезвычайно занятый собой Ганнибал вовремя успел сориентироваться между напряженной внутренней борьбой, легкой послеобеденной сонливостью и сеансом, перебросив все внимание, когда Франклин, наконец, выговорился и посмотрел на него взволнованно и напряженно. Ганнибал выдержал его взгляд и обронил несколько скупых одобрительных фраз, которые тот внимательно выслушал. Ганнибал, пожалуй, даже любил Франклина в какой-то степени: на сеансах с ним он мог спать с открытыми глазами - и все равно оказывать пользу. Проводив его до двери, Ганнибал подошел к окну и встал так, чтобы его не было видно с улицы. Он специально назначил последний сеанс с отрывом от предыдущего, чтоб посмотреть на новую клиентку. Она не заставила себя долго ждать - иссиня-черная Тойота Альфард заняла место на парковочной площадке. Неожиданный выбор для жены богатого человека, несколько неженственный. Ганнибал заметил детские кресла на заднем сидении, а потом перевел внимание на девушку, одетую скорее практично, нежели элегантно. Это была качественная практичность, возможно, дорогая, но не стильная. Совершенно омерзительная сумка-мешок, длинные волосы, собранные на затылке в смешной пучок... Ганнибал представил себе круг проблем: усталость от детей и быта, безразличие мужа, скука и отсутствие цели в жизни. Что ж, банально, но не так уж плохо, в конце концов, миссис Палмер была достаточно миловидна. Ганнибал взглянул на часы, готовый к встрече, и взял в пальцы слегка растрепанную мушку. *** Сегодняшний вечер оказался облачным и темным, к тому же Ганнибал вернулся позже обычного. - Вы задержались, - проговорил Уилл, скрестив руки на груди. Вопреки представлениям Ганнибала, он побрился и даже попытался причесать свои волосы, чтоб выглядеть приличнее. - Были неотложные дела, - извинился Ганнибал, - как прошел ваш день? - Как и вчера, - хмыкнул тот, окидывая взглядом крупные бумажные пакеты в руке Ганнибала. - Давайте, я отнесу на кухню. - Это не еда. - А что же? - Уилл все же забрал у него пакеты, и прошел с ними в гостиную. Ганнибал, снимая с себя пальто, посмотрел ему вслед, все еще ощущая его тепло на своих пальцах. - Вы все-таки купили одежду, - раздался голос из гостиной, достаточно звонкий и довольный, - без меня! - Все, что вам не подойдет, можно будет вернуть, - сообщил Ганнибал, подходя к нему ближе. Уилл первым делом распаковал парку. Ничего сверхъестественного, симпатичная вещь от Ив Саломон, не самая дорогая, но эффектная. Приталенная, с приятным сочетанием черного и серо-голубого оттенка. Уилл надел ее прямо на футболку и обернулся к нему с улыбкой: - Посмотрите, нормально? - Вы же видите, что хорошо, Уилл. - Нет, не вижу, - хмыкнул тот, поглядывая на себя в зеркало, - по мне я всегда выглядел сносно. - Сносно можно выглядеть, когда вам сотня лет, и вы тибетский монах. Уилл громко фыркнул, не приемля его философии, но промолчал, расправив длинный светло-серый мех на капюшоне. Надел его, отчего стал выглядеть одновременно смешно и привлекательно. - Я похож на полярника, да? - Скорее, на его хаски, - Ганнибал подтянул и поправил на нем парку, - вам удобно? - Да, очень. Я бы хотел оставить ее, - Уилл совершенно бестактно принялся разглядывать несрезанные бирки, - не вижу ценника. Она очень дорогая? - Подарки не дарят с ценниками. - О, - Уилл смутился и слегка покраснел, стащил капюшон с головы, - надеюсь, она дешевле почки. - Намного, - заверил его Ганнибал, хотя почки в его представлении были скорее разменной монетой. - Но она зимняя, а сейчас ранняя весна... Совсем скоро она мне не понадобится. - А как же следующая зима? - До нее еще надо дожить, - меланхолично заявил Уилл, раздеваясь, - но я не сомневаюсь, что вы позаботились и о весне. - Конечно, позаботился, - улыбнулся Ганнибал и подал ему драповое пальто, - кстати, Уилл, завтра суббота, и я буду занят только в первой половине дня. Как вы смотрите на то, чтобы пригласить Алану на ужин? - Я? – Уилл удивился и немного помолчал, стискивая плотную ткань, - это ваш дом, вы можете звать кого угодно. Но… - тут же добавил он, - я не имею ничего против. То есть, что мы вместе ее пригласим. В том смысле, если вы хотите, чтоб я помог вам с этим… Уилл окончательно сбился, замер, словно канатоходец, боясь оступиться и чем-то задеть Ганнибала с одной стороны и не сказать ему ничего такого, что тот мог неправильно понять, с другой. И вот одно его волнение по этому поводу уже было достаточно интересным сигналом. Очень интересным. Ганнибал покровительственно улыбнулся: - Да, я бы хотел, чтобы мы вместе подготовили этот ужин, - он аккуратно отобрал у него пальто, расправил и предложил Уиллу так, чтоб тот легко мог его надеть. - Спасибо, - буркнул Уилл, запихивая руки в рукава, и глубоко вздохнул.