Бар в переулке направо

- С бергамотом нет, - бармен исподлобья посмотрел на странного посетителя. Тот еще сильнее поджал губы, и его чуть вытянутое лицо стало еще сильнее умолять о кулаке. Пока Джон в красках представлял, как ломает нос этого пижона о стойку, тот успел определиться с выбором. - Тогда любой, который у вас есть, - с этими словами он сел на высокий барный стул и всем своим видом показал, что без чая уйдет только вперед ногами. Джон насыпал заварку в чайник. Можно было бы и в чашке заварить, но Ватсон давно и твердо решил, что у него будет настоящий английский бар, и если кому-то захочется чаю, он получит настоящий английский чай, заваренный по всем правилам. И даже ради такого неприятного типа делать исключение вовсе не следует. Даже если и знаешь таких умников как облупленных, видел их сотни. Там они в лучшем случае умирали в первом же бою, в худшем – каким-то чудом выживали и подставляли, интриговали, обвиняли, отовсюду подавали свои крысиные голоски, ведь в их умненьких головах не укладывалось, что не они одни люди, а вокруг не сплошной мусор, что они ничем не лучше остальных. Джон снова бросил взгляд за стойку и удивленно хмыкнул. «Пижон» задумчиво уставился на бутылку с виски и явно был не здесь. Он как-то резко растерял весь свой пафос и стал похож на большую нескладную грустную птицу. Все в посетителе вдруг стало казаться таким хрупким, невесомым, птичьим. Мечтательное бледное лицо, худые руки - и огромные черные крылья плаща. И Ватсон еще долго погружался в пучины воображаемой орнитологии, если бы «птица» резко не повернула голову и не уставилась ему прямо в глаза. Если бы Джон в этот момент уронил чайник, не было бы ничего удивительного, но бармен все же пересилил себя, выдавил что-то похожее на «еще заваривается» и с шумом поставил чайник на стойку. - За какой столик отнести? Ответом было только презрительно-удивленное подергивание брови. - Чай лучше пить за столом, а не за барной стойкой. - Меня все устраивает, - казалось, птица просто не хочет покидать удобный насест. Джон даже улыбнулся от такой мысли. - Почему вы не пошли в кафе, оно через два дома отсюда, и чай там точно получше? – бармен нарушил сразу все правила саморекламы, но любопытство взяло верх. В полном молчании он налил в чашку ароматный напиток, порадовался, что все же однажды отверг все чаи в пакетиках и решил, что уже не услышит ответ. - Меня туда не пускают, - посетитель глубокомысленно отхлебнул чай, - на прошлой неделе за мной туда пришел наемник, и нам пришлось немного погромить кафе. Я оплатил ущерб, но хозяин не хочет так рисковать. Ватсон тоже не хотел так рисковать, но где-то в глубине души затрепетало что-то живое и давно забытое. - Наемник? - Глава одного синдиката очень не хочет, чтобы его нашли, - это не звучало как что-то необычное, будто рассказ о походе в магазин на выходных, немного нудное, обыденное дело. - А зачем вы пошли в кафе, если у вас такая опасная жизнь? - Я не хотел вести наемника домой, это было бы опасней. Очередной умник, готовый подставлять всех и каждого – но то самое, живое, забилось еще сильнее. - Моя домовладелица – пожилая женщина, не думаю, что ей бы понравилось такое вторжение. Или не каждого? Размышления Джона прервал резкий шум со стороны празднующей компании. Пока он разбирался, приносил целый стакан взамен разбитого, протирал стол и записывал стоимость тары в счет, надменная птица успела упорхнуть. О том, что в бар вообще заходил странный посетитель, напоминала только купюра под пустой чашкой.