Густая кровь

Ей перестали сниться сны с тех пор, как она отдалась объятьям Тьмы, став Созданием Ночи. Это была мелочь, которая не слишком сильно заботила нордку, но в моменты затишья, когда ее ничего не тревожило — приходили кошмары. Такие реальные и невыносимые. «Нельзя убить того, кто был первым и был всегда! Я пожру всех твоих друзей, и их души будут томиться в моем брюхе! Я — Первенец Акатоша! Пожиратель Миров! Ты не ровня мне, жалкий йор!». Ее как будто обожгло пламенем наяву и все тело, несмотря на вампирские метаморфозы, пылало изнутри, словно в лихорадке. Даже давно остывшая кровь стучала в висках, словно маленькие молоточки и заставляла вспомнить незыблемую истину — она все еще жива, несмотря на все факты обратного. Ее дыхание хрипло вырывалось из стиснутых челюстей, а перед глазами не прекращали сиять в зловещей насмешке алые хищные щелки Алдуина. Сгинувший кошмар, тенью нависший в ее снах, был подобен воплощению злой иронии. Она победила его, так какого черта? Юнора опустила заплывший дремой и малой долей растерянности взгляд вниз. Открывшаяся картина невольно заставила ее растянуть губы в улыбке и ненадолго позабыть о кошмаре. Серана головой лежала на ее груди — ее дивный каскад смоляных волос сиял при тусклом свинцовом отсвете наступающего заката, аристократические черты были преисполнены мерного спокойствия, а руки цеплялись за нее, словно за последний оплот вечного. Всем своим видом она сейчас говорила, как привязана к Юноре, пока та принялась поглаживать ее ладонью по угольным прядям, перебирая их. Это не укрылось от внимания дремлющей вампирши и очень скоро, к сожалению нордки, она проснулась, медленно приоткрыв янтарные светящиеся глаза. Те мгновенно пропитались лукавством и ленной нежностью по отношению к бывшей охотнице. Замычав и потеревшись носом об обнаженную ключицу, на коей все еще были свежи укусы прошедшей ночи, Серана широко зевнула, невольно оголив клыки, после чего приподнялась на постели и в жесте искренней привязанности коснулась губами бледной кожи вокруг укуса. Юнора легко выдохнула от ласки, коснувшейся ее кожи — природная робость вчерашней ночью немного отступила в глубины ее естества и близость, подобная этой, не вызывала приступов смущения. «Даэдра, у меня вчера была первая близость, чему удивляться?» — Все-таки смущенно подумала нордка. Мысли о страшном сне стремительно начали растворяться в нежности приветствующих объятий и поцелуев. — На тебе лица нет. — Серана была, как и всегда, крайне проницательна. Ее пальцы в ласковом жесте разгладили морщинку между сведенных в задумчивости бровей. — Что-то случилось? — Плохой сон. — Призналась Юнора, чуть прикрыв глаза от зарябивших воспоминаний. От Сераны не укрылся запрятанный глубоко страх, отразившийся во взгляде возлюбленной, но она не стала тревожить явно старые раны. Впрочем, довакин сама поделилась долей того, что ее гложило прямо сейчас. — На самом деле — кошмар. Ужасный. Мое прошлое. — Ты можешь не рассказывать, если для тебя это тяжело. — Торопливо добавила Серана, заправив свисающую со лба рыжую прядь волос за ухо. — Все нормально. — Уверила Юнора спокойно. Ее ладонь невольно устремилась к одному из шрамов на ее лице. Она поняла сейчас, что он пылал так, словно его только что ей поставили. Не так сильно, но все же. — Болит? — Заботливо поинтересовалась леди Волкихар, робко протянув ладонь к лицу нордки. — Как будто изнутри пылает огнем. — Нахмурилась озадаченно Юнора. — Мне его поставил он. — Пожиратель Мира? — Шепотом спросила Серана, словно боялась как-то задеть нордку. — Да. — Юнора спонтанно погрузилась в воспоминания, а Серана слушала. Не отрываясь и не прерывая ее. — Мне снилась битва на Глотке Мира. Я помню это мгновение… Он явился из темноты, объятый в свете Сияния, словно крылатый шторм, а я чувствовала себя тогда, словно сошка на его фоне. Я дрожала от одного только его взгляда, вспарывающего тьму, словно раскаленные угли и голоса, похожего на гром. Но Партурнакс тогда глянул на меня и сказал то, что заставило мой страх рассеяться — «Алдуин пришел за тобой, довакин. Он принял твой вызов, потому что он боится тебя!». И мы схлестнулись в битве. Я боялась его, но дралась и не смела отступать, и он видел это, и гнев его крепчал. Он злился на то, что жалкий смертный смеет бросать вызов и противостоять ему, как равный. Я помню, как закончилась эта битва — он поставил мне этот шрам, яростно отшвырнув от себя крылом, а я, наплевав на боль и кровь по всему лицу, кинулась на него, с клинком наперевес. Я потеряла меч в тот день, но отобрала у Алдуина один его рог. Он был так опозорен! Серана улыбнулась — конец истории ей понравился, потому что в любимых глазах появился задор. — Но сон вызвал у меня тревогу. — Вкрадчиво и задумчиво призналась Юнора. — Возможно, это из-за Свитков, которые я прочитала накануне. — Я надеюсь, что слепота не прилагается к этим кошмарам. — Натянуто попыталась пошутить Серана, но в ее голосе все равно послышалось напряжение, едва в разговоре всплывали пресловутые «Свитки». — Вроде бы я прекрасно вижу. — Юнора игриво опустила взгляд на Серану, зажмурилась и вдруг залепетала: — Ах, нет! Твоя красота! Все, теперь довакин слеп! — Очень смешно! — Фыркнула вампирша, нащупала рукой одну из шкур, лежащую под ними и огрела рыжую макушку легким ударом. Еще и еще, пока она не улеглась на воительнице сверху, хихикая от доносящихся от нордки сдавленных «прости!» и «я же пошутила!». Уцепившись пальцами за рыжую челку и вольготно расположившись на крепком теле довакина после минуты истязаний, Серана прищурилась и с важным видом заявила: — Между прочим, ты меня разбудила. — Ох, госпожа, я прошу у вас прощения! — Театрально воскликнула Юнора, в пылком импульсе обхватила руками точеную талию вампирши и прижала ее к себе, смеясь от внутреннего чувства восторга. Ее голос понизился до вкрадчивых ноток: — Как мне искупить свою вину? Серана без каких-либо слов приблизилась к веснушчатому лицу, крадя у драконорожденной нежный поцелуй. *** Серана изучала магию практически всю свою жизнь. Еще в детстве она завороженно наблюдала за завихрениями магической энергии, что струились в ловких руках матушки. Валерика была изящной волшебницей — мастером иллюзии и разрушения. На потеху любимой дочери она создавала призрачные образы бабочек, драконов и разных зверей, что показывали истории или просто развлекали девочку. Когда дочь, в порыве своего увлечения попыталась повторить очередные трюки матери и подожгла собственную спальню — двенадцатилетнюю принцессу ожидал выговор и первый в жизни урок, который запомнился ей: — Магия, словно дикий зверь, Серана, — она может, и будет кусаться. — Валерика опустилась на колени перед пристыженной наследницей. — И она обязательно сделает это, если ты не будешь достаточно сильной, чтобы укротить ее. — Я всего лишь хотела быть как ты. — Призналась с всхлипом Серана, судорожно вытерев набежавшие на глаза слезы, на что Валерика одарила девочку поцелуем в лоб. — Прости меня. — Не проси прощения, Серана. — Неожиданно заявила Валерика, выпрямилась, обошла дочь и встала позади нее, расположив свои руки на еще, пока что, хрупкие плечи. — Сделай выводы и самое главное — стань лучше, чтобы подобных ошибок больше не было. — Да, матушка. — Смиренно прошептала будущая леди Волкихар. — Я очень люблю тебя, родная. — Спустя минуту тишины нежно провозгласила Валерика, вновь наклонившись к дочери и заглядывая ей в глаза. Потом взгляд и тон матери стал истинно наставляющим: — Я буду учить тебя магии, дитя. Этот путь полон трудностей, и встав на него, придется идти до конца. Ты готова к этому? — Я… Не уверена. — Отозвалась маленькая Серана в неуверенности. — Сегодня я сожгла свою спальню, а что могу сделать потом? — Не попробуешь, не узнаешь. — Сощурилась Валерика, выпрямилась и достала из кармана свернутый в несколько раз пергамент, исписанный со всех сторон заковыристыми закорючками. — Если ты действительно хочешь познать магию, выучи эти письмена к рассвету следующего дня. После этого она ушла, оставив дочь наедине со своими мыслями. А Серана, будучи дочерью своих родителей, не только не испугалась трудностей, но и уже в возрасте пятнадцати лет могла призывать разрушительные вспышки молний. Все свободное время она проводила за фолиантами и пергаментами, посвященные тайнам магии или за бесконечной практикой. Укрощенная, она повиновалась ее воле и каждый миг, проводимый в сотворении этой таинственной энергии, вызывал у юной наследницы дома Волкихар настоящий трепет. Со временем, когда юная наследница стала настоящей леди и возмужала, магия стала ее верным оружием и преданным спутником, сопровождая на каждом шагу. Но даже спустя столько времени, она продолжала совершенствоваться в магическом ремесле. По крайней мере, пыталась — за последнее время, очевидно, ей было совсем не до этого. Ладно, она пыталась посвятить время вдумчивому изучению, но вчера… — Хах, да, вчера я, определенно, отвлеклась. — Тихо посмеялась Серана, подобрав с деревянной лавочки оставленный вчера фолиант. — Но я ни о чем не жалею. — Серана! — Голос Юноры позвал ее из дома и в силу острого слуха, та четко услышала зов и прислушалась. — Глупый вопрос, но рыба уцелела? Серана рассмеялась, но покорно направилась к месту вчерашней ловли. Ведро находилось относительно на месте, однако, рыбы в нем, как не удивительно, не было. Зато был Йозеф, сладко спящий брюхом кверху в окружении рыбьих косточек и чешуек и Ку-Сит, на чьей голове как раз находилось ведро. — Не бойся, она не пропала зря. — Чуть повысила голос Серана, не переставая улыбаться и смеяться от увиденной картины. Полный Массер и убывающая Секунда заняли свое место на небосводе и именно тогда Серана принялась за изучение непокорного фолианта. Неподалеку от дома драконорожденной находилась открытая чудесная поляна, окруженная тонкой полосой ряда небольших деревьев. Пока они находились в отрыве от Стражей, что долго преследовали ее, можно было посвятить время отдыху и тренировкам. И если Серана решила посвятить свободное время пользе и самосовершенствованию, Юнора с блаженной улыбкой лежала в поле, подперев руки под голову и закусив травинку между зубов, наблюдала за движением звезд и танцем лент Сияния. — Серана, ты сидишь за этой книгой уже пару часов. — Заметила Юнора, приподнявшись на своем месте. Вампирша отвлеклась от пожелтевших страниц и кинула на нордку ироничный взгляд. — Брось, у нас редкая возможность отдохнуть! — При всем уважении, Юнора, — Начала Серана, вновь уткнув нос в книгу. — Но ты воительница и чтобы держать себя в форме, тебе нужно махать мечом и стрелять из лука. Ты постоянно этим занимаешься. А магия требует иного подхода. Мало постоянно творить магию — нужно всегда держать свой ум острым. Юнора хмыкнула, встала на ноги и подошла к вампирше, дабы заглянуть в книгу, что так терзала ум ее волшебницы. Естественно, несведущая в магии нордка не понимала даже половины терминов, описывающихся на страницах и заинтересованно глядела лишь на изображения разных стихий, молний и различных фигур. — Ты пытаешься изучить новое заклинание? — Догадалась Юнора, присев неподалеку, пока Серана сделала тяжкий вздох и вдруг тоскливо призналась: — Да и я не могу его понять и сотворить. Оно слишком сложное. Подобное откровение вызвало у Юноры откровенное изумление и растерянность. Она никогда не видела Серану такой — искренне потерянной, словно… Ребенок? Леди Волкихар как будто вернулась в детство, когда она часами смотрела в книгу и ровным счетом ничего не понимала. Ах, а матушки, которая могла бы все рассказать — рядом не было. Предки, все действительно выглядело так? — Как называется это заклинание? — «Буран». — Задумчиво пробормотала леди Волкихар, подперев рукой подбородок и перелистнув пожелтевшую от времени страницу. — Это заклинание громадной мощи, способное призывать, как очевидно, огромный снежный буран. Сила стихии во всей своей разрушительной красе. Я пытаюсь сотворить это заклинание уже месяц, и ничего не получается. — Так может, не получается как раз из-за того, что ты постоянно в напряжении и стараешься слишком сильно? — Невинно поразмыслила Юнора, мягко обратив внимание вампирши к себе. — Твой разум завален проблемами, переживаниями… Мы так долго заняты Тиранией Солнца, что не можем ни о чем другом думать. Поэтому, скорее всего, у тебя ничего не получается. Не притворяйся, что тебя не беспокоит то, что случилось с тобой, твоей матерью и отцом. Леди Волкихар сделала глубокий и тяжкий вздох, в котором накопилось столь много переживаний, что от одного только этого вздоха уже стало чуть легче. Рука возлюбленной, скользнувшая вокруг ее талии, смогла забрать этим жестом еще большую долю грустных дум и эмоций. Юнора была права. Она не могла перестать думать о пророчестве, о клане, о родителях… О чертовом долге, что лег на ее плечи отягчающим грузом. Иной раз, оказываясь наедине с этими мыслями, она думала о том, что обязательно бы провалила все уже на том моменте, когда только самостоятельно покинула замок и решила обратиться за помощью к Стражам Рассвета. Не будь Юноры… Не было бы ничего. — Давай просто насладимся днями затишья. — Предложила Юнора обнадеживающим и таким соблазнительным тоном, что Серана не смогла долго сопротивляться, позволив увесистой книге мягко соскользнуть в поле с ее колен. Поцелуй Юноры получился неожиданным, но очень кстати, чтобы подчеркнуть наставший момент и прозвучавшие слова. — И проведем их так, словно никакого прочего мира нет. Нет Стражи, пророчества и вампиров. — Ладно-ладно. — Быстро поддалась на уговоры та, заметно размягчившись от поцелуя и ищущих по всему телу прикосновений чуть грубоватых рук. — Ты очень убедительна. — Ну, не зря некоторые говорят о моих «сладких» речах? — Мурлыкнула Юнора заискивающе, словно сегодня ее кто-то подменил, и природное смущение решило ненадолго впасть в спячку, уступив решительности. Серана неконтролируемо захихикала под натиском поцелуев. — Моя маленькая Сераночка! — Фу, не называй меня так! — Притворно оскорбилась леди Волкихар. — Ты любишь это! — Засмеялась также заливисто Юнора и позволила себе игриво повалить вампиршу в цветы. *** Еще два дня прошли в блаженном спокойствии, лени и нежности. Юнора и Серана вовсю отдавались плодам наставшего отдыха, наслаждаясь каждым мгновением. Прекрасное благоговейное чувство, которое не хотелось терять. Правда, на третий день отдыха они обе решили прогуляться до ближайшего города, чтобы пополнить припасы и прикупить новую одежду, поскольку все оставшееся с ними снаряжение было предназначено сугубо для сражений. Пришлось выйти солнечным днем, чтобы успеть дойти до города вовремя, благо их снаряжение позволило им преодолеть нелегкое бремя солнца. Мрачный Фолкрит встретил их очень неожиданным событием, заставившим пересмотреть все свои планы… — Музыка? — Они услышали ее еще за сотню метров от города и именно нордка, нарушившая тишину, тут же расплылась в шальной усмешке. — О! В Фолкрите свадьба! — Свадьба? — Серана иронично вознесла брови вверх, покорно устремляясь вслед за ускорившейся Юнорой. — Я думала, что свадьбы проводят в храмах. — Эй, никто не отменял веселья после церемонии! — С искренним восхищением воспротивилась Юнора. — Гулянка, подарки, традиционные развлечения. Невежливо приходить во время праздника и не поздравить молодоженов. — Может быть, нам еще и подарок им преподнести? — Саркастично посмеялась Серана, пока Юнора фыркнула и махнула рукой. — Ладно тебе, капризуля! — Отозвалась нордка, окончательно пускаясь в легкий бег по мощеной дороге, прямо навстречу играющей музыке и песням. Серане просто ничего не оставалось, кроме как последовать за ней. Иногда воительница походила на истинного ребенка, но… Именно за это Серана и полюбила ее, верно?.. Первые впечатления оказались истинными — в Фолкрите действительно праздновали свадьбу молодых девушки и юноши. Все жители праздновали, были на откровенном веселе, улыбчивы и приветливы, отчего их вторжение даже особо никто не приметил. Лишь пара человек, которых она знала лично, признали в Юноре довакина и поприветствовали ее с благодарной улыбкой: — Приветствуем, драконорожденная. Отрадно встретиться с тобой уже в хорошее время. — Мать погибшей девочки, Индара, поприветствовала воительницу легкой улыбкой. Та ответила тем же, робко спросив: — Как вы живете, Индара? — Былого не вернуть, увы. — Тут же поделилась имперка с глубоким вздохом. В глазах женщины показались слезы, и Юнора уже успела пожалеть, что спросила. — Мы с Матьесом пытаемся пропадать на полях и за работой. Несмотря на нашу скорбь, мы все равно благодарны тебе за то, что ты разобралась с тем мерзавцем. А сейчас — тут праздник! Проходите к столу — традиция запрещает отказывать гостям, пришедшим с большой дороги. — Благодарим. — Отозвалась Юнора, отвечая за себя и Серану, присоединяясь к огромному столу, накрытому на улице, где толпилось много народу. Заливистый смех, яркие огни бумажных фонарей, хлопки восторженных гостей и громкая музыка лютни, флейты и барабанов создавала поистине нужную атмосферу. Массер и Секунда достаточно освещали окружение и все же простые крестьяне зажгли на каждом шагу фонари и факелы. В воздухе чувствовался потрясающий аромат жареной дичи, сладкой выпечки и крепкого горячего меда. Неподалеку от толпы, что собралась подле огромного стола, сидели на траве и плели друг другу венки милые деревенские девушки, что достигли к этому моменту своей зрелости. Видно, каждая из них готовилась к тому, чтобы поучаствовать в знаменитой традиции ловли свадебного «венка», который определит среди них ту, кто следующей выйдет замуж. Серана лишь скептически закатила глаза, глядя на эти ребячьи шалости… впрочем, оставаться равнодушной не смогла, когда подобное окружение очень сильно напомнило ей праздники, на которых она была в компании Юноры. Если честно, та делала каждый из них каким-то особенным и незабываемым. Предки, а ведь они пришли в город лишь затем, чтобы пополнить запасы перед грядущим путешествием! Она признается самой себе — ее жизнь без Юноры была бы сплошной чередой скуки и однообразия. И, несмотря на собственные фырканья и нежелание участвовать в суматохе крестьянского быта, она получала удовольствие от тех мелких авантюр, в которые Юнора невольно их втягивала. — Друзья! Друзья, прошу у всех минутку внимания! — Объявил громкий голос широкого в плечах норда и вознес вверх огромную кружку, полную эля. — Сегодня наш праздник стал только что еще более особенным! Помимо свадьбы наших дорогих молодых — к нам пожаловала довакин! Среди окружающих тут же поднялся восторженный гвалт, от которого Серана чуть порывисто зажмурилась и нахмурилась — острый слух был иногда сущим проклятьем в таких толпах! Юнора тоже отреагировала на это похожими эмоциями, но все же искренне улыбнулась гостям, что расступились перед ними. Молодые жених и невеста в лице имперки и норда, словно назло бушующей в стране Гражданской Войне, держались за руки и встречали довакина, мягко встав со своих мест. — Если бы мы знали, что здесь проводится свадьба, то не посмели бы прийти без подарка. — Нарушила наставшую тишину Юнора, обращаясь к паре и стараясь особенно не демонстрировать свою природу в виде длинных клыков и случайно не напугать горожан. Несмотря на все, пара молодоженов тут же замотали головами на извинения довакина, а та незатейливо продолжила: — Все же, невежливо явиться и хотя бы не поздравить вас. Мне очень отрадно видеть, что, несмотря на то, что сейчас нашу страну раскалывает гражданская война — вы нашли в себе смелость быть вместе и заявить об этом остальным. Ваш союз греет мое сердце и заставляет верить и помнить, что мы все должны жить в мире и любви, несмотря ни на что. Я желаю вам всего самого наилучшего — достатка в доме и здоровья вам и вашим близким. Серана против воли тоже улыбнулась вслед за остальными, а Юнора замершая перед парой, все-таки не смогла уйти без какого-либо дара и, подойдя ближе к паре, провозгласила: — Вот вам мой подарок — Шепот Слов, что пусть вечно вас сопровождают. — Толпа вокруг зашепталась и замерла, а Юнора, сделав глубокий вдох, выдохнула из себя легонько сотрясшие воздух Слова, произнесенные щадящим шепотом, подобным тому, каким Седобородые ведали ей знания. — Kaan-Drem-Ov. Пусть Гармония богини Кин не оставляет вас. Молодожены уважительно поклонились Юноре и та, смущенно улыбнувшись, отошла вместе с Сераной вглубь толпы. Но далеко их не отпустили и почти насильно посадили за стол, рядом с близкими жениха и невесты, пододвигая к столь неожиданным гостям самые лучшие блюда и питье. Отказаться уже нельзя было — это понимали и Серана и Юнора и лишь с гулким смехом смирились со своей участью. К тому же, среди гостей не было ни жрецов, ни Стражей, а до рассвета далеко — чего им было бояться? Застолье проходило в бурном темпе веселья и задора — барды не жалели запала и музыка струилась в воздухе чудесными переливами; громкоголосые участники застолья протяжно завывали; эль и мед не смели покидать столов и наполняли один стакан за другим, не позволяя кому-либо остаться без щедрой порции алкоголя; стол ломился от всяческих угощений, способный в меру угостить любого гостя. Юнора и Серана старались скромно отсиживаться в сторонке, благо молодожены перетягивали на себя очную долю внимания, что позволяло им спокойно поговорить друг с другом. — Предки, мы просто пошли за припасами! — Не могла перестать бормотать Серана со смехом на устах, а Юнора хихикала в ответ и делала глоток из рога с элем, пытаясь заглушить легкую волну вампирского голода, проснувшегося в ней вместе с внезапным появлением толпы вокруг. — Впрочем, этого следовало ожидать, не так ли? — Пора бы привыкнуть, да. — Пожала плечами Юнора, с мычанием смаковала вкус дорогого эля и, наплевав на всяческие предрассудки, скользнула рукой по талии Сераны, мягко притянув ее к себе с шальным блеском в глазах. Леди не сдержалась и прыснула, когда нордка откровенно одарила ее озорным взглядом. — Будь я кем-то вроде тех мальчишек, то я бы предложила тебе найти сеновал помягче и… кхм! Но я же довакин и взрослый человек, поэтому… — Время «Венка», друзья! — объявил зрелый голос женщины, что сидела поблизости от жениха и невесты. Видимо, мать одного из молодоженов. Невеста, зарумянившись от смущения, уцепилась за поданную руку и под всеобщее одобрение вышла из-за стола, прошла на небольшой холм неподалеку, а молодые девушки, что доселе плели свои собственные венки, собрались у подножья, возбужденно перешептываясь и волнительно замерев. На голове у невесты был особенный венок с алыми лентами и по традиции — она должна была не глядя бросить его в толпу собравшихся юных девушек. Счастливица, что поймает его — следующая выйдет замуж в течение года. Остальные девушки должны были сжечь свои сплетенные венки — дабы приманить «удачу», что поможет им найти избранника. В воздухе повис волнительный вскрик, когда цветастый венок с алыми лентами был брошен в воздух и собравшиеся девушки устремили к нему свои руки, со смехом пытаясь его поймать. Тот угодил прямо в руки одной из старших девушек и под одобрительные аплодисменты, та с милым румянцем надела его на свою голову, избавившись от собственного. Гости провозгласили еще один тост и под одобрительный гогот сожгли оставшиеся венки. Веселье не прекращалось, ночь только начиналась. Серана, скромно отсиживающаяся вместе с Юнорой за столом не могла не заметить, что с каждым таким застольем она все больше привыкала к подобному времяпровождению и даже… получала от этого удовольствие, как абсолютно простой человек, не принадлежащий к высокому аристократическому роду. Она не могла отрицать, — веселье простого люда пробуждало внутри тебя что-то глубинное, что рвалось наружу и заставляло отдаваться неясной магии настоящего момента. Во всей этой музыке, смехе, искреннем гоготе и песнях, а также в заводных, местами неуклюжих, танцах — было что-то такое, что упрямо в себя влюбляло. Особенно, когда рядом была необузданная и пышущая энергией нордка, рвущаяся в толпу танцующих с пылом истинного ребенка. — Ты задолжала мне один танец. — Заявила Юнора, без всяких прелюдий подхватывая Серану и под одобрительный гул собравшихся гостей, устремляясь к поляне, где все предавались танцам. Возмущение леди Волкихар потонуло в искреннем смехе. Она даже не понимала, как у нее это получалось, но когда их глаза встречались, а в ушах звучала заводная свирель, флейта или барабан — тело будто само знало, как нужно двигаться. Совсем, как в самый первый раз, в Солитьюде. Тогда она только проснулась от тысячелетнего сна, и все вокруг казалось безумным калейдоскопом событий, погружаясь в который она ощущала настоящее головокружение. Сейчас, когда она уже твердо стояла на ногах и смирилась с происходящим — в ее коленках все равно находилась слабость, а застывшая в жилах кровь двигалась непривычно быстро и так живо, отдавая теплом во все уголки тела. — Леди, что бы о вас подумала ваша матушка! — Искренне забавлялась Юнора, крутясь в танце с вампиршей, давно избавившейся от капюшона, что скрывал ее от любопытных взоров. — Дочь голубых кровей танцует с простолюдинами! — Она бы упала в обморок, о да! — В тон отсмеялась Серана, наслаждаясь громкой музыкой, заводными движениями и оглушительными хлопками гостей, что задавали ритм. — Ты прекрасна, когда настолько простая и открытая. — Искренне произнесла Юнора, когда они приблизились друг к другу и сделали плавный полукруг, зацепившись друг о друга локтями. — Ты была права, когда говорила, что нам нужен отдых. — Признала Серана после коротких раздумий и ее глаза наполнились горячей нежностью, когда они сменили руки и сделали полукруг в обратную сторону. — Мне так хорошо сейчас. — Представь, что таким может быть каждый наш день, когда мы покончим с пророчеством. — Воодушевленно проговорила нордка. В ее голосе можно было распознать нотки небольшой мольбы. — Ты, я и весь мир в распоряжении. — Именно за это только и хочется, иногда, сражаться. — Хитро прищурилась Серана, ведомая танцем, скользнула рукой по руке нордки и их лица оказались на откровенно символичном расстоянии друг от друга и если бы только не резкий гогот собравшихся гостей, она бы могла даже и не вспомнить о том, где они находились и сколько глаз на них обращено. — С праздником, молодые! — Громко объявил голос, заставивший Юнору покрыться холодным потом и ощутить истинную дрожь, уже посетившую ее однажды. — Дивная свадьба, друзья! Дивная! Эти же эмоции ощутила и Серана, что была сжата в ее руках и обе девушки, прервав свой танец, уставились на широкого в плечах молодого норда, что залпом опустошал целый бочонок с элем. Гости одобрительно зашумели, а тот, опустошив, наверное, точно половину, с оглушительным стуком поставил ее на стол и громко выдохнул. Внешность этого человека могла быть какой угодно, но один лишь взгляд заставил довакина и леди Волкихар напрячься. Сангвин. — Какого черта? — Юнора впилась ошарашенным взглядом в Принца, что вмиг поймал ее взгляд и плотоядно усмехнулся, помахав парочке. Даже громко объявил, не стесняясь окружения: — Моя любимая парочка! — он не стал подходить к ним, но одного только его распутного поведения и дальнейшего распития алкоголя было достаточно, чтобы понять, что ему они были мало интересны, на данный момент. Непостижимое стечение обстоятельств. Как они могли дважды пересечься с Сангвином? — Ваше здоровье! Впрочем, отвязаться так просто от Принца не вышло и когда упомянутая «парочка» пожелала тихонько удалиться прочь, как Принц Разгула повстречал их буквально за следующим же поворотом. Водрузил свои ручищи им на плечи и, широко усмехаясь, он проворковал в новом обличье, тряся рыжими прядями: — Как поживают мои дорогие молодожены? — Сангвин, что тебе нужно? — Тут же нахмурилась Юнора осуждающе, на что тот осекся и тут же громко расхохотался. — Я просто пришел на праздник, довакин! Кто же знал, что судьба так нас сведет? Но раз уж на то пошло… — тут лицо Сангвина помрачнело и драконорожденная действительно напряглась. -…то какого черта ты делаешь с моим посохом, смертная? Почему он валяется, как палка для навоза в глуши? — Ой… — тут же невольно и скупо вырвалось у Юноры, и рука на ее плече сжалась тугим кольцом, вырвав из нордки жалобный писк. — Прости-прости!.. — На твое счастье, — вкрадчиво провозгласил Принц, являя из вихря магии упомянутый посох и вручил в руки изумленной. — Вы меня очень знатно развлекли в тот раз, и я прощаю тебе твой проступок. Не потеряй его в этот раз, будь добра. — Х-хорошо. — Юнора и Серана изумленно посмотрели вслед удалившемуся от них Принцу. — Впервые в жизни, после контакта с Даэдра я не огребла и даже получила в руки потерянное. Дикий и странный день. Девушки хихикнули между собой, ошарашенные внезапной встречей, но главное изумление было впереди, когда в воздухе почувствовался запах гари, а после подул внезапный и резкий порыв ветра. Это можно было бы списать на обыкновенную перемену в погоде, но Юнора слишком хорошо знала, что это были за знаки, и когда к запаху гари прибавилась сухость и жар, сердце, давно замедлившее свой ход, тревожно подскочило к горлу. Озадаченно нахмурившись, она решительно обернулась навстречу ветру, протянула руку вверх и, касаясь пальцами порывов дуновения воздуха, она через пару мгновений поднесла ладонь к лицу, принюхиваясь. Сера. — Юнора? — Голос Сераны потонул в тревожных мыслях драконорожденной и когда в эхе огромной высоты послышался рев, все встало на свои места. — Эй, все! — Объявила Юнора громовым голосом, вмиг заставляя толпу гостей замолчать, а бардов прервать свою музыку. Тон нордки был непреклонен и тверд: — Бегите по домам и прячьтесь! Быстро! Сюда летит дракон! Ослушаться как-либо драконорожденную никто не посмел. Даже те, кто были наповал пьяны, умудрялись еле передвигать ногами по направлению к безопасному месту. И пока гости стремительно прятались по домам, тревога Юноры крепчала, заставляя стоящую рядом Серану тревожиться в ответ. Она никогда не имела дела с драконами и единственный раз, когда это произошло — было в Каирне. И Юнора не выглядела тогда такой потерянной. — Что не так, Юнора? — Спросила Серана шепотом, приготовившись стоять вместе с нордкой до последнего. — Мне казалось, что ты сражалась с кучей драконов. — Так и есть. — Подтвердила довакин, но ее голос не переставал отдавать напряжением. — Но с тех пор, как Алдуин был побежден — абсолютно все драконы попрятались, испугавшись за свою жизнь. Два года я не сталкивалась ни с одним из драконов и вот теперь, как мне приснился странный сон об Алдуине — спустя пару дней я встречаю бесстрашного дракона? Нет, это определенно не совпадение. Их разговор прервал оглушительной громкости рев и поднявшиеся в своей силе порывы сухого обжигающего ветра. После этого на землю тяжелым грузом рухнул огромный бронзовый дракон. Юнора воткнула артефакт Сангвина в землю, выхватила меч из ножен и решительно направилась к незваному гостю, лишь на пару мгновений обернувшись назад, на замершую в неуверенности Серану: — Ты идешь? Леди Волкихар расплылась в хищном боевом оскале, позволяя рукам зарядить в ладонях шаровые молнии.