Виновное сердце тихое

В доме было тихо и темно, будто большая черная и беззвучная волна обрушилась на него из проема дверей. Ганнибал замер на пороге, прислушиваясь к собственному сердцу. Пустой, темный дом. Как он отвык от этого. Как будто вначале вышил имя Уилла на своей коже, а теперь жестоко и болезненно потянул за нить. У него был номер телефона участка, где работал Уилл, были контакты ФБР, да и сам Уилл, как любая дорогая техника, был оснащен механизмами для поиска. Но что все эти возможности перед разочарованием. Разочарование Ганнибала имело низкое октановое число, оно расходилось по кровотоку, крайне неустойчивое к детонации. Сердце толкнулось вверх, желая забраться поглубже в горло и переждать там. Со стороны кухни в темноте послышались тихие шаги. - Ганнибал?.. Почему вы не заходите? Ганнибал замер, ничего не говоря, и Уилл подошел ближе, отчего свет фонарей упал на его лицо и заставил зажмуриться. - Почему дома нет света? - Потому что я ждал вас... - выдохнул Уилл, взял его за руку и потянул внутрь, - пойдемте. Ганнибал тут же коснулся его щеки, мгновенно переориентировавшись в спокойное и понимающее создание. Он почувствовал вкус собственной улыбки, появившейся на губах, и зажмурился, вдыхая запах своего дома, своего Уилла. С тихим щелчком тот закрыл двери и обернулся, едва различимый в темноте. Слабый свет обрисовывал стену позади него, оставляя его темным силуэтом, будто вырезанным из бумаги. - У меня был первый рабочий день... - усмехнулся этот силуэт, - а я думал совершенно о другом. - О чем же? - О вас и обо мне. Я знаю, это все может показаться глупым... - Что-то произошло, Уилл? Вам спокойнее в темноте? - Сегодня было слишком много света, - скорее можно было угадать хмурую складку меж его бровей, нежели увидеть ее, - и очень много шума. Много людей. Ганнибал усмехнулся и легко потянул его на себя, ощущая его нервозность и нестабильность. Чужие новые люди, бессмысленные разговоры, непривычные интонации, тембр и манера речи, разумеется, все это теперь засоряло его мысли. Наверное, Уилл и сам мог понять, насколько ему лучше жилось, когда в его голове звучал только Ганнибал. - С вами еще тише, чем в тишине, - пробормотал Уилл, прижимаясь теплым, вздрагивающим горлом к его ключице. Ганнибал поцеловал его в висок, погладил по плечам, с невероятным удовольствием отмечая его расслабленность. Уилл доверял ему, и ощущать это было очень приятно – как будто пробовать осторожно новое блюдо, сложное и изысканно украшенное, стараясь не разрушить сразу его очарования столовыми приборами. - Вы приняли душ, как я вам советовал? - Да, я сразу же смыл с себя чужие взгляды, - усмехнулся Уилл, - этот ваш совет звучал так, будто вы верите в сглаз. - Важно то, почувствовали ли вы себя легче, после того, как вымылись? - Да, это так. Ганнибал прикрыл глаза, размеренно поглаживая его плечо, разжимая хватку и вновь стискивая пальцы. Будто выпускал когти, угрожая впиться поглубже, но вместо этого лишь мягко разминал его мышцы. - Вы сегодня поздно. - Пришлось задержаться, - хмыкнул Ганнибал, поскольку Алану стоило проводить до дома. - Если вы хотите... в общем, мне сегодня дали небольшой задаток. Я попытался приготовить там... Может, вы оцените? Ганнибал усмехнулся и кивнул. Это было предложение, от которого невозможно отказаться. *** - Хорошо, что я не стал обжаривать до вашего прихода, - произнес Уилл, сервируя стол и пытаясь скрыть неловкость, которая так и сквозила во всех его жестах. - Надеюсь, вы меня простите. Если бы я знал, что меня ждет, то не стал бы задерживаться, - проговорил Ганнибал низко и бархатно. И добавил, - у вас все получается замечательно. - О, я знаю, что мне до вас далеко, - отмахнулся Уилл, совершенно не умея реагировать на похвалу. Но улыбнулся в ответ более открыто, и, закончив с приготовлениями, сел напротив Ганнибала и взял в руки вилку и нож. - И что же мы сегодня едим? - Оленина, - вздохнул Уилл, стараясь скрыть нервозность в голосе, - с мятой. И соус к ней. Я нашел рецепт в одной из ваших книг. Ганнибал на мгновение закрыл глаза, возвращаясь в те дни, когда в крепостном рву плавали черные лебеди, и весь окружающий мир был создан исключительно для него, обожал и старался ему угодить. Это было просто превосходно, и можно было вновь отдаться этому чувству без оглядки. Умница Уилл выбрал рецепт, который было сложно испортить, и мясо получилось сочным, но не жестким. - Клюквенный соус вам удался, - заметил Ганнибал, неприкрыто наслаждаясь происходящим. - Спасибо. Я варил клюкву в вине… - Уилл усмехнулся, чуть взмахнув руками, - когда оно разогрелось, ягоды стали взрываться! - Надеюсь, вы не пострадали? - Нет, - Уилл улыбнулся еще шире и отрезал себе ломтик мяса, - но я пожалел, что не надел сварочные очки. - Я научу вас другому рецепту, менее травмоопасному, - улыбнулся Ганнибал ему в ответ. Приятный ужин был неожиданным и оттого более ценным, а еще не мог не радовать тот факт, что Уилл тоже получил удовольствие от подготовки. Неплохая плата за терпение, за то, что нейролептики были оставлены в стороне. Несмотря на поздний час, Уилл предложил продолжить вечер в гостиной. Явно хотел что-то еще ему показать и, возможно, хотел отодвинуть время ночи. Это было забавно, но бессмысленно, и Ганнибал привлек его к себе, поцеловал и подышал в висок, безобидно стискивая зубы на его ухе. - Ужин был превосходным. Вы – тоже превосходны, Уилл. У нас с вами все хорошо. - Я не могу вам не верить, - выдохнул тот и так же в шутку куснул его за ухо в ответ, а потом тут же разжал зубы, будто боялся показаться неловким, глупым или смешным. И не отреагировал на легкую попытку пощекотать его. Ганнибал вдруг подумал о том, что дело не в застенчивости, Уилл не был девственником и скорее всего, умел веселиться и играть. Но, похоже, он не откликался, потому что не допускал мысли, что Ганнибал сам способен быть менее серьезным. Быть может, он воспринимал их манеру общения за холодность? - Я поступил так глупо, - пробормотал Уилл, думая о своем, шумно и судорожно вздохнул, когда ладонь Ганнибала коснулась пуговицы на его джинсах, - стоило сразу прислушаться к вашему совету. - К какому именно? - Когда вы советовали мне отказать Джеку, отойти немного в сторону, - Уилл подался назад неуверенно, - слушал бы вас, всего бы этого не случилось. Вы тогда уже были весьма добры ко мне… проявляли заботу, пусть даже отстраненно. Я должен был прислушаться. Ганнибал уткнулся губами в его ухо и жарко прошептал: - Если уж вы взялись раздирать поджившие раны, то делайте это с пользой для себя. - И какой урок я должен извлечь? Что вас стоит слушаться? - Это вы сказали, не я, - усмехнулся он, увлекая Уилла наверх, не позволяя ему отвлекаться на собственные переживания. Пусть сегодняшняя ночь не кончится ничем, кроме прикосновений, Ганнибал был способен потерпеть ради своего Уилла, но пусть она продолжается в спальне, а не в гостиной, где Уилл ходит туда и обратно, слишком одетый и неприступный. Он приглушил свет, зная, что впереди будет еще не одна возможность разглядеть Уилла как следует во всех ракурсах, а сейчас можно было пожертвовать ею ради спокойной, интимной атмосферы. Уилл раздевался не слишком охотно, памятуя о прошлом разе, но тишина и неяркий, таинственный свет сделали свое дело: он не стал возражать, подвинувшись в угол кровати и опустив плечи. Вновь ощущение близости возникло между ними, Ганнибал чувствовал его, чувствовал притяжение между ними, он не мог ошибаться, Уилл тоже ощущал это и тянулся к нему, хоть и не без толики принуждения. - Я не настаиваю, если вы не хотите, - предложил Ганнибал, безотрывно глядя ему в глаза. - В этом все равно есть что-то приятное, - сдавленно пробормотал Уилл, не стараясь скрыть себя покрывалом. Ганнибал едва заметно улыбнулся и коротко поцеловал его в лоб вместо ответа, ощутив его мгновенно участившееся дыхание. - Я... вы все равно люблю вас, - срывающимся голосом выдохнул Уилл, лег на кровать, предлагая себя. Ему недоставало легкости и непринужденности, с которыми надлежало принимать подобную позу, он нервно покусывал губу и заранее стискивал зубы, превращая предстоящий процесс в добровольное изнасилование. - Вы уверены, что вам хочется? - Да, - Уилл запрокинул голову и тихо выдохнул, не сознавая, что его самоубеждение лишь дополняет сложившуюся картину. Ганнибал, крайне довольным, охотно прижался губами к его ключице, вновь оставляя отметину, согрел дыханием сосок, целуя и посасывая умело. И, сквозь тихий стон Уилла, оставил его в покое только тогда, когда сосок заалел на бледной коже, как ягода клюквы. О, Уилл не осознавал, каким сильным было желание повалить его на кровать, вновь взять, сделать своим, как сложно и горько было отказываться от этой возможности, от удовольствия слышать его короткий, резкий, болезненный стон, чувствовать дрожь его тела, видеть его зажмуренные глаза и ресницы, темные и блестящие. Ганнибал с трудом удержал себя, предпочитая украшать его тело отметинами от поцелуев, cпускаясь все ниже. Уилл, вначале зажатый и готовый терпеть, растерянно распахнул глаза, не вполне понимая, действительно ли это происходит на самом деле. Уилл нетерпеливо облизнулся, одновременно желая этого и совершенно сбитый с толку. - Ганнибал…? - тихо выдохнул он, ощущая влажное прикосновение. Тот не ответил, продолжая ласкать его так, как самому хотелось, и Уилл застонал и откинулся на подушки, стараясь уловить каждую секунду неожиданного удовольствия. Ганнибал очень любил быть щедрым и благородным, особенно когда это почти ничего ему не стоило. Вот и сейчас он вполне мог позволить себе не мучить Уилла, не причинять ему боль. Вмиг возбудившись куда сильнее, Уилл стискивал простыни, негромко и отрывисто всхлипывая, такой восхитительно отзывчивый, что хотелось сделать ему еще приятнее. Ганнибал именно так и сделал, внутренне улыбаясь тому, как немного требовалось Уиллу, чтоб дойти до предела. Ах, конечно, Уиллу в ответ бы пришлось стараться гораздо большее и искуснее. Но не сейчас. Сейчас Ганнибалу было интереснее приучить его к своим рукам, к новым ощущениям. Не прерывая своего занятия, он осторожно смазал два пальцы и легонько втолкнул один, а затем и второй, очарованный беззащитностью Уилла. Тот совсем не возражал, только дыхание его участилось. - Глубже. Пожалуйста, - прошептал Уилл и больше ничего не сказал, оставшаяся гордость велела молчать. И это было восхитительно – довести его до оргазма, а потом поцеловать, горячо и сочно, не вынимая пальцев, чувствуя его настолько податливым, насколько это возможно. - Что это было? – слабо пробормотал Уилл, когда чуть-чуть отошел и вплотную прижался плечом к его груди. - Вы не знаете? - Не ожидал от вас, - выдохнул тот, взял Ганнибала за руку и положил ее поперек груди, - совсем не ожидал. - А чего вы ожидали? - Я не ожидал, что вы вообще захотите спать со мной. Знаете, когда я вас впервые увидел… - Уилл помолчал, прислушиваясь к своему телу, сглотнул, когда его обняли крепче, - когда немного узнал, я вовсе не думал, что вас влечет секс. После того идиотского случая у вас в спальне, я решил, что вы признаете лишь женщин. И тут вы… мне… - Вам понравилось? - Да, - усмехнулся Уилл, - мне нравится. Я постепенно начинаю понимать вас. Мне каждый раз кажется, что я вас понимаю, и каждый раз я ошибаюсь. Ганнибал тепло улыбнулся ему в макушку. До настоящего понимания Уиллу было еще далеко. - И что же вы понимаете? - Я чувствую тот вкус, который вы желаете мне привить. В этом есть своя прелесть. Я говорил, что это не мое, но сегодня я весь день проторчал в участке и, Ганнибал, вы знаете… - его голос стал тише, - я вдруг вспомнил все. Я вспомнил, как я всегда чувствовал себя чужим в лабораториях ФБР, как я всегда стоял где-нибудь в углу, чтоб не отсвечивать. Как я ненавидел, когда меня дергали и против моей воли вытаскивали в круг света, когда я хотел молчать. Ганнибал молча поцеловал его, чувствуя приятный аромат. Уилл совершенно отвык от существования на воле, и теперь чувствовал все острые грани жизни своей тонкой, только-только регенерировавшей шкурой. - Я вдруг понял, как прекрасно у вас дома. - Хотите отказаться от места? - Посмотрим, - Уилл повернулся в его руках и посмотрел внимательно в глаза, - я пока не готов принять решение. К тому же еще Ивэнс… - Ваш бывший психотерапевт? - Да, - Уилл вздохнул, - он заходил сегодня. Предлагает какой-то проект, говорит, что мне это будет интересно. Я отказал ему, потому что не хочу ни в чем участвовать. - Я думал, что нашел вам подходящего психотерапевта, - Ганнибал внимательно взглянул на него в ответ. - Только не злитесь, Ганнибал, - Уилл сразу прикусил язык, - я же говорю, что отказался. Я слышать не хочу ни о чьих проектах. К тому же, распоряжаться правом изучать меня можете только вы. - Я ни в коем случае не злюсь на вас, - мягко сказал Ганнибал, поглаживая его по спутанным кудрям, - но вы правы, я не хочу, чтоб вас изучал кто-либо еще, кроме меня и доктора Дю Морье, которой я доверяю. Уилл кивнул и лег головой ему на грудь, сосредоточенно согревая дыханием его кожу. - В Нью-Йорке сейчас идет оперный сезон, - задумчиво проговорил Ганнибал, запуская пальцы в его волосы, - насколько я знаю, классическая музыка не влечет вас, Уилл. Но сложно составить мнение, пока вы не испытали впечатления от шедевров в исполнении лучших исполнителей, пока вы не увидели роскошь и драму своими глазами. - Год назад я бы сразу отказался, - ответил Уилл с режущей, неприятной искренностью, - но я столько раз ошибался, что не сосчитать. Может, это только сейчас опера кажется мне скучной. Может, вы правы, и я не знаю, о чем говорю. Да, звучит очень заманчиво, я никогда еще не был весной в Нью-Йорке, только проездом. - Там интересно весной, - вкрадчиво проговорил Ганнибал, на миг и сам погрузившись в сладкие грезы о путешествии в другой город. – Сезон заканчивается в мае. - Тогда у нас еще есть время подумать, - безмятежно отозвался Уилл, прижимаясь к нему и сонно жмуря глаза.