Свято место

POV Гарри Поттер       Сегодня гоблины прислали мне папки с информацией о кандидатах в репетиторы. Особо заморачиваться их изучением я не стал, все равно это иностранцы и я никого из них не знаю — выбрал, как Мерлин на душу положит и сразу камином переправил в Гринготтс указание переправлять мне отобранных кандидатов по одному через каждые полчаса для личного собеседования.       Первой была миссис Люймилла Стакс, американка, тридцать четыре года, замужем, двое детей — преподает зельеварение. На маленьком колдофото была изображена симпатичная светловолосая ведьма, вежливо улыбающаяся. Я, откровенно говоря, выбрал ее, как контраст Снейпу. Все-таки приятнее потаращиться на милую даму, чем на желчного сальноволосого мизантропа, пусть даже он и оказался в конечном итоге на моей стороне. Когда миссис Стакс шагнула из камина, я, признаться, немного подзавис, рассматривая ее и даже не сразу ответил на приветствие. Колдофото совершенно не передавало одной важной особенности ее внешности — ротик. Такие губы — полные, пухлые, напоминающие формой «лук купидона» — рот, словно созданный для минетов. Просто взгляд не оторвать и, похоже, кое-кто превосходно знает об этом сногсшибательном эффекте, уж больно у нее был снисходительный взгляд. Я, конечно, не собирался к ней приставать, но даже просто смотреть на этот ротик было очень… приятно. Мы деловито побеседовали и договорились об уроках и их оплате. Один есть.       Вторым стал мистер Прешиос Китти Кьюти, немец, сорок семь лет, женат, один ребенок, внук — преподает трансфигурацию. На колдофото строгий господин в старомодном фраке. Его я выбрал только потому, что мне любопытно было взглянуть на мага с таким именем (п/а англ. — precious kitty cutie, рус. — драгоценный котик милашка), я даже пофантазировал немного на тему того, как жена его в быту зовет. Господин оказался строгим только на колдофото, а на самом деле это был смешливый человек с немного черноватым юмором. Об уроках договорились. Второй есть.       Третьим, а точнее, третьим и четвертым были братья близнецы Ун и Дуа Спицелли, итальянцы, тридцать девять и тридцать восемь лет (родились тридцать первого декабря и первого января), оба в разводе, по одному ребенку — один преподает чары и руны, а другой — ЗоТИ и нумерологию. Явились они одновременно и были не очень похожи между собой, их не спутаешь, как Фреда и Джорджа. Договорились быстро.       Преподавателем травологии я выбрал пожилую даму, француженку, миссис Сотору Фреми, сто девятнадцать лет, вдова, четверо детей, четверо внуков. На колдофото была изображена коротко стриженая седая дама, чуть полноватая, одетая в голубую с цветами мантию. Ее я выбрал только потому, что впечатлился списком ее научных званий и всяческих наград и регалий. Она уже ушла на покой, оставив свою научную деятельность, а чтобы не заскучать, решила давать частные уроки. Договорились. Она стала пятой.       Преподавать артефакторику я выбрал Мастера Кицума Готта, норвежца, девяноста двух лет, вдовца, детей нет. На колдофото — совершенно лысый носатый мужчина с недобро прищуренными глазами. Я решил, что, возможно, удастся у него освоить не только школьный курс, но и развить и освоить в более полной мере мое Истинное Зрение. При личном общении он не показался мне особо приятным человеком, но после Снейпа мне уже ничего не страшно, поэтому мы пожали друг другу руки. Шестой.       Я сомневался, брать ли мне репетитора по прорицаниям, но решил — стоит, только потому, что это поможет мне хоть немного развить и систематизировать мое Наследие баньши по линии Блэков. Выбирая, я долго рылся в папках, сомневаясь и в итоге решил положиться на интуицию, выбрав приглянувшееся мне лицо на колдофото и только потом вчитываясь в резюме. Кирсен Лууби Бата, темнокожий камерунец, сорок четыре года, женат, двое детей. При личной встрече я немного ошалел от его эмоциональности и громкого голоса, но, в целом, он мне понравился. Седьмой.       Гоблины также положили мне резюме преподавателей общего этикета, физической подготовки и немагического дуэлинга. Я решил, что это пригодится и выбрал испанца Диего Сайласа Кавило, тридцать девять лет, не женат. На колдофото — молодо выглядящий невысокий очень смуглый мужчина с нелепого вида усиками и бородкой. При встрече меня сильно поразила красота и грация его движений, вот бы мне так научиться… Об уроках договорились. Восьмой.       По моим предполагаемым консультантам по ведению дел рода, финансовым вопросам и политике резюме не было, только куцый список с именами. Знакомой была только фамилия Люциуса Малфоя, за нее и зацепился мой взгляд. Что-то показалось мне странным и я еще раз всмотрелся в список, только уже сняв очки. Читать не мог, пергамент был зачарован и его светящаяся аура затмевала все надписи… кроме имени Малфоя, она, наоборот, светилась сильнее, отчетливо выделяясь на общем фоне. Хо-хо, похоже кое-кто решил привлечь мое внимание и напроситься в дом в качестве консультанта и репетитора. Я наложил с помощью Спицы диагностические заклинания — определил легкие чары, просто заставляющие более внимательно всмотреться в написанное. Ничего особенного, от Малфоя я мог ожидать чего-то посерьезнее. Но гоблины-то каковы, не могли же такую шуточку провернуть без их ведома? Я задумался. Ладно, в принципе, я не против, пусть будет Малфой, по крайней мере, я точно знаю, что у него есть чему поучиться. Собеседование не требуется. Девятый.       Теперь надо составить расписание занятий и согласовать его с репетиторами. ***       Рон и Гермиона пришли ко мне уже под вечер. Мы еще раз все обговорили и решили попытаться стать друзьями. Не знаю… шансов вернуть прежнюю теплоту отношений не так уж и много, все-таки я стал другим человеком и им будет сложно перестроиться и воспринимать меня иначе, но попытка стоит того. ***       Потянулись обычные будни. Я занимался с репетиторами и до обеда, и после. Вечера я посвящал самообразованию и подготовке домашних заданий. Мне требовалось наверстать все, успешно пропущенное во время учебы и подготовиться к Ж.А.Б.А. Я столько никогда не занимался и даже не думал, что буду заниматься, причем добровольно, но мне даже нравилось.       После некоторого размышления я решил посвятить в особенности моих Наследий репетиторов по прорицанию и артефакторике и, если Бата отнесся к этой информации довольно спокойно, сказав, что просто добавит к занятиям больше развивающей практики и медитаций, то Готт отреагировал довольно странно. Сперва он пристально меня рассматривал с каменным выражением лица, а затем, кивнув самому себе, сказал, что поможет освоить Наследие в кратчайшие сроки. Количество занятий он потребовал серьезно увеличить и теперь давал темы не только по артефакторике, но и другим отраслям науки, где мои способности Истинного Зрения могут быть полезны. Я заметил, что он ненавязчиво подводит меня к разделу колдомедицины, занимающемуся снятием темных проклятий. Это была довольно тонкая попытка манипуляции, но у меня после Дамблдора к этому повышенная чувствительность и я догадался. Он хочет, чтобы я стал колдомедиком? Да, я, в целом, не против. Я и сам подумывал заняться этой темой повнимательнее. Ниша изготовителей артефактов довольно плотно насыщена и даже перенасыщена гоблинами, а вот снятие проклятий — редкое и престижное умение, считающееся опасным для снимающего, но у меня априори будет преимущество из-за способности — видеть магические нити и ауры у живых существ — крайне редкий дар даже у гоблинов. К тому же маги здесь проявляют кое-какой расизм и предпочитают обращаться к колдомедикам-людям. Зачем только такие сложные маневры затевать было? Непонятно.       Со Стакс мы поладили быстро. Зелья, конечно, я не полюбил, но стал хотя бы разбираться в них и уже вполне мог сварить что-нибудь приличное, не особо сложное. Все таки начинать обучение пришлось почти с нуля — уроки Снейпа оказались мало полезными. Правда, привычка дамы неосознанно дотрагивалась кончиком пальца до своих губок во время объяснений, никак не способствовала усвоению этих самых объяснений учеником.       Кьюти оказался неплохим специалистом, но его специфический юморок и манера изъясняться произнося слова в уменьшительно-ласкательной форме, немного сбивала с толку. Например такой перл, как «Легонькое спиральненькое движеньице палочкой и простенькое заклинаньице позволят совершить превращеньице подносика в зеркальце» был самым обычным делом. Ну, как тут не верить в зависимость характера от поименования.       Братья Спицелли всегда приходили вместе и один из них, не занятый со мной, просто сидел и читал принесенную с собой книгу или смотрел на мои занятия, изредка вставляя замечания, связанные одновременно с уроком и со своим предметом. Сперва это немного нервировало, а потом я привык.       Уроки, на которых приходилось иметь дело с чарами, накладываемыми волшебной палочкой, проходили довольно забавно. Мне пришлось отрабатывать дозировку и прикладываемое магическое усилие в трех режимах — с двумя волшебными палочками, с одной и без них и это я еще не начинал толком работать с невербальными формулами. Мерлин дорогой, всему пришлось переучиваться с оглядкой на новые силы и новые способности.       Когда я принимал репетитором миссис Фреми, я почему-то, с оглядкой на ее безобидную внешность, ожидал от нее поведения доброй заботливой старушки-травницы, но я жестоко ошибся. Леди оказалась тем еще тираном и с легкостью удерживала невероятной сложности и энергоемкости иллюзии растений, так как заниматься в теплицах возможности не было. Я периодически хватался за голову, которая уже готова была лопнуть от обилия информации, но постепенно втянулся. По крайней мере, вопрос, чем отличаются зубчики на листьях Норной толстянки от зубчиков на листьях Норной толстонки, уже не вызывали приступы паники.       Кавило тренировал меня до седьмого пота, нещадно гоняя. Трудно сказать, что вызывало у меня большее затруднение — спарринги или же столовый этикет. В первом случае я всегда раньше обходился прямым ударом в нос без использования оружия, а во втором одной вилкой или ложкой. Тяжело учить то, в чем не видишь особого смысла, бойцом мне все равно не стать, а мой магический потенциал не смогут сдержать даже антимагические оковы, так что я прекрасно смогу защитить себя и не прилагая физических усилий. Упражнения я выполнял только в надежде улучшить координацию движений и подкачаться, а то я с пятнадцати лет ничуть не изменился ни по росту, ни по весу.       И апофеозом странностей моих преподавателей стало поведение Люциуса Абраксаса Малфоя — консультанта. Даже я, махровый девственник, понял, что эти «пируэты опустив одно крыло» вокруг меня носят сексуальный подтекст. Но работу свою он выполнял хорошо, после его объяснений о политике многое становилось на свои места. По негласному договору последние политические события мы не обсуждали, ограничиваясь историческими или зарубежными. Долго разбирали присланные банком финансовые отчеты, Малфой пояснил мне все подозрительные и спорные места… о нет, гоблины меня не обворовывали, просто без контроля их деятельность, что понятно, больше пользы приносила Гриннготсу, чем приумножала родовые капиталы. А при изучении особенностей родовых и магических этикетов его помощь вообще была незаменима. То, что написано в книгах и то, что было на самом деле, довольно существенно отличалось. Сам бы я никогда не разобрался.       В общем, я был доволен тем, как сейчас протекает моя жизнь.