Бар в переулке направо

Когда ты каждую ночь стираешь с лица чью-то кровь и ползешь куда-то по грязи, попутно волоча за собой чьи-то развороченные тела в надежде на то, что они еще живы, а ты еще способен собрать их во что-то правильное, найти работу гораздо сложнее, чем открыть свой бизнес. Владельцы баров почему-то не изъявляли восторга при виде разбитых стаканов, нервного Джона и удаляющихся спин клиентов, обиженных неразговорчивым барменом. Когда ты солдат, ты выполняешь приказ. Ватсон взял кредит под просто неприлично низкие проценты, с удивлением узнав о специальной программе для ветеранов, и выкупил скромное помещение в малюсеньком переулке. Если внезапно так сложится, что его бар станет популярным, то люди его и так найдут, а пока нужно экономить. Помещение было неплохим. Джон даже улыбнулся, увидев его. Хоть что-то в его жизни снова стало неплохим. А потом его поглотила суета. Лицензии, санпроверки, ремонт, второй кредит, скандал с сестрой, еще проверки, продажа машины. Джон спокойно вздохнул только через пару месяцев, когда выручки за месяц стало хватать, чтобы гасить кредиты за тот же месяц. Теперь каждое утро он с гордостью осматривал деревянную вывеску «Бар» и по-хозяйски оглядывал полутемное помещение. Название он так и не смог придумать, но тем джентльменам, что приходили сюда каждый вечер, темное пиво было куда интересней названия. Джон даже научился наливать его по всем правилам и завел блог об особенностях барного дела и сортах алкоголя. К его удивлению блог не остался личной записной книжкой, а оброс группой фанатов и постоянных посетителей. Пришлось выдумывать конкурсы, купоны и акции. Среди подписчиков Ватсон и нашел себе помощницу. Молли была типичным синим чулком. Бывший ученый, попала под сокращение после неудачного эксперимента. Молли одевалась, как католическая учительница и готовила просто умопомрачительные коктейли. Вместе с ней в бар переехала тысяча каких-то склянок, пробирок и колб, в которых она до миллиграмма отмеряла ингредиенты этих своих умопомрачительных коктейлей. Вместе с шероховатыми бетонными стенами и напряженным взглядом бармена стекляшки создавали непередаваемую атмосферу бункера спятившего ученого. Кроме того, шоу, когда Молли по капле отмеряла что-нибудь высокоградусное, нравилось и пьяным раздолбаям, и прожженным циникам, которые с удивлением понимали, что им в кои-то веки налили именно то, что они заказали, не разбавив ни грамма. В любом другом баре официантка с ее фокусами выглядела бы нелепо, как забитая отличница, которую вдруг вытолкнули к шесту пьяные одногруппники, но здесь она была удивительно к месту. Вот и сейчас Молли творила какой-то разноцветный коктейль, телевизор о чем-то шумел, колокольчик на двери тихо подзынькивал, пропуская внутрь полупустого зала очередного посетителя, который уже грозился стать постоянным, в углу гудела небольшая компания, а Ватсон задумчиво протирал стаканы. Во всех фильмах, книгах, даже рекламных плакатах, где фигурировали бармены, они протирали стаканы, поэтому Джон решил, что лучше следовать этой странной моде, и протирал стаканы всегда, когда находил для этого время. Вечер обещал быть неплохим, маленький бар явно пользовался популярностью, правда, его владелец все ждал, когда же пьяные клиенты начнут распространяться о своих проблемах, но за последние несколько месяцев если кто и напивался до безостановочного словоизлияния, то только в компании друзей. Да и сегодня в зале были только приличные люди: молодые люди в костюмах, с пивом и деловыми разговорами, несколько томных вечных подружек невесты с цветными коктейлями, небольшая компания, явно поздравляющая с чем-то лопоухого улыбчивого мужичка, и странная парочка, где татуированная по самые брови девушка, очевидно, прямо на себе притащила в бар интеллигентного вида паренька. Ватсон перестал сканировать зал и вернулся к стаканам. Скучный вечер. Витые колбы так увлекли бармена, что он не заметил ни звона колокольчика, ни темной фигуры, вороном пролетевшей к стойке. От наведения чистоты его отвлек только бархатистый голос с доброй тонной презрения: - Черный чай, с бергамотом, без сахара, будьте добры. Это «будьте добры» было сказано будто иностранцем. Нет, никакого акцента Джон не услышал, английский только вошедшего был безупречен, но было более чем очевидно, что этот человек не понимает ни смысла, ни предназначения этих слов вежливости. А еще он заказывает чай. В баре.