- Как я и сказала, единственный, кто откликнулся на мои мольбы о помощи, была Меридия. – Вкрадчиво поведала Лами, и вслед за ее голосом, вокруг Сераны, из безмятежного пейзажа скалистых ночных лесов, по которым прогуливалась одинокая тонкая фигура, на горизонте возвысилось строение из черного камня с величественным силуэтом на вершине.
Серана помнила это строение из путешествий с Юнорой, когда они в первый раз добирались до замка Волкихар. - Храм Килкрит. – Произнесла Серана, слегка удивленно, слегка заинтересованно. Она продолжала идти вслед за фигурой в темном плаще, скользящей по темноте, словно тень. – Ты вела разговоры с Меридией?- После того, как она согласилась помочь мне, я стала искать ее компании.
- О чем вы говорили?- О разном. Мы наслаждались тем, как по-разному смотрели на мир. Видишь ли, Меридия могла лишь видеть мир вокруг, понимая его внешнюю красоту. Но чувствовать в полной мере, она была не способна, как и многие Принцы Даэдра. Вернее, именно по этой причине Принцы Даэдра вертят смертными и используют, как кукол. Но Меридия, как очень немногие Принцы, не была полна умыслов манипуляции над смертными. Ей это было неинтересно. Но ее снедало детсткое любопытство того, как устроен мир чувств. И каждый раз, когда мы встречались лично, я чувствовала боль. Но знаешь, что странно, Серана? Эта боль была прекрасна. Это боль была сладкой, потому что я чувствовала, что вопреки природным устоям, все еще жива. Мне было приятно, что я нашла хоть какую-ту отдушину. Что я могу с кем-то поговорить о том, о чем не могла поговорить с другими. Мне хотелось думать, что через меня Меридия смотрит на вампиров иначе. По крайней мере, тогда.
- Это было так?- Я не знаю. Но мы любили разговаривать.
Серана проследила за тем, как фигура Лами медленно поднялась к храму Килкрит. Она шла уверенно и ни разу не притормозила, зная точно, куда ей идти. Пару раз заунывно простонал ветер на фоне, и Лами ответила ему еле слышным хмыканьем, пока тот игриво развивал полы ее плаща. Летняя ночь в Северном Королевстве выдалась, на редкость, приятной. Хотя, Серана могла судить лишь по тому, что видела. Чувствовать внутри воспоминаний она не могла. Лами поднялась на вершину храма, где статуя держала в своих руках магический световой камень, известный многим под именем «Звезда Меридии». Исходящий от нее столб света, был виден задолго до того, как показывался сам храм из-за стены деревьев. Среди стен храма было тихо и никого поблизости, что даже удивляло. Впрочем, это, наверное, мало волновало ночную гостью, которая медленно прошла по направлению к постаменту, на которую, обычно, клали Звезду, и любопытно протянула ладонь. Вампирша отдернула руку мгновенно, ощутив резкую боль. Взгляд, что Серана смогла рассмотреть из-под капюшона женщины, не казался каким-то обиженным или удивленным. Более того, во взгляде вампирши промелькнуло некое понимание и смирение, с которым она присела возле постамента, а после, осторожно облокотилась спиной о большую крылатую статую. Тонкие губы Лами были слегка приподняты, а глаза прикрыты так, словно она находилась в своем мире, вдали от внешней суеты.- Когда эта земля была молода, а магия в ней дикой и необузданной, мне хотелось мечтать о том, что мое проклятье можно снять, а от страданий избавить. – Вновь заговорила Лами, нарушая мерную тишину воспоминаний. – Здесь я находила покой. Это была моя тихая гавань, где я могла все спокойно обдумать и примириться с той бурей, что поселилась в моем сердце. Это были минуты затишья, наполненные надеждой. И в этих думах, я смогла окончательно примириться с самой собой. Когда я пришла к Меридии, прося помощи, мною владела также и злоба, которую я желала вымеси на Молаге Бале или Аркее. Но долгое медитативное молчание, наедине с присутствием Меридии и окружающим нас покоем природы, мне пришла в голову мысль, что, как бы сильно я ненавидела то, кем стала и где находилась, я все-таки оказалась на своем месте.
- Ты не спрашивала Меридию об Аркее? – Спросила Серана, с удовольствием присев возле фигуры Лами и точно также облокотившись спиной о крылатую статую.- Да. – Ответила Лами. – Но она ничего мне не ответила. Я спрашивала – «Почему Аркей не помог мне?», «Чем я заслужила его гнев, если свято соблюдала все его заповеди?», «За что он оставил меня без своего света?». Меридия молчала. Я не знаю, утаивала ли от меня что-то, или же хотела защитить меня от правды. Ответ, боюсь, известен лишь самому Аркею, что безмолвен к любому из смертных и уж тем более к вампирам. Я возненавидела его за то, что он меня бросил. За то, что был глух ко мне, когда я умоляла его о помощи. За то, что я осталась во тьме без его света. И Меридия, мне кажется, увидела это во мне и, возможно, по этой причине решила пойти мне навстречу.
- Ты думаешь, у нас есть шанс?- Моя надежда жива до тех пор, пока такие Дочери Хладной Гавани, как ты, существуют. – Заявила Лами уверенно и Серана замолчала. Ей не хотелось омрачать этот момент. – Я готова умереть за будущее тех, кто познал жизнь, подобную моей.
*** Форт был отличным местом, которое они получили в качестве большой награды и малой удачи. В конце концов, если бы троица разведчиков не попалось в западню в руки Стражей, скорее всего, они бы прошли мимо, даже не подумав рисковать и лезть сюда. Но теперь, в их руках было убежище, где они смогут обосноваться сейчас и как следует осмотреться. Впрочем, насущные вопросы оставались и именно их призывала обсудить Тенебра, организовав собрание в в бывшем кабинете лидера Стражи Рассвета. На него созвали членов Совета и Меломара, как доверенного предводительницы ассасинов. Под сводом высокого потолка висела покосившаяся люстра и та, от сквозняка, противно поскрипивала при покачивании. Свет от свечей был тусклым, потому что те почти сгорели, а новые никто не стремился доставать. И все-таки, этого света хватило, чтобы освещать помещение и карту владений, расстеленную на столе. За столом восседали новые хозяева форта, возложив руки на столешницу. Тенебра была первой, кто нарушил тишину, наклонившись на своем месте вперед. - Итак, мы захватили Форт и это прекрасно, не поймите меня неправильно, однако... - Убийца постучала пальцем по столешнице. -...мы прибыли сюда с определенной целью. Что мы будем делать? Каков наш следующий шаг? Мы должны что-то сделать. Сидящая напротив нее Серана с глубоким вздохом скрестила руки в замок. - Мы не можем так просто взять и заявиться к Харкону, выдвигая претензии. - Проговорила Серана, покачав головой. - Но я согласна, мы не можем просто сидеть и бездействовать. Эта крепость - хороший опорный пункт и убежище, но это едва ли решает наши задачи. Вампирская Чума никуда не делась, Летуны тоже. - Я пока не видела ни того, ни другого. - Подметила Тенебра, нахмурившись. - Поверь, когда увидишь, легче не станет. - Серана встала из-за стола, чтобы наклониться над картой. Ее палец указал за пределы Скайрима, где обозначила небольшую область в море. - Здесь находится замок Волкихар. - Голос Сераны стал чуть тише. - Мой бывший дом. - Мы будем добираться до него около двух, а то и трех недель. - Прикинула Тенебра. - И я так понимаю, что там целая орава его любимцев. - Да. - Ответила Серана. - О, прелестно, стенка на стенку драться будем? - Тенебра усмехнулась в сарказме. - Выбора у нас не много. - Нарушила наставшую тишину Гециар, а после, с прищуром посмотрела на Тенебру. - Мы должны призвать Харкона к ответу, а если последует сопротивление, то это означает начало клановой войны. - Последняя клановая война была несколько сотен лет назад. - Вспомнил Лектор робко и, о чем-то задумавшись, произнес: - Возможно, нашей численности хватит, чтобы заявить о серьезности наших намерений. Может, стоит послать ему весточку? - О, выдать ему то, что мы здесь? Прекрасный план, Лектор. - Прокомментировала Тенебра с неизменным сарказмом. - Ты долго думал над этим? - Может, поделишься с нами своими мыслями? - Влезла Гециар, нахмурившись. - Поделиться? - Тенебра тоже встала из-за стола и, вынув нож из ножен, воткнула его в место, где Серана показывала островок с замком Волкихар. - Вот, что я думаю. Ударить в сердце. Заманить в ловушку, дать то, что хочет, подобраться ближе - все, что угодно. Обезглавить змею и покончить с этим. С остальным пускай разбираются смертные. Серана сдержала рвущиеся изнутри злобные замечания. - Ты понятия не имеешь, о чем говоришь. - Заявила холодно Серана. - Так и есть. - Согласилась Тенебра со смешком. - Я действительно не имею ни малейшего понятия о том, что происходит. Я вижу проблему, а еще вижу то, что мы в жопе. Харкон не станет слушать, это очевидно. Я предлагаю не засиживаться, а идти к нему. - И что ты сделаешь? - Поинтересовалась Серана с ответным сарказмом. Она оскалила клыки. - Едва мы появимся у него на пороге, как на нас спустят Летунов. - Значит, вопрос подхода к Харкону - это лишение его армии ручных кровососов. - Размышляя, стала рассуждать Тенебра. - У него их целый рассадник. - Поспешила напомнить Серана. - И он создает новых с каждой разоренной деревней и городом. Мое желание убить Харкона - сильнее желания ощутить на себе солнце без боли. Я засыпаю и просыпаюсь с желанием его крови. Мало лишить Харкона Летунов. Он найдет иной способ власти. Как он сделал это, когда не смог исполнить Пророчество о Черном Солнце. - Харкон пытался исполнить Пророчество о Черном Солнце? - Спросил на этот раз Меломар. - Безуспешно, скажу сразу. В коридоре раздался звук торопливых шагов. В башню ворвался взволнованный патрульный. Присутствующие взволнованно переглянулись. *** Серана взошла на крепостную в стену вместе с остальными. Глазам нынешних хозяев Форта предстала широкоплечая безобразная фигура, стоящая на вершине водопада ущелья. Леди Волкихар была первая, кто испустила вокруг себя легкие искры и покалывание в воздухе, едва только учуяла и узнала обладателя безобразной личины, скрытой полумраком сумерек. - Харкон. - Что? Сам? Один? – Тревожно зашептал Лектор. Серана решительно зашагала к краю крепостной стены, вцепившись в край опоры, и буравила вмиг раскаленным от потаенной ярости взглядом широкоплечую фигуру. Та, расправив крылья, взмыла вверх и нагло полетела в сторону Форта, давая розовому свету Секунды осветить его монструозный облик Лорда-Вампира. - Чего стоите? – Тут же недовольно процедила Тенебра, обращаясь к собравшимся лучникам. – Стреляйте по нему! Стена стрел обрушилась скопом в сторону крылатого ужаса, но тот, приняв в себя даже несколько из снарядов, не издал и звука и не пошевелился от дискомфорта. Ему было откровенно плевать на это и не помешало совершить дерзкую посадку на одной из ближайших к лучникам и членам Совета башен. Вцепившись ногами в каменный край, он, подобно горгулье, расправил крылья и звучно хрустнул позвонками, словно обыденно потягивался после долгого сна. Его горящие алые глаза уставились на Серану, а после и на тех, кто ее сопровождал. - Давно не виделись, милая. – Злорадно отозвался Харкон, вызывая клокочущую ярость и чистую кипучую агонию лишь одним своим присутствием. – Я вижу, что ты обросла новыми знакомствами. А-а-а, кого я вижу? Мадам Гециар, мое почтение! - Боюсь, что здесь никто не рад тебя видеть, Харкон. – Нейтрально ответила мадам и, будь она в своем излюбленном наряде из воздушного платья, а не в удобном походном наряде, то непременно поприветствовала бы лорда саркастичным реверансом. – Мы прибыли из Сиродила с единственной целью. - О, я плохо себя вел? – Продолжал глумиться самодовольно Харкон и утомленно вздохнул. – Мне стоило догадаться, что моя дочь-предательница окажется живучей, как таракан и соберет вокруг себя подобных паразитов. Харкон молниеносно перехватил метательный нож, кинутый Тенеброй, и с зубастой усмешкой стал чистить лезвием громадные клыки, всем своим видом насмехаясь над жалкими попытками сородичей что-то с ним сделать. Когда он, казалось, этим насытился, то выпрямился во весь рост и, взглянув на Серану, серьезным тоном заявил: - Я здесь для того, чтобы поговорить с тобой. - Нам не о чем разговаривать. – Отчеканила Серана ледяным тоном, еле сдерживая себя от порыва кинуться на отца, как животное. - О, а я думаю, что есть. – Заявил лорд флегматично, а после, его тон приобрел неприкрытую сладость и власть: - Видишь ли, мне удалось недавно пробраться в глубины замка и отыскать нашу с тобой общую знакомую. По телу Сераны пробежал холодок ужаса. - Твоя мать у меня. – Самозабвенно сообщил Харкон и весь мир Сераны на пару мгновений перестал существовать. Перестало существовать и окружение – исчезли звуки, слова и ощущения. Хотя, нет. Было одно конкретно ощущение, которое заполнило ее до краев и стало на несколько долгих и бесконечных мгновений – всем ее естеством. Это был парализующий ужас, который подчинял себе и не давал даже пошевелиться. - Встречаемся у руин Форелхоста. – Сказал Харкон, после чего, раскрыл крылья и оказался в одном мощном прыжке высоко в небе. – Приходи одна. Поговорим. Если не придешь, я убью Валерику и глазом не моргну. После этого он скрылся в темноте и облаках. Все это время его пытались обстреливать стрелами, но тот их игнорировал или ловко уходил от них в сторону. В воздухе повисла напряженная тишина, а глаза всех присутствующих, как только перестали терзать взглядом удаляющуюся фигуру Харкона, обратились к Серане. Все терпеливо ждали, что за решение она примет, но… многие понимали, что этой ночью прольется чья-то кровь, и будут неизбежные жертвы. - Даже не смей идти к нему одна! – Порывисто воскликнула Тенебра, когда ноги леди Волкихар обрели над собой власть и понесли ее прочь. – ЭЙ! Предводительница асассинов, несмотря на обеспокоенный голос мадам Гециар, торопливо нагнала удаляющуюся вампиршу и схватила за плечо. Этого хватило для того, чтобы Серана резко обернулась и впилась руками в грудки убийцы, приподняв ту над землей, как невесомую куклу. Хищные светящиеся глаза впились в алые, находя в них первобытную ярость и бешенство свирепого зверя. Теперь, вместо страха, все ее существо было наполнено до краев яростью. - Не стой у меня на пути. – Серана сказала это так, что в ее голосе послышалась потусторонняя предупреждающая дрожь. Ее руки сжались сильнее от волны гнева, отчего руки Тенебра сжались на ее ладонях. - Ты просто идешь на смерть! – В голосе убийцы послышалась злость, размешанная с горечью. Предводительница ассасинов искренне не желала того, чтобы Серана допустила фатальную ошибку. - Он ведь тебя убьет. Серана отпустила Тенебру и потупила взгляд вниз. - Я знаю. – Глухо донеслось от нее. - Знаешь?? Ха, замечательно! – Истерично воскликнула Тенебра, каждым словом, как кинжалом раня давно истерзанное сердце. - А о нас ты подумала? Это на твоей голове красуется иллюзорная корона, улавливаешь? Мы все – на твоей совести! Если ты взялась за свое правление, то чего ты ожидала? - Я не просила этого! – Взорвалась Серана порывисто. - У меня не было выбора. - Ты говорила мне об этом выборе! – Гневно стала цедить Тенебра и с каждым шагом навстречу, из нее вырывалась одна претензия за другой: - Ты выбирала между смертью и шансом на месть! А теперь, ты опять приходишь к смерти! Тогда в чем был ебанный смысл твоего выбора? Растянуть мучения? Приумножить их, вплетя в эту парашу нас? Их обеих тщетно пытались утихомирить и прекратить спор, но тот лишь распалялся и становился все более безвыходным и личным. Серана не могла не признавать резонность замечаний Тенебры, но и принять ту ответственность, которую от нее сейчас требовали – она тоже была не в силах. - Вы здесь не причем. – Вздохнула леди Волкихар. - Я пойду туда одна, а вы уходите. - Уходить? Куда нам уходить?? - Домой. – Многозначительно произнесла Серана и тоскливо отвела взор от глаз убийцы. - Он у вас хотя бы есть. Есть те, кого нужно уберечь и о ком заботиться. У вас одна семья. Серана вновь зашагала прочь с башни, но Тенебра нагнала ее и решительно преградила дорогу. На этот раз, в ее глазах было нечто большее, чем просто злость и несогласие. В горле у Сераны встал комок, когда она поняла, что убийца пыталась ее уберечь от очевидной глупости. - Ты тоже часть этой семьи, как бы я не была против этого! – Зашептала она тихо и отчаянно. - Мы не бросаем своих! - А о чем думала ты, дерясь в одиночку против толпы охотников, Тенебра? – Поинтересовалась Серана также тихо и проницательно. - Ты знала на что идешь и это был твой выбор. Потому что ты хотела защитить своих людей. Я же хочу защитить свою мать. – Голос предательски дрогнул. - Возможно, что Харкон играет со мной и он ее не нашел. А может, нашел и уже убил. Я этого никогда не узнаю, если останусь здесь. Руки Тенебры вновь опустились на плечи Сераны, заставляя ее посмотреть себе в глаза. - Уйдя к нему, ты обрекаешь нас на гибель. – Заявила она, но Серана покачала головой, уже все для себя решив. - Нет, потому что с ними остаешься ты. - Она мягко отстранила чужие руки от себя, приобретая в голосе остаточные нотки твердости и уверенности. – Уведи клан отсюда, когда станет ясно, что я не вернусь. Она пошла вперед, замерев на месте, когда услышала от Тенебры последнее предупреждение: - Ты идешь в пасть ко льву. Серана ответила ей ироничным вопросом и проницательным взглядом, полного мучений и сомнений. - Я знаю. Но разве ты бы не поступила точно также на моем месте? Не нуждаясь в каком-либо из ответов, Серана скрылась в узких и пыльных коридорах крепости, судорожно силясь сохранить хотя бы иллюзию спокойствия и контроля над собой. Больше никто не отважился пойти за ней и препятствовать ее решению. *** Руины Форелхоста представляли из себя большой нордский курган-крепость, окруженный толстыми каменными стенами. Это был большой каменный мешок, хранивший в себе следы остаточной зимы в виде снега на колонах и на выступающих вершинах. Серана добиралась до места встречи в подобии транса. Где-то на полпути она надеялась, что Лами заставит ее одуматься, урезонит и успокоит, но та молчала, а собственные ноги не останавливались и несли вампиршу только вперед. В конце концов Серана не таила иллюзий – она совершала глупость, за которую поплатится жизнью и не искала способов себя оправдать. Скоро все должно было закончится. Каждый шаг давался с трудом. Даже дышалось особенно тяжело. Воздух вокруг был холодным, жухлая трава под подошвой ботинок капризно шуршала, изредка прерываясь хрустом веточек. Ветер дул в спину и будто подгонял, игриво развевая полы плаща. Все, что было у Сераны в качестве самозащиты, это собственная магия и кинжал, спрятанный в голенище сапога – одна из привычек, перенятая у Юноры. Мысль о последней заставляли вампиршу грустно размышлять о том, что они так и не встретились за все время. Было ли это вообще возможно в их реалиях и что бы они сказали друг другу? Она остановилась посреди двора кургана, обнесенного высокими стенами. Глубокая ночь делала и без того темные тени более густыми, а проносящаяся раз за разом мысль повернуть назад – все чаще посещала голову Сераны. Это был отзвук здравого смысла, который жертвовал судьбой Валерики в чужих руках. Очевидно, вампирша его не слушала. Если честно, она была даже не уверена, что послушала бы Лами. Мать, это единственное, что у нее осталось. И если Харкону нужно было найти ключ к воздействию над Сераной, то он его нашел. Меж деревьев мелькнула тень, а после, в воздухе послышался громкий хлопок кожистых крыльев. Через мгновение, в темноте удалось разглядеть крупную черную фигуру, приземлившуюся на одну из выступающих каменных колонн просторного двора кургана. Это был Харкон. - Ты все-таки пришла. – Услышала она его голос и внимательно проследила за тем, как он приземлился на землю, медленно выпрямившись. - Значит, в тебе есть что-то от меня. - Его пасть изобразила оскал. Серана сощурилась и изобразила на лице презрение от слов собеседника. Ее искренне заставляла приходить в ярость та истина, которую он приметил. Вампирше было стыдно, что этот… монстр, был ее отцом и что у нее были черты, присущие ему. В редкие моменты, когда они ссорились с матерью, та называла ее «папенькина дочка», но это бросалось не для того, чтобы обидеть, а скорее ради шутки и констатации факта о том, что они были чертовски похожи. Сейчас она чувствовала только бесконечное омерзение к собственному характеру, потому что невольно вспоминала, кому обязана за этот «дар». - Ты прекрасно понимаешь, что отсюда уйдет только один из нас. – Провозгласила Серана мрачно, не собираясь таиться и скрывать своих намерений. Если ей было суждено погибнуть здесь или убить собственного отца, то она будет честна с самой собой, как не была честна уже слишком давно. - Вообще-то необязательно. – Только и ответил Харкон, чем невольно обескуражил дочь. - Да неужели? – Саркастично поинтересовалась она. Харкон принялся медленно подходить, невольно оправляя накинутый на его монструозное тело алое одеяние-плащ. Его когтистые ноги при этом, оставались без всякой обуви, и он оставлял на земле четкие отпечатки. Крылья за крепкой спиной свободно двигались и попеременно, они то опускались, то поднимались вверх, словно затекшие конечности. Прикрывающее все остальное тело алое одеяние было знакомо Серане очень давно – еще когда отец только принял благословение Молага Бала, тот любил носить эту царскую накидку, ушитую алым бархатом и золотом, встречая новых поданных в своем тронном зале. Как же все стремительно изменилось. - Я позвал тебя сюда для разговора. – Вырвал Харкон дочь из раздумий, подойдя к ней на расстояние десяти шагов. - Хотя, догадываюсь, что ты меня слушать не захочешь. - А что тебя натолкнуло на эту мысль? – Серана оставалась закрытой за стеной скептицизма и иронии, потому что не хотела показывать своего страха перед родителем. - Я выдала себя тем, что слишком громко желала тебе смерти? - Довольно. – Оборвал ее Харкон серьезным тоном и, сощурив алые хищные глаза, раскрыл зубастую пасть, видимо, собираясь крупицы терпения. - Я буду краток. Ты выжила после того, как я убил тебя. Ты обрела силы. Я не идиот, поэтому не стану убивать тебя. По крайней мере пока. Ты доказала, что сильна и очень способна. Поэтому я снова предложу тебе, но уже в последний раз - присоединяйся ко мне. Воссоединись со своей семьей. Серана испустила слегка истеричный смешок. Отец не собирался ничего говорить о Валерике просто так. - Мне просто интересно - ты действительно считаешь, что я соглашусь на это? - Значит, ты предпочтешь оставаться предательницей. – Констатировал Харкон с глубоким вздохом. Ветер над их головами заунывно застонал. Серана сжала зубы от волны бешенства, затопившей ее с головой. - Предательницей?? – Зашипела она яростно. – Ты смеешь называть меня предательницей, когда сам убил меня и грозишься поступить также с моей матерью?? - Ты сотрудничаешь с охотниками. – Пожал плечами тот, словно объяснял ребенку элементарную вещь. - Спишь и раздвигаешь ноги перед одной из них. Твоя мать ушла недалеко от тебя. Гнев застил глаза Сераны, но она заставила себя спросить: - Что ты с ней сделал? - Еще ничего. – Ответил насмешливо Харкон и кинул взор на Секунду и Массер, словно озаботился иными вещами. - Все зависит от тебя. Вопреки расхожему мнению большинства недругов, я не намерен лишаться всей семьи сразу. Я даю тебе шанс присоединиться к своему клану и роду обратно. Занять свое законное место рядом со своей семьей. - Ты действительно считаешь, что я присоединюсь к тебе? – Теперь, Серана на самом деле считала это забавным. Настолько, насколько позволяла ситуация. - Не будь такой драматичной, Серана. – Очередной зубастый оскал и шаг вперед, сделанный Харконом, заставил Серану сделать шаг назад, отчего первый выразительно прищурился. - На моем месте, ты бы поступила также. Все, чего я хочу, это мир, в котором вампиры займут свое законное место. - Ты спятивший тиран. – Безуспешно сказала Серана, но Харкон продолжил и сердце вампирши стало сжиматься. - У меня есть Дочь Хладной Гавани, я знаю Пророчество, армия Летунов под моей властью и осталось всего лишь найти Лук Ауриэля. – После, в его голосе послышалась откровенная победоносная ухмылка и самоконтроль Сераны начал таять от слова к слову: - А ты, сама того не ведая, помогла мне тем, что убрала с пути сошек-охотников. Я давно хотел сюда заявиться, но ты меня опередила. Теперь, Рифтен остался без защиты, и я смогу спокойно разобраться с городом. Серана помрачнела и нахмурилась. Весь ее вид выдавал полнейшее отчаяние, когда слова Харкона сошлись с фактами реальности. Стражи Рассвета, которых они одолели, принадлежал фанатикам, но все же, это была единственная и последняя линия обороны для Рифтена от Харкона. И теперь, получается, что Серана преподнесла ему город на блюдечке. - Спасибо тебе, Серана. – Злобно торжествуя, поблагодарил он ее. - Ублюдок! – Вырвалось у вампирши импульсивно. - Куда ты бы ты не бежала, каких бы друзей не заводила, какими бы силами не обладала, все возвращается к одному и тому же. Этим ты похожа на свою мать. – Продолжал спокойно Харкон. Его крылья предупреждающе приподнялись, готовые в любой момент вознести его вверх. Руки Сераны сжались до кулаков, окруженных искрами. - Где. Она? – С искренней злобой донеслось от вампирши и воздух предупреждающе защелкал от ярких искр. - Очевидно. В родном замке, дочь. Там же, где должна быть ты. – Харкон оскалил ряд острых зубов. Время переговоров было окончено. Это ясно читалось в том, как изменился взгляд Харкона и как сощурилась Серана в ответ. Осознавая, что назад пути уже не было, ей ничего не оставалось, кроме как первой нанести удар. Остроконечная ледяная тюрьма захлопнулась над Харконом, как челюсти хищника, мгновенно схватив в западню. Тот недовольно зарычал и в тот самый миг, когда Серана вознесла руку, чтобы обрушить потолок ледяной тюрьмы, она услышала позади себя тихие шаги, а после, изящный спуск чьей-то стрелы. Она не успела обернуться вовремя, и та стремительно угодила ей в ключицу. Как только наконечник оказался внутри, колени Сераны потяжелели и задрожали. Это было уже очень знакомо. Парализующий яд. Ближайшая от ранения рука безвольно повисла вдоль тела. Спустя еще пару мгновений она безвольно рухнула на землю, не в силах пошевелиться. Конечно, Харкон пришел сюда не один. Какая же она дура. Это был ее конец. Серана в этом не сомневалась и, что было удивительно, даже не чувствовала страха от этого осознания. Единственное, что осталось после того, как она рухнула на землю – это боль и стыд. Она не смогла оправдать возложенные на нее надежды и даже не могла попросить прощения за то, что подвела Лами. Мать. Юнору… «Простите меня, леди Беолфег» - Только и смогла сказать Серана мысленно. - «Я подвела вас». Ответа не последовало. Видимо, все действительно было кончено, если даже та, кто спасла ее от смерти, оставила в одиночестве и тишине собственных мыслей. Веки становились невыносимо тяжелыми и в конце концов, те опустились и глаза оказались закрыты. Единственное, что Серана могла – это слушать и чувствовать, что происходило вокруг. И поэтому, она лишь по слуху уловила то, что отец выбрался из ледяного плена, а после, не торопясь и явно наслаждаясь превосходством от ситуации, подошел к ней. Раздалась еще одна пара шагов, очевидно, сокрытого в тенях стрелка. Ее глаза нарочно приоткрыли и заставили смотреть на то торжествующее выражение отцовской морды. Рядом с ним стоял другой вампир, за спиной которого висел лук и колчан. Серана его не узнавала, но это было и не нужно, поскольку это было самое меньшее, что ее беспокоило прямо сейчас. Так, по крайней мере она думала до тех пор, пока безымянный слуга не снял со спины меч, закованный в черные ножны. Безобразная лапа вынула меч из ножен и в сей миг, темноту прорезал ослепительный свет, подобное тому, какое испускало солнце. Если бы только Серана могла, она назвала бы по имени этот великолепный и ужасающий меч. Животрепещущий вопрос о том, как он оказался в руках Харкона, тонула в омуте постепенно берущего над ней власть отчаяния. Ее непросто убьют. Перед этим она испытает все муки священного Света прямо на себе. - Ты узнаешь этот меч? – Поинтересовался Харкон так, словно его интересовал ответ Сераны и он не знал, что даже будь это так, ответа бы не последовало. Он обратился к безымянному стрелку. – А ты знаешь? - Да, лорд Харкон. – Ответил тот покорно. - Так, поведай. – Хмыкнул лорд, осторожно держа меч так, чтобы его священный ореол не навредил ему. Исходящий от всего лезвия свет слепил даже на расстоянии вытянутой руки, а тот жар, который испытывала любая из нежити, при одном лишь прикосновении, заставлял чувствовать прикосновение раскаленного прута, как легкий щипок. - Это Сияние Рассвета. Оружие, созданное Меридией. – Ответил лучник, тем временем, делая оскал Харкона шире. - Верно. – Он без труда расправил руки Сераны так, что та осталась безвольно лежать на земле, открытая для удара в любую точку. После, сощурившись, он оскалил длинные зубы: - Не волнуйся, в этот раз твоя смерть будет последней и максимально мучительной. В конце концов, этот меч создан для того, чтобы карать наших сородичей. Я передам твоей матери привет, когда найду ее. – Он звучно хмыкнул: - Да, прости, схитрил немножко насчет этого. Но по-другому ты бы ко мне не вышла. Глаза Сераны перестали смотреть на отца. Она обратила его в сторону отстраненного лучника, прячущего свое лицо за плотной тканью темной лицевой маски и капюшона. И все же, леди Волкихар видела его глаза и видела в них то, чего не могла объяснить и чему не было названия в собственном разуме. Все перестало иметь значения. И даже боль перестала иметь значение, потому что этой боли, как и крика, застрявшем в горле, не было. Ничего. Пустота. Но это было своего рода спасением от возможной агонии, что не дала бы ей покоя. Она не хотела знать, что испытала бы, когда в ее грудь вонзилось лезвие священного меча. - Теперь, я жалею, что ты использовал парализующий яд. – Заявил Харкон с прищуром в сторону лучника. – Никаких криков, дерганья и отчаяния. Никакого удовольствия от ее мучений. – Он разочарованно развернулся и, шурша алым одеянием, раскрыл крылья. Перед тем, как улететь, лорд приказал: - Как все закончится, возьми меч и возвращайся в замок. - Да, лорд Харкон. – Нейтрально отозвался лучник. Крылатая фигура скрылась в темноте глубоких сумерек. Священный огонь «Сияния Рассвета», что торчал из груди вампирши, медленно, словно поток жидкого золота, разноцветным огнем окутывал тело шлейфом. Наблюдая за этим со стороны, могло прийти в голову, что парализующий яд был своего рода спасением – никакой боли, тревог или мучений от вонзившегося внутрь клинка. Лишь недвижимое смирение и жертва Святому Огню. А может быть, стрела и яд на самом деле и были спасением?.. Застряв между явью и забытьем, Серана услышала затихший с самого начала голос Лами. Но тот не утешал ее, а сам был пронизан искренней мольбой в сторону кого-то, кто был выше нее. Выше их обоих.«Меридия, услышь мой зов. Я твой Мотылек, что тянется к твоему свету, несмотря на то, что он меня обжигает и приносит муки. Мучай меня, ибо я сама отдаюсь тебе. Я никуда не уйду. Боль в твоих руках милее мне, чем ласка Осквернителя, заставляющая помнить, кто я и что он сделал со мной. Сожги мою боль и яви мне новую, что меня очистит…»
Сквозь заполонившее зрение и все мироощущения свет и жар, Серана услышала, как лучник сделал пару шагов к ней навстречу. Затем, он сел на колени перед ее телом, наклонился над и, схватившись за рукоять Сияния Рассвета, прошептал: - Да здравствует Королева Вампиров. Его руки вытащили меч из чужой груди и все чувства Сераны вернулись к ней вспышками ярких и невыносимых болей, но те, вопреки здравому смыслу, принесли с собой не мучения и агонию, а неясное, приятное облегчение. Ее кровь кипела и бежала по жилам, как горная река, не имея конца и это… было прекрасно. Искренне растерянная и все же, счастливая от своего спасения, она медленно встала на ноги, все еще храня в себе остаточную дрожь и чувствуя обжигающий жидкий свет, струящийся по венам вместе с кровью. Свет Меридии ее не убил. Сияние Рассвета оказался бессилен. Почему?- Свет Меридии не может нам навредить, Серана. Только не нам. – Провозгласил голос Лами в ее разуме почти торжественно.
- Ты знала, что отец использует Сияние Рассвета? – Хрипло спросила Серана, смотря на руки, ожоги на которых стремительно заживали.- Я надеялась на это, когда поняла, что за оружие в руках Харкона. Яд, которым тебя отравили помог тебе не чувствовать боли и это помогло тебе пережить муку Священного Огня. – Сказала Лами и взгляд вампирши уставился на преклонившего перед ней колени лучника.
Он держал волшебный меч, спрятанный в ножны, и не смел смотреть в глаза медленно встающей женщины. Пошатываясь, она выпрямилась и внимательнее принялась рассматривать склонившегося. Его отравленный выстрел облегчил ее страдания и не дал Харкону увидеть то, что мог скрыть за собой меч Меридии. Он же и освободил ее от волшебного клинка, который сейчас держал в руках, словно преподнося его. - Зачем ты помог мне? – Спросила Серана тихо и хрипло, все еще прикладывая руку к свежей ране. - Я услышал ваш голос, - Произнес стрелок, подняв голову и когда их глаза снова встретились, Серану вспомнила странное ощущение, одолевшее ее в момент, когда они смотрели друг на друга, еще до того, как меч вонзился ей в грудь. - И что ты слышал? – Спросила Серана тихо. - Все, что мог услышать и все, о чем не мог мечтать. – Ответил тот туманно, но с такой искренней преданностью, что его голос слегка дрожал. Он медленно стянул со своей головы капюшон, открыв личину юного вампира-бретонца, в глазах которого, помимо голода, пряталась странная надежда и грусть. После этого, его глаза наполнились слезами, и он бессильно прошептал, складывая руки в жесте молитвы: - Я хочу пойти с вами, госпожа. Вы моя Королева. Я вверяю себя в ваши руки и хочу отдаться службе под вашим началом. Поэтому я сделал все, чтобы уберечь вас. Чувство бесконечного изумления и растерянности взяло над Сераной верх. Ненадолго. Ей хватило пары мгновений, чтобы осознать истину, о которой ей говорила Лами давно. Она была Матерью Вампиров, а ее сила… кажется, возвращалась к ней обратно, являя вампирам, вроде этого стрелка, образ того, кого они... инстинктивно уважали и признавали. Сама Серана, в момент встречи с Лами, чувствовала себя так, что готова была пасть ниц перед ней и быть может, именно эта сила постепенно крепла и приумножалась в ней?- Да, Серана. – Подтвердила Лами ее мысли и древняя кровь запела вместе с голосом их госпожи. – Мои силы возвращаются и крепчают внутри тебя. Сияние Рассвета очистило нашу кровь от последнего наследия Молага Бала и теперь, мы с тобой ближе, чем когда-либо до этого.
- Ты должен отречься от крови Молага Бала и принять мою кровь. – Заявила Серана решительно и когда лучник изумленно захлопал глазами, медленно вставая, та торопливо добавила: - Но это подождет, пока ты не докажешь свою верность. - Что я должен сделать, моя Королева? – Трепетно поинтересовался тот. - Расскажи мне о планах Харкона. – Потребовала вампирша. - Он хочет захватить в плен тех, кто занял форт Стражи Рассвета. – Покорно начал стрелок. – Если те не примкнут к нему, он обратит их Летунами, а после, нападет на Рифтен. По спине Сераны торопливо пробежал холодок, и она решительно двинулась обратно к Ущелью, но тотчас обессиленно свалилась на колени. Возможно, Сияние Рассвета ее не убило, но отняло все силы, заставляя подгибаться ноги. Ее новоиспеченный слуга оказался рядом и помог встать, чтобы прислониться после этого к дереву. Молчание длилось пару мгновений, после которых лучник опустился на колени перед Сераной, произнеся: - Возьмите мою кровь, госпожа. Она даст вам силы. - Ты можешь умереть, если отдашь мне свою кровь сейчас. – Предупредила его тихо вампирша, но тот покачал головой, словно не желал это даже слышать. – Ты понимаешь, что твоя жизнь под угрозой? - Я готов служить вам. Прошу вас. Сделайте это.- Сделай это, Серана. – Вновь заговорила Лами и к чувству слабости прибавился праведный гнев, ставший единый со всеми эмоциями вампирши. – Мы должны помочь клану. Мы должны помочь нашей семье.
Серана прикрыла глаза, сделав глубокий вдох и выдох. Она не стала отказываться. *** Иронично, сколь разнообразны были пленники темницы Форта Стражи Рассвета. Сначала простые крестьяне, потом другие Стражи, а теперь вампиры Сиродильского Клана. Едва только Серана удалилась в сторону Форелхоста, как Тенебра решительно приказала покинуть крепость, но никто не успел исполнить приказ, потому что Форт тотчас наводнили Летуны, коих многие члены Сиродильского Клана видели впервые. Вел за собой этих налетчиков один из советников Харкона, вампирша, назвавшаяся Фьюрой Кровопийцей. Тенебра хотела дать отпор захватчикам, но пошла на попятную, осознав возможное количество жертв, поэтому, позорно подчинились слуге Харкона и сейчас, ютились в холодным и темных камерах. Предводительница Ассасинов была в бешенстве и отчаянии. Ее всю переполняла злоба и искреннее непонимание того, как она позволила своим людям оказаться в подобной ситуации. Поэтому, она не стеснялась выражаться, запертая в одной клетке с мадам Гециар. - Мы все здесь, потому что с какого-то хера вы поверили оборванке из клана Волкихар! – В порывистой и обеспокоенной Тенебре говорили эмоции, и никто из присутствующих ее не осуждал, позволяя хотя бы выговориться. Максимально, что они могли сделать сейчас. Тенебра безуспешно пыталась выбраться из западни, но решетки были насквозь были предусмотрительно пропитаны святой водой и даже обратиться в туман, чтобы беспрепятственно пройти сквозь прутья, было невозможно. Они были в ловушке и самолично завязали вокруг своей шеи петлю. Оставалось лишь гадать о том, как долго продлятся их муки и на какую низость осмелится пойти Харкон. - Я не хочу умирать, как крыса в мышеловке. Ради идеалов и убеждений той, кого презираю! – Порывисто воскликнула Тенебра гневно вцепившись в прутья клетки и тут же яростно зашипев от боли, пронзившей каждую клетку ее существа. – Я потратила столько веков, стоя на защите нашего клана, а умру здесь, потому что должна верить девчонке и в то, что она Мать Вампиров. К черту вас и ее, мадам Гециар! Вы втянули нас в это… Мадам оставалась холодной и отстраненной. Она не пыталась оспорить или согласиться с доводами Тенебры, а та, переживая искреннее отчаяние, не могла держать себя в руках, поскольку никогда не попадала в ситуации, подобные этой. Как она и сказала – ей претила смерть взаперти. И она не хотела умирать за то, во что не верила. - Почему вы так спокойны и молчите? – Когда Тенебра выбилась из сил это было все, на что у нее хватило сил спросить. Ее взгляд уткнулся в несгибаемую при любых обстоятельствах спи Ее собранные в хвост светлые волосы были испачканы в грязи, но это мало мешало той выглядеть, как и всегда, уверенно и статно. К удивлению Тенебры, мадам Гециар посмотрела ей в глаза и позволила увидеть в них искренний страх, который та не смела показывать кому-либо. Она грациозно встала, отряхнулась от видимой и невидимой пыли, после чего, осторожно подошла к убийце и, присев возле нее, заключила в нежные объятья, в которых Тенебра почувствовала приходящее умиротворение. Мадам Гециар всегда знала, как можно успокоить мятежную душу и подарить ей спокойствие и в этом спокойствии, убийца растворилась, почувствовав, но ни разу не постыдившись, как по ее лицу скатились слезы. - Ты еще вернешься к ней, я обещаю. – Прошептала Гециар ласково и погрузила ладонь в русую копну жестких волос. – Моя маленькая Тенебра. Я хоть когда-нибудь тебя обманывала? - Никогда. – Шепнула сдавленно она, совсем перестав напоминать собой профессиональную убийцу и превратилась в подобие ребенка. Возможно, которым она всегда была. – Я поклялась защищать наш клан, мадам. И мне так больно, что он умирает от… - Наш клан не умирает, дорогая. – Заявила спокойно и наставительно мадам, осторожно взглянув в глаза подопечной. – Ты все еще не видишь, то, что вижу я и то, во что я так страстно верю. - Мне дано видеть мир таким, какой он есть, мадам, а не то, каким он может быть. – Ответила угрюмо Тенебра, стерев следы набежавших слез и сделав несколько успокаивающих вдохов и выдохов. Она не любила показывать свою слабость даже тогда, когда это выглядело нормальным. - Нет, проблема в ином. – Объявила мадам, вновь выпрямившись и, устремив взор на виднеющейся сквозь миниатюрные окна темницы розовый свет Секунды, завороженная ее сиянием, произнесла: - Ты не желаешь видеть, Тенебра. - Видеть что? – Саркастично поинтересовалась Тенебра. - Дождись. И поймешь. Неясно, было ли это влиянием наставительных слов или же простым стечением обстоятельств, но именно в этот самый момент – в воздухе, далеко за пределами темницы, послышался звук, который позже у всех вампиров Сиродильского Клана навсегда станет ассоциироваться с надеждой и воодушевлением. - Это?.. – Пересохшими губами прошептала Тенебра. Не сомневаясь ни мгновения, мадам Гециар позволила себе широко усмехнуться и гордо провозгласить: - Это голос нашей Королевы. - Она жива?.. – Изумилась Тенебра еле слышно. Истинно, сие было так. Воздух пронзился Визгом, подобному которому не было равных. Сила и громкость были достаточны, чтобы заставлять все мыслимое и немыслимое дрожать в приступе ужаса. Воздух, выдыхаемый обитателями темницы, стал на порядок холоднее, отчего изо рта стал вырываться белесый пар. Громкий и высокий женский визг стал усиливаться и парой мгновений позже, к нему добавился завывающий стон северного ветра и свист вьюги. -…и из криков её родились Визжащие Ветры, что доселе гуляют по фьордам Скайрима. – Проговорила с улыбкой мадам Гециар, слыша и чувствуя, как непогода снаружи набирала силу и свирепость. Тенебра и несколько других вампиров невольно потерли ладонями свои плечи от волны холода, прокатившегося по всему помещению прямиком с улицы. Это было похоже на приход трескучих морозов, где ты встречал его без одежды и против него не было никакого спасения. Холод беспощадно усиливался, но вместо страха, у запертых в темнице вампиров это вызывало чувство надежды, крепнувшее в сердцах от каждого слышимого пронзительного визга, прорезаемого свист призванных ледяных ветров. Крик то и дело стихал и нарастал, перекликаясь с клекотом Летунов тут и там. Ветер, холод и визг вторили этим порывам. Тем, кто освободил пленников из темницы, был отважный незнакомец-стрелок. Его запах был чужд здешним пленникам, но отвергать помощь никто не посмел. - Кто ты? – Требовательно спросила Тенебра, предупреждающе оскалив клыки. – Клянусь, если ты сделал что-то… - Меня послала Мать Вампиров. – Провозгласил тот, отпирая одну клетку за другой, после чего, оказался схвачен и прижат к стене Тенеброй, как только та оказалась свободной. – Клянусь, я здесь по ее приказу. - Ты насквозь пропитан смрадом клана Волкихар. – Предводительница ассасинов теснее схватила чужака за грудки, приблизив к своему лицу и показательно вдыхая чужой запах. – В том числе и вонью своего господина. - Он из клана Волкихар, но это не значит, что он заведомо виноват в их грехах. – Изрекла мадам Гециар, возложив ладонь на плечо убийцы и настойчиво заставляя разжать захват. – Он освободил нас. - Это может быть уловкой. – Угрюмо пробормотала Тенебра, все-таки отпустив вампира. - Оставим его на потом, Тенебра. - Окрепшим голосом заявил Лектор. - Леди Серана нуждается в нас. Никто не стал оспаривать этот момент и очень скоро, все члены Сиродильского Клана поспешили наружу: кто-то стремился прямиком в башни крепости, кто-то выбегал во двор. Снаружи царил пронизывающий холод, лишь слышимые до этого отрывками, призванные ледяные ветра казались стаей неосязаемых гончий, чьи зубы вонзали в каждого на своем пути. Сначала порывы заставляли ближайшие деревья прогибаться и скрипеть под своим натиском, а после, когда их сила стала нарастать, оттепель весны сменилась лютой зимой - с небес пошел снег, смешанный с рокотом ярких гроз в черном вареве туч. Сама земля пела и свирепствовала в такт тому, как раздавался душераздирающий громкий пустотный Визг, сонмом стонущий в искренней ярости. Взоры каждого вампира, что освободились из темницы, были устремлены в небо, где роем скопились уродливые создания Харкона. Сбившиеся в кучу, как стая падальщиков, они кружили вокруг, как гиены обхаживающие жертву. Увидеть и рассмотреть парящую в небе фигуру, из-за порывов холодных ветров, было почти невозможно. Но тем не менее, никто, даже из числа последних скептиков, не сомневался в том, что фигура, окруженная скопом Летунов, принадлежала Серане. Кровожадные и бешеные, твари безжалостно нападали один за другим, увлеченные своей единственной жертвой, как одержимые. В один из моментов воздушного боя, наполненного гулким рычанием и скрежещущим клекотом, над башнями Форта показалось две крылатых фигуры. - Мой лорд, кто-то выпустил пленников. - Доложил изуродованный превращением женский голос, обращаясь к Харкону. Тот, ни проронив и слова, медленно посмотрел на подопечную, после чего, вцепился лапой в ее горло и зарычал: - Я не слепой, а ты останешься без башки, если не исправишь это! - Д..а... Мой лорд.. - Задыхаясь проговорила вампирша, и едва ту выпустили из хватки, Фьюра устремилась вниз, пикируя прямиком на головы освобожденных. Тенебра была первой, кто схватилась за лук и спустила стрелу в сторону Кровопийцы. Ей на помощь тотчас подоспели верные ассасиины, сопровождая ее выстрелы своими. Харкон, наблюдающий за бесполезным копошением слуги с оравой жалких чужекланцев, взмыл в небо, направившись прямиком к скопищу Летунов, что тщетно пытались одолеть Королеву Вампиров. - Удивительно, что ты смогла выжить даже после такого. - Громко зарычал Харкон и эта искренняя злоба от самодовольного лорда, была как ласка для ушей его ненавистников. Услышавшая голос отца, Серана испустила громогласный Визг, заслышав который, все Летуны мгновенно заскулили и трусливо захлопали крыльями, отступив. В сей миг, все, кто смотрели на баталию в небе, узрели не Серану, но нечто большее, чем прежде, и неподдающееся здравому осмыслению. Заметил это и Харкон, отчего в его глазах можно было прочитать изумление и даже страх. - ХАРКОН!! - Это был не крик, а голос самой ледяной бури, чьи порывы и ветра стали смыкаться безжалостным снежным кольцом. Одна крылатая фигура, еле видная сквозь завесу снега, кинулась на другую. И это была не битва двух равных себе, а наглядная сцена охоты, где хищник достигал свою жертву. И охотник здесь был далеко не Харкон. Самодовольного лорда послали вниз мощным ударом крыльев. Спиной, тот угодил в самую высокую башню Форта, оставив на месте приземления раскрошенный камень. Приподнявшись на месте с болезненным стоном, Харкон мгновенно познал на себе гневный удар в лицо, что оставил на его морде кровоточащие царапины от длинных прорезавшихся когтей. Вслед за ударом, последовал рассвирепевший клекот и хватка на шее, призванная не для того, чтобы задушить, но обездвижить. - Даже твоя смерть не смоет и тени совершенных злодеяний. – Голос Сераны ныне был не ее собственный, но усиленный многократно слиянием другого. – Сегодня свершится моя месть! И пусть твоя кровь не сможет отяготить мучения всех тех, кому ты навредил, но она усладит и дарует покой хотя бы мне. Сладостное облегчение мук и расплаты. Ее хватка стала теснее и она приподняла отца так, что между ними осталось расстояние с распростертой ладони. В алых глазах лорда-вампира не было ничего. И эта пустота спустила последний из крючьев осязаемого контроля, заставив когти Сераны вонзиться в жилистую шею родителя. Из того вырвался гулкий и сдавленный стон, перемешанный с булькающим звуком крови, попавшей в горло и легкие. Мимолетное злобное торжество Сераны было прервано внезапным приливом сил со стороны отца, когда одна из его рук вцепилась в ее руки, с силой заставляя разомкнуть удушающий захват. - Ты даже не представляешь, как далека от истины, Лами. – Это был голос не Харкона, а того, при ком душа Матери Вампиров дрогнула и затрепетала в первобытном гневе. – Я недооценил тебя и твою подпевалу. Молаг Бал. Все это время он был во главе этой игры. Ее рывком отбросили прочь, вырвав из груди сдавленный стон, но вместо того, чтобы напасть, лорд-вампир осторожно попятился, всем своим видом выдавая боль в теле и нанесенные раны. Тем не менее, он стремительно взмыл в небо, скрываясь среди сумерек, а устремившая в его сторону взгляд Серана, замерла в нерешительности, кинув взгляд назад. Летуны, оставшиеся без хозяйского поводка, яростно искали себе жертву. - Месть ничто, если нужно выбирать между ней и благом нашей семьи. – Сказала Серана, даже неясно, сама или же под действием Лами, но, так или иначе, решительно отправляясь на помощь к сокланцам. Вампирша могла догнать и убить Харкона, но это не стоило жизни тех, кто в нее верил, и за кого она была в ответе. *** Когда последний из Летунов и их предводитель были убиты, Серана показалась перед всеми собравшимися в ином свете. Ранее, украшенная ужасающими и завораживающими сильными кожистыми крыльями, а также с когтистыми руками, она представала лишь перед мадам Гециар в момент своего первого пробуждения силы. Но теперь, после мук Священного Огня, что стер последние частички порчи Молага Бала, дремлющая в венах сила пробудилась с остротой и рвением стрелы. Другие вампиры, в том числе и те, кто уже знал ее, чувствовали эти перемены тоже. Перед ними предстала совершенно другая Серана. Ее неясная аура источала силу и решительность, пределы которой, вряд ли знала сама владелица. Она гордо показывала свои кровоточащие раны и более не стыдилась уродливого шрама, что украшал ее грудь и был вспорот заново очередной раной, но подарившей в этот раз последнее освобождение. Сама того не ведая, она возвысилась над другими, когда окинула взором всех тех, кто собрался перед ней, тая за собой трепет, страх и надежду. В глазах каждого ей довелось увидеть то, чего не было раньше – это ее собственное отражение, и это отражение показывало ее сильной настолько, что она превосходила саму себя из прошлого. Об этом говорила Лами, когда твердила о все еще спящем могуществе?.. Когда она заговорила, то собственное естество дрожало вместе с остальными, ибо голос полнился многоликим эхом, в котором прежний голос Сераны с трудом сохранял лидерство и опору. - Вампиры! – Объявил ее голос громогласно и решительно, что даже призванные ветра не смогли его заглушить, а следующие слова, отозвались в каждом, до кого только мог донестись этот голос. – Склонитесь перед вашей Королевой, ибо Мать Вампиров вернулась. Никто не посмел ослушаться. Даже та, кто до последнего не верила, ибо перед ее глазами, отныне, была свирепая мощь Древней Крови, облаченная в физический облик.