Виновное сердце тихое

Рано или поздно в процессе обучения у каждого студента-медика возникает вопрос. Какой силы травматический шок может вынести пациент? Разные преподаватели отвечают на этот вопрос по-разному, но, как правило, ответ всегда сводится к новому вопросу: Насколько сильно пациент стремится выжить? (Стивен Кинг)

- Вы весьма аккуратны, Уилл. - Спасибо, - улыбнулся тот слегка растерянно, - я не ожидал, что у меня получится. - Вы не верите в свои силы, - Ганнибал встал рядом, придирчиво разглядывая композицию для украшения стола. Живые ярко-красные хризантемы, физалис и сухие веточки вербы напоминали о чем-то неуловимо тоскливом, но, возможно, это от того, что на выбор цветов накладывался образ самого Уилла. - Вам понравился процесс составления? - Сказать вам откровенно? - Уилл глянул на него вполоборота, - мне это напомнило уроки домашнего уюта из "Улицы Сезам". Ганнибал сдержанно улыбнулся и, взяв его за руку, вложил нож в его пальцы. - Умеете чистить авокадо? - Да. Надеюсь, что умею. - Попробуйте и узнаете. Уилл несколько рассеянно вздохнул и отошел к раковине, чтоб вымыть фрукты. Аккуратно причесанный, в темно-синей рубашке без галстука, Уилл выглядел почти так же хорошо, как ему мечталось. Были некоторые мелочи, которые можно легко устранить, но в целом все шло замечательно. Уилл вытер плотную темно-зеленую шкурку и разрезал плод пополам. - О, вы только посмотрите, - Ганнибал подобрался ближе и заглянул ему через плечо, - какой замечательный авокадо. - Наверное, - Уилл вгляделся в красивую изжелта-зеленую мякоть, - он не выглядит жестким. - Правильно созрел, - довольно проговорил Ганнибал ему над ухом, касаясь дыханием кожи, - это важно. - Конечно, важно. Но вы, наверное, умеете выбирать правильно созревшие плоды. - Да, я редко ошибаюсь. - А все потому, - Уилл усмехнулся, вынимая крепкую косточку, - что вы не сомневаетесь в своих силах. Вам, доктор, явно неизвестно это понятие. - Как сказать. - Не могу поверить в то, что вы можете страдать из-за боязни что-либо сделать не так. - Я просто не берусь за вещи, в которых не считаю себя профессионалом, - сказал Ганнибал, любуясь Уиллом из-под приопущенных ресниц. - Например? Тут было множество "например". Например: "откровенность", "дружба", "доверие". "Любовь". - Я никогда не чиню свою технику сам. - Нанимаете профессионала? - понимающе хмыкнул Уилл, вычерпывая ложкой податливую мякоть, невероятно вкусно пахнущую орехом. - Чинить меня вы взялись… Но сейчас профессионалы лечат даже чувства. - Я как раз хотел поговорить с вами об этом. - О починке ваших чувств? - Уилл обернулся к нему чересчур резко, прядь волос упала ему на глаза, породив в Ганнибале сразу два ярких желания: коснуться его лица губами и попросить никогда больше не трясти кудрями над едой. - Да, - не сразу ответил Ганнибал, пережив оба желания, и занес посещение парикмахера для Уилла в список первоочередных задач. - Вы хотите, чтоб я вам помог разобраться? - спросил Уилл, отложив нож в сторону. - Нет, что вы. Вернее, не совсем так, мне понадобится ваша помощь… - А, - кивнул тот, - я не сразу понял. Я ведь не психолог. Вы пригласили Алану для этой цели? - Нет, я пригласил ее как друга, - Ганнибал склонил голову к плечу, вновь чуть щуря глаза, - чтоб провести приятный вечер. - Понятно, - Уилл отвернулся и принялся снимать кожицу с ошпаренных кипятком томатов. - Вас волнует сегодняшняя встреча? - Да. Я не знаю, как я буду разговаривать с Аланой и с вами, - признался Уилл, - мне несколько страшно думать об этом. Но вы не должны обращать на меня внимания, ведь вы будете рады ее присутствию. - Звучит, как будто вы жертвуете чем-либо ради меня, - проговорил Ганнибал, и разговор окончательно погряз во взаимном непонимании. - Не думайте, что я рассматриваю это как жертву, - предупредил Уилл, медленно и нарочито спокойно дыша. - Вы говорите так, будто жертвоприношение - это что-то дурное. Уилл замер и нахмурился, ожидая объяснения. - Сейчас обряд жертвоприношения ассоциируется с реками крови невинных людей или с трудновыполнимыми клятвами, но на самом деле, жертва богам - не всегда негативный процесс. Это, скорее, праздник, - пояснил Ганнибал, - возможно, кровавый, но не всегда. Но обязательно праздник, в том числе и для жертвы. - Праздник для жертвы? - По крайней мере, если мы говорим о добровольной жертве. В нынешнее время люди воспринимают собственную жертвенность как бартер, ты мне, я тебе. Мужья жертвуют лучшие годы на жен, родители на детей, и каждый хочет получить что-то взамен. Это порочно, не так ли? - Порочно? - Да, ведь изначально жертва символизирует бескорыстное отречение от благ во имя чего-либо. В этом отношении жертвенность прекрасна, чиста и приятна тому, кому она предназначена, о таких приношениях и говорится в религии. А ждать чего-либо взамен - значит, низводить саму суть к бартеру. - Вот вы о чем, - медленно проговорил Уилл, разглядывая его с ног до головы, - интересное суждение. - Понимаете, мой дорогой Уилл, в этом лежит корень множества психологических травм, - Ганнибал рассуждал с тем же удовольствием, с которым сейчас пластал мясо, - многие мои пациенты жалуются на то, что пожертвовали своими силами, деньгами, временем ради своих близких, но не получают ответного внимания, благ, любви, даже простой благодарности. Но ведь когда вы режете козленка и бьете в барабан, вы не ждете, что бог улыбнется вам с неба. Вы, безусловно, рассчитываете, что он пошлет вам обильный дождь в засуху, или светлые дни в непогоду. Но если бог этого не делает, если он бездействует, либо посылает на ваши поля град, либо, что еще забавнее, сжигает ваш дом молнией, вы не предъявляете ему претензий, не требуете ягненка назад. Вы понимаете, что бесполезно и бессмысленно бороться с этими силами, бесполезно ненавидеть бога и ждать от него благ. Вы можете верить и надеяться, ничего больше. Так почему, жертвуя что-либо людям, мы ждем от них ответа? - Может, потому что люди не так равнодушны, как бог? - пожал плечами Уилл, пристально взглянул на него, а потом неторопливо разрезал лайм и выжал обе половинки, - может, если вы готовы пожертвовать, то кто-то другой готов оценить вашу жертву по достоинству? Выбросив выжатый лайм, он осторожно посыпал все специями и включил миксер, отрезав возможность продолжения беседы. *** Вечер и в самом деле оказался приятным: Алана пришла вовремя и выглядела просто прекрасно, о чем Ганнибал не преминул заметить. Ей и в самом деле шла строгая, высокая прическа, а сапфировые серьги по-особенному подчеркивали блеск ее глаз. - Мне приятно слышать комплимент от тебя, - сказала Алана со свойственной ей прямолинейностью, а после подошла к Уиллу, крепко стиснув его ладони в своих: - Ты выглядишь гораздо лучше, чем во время нашей последней встречи! - Спасибо, доктор Блум - ответил тот, не вырываясь, но несколько взволнованно. - Ты можешь звать меня просто Аланой, - сообщила она с теплой улыбкой, а затем приобняла, - я хочу, чтобы мы стали друзьями. - Спасибо, спасибо, - неуверенно пробормотал Уилл, в его широком диапазоне негативных эмоций сложно было найти шаблон для реакции на похвалу. Ганнибал не вмешивался, наблюдая за ними двумя - Алана, конечно, хотела загладить свою вину, облегчить себе жизнь, чтоб закрыть ошибку и больше никогда к ней не возвращаться. Но Уилл был рад и такому суррогату дружбы. Видимо, одиночество и замкнутое пространство все-таки угнетали его, не сильно способствуя восстановлению. - Я постараюсь делать все так, как положено, - пообещал он, все еще напряженный, будто на экзамене. Ганнибал захотел подойти сзади и поцеловать его в макушку, выпить его тревогу, чтоб его, наконец, настиг покой. - Ты не должен бояться оступиться, - Алана потрепала его по плечу, - ты человек, для нас свойственно принимать неверные решения. Ты не должен впадать в отчаяние из-за ошибок. - Спасибо, что считаешь меня человеком, - хмыкнул Уилл, мгновенно помрачнев. Как будто слова Аланы отбросили его назад, на склад отдела бихевиористики. - Джек поступил невыносимо скверно и отвратительно, - нахмурилась она. - Он не смел считать тебя объектом, должен был настоять на том, что с тобой нельзя так обходиться. Он мог дать отпор руководству. - Значит, он не посчитал это необходимым, - Уилл ссутулился, чуть отошел от нее и как бы ненароком дотронулся до руки Ганнибала. Привык чувствовать его рядом, касаться его, когда речь заходила о Джеке и его поступке, и в этот момент Ганнибал был готов создать целый праздничный пир на пару персон из третьей. Он обхватил плечи Уилла привычным, лишенным интима жестом и чуть прижал его к себе. - Лучше расскажи, что за подарок ты приготовила, - он аккуратно сменил тему, контролируя себя, чтобы не начать тискать Уилла, а держать руки там, куда он изначально их положил. - О, ты прав! - Алана подхватила темный бумажный пакет, который принесла с собой, - я долго размышляла над тем, что тебе, Уилл, будет полезно и приятно получить. - У меня и так все есть, - пробормотал Уилл, едва ощутимо прижимаясь спиной к груди Ганнибала, - но это здорово, что ты позаботилась обо мне. - Держи. Я обо всем договорилась с доктором Лектером, он одобрил мою идею. Уилл неловко растянул губы в улыбке, чересчур нервничая, хотя все шло хорошо. Достал из пакета разноцветную коробку и тут же обернулся к Ганнибалу, как будто взял конфеты у незнакомца на улице, а потом виновато растерялся, не зная, что с ними делать. - Это смартфон... - он поднял взгляд, стараясь внимательно уловить оттенки настроения Ганнибала, - вы точно не против? - Почему бы я должен быть против? - Вы считаете, что я достаточно адекватен, чтоб выйти с ним из дома? Чтоб иметь возможность связи? - Вы же сами заявили о собственной адекватности, - ухмыльнулся Ганнибал, - почему вас это пугает? - Вдруг я ошибаюсь... - тихо пробормотал Уилл, разглядывая конверт с симкартой. - Ты не сможешь всю жизнь просидеть под колпаком, - Алана посмотрела на него с приязнью, - доктор Лектер считает, что у тебя есть возможность вернуть социализацию, восстановиться. Доктор Лектер чинно кивнул, как будто неделю назад не планировал бросить все и перевести Уилла в разряд милых домашних пылесборников. - Вы так считаете? - Уилл затаил дыхание, в его глазах отражался приглушенный верхний свет. - Вы и правда думаете, что я снова смогу жить, как обычный человек? - Только если вы сами этого захотите, - Ганнибал ответил хитро, будто предлагал ему скрепить контракт кровью: честно и одновременно с коварным условием. - Какой вам прок? - Вы уже не раз спрашивал меня, Уилл. Скажите мне, что вы хотите услышать? - Понятия не имею, - слегка увял тот. - Если вам хочется вновь услышать, что вы мне дороги и симпатичны - я могу вас заверить, что так оно и есть. - Мы поможем тебе, - Алана вклинилась в разговор, желая обнадежить Уилла. Тот потерянно закивал и молчал до тех пор, пока Ганнибал не предложил проследовать к столу. Это был спокойный и тихий вечер: говорила в основном Алана, а Ганнибал наслаждался едой, не позволяя оборваться нитке приятной беседы. Уилл, по своему обыкновению, больше молчал, но не впадал в отчаяние, не возражал и в целом, очень хорошо держал себя в руках, стараясь не скатываться на сложные для всех троих темы. Ганнибал же не настаивал на его участии в разговоре, вполне довольный происходящим. Такой формат вечера его устраивал, Алану можно было приглашать в гости и чаще. Алана, похоже, думала аналогично, потому что упрекнула его в нелюбезности, когда вызвалась помочь ему с уборкой посуды. - Я думала, что мы увидимся раньше, - сказала Алана, как только они остались наедине. – Ты обещал мне вечер еще с тех пор, как нашел решение проблемы с Уиллом. - Прости, - вздохнул Ганнибал достаточно искренне, рассматривая ее глаза в прохладном кухонном освещении. Он и в самом деле желал бы видеть ее чаще, Алана была идеальным зрителем еще со времен их первого знакомства. Одна из лучших студенток на курсе, она ловила каждое его слово, а внимание умных и красивых особ всегда льстило Ганнибалу. - Разве я могу тебя не простить… - проговорила она негромко, но четко, сознавая, что вступает на опасную территорию, но не колеблясь. Ганнибал оценивающе скользнул взглядом по ее фигуре, задумчиво пожевал губу и все же стянул с себя чинную вуаль из недоступности и непонимания. - Мы и раньше редко виделись, - ответил он так мягко и бархатно, что имей он пушистый хвост, то непременно обернул бы его вокруг изящных щиколоток Аланы, - я давно понял, что у тебя много дел. - У меня только работа, - проговорила она, подняв голову и рассматривая его в ответ с неприкрытым вниманием. – Я решила, что слишком мало времени уделяю всему остальному, поэтому и подумала, что было бы неплохо видеться чаще. - Я понимаю. Чтобы мы убедились, что ты простила меня за эту оплошность, могу я предложить тебе кое-что? - Что именно? – Алана усмехнулась, скрестив руки на груди – явно не готова была переходить сейчас к большему, хоть и пыталась скрыть это. Ганнибал улыбнулся и достал из шкафчика для салфеток заранее припасенную коробочку. - Небольшой подарок, - проговорил он, вкладывая коробочку в ее руки, - я знаю, что ты предпочитаешь ароматы от Герлен, я долго думал о тебе и решил, что, быть может, смогу угадать твой вкус. - Маора? – удивилась Алана, отогнув краешек подарочной упаковки, - тубероза и цветок миндаля? Мне казалось, что это неподходящий для меня аромат. Неподходящий аромат – это морская свежесть старых специй, подумал Ганнибал, но вслух ничего не сказал. - Я помню его, он слишком женственный, - проговорила она, вспоминая запах. - Женственность не отменяет интеллектуальности и серьезности. Алана стиснула подарок в руках, поглядывая на него снизу вверх, из-за разницы в росте казалась младше и неопытнее, чем было на самом деле. - Спасибо, - проговорила она неторопливо, - я никогда не думала, что ты задумываешься о моих духах. Если ты хочешь, в следующий раз я попробую этот аромат. - Мне любопытно узнать, как он будет смотреться на тебе, - проговорил Ганнибал, действительно заинтригованный этим. Запах – одно из главных чувств в жизни, нельзя отрицать его значения и не принимать в расчет. - И когда же мы, - Алана спросила еще медленнее, отчетливо проговаривая каждое слово, - увидимся в следующий раз? - Быть может, мы сходим куда-нибудь поужинать? – предложил Ганнибал, перекрывая возможность свидания у себя дома. - Было бы чудесно, - вздохнула Алана, задумчиво терзая подарочную упаковку. Когда Ганнибал проводил ее до такси, Алана по-прежнему выглядела задумчивой и несколько отрешенной. Вероятно, она не ожидала, что ее попытка найдет отклик, ведь были моменты, когда ей хотелось развить отношения, Ганнибал чувствовал это – но никогда раньше не реагировал, позволяя ей просто быть влюбленной в себя. Но сейчас он чувствовал неприятную пустоту где-то внутри, какое-то растущее, ноющее беспокойство, которое он не мог заткнуть едой, сном, чтением или иными приятными вещами. В груди сквозило, и досадный комок иногда вставал в горле, а Ганнибал не любил страдать. Он предпочитал не пестовать проблемы, и если пустота в груди обозначала одиночество в постели – он легко мог с этим справиться. Очень легко. - До скорой встречи, - проговорил он, коснувшись ее руки на прощание, и Алана, почувствовав этот жест, словно ожила. Коротко обняла его в ответ и тут же отпрянула. - Увидимся, - проговорила она тепло, чуть качнув головой, и крохотные искорки сапфиров мелькнули на мгновение. Проводив ее, Ганнибал не сразу вернулся в дом, постоял немного, напитываясь свежим ночным воздухом, который отчетливо пах морем. Настоящим морем, а не той дрянью из скверно подобранных сложных эфирных соединений. Когда он вошел, то сразу почувствовал на себе пристальный взгляд. Казалось бы, Уилла абсолютно не должны были волновать вопросы личной жизни его психотерапевта, но тот стоял на лестнице, как забытый домашний призрак старого замка с кандалами на эфемерных запястьях. - Вы еще не спите? – поинтересовался Ганнибал, все еще погруженный в симфонию запахов, воображаемых и реальных. Море, цветы миндаля, померанца и жасмина, сладостная горечь, холодная и намертво въедающаяся в мысли. - Нет, - сказал Уилл, - не сплю. - У меня есть ароматическое масло, оно помогает от бессонницы. - Очередное плацебо? – почему-то грустно усмехнулся Уилл, сделал несколько шагов вниз, но не спустился до конца. Взглянул на него, но тотчас же посмотрел в сторону, совершенно потерянный и запутавшийся. - Я никак не могу понять, как я должен поступить, - проговорил он, улыбаясь нервно и не слишком естественно, - наверное, я должен попросить вас вернуть меня обратно в штаб. - О чем вы ведете речь? - Ганнибал подошел ближе, совершенно не опасаясь близкого контакта. - Я... похоже, я здорово ошибался в вас, доктор, - проговорил Уилл не слишком разборчиво, опустив голову. - Ошибались во мне? – удивился Ганнибал, коснулся его подбородка, вынуждая поднять голову, потому что мог неправильно понять его тихие слова. Но Уилл отшатнулся в сторону: - Да, - сказал он отчетливо, стиснув челюсти, - я в вас ошибался.