Give Unto Me / Дай мне

Он ждал этой минуты уже очень долго, с того самого момента, как приблизительно десять лет тому назад ощутил, что его бессмертное существование было насильно переплетено с другим, невинным и напуганным существом, которое едва можно было принять за каплю света в океане тьмы. Он ждал, когда эта душа вырастет, потеряет чистоту детской невинности, обретет жажду власти, которую каждый, кто имел возможность приказывать ему, рано или поздно обретал. Он знал, что это только вопрос времени, прежде чем ребенок, а ныне цветущая женщина, призовет его, желая отдавать ему приказы и вершить ее волю. Он был готов, как он сам думал, извратить ее желания, заставив сожалеть, делать результатом приказов душевную боль до тех пор, пока она, подобно своему отцу до этого, не поймет, что на самом деле укротить Темного невозможно. Контроль кинжала был не более чем иллюзией, от которой он обязательно излечит эту хорошенькую малышку. Он материализовался внутри самой высокой башни замка Лорда Мориса. Это была большая круглая комната из холодного камня, с кое-где прикрытыми коврами полами. Главным источником тепла и света был камин, а рядом располагалось несколько книжных шкафов. В углу находилась большая резная кровать с темной драпировкой и два больших окна. Вся остальная часть комнаты пустовала, за исключением стула, который в данный момент использовался вместо засова, чтобы подпирать единственную дверь. В центре комнаты стояла девушка. У нее были длинные каштановые волосы, ниспадающие до спины, и удивительно голубые глаза, большие и обрамленные густыми ресницами. Она не была ни тощей, ни полной, но выглядела бледнее, чем того требовал здоровый вид, а под глазами пролегли темные тени. На ней была льняная ночная рубашка, слегка для нее коротковатая, подол которой не достигал лодыжек, не скрывая босых грязных ног. Она казалась скорей любопытной, чем напуганной, а ее решение призвать его явно было плодом долгих часов тщательных раздумий, а не просто спонтанным поступком. - Ах, итак, моя хозяйка, наконец, поддалась зову крови, - Темный отвесил издевательский поклон и посмотрел на девушку, пряча самодовольство и снисходительность под маской ложной скромности. Поначалу она не отреагировала, поедая его взглядом, будто не в силах оторваться. - В чем дело, сладенькая? - глумился демон, слегка сбитый с толку ее молчанием и этими глазами. - Разве папочка не говорил тебе, что глазеть на других не вежливо? Похоже, слова попали в цель, заставив девушку заморгать. - Мой отец мертв, - она говорила с акцентом, ее голос был слегка низковатым – голос не ребенка, но женщины. - И его земли умирают вместе с ним. Через день или два, когда новость разлетится, люди ворвутся в замок и попытаются взять меня в плен, завладеть тем, что контролирует самое страшное существо во всем мире, - она сделала паузу, а в ее глазах, когда она посмотрела на него, мелькнула сталь. - И я не собираюсь ждать их. Люди моего отца – теперь мои люди, и они умирают. Я должна что-то сделать для них. Не было ни грандиозных поз, ни героических речей о долге, чести и отваге. Была лишь маленькая женщина, юная и одетая только в ночную сорочку, рассказывающая правду так, как она ее видит. Темный почувствовал раздражение, потому что в кои-то веки все пошло не так, как он себе представлял. Но на самом деле, это не важно. Намерения не имеют значения. Важно было, чтобы его хозяйка поняла, что ей никогда не суждено его контролировать. Какие бы ни были у нее проблемы, лучше ей поискать решения где-нибудь в другом месте. - Прикажи тогда мне, моя Леди, свершить твою волю, - подначил он ее, восторженно сияя глазами. Он не мог дождаться получить приказ и извратить его в нечто темное и уродливое, заставив ее пожалеть о том, что она вообще его позвала. Но девушка покачала головой, а ее взгляд стал настороженным. - Нет. Я знаю, что случается, когда кто-то пытается тебе приказывать. Я не повторю этой ошибки. Мой отец хорошо меня учил. Демон начал терять терпение и наполняться возмущением. Похоже, он не получит в результате этой встречи того, чего хочет. Он готов был морочить девчонке голову до тех пор, пока у нее она не закружится, и она потеряет всякую координацию, потерянная и напуганная им, как и несчетное множество других. Но маленькая дочь покойного лорда Мориса, похоже, не желала играть в его игры, совсем. Он просто напрасно тратил свое время, и его это крайне раздражало. - Тогда, девочка, что я здесь забыл? - процедил он, кипя от гнева, хотя собирался продемонстрировать ей лишь легкое недовольство от ее чудачеств. Показать свои истинные чувства означало показать свою слабость. - Я хочу заключить сделку. Эти волшебные слова заставили испариться все его нахальство, и пробудили любопытство. Сделка... какая прекрасная перспектива, с такой отчаявшейся душой. Он взглянул на нее с вновь проснувшимся интересом и толикой уважения. Эта женщина – бледная и полураздетая – оказалась не такой простушкой, как он поначалу думал. - И чего же ты хочешь, куколка? Она не упустила ни одной детали, рассказывая ему то, что знала, о войнах с ограми, о жадности королей и знати и страданиях своего народа. Она хотела, чтобы он не только покончил с войной, что само по себе было не так-то просто, но и помог подавить амбиции людей у власти, гарантировать, что никто больше не станет искать выгоды в разжигании войны. Она весьма подробно и конкретно перечислила свои желания, не оставляя ему лазеек для проделок и каверз, в чем он был необычайно хорош. - А, позволь поинтересоваться, сладенькая, - он вытянул правую руку, накручивая ее длинный локон вокруг своего когтя, - что ты дашь мне в обмен на такую нелегкую задачку? Она сделала глубокий вдох, на секунду прикрыла глаза, а потом ответила. - В тот день, когда ты завершишь все, что я перечислила, я разрешу тебе поступить по собственной воле. Ты сможешь убить меня и тем самым избавиться от своей единственной слабости. Больше не будет никакого кинжала. Ее слова звучали божественной музыкой, слишком хорошо, чтобы быть правдой, чтобы им верить. В первые годы после своего преображения он исследовал возможности уничтожить кинжал без того, чтобы разбить проклятье, но все они оказались бесплодными. Поэтому он прекратил попытки, предпочтя спрятать чертову вещь как можно дальше, а если кинжал найдут – мучить своих владельцев, заставляя их сожалеть о своих пожеланиях. И все же он знал, что существовали люди с достаточным количеством здравого смысла и отсутствием совести, которые сумели бы поработить его волю, заставить его платить высочайшие цены, распоряжаясь его силой. Предложение девчонки было более чем заманчивым, но и не менее подозрительным. - И ты оставишь такого, как я, распоряжаться такой властью, малышка? - с искренним любопытством спросил он. - Не ты, Темный, самое величайшее зло, что, как чума, изводит эти земли, и даже не самое жестокое. Люди способны творить гораздо худшее, имея намного меньше власти. Малышка была умна, это демон был вынужден признать. Не мученица, не совсем. Просто, похоже, она пришла к выводу, что у нее нет иного будущего, кроме как стать военным трофеем и предметом, который разыскивают, а потом используют. Ритуал, который провели с нею много лет тому назад, был необратим. Он захихикал, чувствуя головокружительное счастье и уже представляя, как его руки погрузятся в ее тело, разрывая грудную клетку и вытягивая наружу внутренности, как брызнет на него ее кровь, окатив с ног до головы. Он обретет свободу, наматывая кишки этой девчонки, а она сама предлагает себя на серебряном блюдечке. Превосходно. - Мы договорились? - спросила она, уверенно держа спину и не дрожа. О, как восхитительно будет сломать эту мелюзгу. - Договорились, хозяйка, - промурлыкал он, низко и издевательски поклонившись, в то время как девушка в ответ склонила голову. - Белль. Мое имя Белль.