Save Our Souls/ Спасите наши души

Просыпаться по утрам – самое тяжелое. Главное заставить себя жить сегодня и завтра утром, а дальше все само пойдет. Моей соседкой все еще осталась Октавия Смит. Честно говоря, в прошлом году я ее не замечала. Просто девчонка из моего факультета. Угольные темные волосы, зелёные глаза, достаточно высокая, но, тем не менее, незаметная. Хотела бы я обладать таким даром. Проснулась я раньше всех, потому что мне нужно было съездить к мадам Помфри на обследование, а затем на завтрак. Второе меня раздражало сильнее, чем первое. Докатившись к Больничному крылу, я на миг задержалась. - Мисс Брэнсон, что вы опять здесь делаете?! Мадам Пофмри кричит?! Я вкатилась в помещение и увидела Мию не в лучшем ее виде. Синяки под глазами, растрёпанная одежда, с кармана торчал пузырёк с антипохмельным. Понятно, вчерашняя вечеринка в честь начала учебного года удалась. - Мисс Поттер, вы уже приехали? Пройдемте, – вдруг ниоткуда появилась внучка старой врачихи – Эллисон. Она была молода и работала в больнице Святого Мунго, и что-то мне подсказывает, что перевели ее сюда исключительно из-за меня. - Доброе утро. Полагаю вы здесь ради меня? – не скрывая недовольства этим фактом, я проехала в отдельный кабинет. - Для тебя всегда было просто сложить дважды два, – хмыкнула медик и сразу принялась осматривать мои ноги. По ее недовольному взгляду, я поняла, что что-то не так. - Откуда эти синяки? Я чуть наклонилась и увидела на коленях ссадины. По два на каждой ноге. - Упала вчера, – обыденным тоном, проинформировала врача я, а затем перевела взгляд в окно. Солнце было невысоко над горизонтом. - Лили, ты понимаешь, что если ты будешь так халатно относиться к своему здоровью, то все наши труды пойдут насмарку?! - доставая волшебную мазь и нанося мне на колени. Эллисон пыталась донести до меня мысль, что не все потерянно, хотя кому как не мне знать правду. А я ее знала. Машина перевернулась ровно три раза, перед тем, как приземлиться на крышу. Сигнализация сработала не сразу и только спустя минуту подала признак своего существования. Фары мигали в темноте, будучи единственным источником света. Во мраке они казались спасением, если не считать того, что эта машина их и погубила. Первым с машины вылез парень. Голова его была в крови, и на его волосах цвета вороньего крыла выделялась алая кровь. Парень прокашлялся. И осмотрел местность. Пустота. Быстро смекнув, что к чему, парень с помощью заклинания вызвал помощь, а затем взорвал дверцу машины, которая не хотела открываться. Расстегнув ремень безопасности, Альбус вытащил отца, затем мать, после Джима. Все были без сознания, и Альбус молил Мерлина, чтобы Лили была жива. Взорвав вторую дверцу машины, Поттер замер. Сестры в машине не было. В панике он схватился руками за голову. И осмотрел местность вновь. Рыжая копна волос блеснула за пару метров от машины. Тело сестры было окровавлено и ноги вывернуты настолько неестественно, то ему показалось, будто бы она сломанная кукла. Парень подбежал к сестре, падая на колени. Когда вдалеке замигали фонари, Альбус понял, что помощь прибыла и его родителей и брата найдут. С Лили медлить нельзя было. Окровавленное лицо, расцарапанные руки и сломанные ноги. Альбус бережно поднял сестру на руки, крепко прижимая ее к себе, тем самым грея. Нужно найти больницу. Нужно спасти Лили. Нужно помочь ей. Только эта мысль звучала эхом в его разбитой голове. Пройдя пару метров, парень остановился. Что-то мелькнуло возле деревьев. - Лили, я позволила тебе здесь позавтракать, но я не позволю тебе здесь прятаться, - заявила Элиссон, как бы «тонко» намекая мне, что пора уходить. Мне этого так не хотелось, хотя признаться самой себе в этом я так и не смогла. Самое сложное было просто смотреть на них всех. Стоило мне подняться на этаж к кабинету Заклинаний, как все мои неудачи показались мне в сто крат хуже чем были. Смотреть на всех снизу вверх, когда привыкла смотреть высокомерно на других, было неприятно. Опустив голову и смотря только в пол, я доехала к кабинету зелий. Слышать глупые фразы, мол им всем меня жаль, было противнее всего. Никому меня не жаль, что вы говорите?! Вам же всем все равно, хоть я тут же исчезну, вашу персону это дело не обходит! От злости хотелось кричать, взрывать все что только увижу. Моя ненависть была так сильна, что даже на физическом уровне можно было почувствовать как я ненавижу каждого в этом коридоре. Я хочу, что бы все они были такими, как я. Пускай тоже мучаются. Вся моя ненависть к ним объяснялась очень легко. Я им завидовала. Если я не могу быть как они, то могу желать только чтобы они стали как я. Пускай чувствуют, как это — быть сломанной, убитой, поломанной, бракованной. Доехав до двери, я как раз поднесла руку, чтобы открыть дверь, но ее открыл кто-то раньше меня. Специально, словно пытаясь напомнить мне о моей беспомощности. Гневно подняв глаза, у видела перед собой незнакомого парня. Алый галстук на шее, аккуратная мантия и такие до тошноты добрые голубые глаза, за которыми точно пряталось желание унизить меня. - Я и сама могу дверь открыть, – холодно произнесла я и тут же проехала мимо парня. От злости меня всю колотило, да так, что хотелось рвать, метать, взрывать, даже убивать. Докатившись до последней парты, я вытянула с сумки тетрадку. Из-за меня теперь Сид будет сидеть сзади. Что поделать, если только на задних партах нет стульев, а они мне, знаете ли, ни к чему. - Здравствуйте, класс, - профессор Слизнорт бодрой походкой вошёл в подземелье и, лучезарно улыбнувшись, начал урок. Я не знаю, показалось мне или нет, но перед тем, как сказать тему урока, он посмотрел на меня. Его взгляд был полон сочувствия и сопереживания. Его глаза были полны теми чувствами, которые я теперь так ненавидела. Все лето я сидела дома, неудивительно, правда? Понимая, что все будут пялиться на меня, я внимательно изучала всякие статьи в магловских журналах типа "Как избавиться от лишнего внимания" и книги с советами о том, как перестать бояться публики. Но пока мне это не помогало. В конце концов, я решила, что хватит забивать себе голову этой дурью и лучше почитать учебники. Поэтому сейчас я могла ответить практически на любой вопрос Слизнорта. - Сегодня мы начинаем подробно изучать такой ингредиент для зелий, как белладонну. Кто-нибудь может нам рассказать о ней? Это был один из самых лёгких вопросов и я знала на него ответ. Но руку поднимать не спешила. Я сильно сжала кулаки, чтобы руки не дрожжали. Немного помогло. Но руку никто не поднимал, и я решилась. Я медленно разжала кулак и осторожно подняла руку вверх. Слизнорт внимательно посмотрел на меня и пробормотал: - Мисс Поттер, Вам нужно... - он покраснел и замялся, - выйти? Чёрт! Он издевается?! - Нет, профессор, я хочу ответить, - сказала я через силу, мысленно другая себя за то, что выскочила. Лучше бы молчала. Слизнорт на секунду замер в растерянности, но тут же взял себя в руки и сказал: - Да, мисс Поттер, конечно отвечайте. - Белладонна - ядовитое растение, произрастающее в основном в Азии, Европе и Северной Африке. Все составляющие этого растения ядовиты. При употреблении вызывает галлюцинации и бред. Я выпалила это за несколько секунд, стараясь говорить погромче, но, могу поспорить, мой ответ мало кто расслышал. Я просто переводила дух, но Слизнорт, очевидно, воспринял это как окончание ответа. - Прекрасно, мисс Поттер, прекрасно. Тридцать баллов Гриффиндору. Да уж, Слизнорт, обычно дающий за верный ответ по десять баллов, сегодня расщедрился. Могу поспорить, другому отвечающему он бы лишних двадцать баллов не дал. - Итак, следующий вопрос, где белладонна, собственно, применяется? Я знаю ответ. Мне кажется, я должна ответить. И пусть я буду выглядеть как выскочка, но, возможно, это поможет мне адаптироваться. Я резко вскинула руку вверх. Через секунду она задрожала и я опустила ее. Но Слизнорт успел заметить этот жест. - Да, мисс Поттер. - Экстракт белладонны применяет для создания множества зелий, в том числе, и приворотных. Маглы, зная о ядовитых свойствах этого растения, готовили из белладонны мазь для пыток ведьм. Слизнорт благосклонно улыбнулся и несколько раз хлопнул в ладони. - Браво, мисс Поттер, великолепный ответ. Больше я на уроке не высовывалась, мне хватило этого опыта, когда все смотрели на меня, а Слизнорт начислял чрезвычайно много баллов. Даже зелье он похвалил, хотя в классе многие справились лучше. В итоге, за урок я заработала факультету 80 баллов. И почему-то каждый однокурсник посчитал за честь подойти ко мне и похлопать по плечу или просто улыбнуться. Последним подошёл Майкл, который, в отличие от остальных, решил не молчать: - Ты молодец, Лили, мозги тебе в этой аварии не отшибло. Он тут же развернулся на каблуках и пошёл прочь, но я ещё несколько секунд молча думала о его словах. У меня нет ног, я не могу ходить и вряд ли когда-нибудь смогу, но мозги у меня остались. Единственное, что осталось. Если завтрак мне удалось профилонить, то с обедом и ужином дело обстояло крайне худо. Есть мне нужно, хотя я чувствовала ужасную слабость, такую, что не было сил даже сидеть. Казалось, будто бы я вся – это сплошная боль. То что происходило на уроке, сейчас меня невероятно выводило из себя. Все эти баллы, которые я получила не заслуженно, все эти улыбки, которые я тоже получила не из-за своей общительности. - Поттер, я все понимаю, но на ногу наступать не обязательно, – знакомый голос вывел меня из своей реальности. Я резко взглянула на Малфоя, метнув ему пару молний взглядом. - «Наступать» - неверное слово, слепой что-ли?! – проворчала я, и собралась уехать, ведь слышать от него жалостливые речи – это выше меня. Я не выдержу. - Прости, употребил слово, которое употребляю со всеми. И сделал это намеренно. То что ты катаешься по школе, не значит, что ты какая-то особенная, Поттер. – последнее слово, он прямо выплюнул. Это у них, Малфоев, наверное, семейное: нашу семейку уверять в том, что мы не особенные и не избранные. Мой отец бы чуть взбесился, но мне фиалетово на все это. Было. Малфой говорил со мной как раньше. Как со всеми, и эта мысль заставила меня чуть улыбнуться. Возвращаясь, я снова наехала ему на ногу. Намеренно в этот раз. Перед дверьми Большого Зала я простояла около десяти секунд. Меня колотило, и я прямо слышала, как мое сердце бешено стучало. И самое ужасное – я хотела расплакаться, словно маленький ребенок, которого заставляют пить лекарство. Только я не ребенок, и люди – не лекарства. - Лилс, ты чего застыла, пойдем, иначе опять миссис Сайленс будет ныть по поводу и без, – вдруг из ниоткуда появилась Сид, и чуть подтолкнула меня к двери. Тяжело вздохнув, я легко коснулась колес коляски, и проехала внутрь комнаты. Шумный зал в одно мгновение затих. Все они смотрели на меня. Кто-то с сожалением, кто-то с гадкой ухмылкой, и только некоторые смотрели безразлично, словно ничего не изменилось. Когда мы были возле наших мест за столом, Майкл чуть помешкал, и разъединил большую лавку, чтобы моя коляска вместилась. Кивнув ему, я принялась за пищу. Все весело болтали. Точнее, создавали вид, словно ни капельки не пялятся на меня и не смотрят с тем ужасным сожалением. Ужин в Большом Зале стал для меня пыткой, которую я выдержать была не в силах. Ушла я уже через 10 минут, так ничего и не съев, и добравшись до башни, быстро проникла в свою комнату, и громко закрыв дверь, зарыдала. Как же эти слезы рвались с меня, как же им хотелось наружу. Такие горькие и горячие, они обжигали кожу, и я чувствовала как мои щеки становились пунцовыми. Заливаясь собственным горем, я всхлипывала вслух, буквально захлебывалась своими слезами. Я охватив себя руками, мне стало себя до безумия жаль. Да, черт подери, мне себя жаль! Я ненавижу себя за это! Жалость – не чувство, это лишь предлог! Мне было противно от всех, от их жалости, от их наигранного сожаления, от их ужасной улыбки, мне было гадко от самой себя, черт подери! Умирая под вечер, я какого-то черта просыпалась под утро.