Виновное сердце тихое

Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но ничто не должно обладать мною. Пища для чрева, и чрево для пищи; но Бог уничтожит и то и другое. Тело же не для блуда, но для Господа, и Господь для тела. (Апостол Павел)

Тоскливый дождь барабанил по светлому стеклу, сквозь тучи пробивались редкие солнечные лучи, и тогда быстрые струйки воды превращались в сверкающих хрустальных червяков. - Могу предложить вам чай или кофе, если вы пожелаете. - Нет, спасибо, - выдохнул Уилл и крепко стиснул пальцами складки на брюках, - я ничего не хочу. Светло-голубая рубашка, блеклая и достаточно строгая, смотрелась на нем, как униформа охранного агентства, но сам он ничуть не походил на охранника, скорее – на охраняемый объект. - Мы можем весь сеанс просидеть в тишине, но это будет несколько неправильно. - Говорят, что молчание - золото. - Но не в этом случае, мистер Грэм, - Беделия произнесла это медленно и осторожно, будто держала в руках надтреснутую чашку, полную горячего чая. – Как вам сегодняшняя погода? - Дождь. Сыро. Не знаю… - беспомощно выдохнул Уилл и поглядел на нее с сомнением, - а вы как считаете? - Я считаю, что вы намеренно загоняете самого себя в тупик, а затем с неким удовольствием убеждаетесь в том, что вам некуда идти. Вам нравится находиться в тупике, мистер Грэм? - Не уверен. - Тогда почему вы глядите на меня так, будто я вскрываю вас без наркоза? – Беделия едва заметно склонила голову, и тугие золотистые локоны свободно соскользнули с плеча, - неужели я выгляжу пугающе? - Вы превосходно выглядите, - выдохнул Уилл, вновь стискивая складки, а затем попытался расслабиться, - я не ожидал, что психиатр доктора Лектера выглядит так сногсшибательно. - Вы бы предпочли, чтоб я была на двадцать лет старше и на двадцать килограмм толще? – проговорила Беделия серьезным тоном. - Что?! Нет, конечно. Мне все равно, как вы выглядите. Нет, конечно, это отлично, что вы так красивы… но мне действительно все равно. Совсем. Беделия чуть улыбнулась, представляя то, что он имел в виду, либо понимая то, что он хотел скрыть, а, возможно, и то, и другое сразу. Уилл же откинулся на спинку кресла, вытянул руки перед собой и сцепил их в замок, так и не расслабившись до конца, но, по крайней мере, попытавшись это сделать. - Я впервые вижу вас, ваш дом… - проговорил он, стараясь объяснить свои чувства, - я не вполне уверен, что мне нужен еще один психиатр. Доктор Лектер и без того часто занимается со мной. - Думаю, что доктору Лектеру стоит перестать этим заниматься, - проговорила Беделия, отстраненно рассматривая свежие лилии в новой вазе, - вы живете вместе, и этический кодекс однозначно запрещает терапию в случае подобной зависимости пациента. - Я бы не хотел, чтобы это случилось, - Уилл вскинул голову, лицо его превратилось в гордую, непроницаемую маску. - Почему? - Потому эти разговоры связывают нас, - ответил он после небольшого колебания. – Я нуждаюсь в его помощи. - Его помощь должна заключаться в том, чтобы передать вас другому психиатру. Вы понимаете, чем вам грозят отношения такой зависимости? Уилл склонился вперед, широко расставив ноги и упираясь ладонями в колени: - У него есть договор купли-продажи, где я выступаю объектом, - сказал он медленно и членораздельно, - вряд ли можно зависеть сильнее. - Вас это пугает? - А вас? – Уилл защищался привычной агрессией и грубостью, - как бы вам понравилась такая ситуация? - Думаю, это могло бы стать причиной моей депрессии. Но что чувствуете именно вы? Уилл шумно выдохнул и отвел взгляд в сторону, помолчал с полминуты, но потом все же произнес: - Я рад, что это именно он. Я не представляю, что случилось бы, если бы меня приобрел кто-то другой… да и вряд ли кто-то решился бы на такой добрый поступок. - Вы считаете его поступок альтруистичным? - А вы нет? - Вы часто апеллируете к моим чувствам и мыслям, но ведь это вы мой пациент, а не я ваш, - заметила Беделия, тоже слегка склонившись вперед. – Я была бы рада услышать именно ваш ответ. - Я считаю, что доктор Лектер был крайне добр ко мне, - проговорил Уилл жестко и даже с вызовом, - он великодушный и щедрый человек. - Однако вас все-таки волнует сложившаяся зависимость. Я права, мистер Грэм? Уилл проглотил свой ответ, не позволив словам выйти наружу, упрямо сжал губы, и крылья его носа застыли напряженно. - Если бы вас это не волновало, вы были бы безмятежно счастливы в его доме. Принимали бы его заботу и чувствовали себя в безопасности. Однако со слов Ганнибала это не так. Я вижу, что зависимость вас волнует. Было бы полезно, если бы вы ответили, почему именно. Не мне, - Беделия взглянула на него пристально из-под полуприкрытых век, - а самому себе. Подумайте об этом. Уилл не двинулся с места, сидел, почти не моргая, и смотрел в одну точку, ничего не собираясь говорить вслух. На этот раз Беделия не торопила его и не требовала ответа, рассматривая собственные ногти со сложным, безупречным маникюром, имитирующим естественный вид ногтей. - Знаете, - проговорил Уилл неожиданно, когда молчание стало совсем привычным, - вы правы. Меня пугает эта зависимость. - Чем именно? Он пожал плечами, будто сам не знал ответа, а потом неожиданно спросил: - Вы давно его знаете? Расскажите мне о нем. - Это будет нарушением, - проговорила Беделия с обаятельной хрипотцой в голосе, - вы можете быть уверены, что наш сегодняшний разговор останется тайной, но Ганнибал имеет точно такое же право на приватность. - Я не прошу рассказывать, как он исповедовался вам по поводу его первой дрочки, - грубовато усмехнулся Уилл, вновь нуждаясь в агрессии как в самозащите, - просто ваше суждение. - Думаю, большую ценность имеет ваше суждение. Поделитесь им, мистер Грэм. Уилл помолчал, тоже посмотрев на свои ногти, которые в последнее время из-за отсутствия какой-либо работы стали выглядеть аккуратнее, чем всегда. - Доктор Лектер тяжелый человек, - сказал он, наконец, - конечно, он нравится мне, и как человек, и как специалист, но с ним невероятно сложно. Он слишком… разный. - Разный? - Я замечаю, что у него иногда резко меняется расположение духа, как будто неосторожные слова или действия могут полностью изменить его настрой, и иногда он выглядит таким чужим… не то, что чужим человеком, но как будто чужим всему человечеству, - задумчиво проговорил Уилл, постепенно смягчаясь и становясь менее похожим на манекен, - это выглядит… пугающе. И дома тоже иногда… тяжелая атмосфера. Недавно я попросил его позволить мне работать. - Чтобы реже бывать дома? - Не только из-за этого, - вздохнул Уилл, помолчал и вновь шумно перевел дыхание, - я не знаю, как об этом сказать. - Скажите теми словами, которые звучат в вашей голове. - Если я буду все время сидеть дома, - начал он негромко и продолжил еще тише, - я стану… неинтересным. Беделия подождала продолжения его слов, сузив глаза, но не услышав ничего, не стала просить объяснить, поскольку все и без того было ясно. Уилл стиснул локоть левой руки крепко-крепко и пробормотал: - Вопрос зависимости стоит острее, чем вы думаете, доктор Дю Морье. Дело не в деньгах. - Послушайте, мистер Грэм… Уилл, - Беделия подалась вперед и коснулась его колена, устанавливая контакт, - возможно, это не вполне правильно с моей стороны, но я могу вам заметить, что Ганнибал весьма консервативен во многом. Он до сих пор считает самым лучшим вино, которым впервые его угостил его отец, предпочитает ту музыку, которую слышал в детстве, и крайне редко меняет свои предпочтения. Уже давно я не принимаю пациентов, но Ганнибал и слышать не захотел о моей отставке. Мне пришлось продолжить сеансы с ним… поэтому он, а теперь и вы – единственное исключение. Уилл посмотрел на нее предельно серьезно, а затем облизнул пересохшие губы и проговорил: - Думаете, в отношении дружбы он тоже постоянен? - Я считала константой отсутствие у Ганнибала друзей. - Я тоже, - Уилл устало потер ладонью лицо, - я тоже. Дождь не прекратился и через полчаса, когда условленное время истекло. Услышав звонок в дверь, Беделия сдержанно улыбнулась и поднялась с места. - Я предчувствую, что мне стоит пригласить вас остаться на ужин. - Вы думаете? – Уилл поднялся следом за ней. Беделия не ответила ему, распахнув дверь и с легкой полуулыбкой воззрившись на Ганнибала. Тот довольно ухмыльнулся в ответ и протянул ей блюдо, накрытое изящной прозрачной крышкой. - Добрый вечер, Ганнибал, - проговорила Беделия, принимая блюдо и без особого энтузиазма разглядывая пирог, украшенный листьями салата. - Добрый, - он вошел внутрь и кивнул Уиллу, стоявшему поодаль, - и вам тоже. Как прошел сеанс? - Замечательно, - сухо проговорила Беделия, - какое вино лучше подать? - Это пирог из мраморной говядины, тушеной в Шато Мутон-Ротшильд, так что, я думаю, красное сухое будет уместно. Беделия кивнула и, окинув его многозначительным взглядом, ушла в столовую. Ганнибал усмехнулся ей вслед, а потом подошел ближе к Уиллу: - Как вы себя чувствуете? - Я не думал, что мы останемся на ужин, - невпопад ответил тот, сунув руки в карманы, - думал, мы сразу уедем. - Почему? - Ганнибал аккуратно снял нитку с его плеча и скатал ее в комочек, - вам неуютно здесь? - Несколько, - хмыкнул Уилл и слегка толкнул его плечом, - вы могли бы хоть смс прислать, чтоб я знал. - Хотел сделать вам сюрприз. - Вам удалось, - не стал спорить Уилл и опустил взгляд. *** Вечер у Беделии явно затянулся. Беделия односложно отвечала на вопросы, откупорив третью по счету бутылку, Уилл тоже пил много, стараясь держать себя в руках, но под конец Ганнибал все же заметил, что тот нетерпеливо ерзает на стуле, словно студент на последней паре, смотрит по сторонам и не обращает внимания на чудесный пирог с мясом и трюфелями. Между прочим, это была настоящая мраморная говядина, а не кто-нибудь, кто мог бы напомнить ее по вкусовым качествам. В последнее время Ганнибал предпочитал кормить Уилла именно тем мясом, которое было заявлено – поскольку тот легко мог проверить, проанализировать и легко узнать ответ. Это было не вполне честным, как заглянуть в ответы на последней странице сборника занимательных задач, и Ганнибал не хотел лишать Уилла удовольствия поломать себе голову. Дома они оказались уже ночью, когда полумесяц луны уже стоял высоко. Уилл сонно стянул с себя парку, повесил ее на плечики, прошел в гостиную и замер у арки, наблюдая, как Ганнибал раздевается в прихожей. - Похоже, сеанс оказался утомительным? - Не буду врать. Очень. - Вы говорили обо мне? - Немного, - мрачно ответил Уилл, встряхнув головой, и провел по спутанным волосам пятерней, - могу я вас попросить? - Смотря о чем, - ухмыльнулся Ганнибал, подошел к нему ближе, взял его руки в свои и внушительно проговорил, - прежде я хотел бы добавить еще одно правило проживания. - О, - выдохнул Уилл, глядя ему в глаза, - и что же это за правило? - Отныне аптечка в моем доме закрыта для вас, Уилл. Только если случится форс-мажор, вы имеете право туда заглядывать. Прием нейролептиков форс-мажором не считается, равно как и прием других успокоительных. Я доступно объяснил? - Более чем, - прохладно ответил Уилл, но кончики его пальцев вздрогнули отчетливо. Он облизнулся, желая добавить что-то еще, но смолчал. Посмотрел вбок, скользнул взглядом по его плечу – а затем резко отстранился. - Так о чем же вы хотели попросить? – поинтересовался Ганнибал, наблюдая за ним, чуть прищурив глаза. - Уже ни о чем. - Вы хотели принять препарат? - Да. Теперь мне это запрещено, я правильно понимаю? - Препарат только для экстренных случаев. Сегодня вы, возможно, испытали стресс, но он не настолько велик, чтобы хвататься за спасительную соломинку медицинской химии, - Ганнибал улыбнулся, подошел ближе, словно преследовал его, приобнял за плечи, - не хмурьтесь, друг мой. Взамен я хочу порадовать вас кое-чем другим. - И чем же? – хмуро буркнул Уилл, ссутулившись, - виски? - По-моему, на сегодня вам достаточно алкоголя. Нет, у меня для вас есть нечто иное, - Ганнибал вытянул из кармана бело-синий ламинированный бейдж с большой буквой «V», фотографией и инициалами Уилла. - Что это? – Уилл посмотрел на бейдж, покачивающийся на шнурке перед его глазами, а затем бесцеремонно выхватил его, - визит в ФБР? Но зачем? - Вы же просили сделать вам документы. - Это издевка?! – сморгнул Уилл, уставился на него в упор, - что за визит? Зачем?! - Я не имею права быть вашим психиатром официально, - терпеливо объяснил Ганнибал, смакуя эмоции, отражающиеся на взволнованном и красивом лице Уилла, - не могу выдать вам справок и документов. Но Джек может посодействовать. - Джек! – Уилл резко отшатнулся, отбросил бейдж в сторону и растерянно провел ладонями по голове, - вы о чем, доктор? Это бред. - Я сделал все, что было в моих силах, - холодно ответил Ганнибал, - то, что вы просили. Завтра у вас визит к Джеку. Обсудите с ним ваш возможный выход на работу. - Нет, - выдохнул Уилл, встряхнув головой, и пораженно забормотал, - нет, нет, нет. Он принялся ходить по комнате из угла в угол, рискуя споткнуться о край ковра и упасть, часто дышал и то и дело впивался пальцами в волосы. На щеках заблестели слезы. - Как вы могли, доктор?! - Разве это не то, чего вы хотели? - Нет! Я не смогу видеть его… там. Быть можете, вы пойдете один, без меня?.. - Я вовсе не собирался туда идти. Это ваш визит, Уилл. - Вы не пойдете со мной?! - Ваш визит, Уилл, - терпеливо повторил Ганнибал, но в голове сквозил арктический холод, - ваша будущая работа. Ваша попытка справиться с трудностями. - Нет, нет, - Уилл подошел к нему, весь перепуганный, - я не могу видеться с Джеком. Он выявит что-нибудь во мне и вновь все пойдет скверно. - Вы сами хотели выбраться из скорлупы, - пожал плечами Ганнибал, - если я правильно понял ваше выступление днем раньше. - Но не таким же образом! Уилл посмотрел на него с мольбой, но Ганнибал как будто не соображал, что тут не так. Он стоял и ждал благодарности за то, что он сделал, за то, что договорился с Джеком и организовал встречу. - Мне нужен ваш препарат. Пожалуйста, - пробормотал Уилл, теряя все свое спокойствие и уверенность. – Я плохо себя чувствую. - Не смертельно плохо. Вы не должны разваливаться от любого ветерка, если желаете жить как обычные люди. Кадык его заметно дернулся, Уилл издал приглушенный звук, а затем заткнул себе рот ладонью. - Я никуда не пойду, - пробормотал он глухо, все еще прижимая ладони к губам, - мне плохо. Обнимите меня. Пожалуйста. Ганнибал посмотрел на него испытующе, но затем сделал шаг вперед и обхватил его деликатно, прижимая к себе.