Песнь Тьмы

       - Штормхэвен пал.       Аркт лишь кивнул в ответ на эти слова. Арктвенд был слишком ярким пятном на лике Нерима, королевства, чьим королём провозгласил себя Баратеон. Он не желал, чтобы рядом существовали соседи, которые обладают мощной магией. Баратеон - единоличник, и конкуренты власти ему ни к чему. Рождённые Светом давно молчали, молчал и Аркт, наблюдая за дымом пожаров, поднимающимся над пепелищем города. "Штормхэвен пал" - эхом звучало в его голове. - "Страна погибла". Тысячу лет назад, когда семеро богов отвернулись от него, прогнали прочь как трущобную собаку, архи серафим жил лишь в им созданной стране, в каждой крыше возведённого в Штормвенде дома, а их окна были его глазами, которыми мужчина взирал на свой народ и своих собратьев. Он дышал дымом их очагов, купался в детских улыбках и смехе, слушал близкую сердцу речь - музыкой струящуюся по каменным улицам. Теперь небеса омрачились чёрным дымом, воздух осквернился запахом гари и трупов, а истерзанный город догорал в агонии. Сердце Аркта уже остыло, холод и горечь сковали его.       - Где Годанал? Я его не чувствую.       - Неудивительно. Он мёртв.       - Неужели? Кто его поразил?       - Мне то неведомо. Но рядом с его телом я почувствовала присутствие духа Баратеона. Возможно, это был он сам, или один из приближённых, кто насквозь пропитался его мерзостью.       - А Лиар?       - Пропал. О нём нет вестей, и я думаю, что скорее всего Баратеон убил его, иначе Лиар непременно вышел бы на связь.       Аркт повернулся. Тени надёжно прятали его лицо.       - Значит, осталась лишь ты, Даная?       - Значит, осталась лишь я... - шёпотом, вслед за ним повторила немолодая женщина, вздохнув. Слишком коротко стриженые для этерновской женщины чёрные волосы упали на лицо, укрывая его. - Мне конечно удалось кое что сохранить... Но это так немного...       Серафим подошёл к соратнице. Та вскинула на него свой янтарный взгляд. Когда-то в них плясали солнечные лучи и огонь. Теперь же они мутны как дешёвый эль.       - Значит, ты до сих пор любишь его?       Женщина промолчала, лишь отвела влажно блеснувшие в полутьме глаза.       - Урожай, собранный на пепелище не принесёт тебе радости.       Даная вскинула на командира непокорный взор.       - А я в радости и не нуждаюсь. Раз уж всё, что мне осталось - это память, то я буду свято хранить оставшееся.       Маг лишь молча пожал плечами. Ему досталась собственная память. Память о безвозвратно ушедших временах, навечно оставивших след на душе серафима. И крики этерн, наполнявшие эту жуткую ночь навсегда останутся звучать в его ушах.