Тириос

Электрический шторм закончился. Гроза лишь частью задела город и ушла в сторону, рассеявшись где-то над пустошами. Там, наверху, воздух был чистым и свежим. Внизу, в лабиринте переходов подземного города, несмотря на систему вентиляции и подачи воздуха с самого верха, с гор, было душно. Дьюрин опустился в кресло и ладонями прикрыл глаза. Мозоли царапнули тонкие веки. Нет в жизни справедливости даже в мелочах. Если ты устал и валишься с ног, все равно найдется что-то, что окончательно добьет тебя. Если не новости, так мозоли на собственных руках. Листоухий сноб! Мало ему технологий. Мало предметов искусства. Мало. Всего мало! Ему нужно все. Месторождение орихалкона было обнаружено случайно. Просто однажды один из горных проходчиков умудрился уничтожить бур. На починку оборудования убили порядком времени, но когда в том же самом месте уже другой проходчик угробил еще один бур, в штольню спустились мастера и обнаружили гнездо кристаллов, в которое упирались сверла проходчика. Алмазное напыление не спасло высокоуглеродистую сталь от гибели. Самый твердый минерал в мире было невозможно повредить. Это гнездо в конечном итоге было расколото на шесть частей. Не просто расколото. Обработано. Все шесть кристаллов получили редчайшую огранку от лучших мастеров. Прозрачно-черный цвет с золотыми прожилками. Капля мрака с солнечными лучиками. Вот что напоминал орихалкон. Единственный материал, способный пробить навылет настоящее лунное серебро. Но гораздо больше ценилось другое: кристалл орихалкона был способен запоминать. И платы, созданные на основе орихалкона, работали в миллионы раз быстрее самых современных компьютеров. Отдать это эльфам значило еще вернее лишиться будущего, и стать рабами. Такими же бесправными, как люди. Можно попытаться уйти. Сняться и уйти. Всем народом. Сколько они протянут в Пустошах? Почему его предшественники не думали о том, что будет с народом дальше? Почему согласились на условия эльфов? Ничего такого нет в хрониках. В хрониках вообще слишком общая информация, известная всем. Дьюрин бросил взгляд за окно и закусил губу. Боль не отрезвила. Скорее усилила его собственную внутреннюю боль: он бессилен. Эльфам все равно. Люди в еще большем дерьме. Помощи ждать неоткуда. Что ж... вероятно, придется провести собственную разведку. И попытаться построить собственный мир за пределами Тириоса. И если кто и сможет быть их союзником, то только люди. Вот только как отделить ублюдков из трущоб от тех, кто действительно хочет начать все сначала, а не продолжать паразитировать на теле города эльфов? *** Духота. Дышать попросту было нечем. Волосы потрескивали от разлитого вокруг статического электричества. Здесь не Башня, где не было надобности в защите. Тут, снаружи, другой мир, где нужно носить плащи и высокую обувь со вставками из каучука и прочих не контактных со статикой материалов. От грохота пролетающего мимо транспорта, дикой разноголосицы, голова мгновенно начала раскалываться. Адайн нахмурился. За десять лет он стал… тепличным мальчиком. Что ж… в чем-то аран был прав. Он почти ничего не знает об этом мире. И о людях. И последний раз он виделся с родными десять лет назад. Правда, есть шанс, что они никуда не съехали и все еще живут там же. Сестра, наверное, вышла замуж… Его комм старого образца, тем не менее, работал и вышел в сеть по первому требованию. Обновив базу данных, он рассчитал маршрут к нужному месту, попутно сообщив, что на нескольких магистралях заторы, в восточной части гроза еще не отгремела, а в Нижнем городе возможны проблемы с ливневыми стоками, потому что пару часов назад закончился шторм. Это была улица. Улица и … лужи под ногами. Мощеные переходы. Блоки лифтов, ведущих к высотным остановкам магистральных поездов. Адайн передернул плечами, поправляя рюкзак, и бодро направился к парковке индивидуального транспорта. У него не было собственного авто, зато разовую поездку он вполне мог позволить. За десять лет у него скопилось маленькое состояние, и теперь он намеревался им воспользоваться. Вокруг сновали люди и дварфы. Эльфы здесь не ходят. Для них существуют воздушные экипажи, скоростные трассы и все радости жизни, недоступные тем, кто живет из милости. «Нелегальные роды, наркотики, разбой», - словно в качестве издевки в мыслях прозвучал голос Алькариэна. А был ли шанс у людей? Их ограничили во всем. Население не может превышать пятнадцать миллионов. В одной семье может быть не больше двоих детей. Если один ребенок погиб или не выжил при родах – ваши проблемы. Другого родить вы не имеете права. Наркотики? Большая часть трав, которые эльфы выращивали для себя – это сильные стимуляторы. Высокая кухня, к которой пристрастились и дварфы, и люди использовала травы. Эльфийские травы. Наркотики. Тириосом правят эльфы. Не хочешь мириться с гегемонией – уходи в Пустоши. Туда, где нет цивилизации. Туда, где нет энергии. Нет медицины. Ничего нет. Можно рискнуть и бросить все. Уйти общиной и попытаться выжить. Отстроить собственный форт, поднять стены против диких орд Пустошей. И попытаться уцелеть… Адайн с тоской глядел вниз. Там проносились небоскребы города, с каждой мелькающей внизу милей строения становились все ниже, пока не превратились в ютящиеся муравейники. Здесь были Норы немногочисленного народа карликов. Дома людей – еще дальше. Кварталы и кварталы рядом со Стеной. У самой Стены жили только орки. Не иначе как для того, чтобы было кому заниматься «проверкой». Капля авто села на крохотную остановку, позволяя ему выбраться из уютного теплого салона. Здесь все еще моросил дождь. Сырость проникала под одежду, оседая на коже пленкой. Здесь, должно быть недалеко… несколько спусков, в центре квартала. В его доме не было больших окон, зато был удобный выход в широкий центральный переход. Седьмая линия. Третий блок. Квартира один… Место было тем же и дверь – той же, вот только табличка сменилась. Бэйн Тори. Мария Альба здесь больше не жила. Захотелось сесть и завыть. Ему, действительно, некуда и не к кому было возвращаться. Десять лет изменили все. Нет детей и подростков, с которыми он рос. Нет семьи. Ничего нет… Со стороны Стены раздался странный шум. Адайн прислушался… Проклятье! Проверка!.. *** …Ступеньки были влажными от вечной сырости, а развиваться грибку на стенах не давала еженедельная очистка и обеззараживание, которые проводились по специальному распоряжению. Что бы ни говорил Адайн, Алькариэн заботился о людях. В своей особенной манере, конечно, и не забывая о собственном народе, но стерильная чистота в жилых кварталах была одним из условий, поставленных эльфами, и исключений не было ни для людей, ни для дварфов, ни для менее малочисленных рас и видов, давно затерявшихся среди остальных. - Сюда, - вполголоса произнес сопровождавший Алькариэна, и тот послушно свернул за угол, как только лестница осталась за спиной. Подвал. Как банально. Словно толща земли могла помочь спрятаться от всевидящего ока камер слежения. - Дальше я сам, - перед ними появилась большая дверь, и Алькариэн придержал незнакомого ему молодого эльфа. Тот только кивнул и отошел, пряча за ресницами любопытный заинтересованный взгляд. Алькариэн только усмехнулся про себя. За века правления его жизнь обросла легендами и мифами, но едва ли и пять процентов из них были правдой. Впрочем, некоторые из этих слухов он распустил сам. - Риэн… - Алькариэль встретил его у порога и, коротко улыбнувшись, отошел в сторону. – Мы давно ждем тебя. - Пришлось задержаться, чтобы решить пару вопросов, - Алькариэн прошел в помещение, откидывая капюшон длинного эльфийского плаща. Сидевший на стуле человек дернулся и зашипел. Но веревки, держащие его, были крепки и от движения только сильнее впились в тело. - Так и знал, что ваша вражда – только игра, - выплюнул он на древнем эльфийском. Алькариэн сузил глаза, легко переходя на уже почти забытое наречие. - Ошибаешься. Риэль – мой соперник и противник, но иногда стоит забыть о разногласиях, - он подошел к плененному эльфу вплотную и, пальцами коснувшись подбородка, рывком вскинул его голову, вынуждая смотреть глаза. Расширенная радужка, сузившиеся зрачки… Он уже видел такое. – Ты безумен. - Не больше чем ты, решивший, что время твоего правления бесконечно. - А как же пламенные речи о наших общих истоках и моей тирании? - Алькариэн улыбнулся уголками губ и отпустил эльфа, отшагнув назад. - Ты обещал моему брату помощь. Откуда? Пленник хрипло рассмеялся. - Ты ведь и так знаешь, правда? Знаааешь… Всему приходит конец. - Риэн, о чем он? - напрягся отошедший в сторону Алькариэль, качнулся вперед, но Алькариэн вскинул руку, жестом велев ему не вмешиваться. - Я много знаю. Гораздо больше, чем ты думаешь. Но вы – не угроза этому миру. Вы опоздали. Он теперь наш. - Наивный мальчишка, заигравшийся во власть. Или ты думаешь, что настоящая сила во всех этих… штуках? Игрушки. Ничто по сравнению с магией, а ее у вас больше нет. Но скоро все изменится. Мир изменится. Скоро. - Сколько вас здесь? - Достаточно, - разбитые губы эльфа раздвинулись в оскале, а Алькариэн вскинулся. Выдохнул резко и вдруг запел. Изящная вязь эльфийского заклинания растекалась по помещению, наполняя его, набирая силу и мощь. Зазвенел воздух, загудели стены, а сидящий на стуле пленник страшно закричал, дергаясь так, словно его жег огонь. Безумные глаза наливались темнотой, светлая кожа покрывалась пятнами все больше и больше. А еще через мгновение на полу перед Алькариэном осталась лишь горка пепла, да повисли веревки. - И что это значит? – глухо произнес Алькариэль спустя долгие мгновения мрачной тишины. - Только не говори, что ты не узнал очищающее заклинание, - Алькариэн улыбался, но глаза его были холодны и странно пусты. - Риэн, ты прекрасно понял. У нас проблемы? - Они возвращаются, Риэль, - Алькариэн стиснул зубы. - Те, кто ушли, они возвращаются, - он опустил голову, зажмуриваясь и потирая пальцами виски. - Здесь больше некому делать магическое эльфийское оружие, а у него оно было. И ты видел его глаза. В них – тьма, он пропитался ею насквозь. Но я не понимаю… тьма – не безумие… Я не помню его лица, его не было среди тех, кто остался. Он Ушедший. - Хочешь сказать, что его послали для того, чтобы все подготовить к их возвращению? - Что бы он ни говорил, наши «штучки» могут дать достойный отпор. Дварфы умеют делать отличное оружие, а мы – начинять его магией, даже если это далеко от того, чтобы было у нас когда-то, мы потеряли не все... Они больше не могут просто прийти и просто забрать все, что мы создавали столько лет. Они хотят ослабить нас изнутри. Не удивлюсь, если окажется, что и вымирание дварфов – их рук дело. У эльфов в запасе достаточно времени, чтобы подождать годик-другой, пока ослабеют дварфы, а анархия после моего и твоего убийства достигнет своего апогея. Оркам все равно кому служить, лишь бы платили хорошо, а людей они вряд ли считают за врагов. - Надеюсь, очень надеюсь, что ты ошибаешься, - Алькариэль невольно поежился. Можно было сколько угодно говорить о неприятии методов арана, но то, во что превратились когда-то ушедшие собратья… О темных эльфах складывали легенды и рассказывали страшные сказки, но никогда не видевший их вживую Алькариэль в них слабо верил. Говорили, что они забывают о свете и мире, музыке и красоте. Что боль и мрак становятся их богами. Говорили, что они упиваются чужими страданиями и превыше всего ценят власть, блеск драгоценностей и звон монет. Говорили, говорили… Темные души, поглощенные собственной тьмой… - Риэль, - Алькариэн коснулся его плеча, выдёргивая из невеселых мыслей. - Нам надо вернуться и придумать, как найти остальных. Алькариэль кивнул и, кинув тяжелый задумчивый взгляд на горстку пепла, вышел вслед за братом. *** …полость так и не замуровали. То ли не знали о ее существовании, то ли использовали так же, по назначению. Вероятнее всего первое, поскольку здесь до сих пор хранилась небольшая коробка с запаянным наглухо «стратегическим запасом Адайна». Биогалеты, протеиновая баланда и несколько плоских пакетов-блинов со стерильной водой. Адайн поочередно напряг и расслабил затекшие мышцы. Он устал лежать. Лучше бежать, нестись, улепетывать, но не лежать пластом в коробке, больше напоминающей какой-то… гроб! Первые несколько минут он еще носился по блоку, пиная двери. Хаоса не было. Здесь привыкли к проверкам. Кто-то лепил на двери разрешения и обновленные ведомости, что живет такой-то, разрешение такое-то, работает там-то… Нелегалы же прятались по норам. Таким же, как и та, в которой залег он сам. Или бежали прочь, в коридоры подземного города-лабиринта, в старые, оставленные дварфами, выработки. Однажды он потерялся в шахтах. И бродил там дня три, пока его не нашёл отец. Нагоняй Адайн тогда получил знатный. Мама плакала, отец шумел, но в конечном итоге они просто обнялись и долго сидели все вместе. Он помнил тот момент. Это было самое счастливое воспоминание из детства. Потом, много лет спустя, была облава. Такая же проверка, во время которой он не успел попасть домой. А потом было уже поздно. Он оказался подходящим экземпляром для покоев и постели арана. Адайн закусил губу и зажмурился. Он успел отоспаться, и теперь ему просто чудовищно хотелось в туалет. Вот только без приписки, без работы, без разрешения на проживание, он станет законной добычей. И плевать Руке или его заместителям, что его отпустили. Когда терпеть не стало сил, он аккуратно высунулся из своего убежища. Никого. Освещение снова перевели в ночной режим, значит двенадцатичасовой цикл завершился. И сейчас… следующий после дня совета день. Вернее вечер. Галеты и протеин на вкус за десяток лет лучше не стали, но, по крайней мере, утолили первый голод. И все равно не решили проблему с туалетом. Прошмыгнув по Линии, стараясь не отсвечивать перед камерами внутреннего наблюдения, Адайн с облегчением обнаружил крохотный закуток общей уборной, как обычно, стерильно чистый и воняющий химией, полностью уничтожавшей всё живое в канализации. Вой сирены застал его, когда он мыл руки. Кто не спрятался – я не виноват. Выходит, теперь проверки проводятся в несколько волн? Сердце бешено колотилось в груди. Вернуться в нишу он уже не успевал. Равно как и добраться до штолен. Ах да… они же затоплены. И крысы выбрались на поверхность… Грохот подкованных сапог орков по бетонному полу эхом взорвал коридоры Седьмой линии… *** - …брыкался… - вывернутые суставы полыхнули болью. - Получил в хлебало… - У него вшит датчик слежения! - рыкнули на оркском. - Не видно было, что он дерется в эльфийском стиле?! - Съебался от своего хозяина… беглец официально принадлежит Корпусу! - возразил кто-то. - Тогда у него был бы обычный ошейник, а не датчик! - рявкнул первый. - Он положил двоих наших! - Вольным эльфийским стилем… - снова врезался в уши грубый лающий оркский диалект. Отчетливо замутило, а во рту стало горько. Адайн свернулся в клубок, и рухнул с невысокого жесткого ложа на пол. Его вырвало желчью, обжегшей разбитые губы, а в следующий момент он снова вырубился. *** -…нужно провести проверку на предмет новичков, а также случаев нападения эльфов и вспышек гнева… Алькариэн диктовал задание секретарю по интеркому на ходу, не дожидаясь возвращения в Башню. В изящном с заостренным кончиком ухе мерно пульсировала точка связи. На секунду она полыхнула красным, и Алькариэн приложил руку к уху, вслушиваясь в то, что ему сообщали. Кинул на сидящего рядом брата насмешливый и странный взгляд. - Сработал датчик Адайна. Парень попал в передрягу. Судя по данным телеметрии, ему хорошо досталось. - Почему ты не хочешь ему ничего рассказать? - нахмурился Алькариэль и, правильно истолковав вскинутую бровь брата, отдал распоряжение водителю. - Вряд ли он будет рад такой правде. Я вот точно не был бы счастлив, - Алькариэн, сдвинув брови, проследил за маневром машины, но ничего не сказал. - Все должны во что-то верить. - Ты не так безразличен к нему, как хочешь показать. - Риэль… Я могу отдать его тебе. Хочешь? Алькариэль отвернулся к окну. - Чтобы он мыл меня в ванной и раздвигал ноги по первому требованию? Нет, спасибо. - Хм… - Алькариэн сузил глаза, глядя на брата с интересом. - Помнится, когда тем же самым занималась Айсура, ты был не против. Но к ней ты был равнодушен. - Времена меняется, мы взрослеем, - напоминание о когда-то безнадежно влюбленной в него человеческой девушке заставило Алькариэля стиснуть зубы. - Мне понравился этот парень. У него есть свое мнение и мозги. - А еще он невозможный идеалист с пустым сердцем, которое никогда никого не любило. Держись от него подальше, Риэль. - Может, ты просто не дал ему шанса? - лукаво улыбнулся тот, и Алькариэн только вздохнул. *** Его все-таки окатили водой. Настоящей водой. Из шланга. Смывая грязь, пыль и желчь. Запах лучше не стал, как и внешний вид. Но вонючие разводы на одежде исчезли. Кто-то немилосердно сгреб его волосы в горсть и поднял лицо к мутному свету. Адайн болезненно прищурился, пытаясь сфокусировать взгляд хоть на чем-то. Судя по ощущениям, двое орков держали его под руки. Третий обливал. Где-то сбоку слитно лязгнули доспехи стражи, и глухой рык приветствия раскатился по залу. В казарме появился кто-то еще. Вот только кто Адайн разглядеть не смог. - Он больше не похож на красавчика из твоих покоев, Риэн, - Алькариэль подошел поближе и, опустившись рядом с лежащим парнем, отвел от лица прилипшую прядку. - Я говорил ему, что реальная жизнь не такая, какой он ее себе выдумал, - Алькариэн остановился рядом. - Ему нужно к врачу. - И как можно быстрее, - Алькариэль отдал пару резких приказаний, и Адайна подняли на руки. Очень осторожно и аккуратно, почти нежно. - В машину его, - Алькариэн обвел взглядом унылое помещение, привычно проверяя, как соблюдается его указание. Чисто. Безлико, но чисто. - Аран, - Алькариэль коснулся его плеча. - Дай ему шанс. Он ни разу не видел, как ты улыбаешься. Я прошу тебя. - Скорее, я дам этот шанс тебе, брат, - Алькариэн повел плечом, сбрасывая его руку, и первым вышел на воздух. *** Адайн плохо помнил путь назад. Плавное покачивание авто на скоростной трасе и умиротворяющее прикосновение прохладной ладони ко лбу. И голос. Он узнал этот голос. Узнал бы из тысячи. Даже, если бы умирал – узнал бы и помнил. В полубреду ему казалось, что он с гордостью отвергает помощь. Право, помощь ли? И отпускали ли его на самом деле? Вряд ли. Раз уж отыскали так быстро, значит, свободен он на самом деле не был ни секунды. Когда он в следующий раз открыл глаза – он лежал в постели. В покоях, в которых он почти жил десять лет. И возле огромного окна снова, как всегда, стоял аран. - Зачем я здесь? Губы уже не болели, значит, его регенерируют. От сотрясения и переломов скоро не останется следа. - Надо было оставить тебя у орков? - Алькариэн не повернулся. Лишь выпрямился сильнее. - Тебе сильно досталось. Еще один удар, и открылось бы внутреннее кровотечение. - Моей семьи, и правда, больше нет… - Адайн на мгновение зажмурился. - Но… Вы ведь так… так и не ответили на вопрос… аран, - он криво усмехнулся. - Ни на один из вопросов… В тот раз облава была на меня? - Я не люблю лгать, Адайн. Если бы я сказал, что твоей семьи больше нет, ты бы мне не поверил. Я говорил тебе, что жизнь изменилась слишком сильно, и ты мне не верил. Ты не поверишь ни одному моему слову. Даже если скажу, что тогда облава была не на тебя. Мне казалось, что за столько лет ты должен был узнать лучше нас. Меня… Если бы целью был ты – тебя бы нашли и взяли гораздо тише, тоньше и безболезненнее. Адайн тяжело сел на постели. Снял датчики, а потом и вовсе поднялся на ноги, игнорируя собственную наготу и уродливые фиолетово-желтые разводы на теле. - Почему из всех ваших… игрушек… - он судорожно выдохнул, пережидая вспышку боли. - Почему только у меня вшит чип? Чем я так… примечателен? - Вернись в постель, - ровно произнес Алькариэн. - Не хочу тебя расстраивать, но ты не единственный обладатель датчика в башне. И не все из них… игрушки. - Он вздохнул и вдруг его плечи опустились. Словно первый из великих, наконец-то, сломался. Устал. - Я просто не хочу тебя потерять. - Вот как… - Адайна вдруг начал душить смех, острой болью отдаваясь в сломанных рёбрах. Слова арана прозвучали как-то… словно больше некому мыть волосы Первому. Словно некому больше раздвигать перед ним ноги. Почему-то казалось именно так… - Я больше не притронусь к тебе, - Алькариэн развернулся. Адайн смотрел в лицо своему… хозяину, бледному, с тёмными кругами под глазами, и не чувствовал жалости. - Риэль рассказал, чем бы ты хотел заняться. Ты можешь учиться. - Благородно с вашей стороны. Для того, чтобы это узнать, вам оказался нужен брат. И я благодарен ему. Хотя вряд ли, как и вам, ему так уж нужна моя благодарность. - Ну, ты можешь хотя бы попробовать, - тень улыбки скользнула по губам эльфа. - Ты ненавидел меня столько, сколько здесь находишься. И ненавидишь сейчас. А мой брат не успел вызвать твою ненависть. - Мне не за что любить вас. Да, я не голоден. Иногда даже одет. Я не надрываюсь на тяжелых работах, но я все равно плачу за эту... милость. Вы отдадите меня ему? На удивление, ноги держали крепко. Падать он не собирался, хоть слабость все еще не покинула его тело. Да уж, отделали его основательно. - Я не надеюсь на твою любовь. Я давно не верю в чудо. И ты волен сам выбирать, что тебе делать дальше. И к нему ты уйдешь только, если захочешь сам. Алькариэн снова повернулся к окну. Не хотел, чтобы его лицо увидели? Или не мог больше смотреть? Какие эмоции и чувства сейчас в его глазах? Адайн осторожно вздохнул. Никогда господин и повелитель этого города не улыбался. Он лишь обозначал улыбку. Холодную. Надменную. Злую. Яростную. Бешеную. Адайн видел сотни оттенков эмоций на красивом лице эльфа. Но ни одна из них не была искренней светлой радостью. Или грустью. Тоской. Любовью. Только призрак улыбки, только её едва заметная тень. - Не уверен, что я ему нужен… По чести сказать, он не был уверен, что вообще кому-то нужен. Но это странное «боюсь тебя потерять». К чему оно? Отчего оно? Что эльф боялся потерять? Или кого? Слугу? Подстилку? Хотя... разве может слуга, человек, понять арана? - Я не понимаю вас. - Ты был со мною рядом десять лет, Адайн. И кого ты видел перед собой? Существо, забравшее тебя из дома в свою постель? Правителя, который угнетает твой народ? Эльфа, сломавшего тебя, лишившего тебя твоей жизни? Я был тем, кого ты был готов и хотел видеть, Адайн. Ты не ждал от меня ничего другого, и я не стал обманывать твоих ожиданий. Так было легче. Проще. Ты открылся Риэлю. Ему, а не мне. Потому что от него ты ничего не ждал. Ты увидел в нем его самого, а не арана, мучавшего тебя десять лет. - Вы сказали... - Адайн медленно и неловко шагнул вперед и судорожно вздохнул. Движение отдалось болью во всем теле.- Вы сказали, что боитесь потерять меня. Но вы никогда не горели желанием говорить со мной, лорд Алькариэн, а сейчас говорите. И не как с вещью, принадлежащей вам. Почему? - он остановился рядом, тяжело опираясь ладонью о стекло. - Почему боитесь? Кто я? Вы ведь никогда и ни с кем не делили меня. И никому не позволяли не то, что наказать, но даже просто коснуться меня. Алькариэн резко сжал кулак и выдохнул. Адайн вздрогнул. Ему вдруг показалось, что его сейчас ударят. Он замер на вдохе, но Алькариэн неожиданно расслабился и тихо рассмеялся, утыкаясь лбом в стекло и закрывая глаза. - Ты такой же упрямый, как и твой отец, Адайн. - Что?.. - На секунду показалось, что он ослышался. Но секунды текли, а выпорхнувшее слово таяло льдинкой. Отец. Такой же, как отец. Выходит... Сопоставить один и еще один, сложить в уме и рассмотреть полученное, не составило труда. Так просто. Аран знал его отца. Очень хорошо знал. Даже слишком хорошо, если подумать. В груди заболело так сильно, что сбилось дыхание. Невозможно, страшно больно. И сломанные рёбра были ни при чём. Он – не игрушка. О, нет. Он … инструмент. Заточенный именно так, как надо. - Так вы ему мстите… за что? Алькариэн повернулся к нему. Окинул долгим взглядом, невесомо коснулся синяка на груди. - Вернись в постель, Адайн. Вернись, и я расскажу тебе все, что хочешь знать. Правда, не уверен, что это тебе понравится. Адайн медленно опустил руку. Пальцы замерзли. Стекло было таким холодным. Отчего-то путь до постели показался бесконечным. Он перебирал ногами, глядя в пол, а в мыслях вертелось, точно опадающие листья: такой же упрямый, как отец. Такой же... как отец... Человек, ушедший однажды из дома и не вернувшийся больше никогда. Он почти не помнил лица, но помнил сильные мозолистые руки. Ведь эти руки вытаскивали его из шахты… На постель он не опустился. Рухнул. Устало и обреченно. Ноги подкашивались. Вот теперь – подкашивались и не слушались. Будто он напился допьяна. А слова эльфа выкрутили его досуха. До смерти. - Не важно, понравится или нет. Просто скажите. Алькариэн проследил за тем, как Адайн устраивается, а потом отошел в сторону. Активировал голопроектор, открыл какую-то папку, ввел пароль, и в воздухе повисло изображение. Словно не фотография, а чье-то воспоминание. Два молодых эльфа, обнимающих друг друга за плечи и смотрящих, кажется, прямо в глаза. Счастливые сияющие лица, одно из которых не узнать невозможно. И улыбка, которую Адайн никогда не видел у Алькариэна. Яркая, солнечная, светлая. В те времена Алькариэн еще не носил хвост, и волосы свободно рассыпались по плечам, обрамляли лицо, будто светящееся изнутри. Второго, с яркими синими глазами, Адайн не знал. - Его звали Тиэль. Он был старшим сыном Второго дома и моей парой. Давно, еще до Исхода. Когда мы остались, то думали, что главное – это быть вместе, ведь если ты не один, то справиться можно со всем, - Алькариэн говорил спокойно, даже слишком. - Мы создавали все с самого начала. После Великой войны и люди, и дварфы были разбиты и рассеялись по миру. Тириос остался единственным городом, который сражения почти не затронули. Но нас было слишком мало, чтобы справиться самим. А у дварфов почти не осталось их наследия. Людей война откинула на сотни лет развития, и помочь тогда они нам ничем не могли. Но мы справились. Так или иначе – справились. Мы не только выжили, но и начали развиваться. Но, думаю, общая история тебе не очень интересна. Тиэль… был со мной долго, большую часть моей жизни. Я думал, что у нас нет проблем, и не замечал, как он меняется, становится другим. Я отвечал за сотни душ, и на… личное не хватало времени и сил. Все закончилось, когда мне сообщили, что он погиб. Спасал свою семью от мародеров. Семью, Адайн, о которой я ничего не знал. Женщину-человека и маленького сына. Тебя. Боль потери была ничем по сравнению с болью от предательства. Я отпустил бы его, если бы он только сказал… Сказал, что хочет другую жизнь. Но он лгал мне. У эльфов вечность в запасе, но у бессмертия есть своя цена. Время нас не лечит. И мы помним все так, как будто это было вчера… Я пытался забыть, погрузившись в дела, пока однажды, в полицейской сводке не увидел вдруг твои глаза, Адайн. Почти такие же. Я должен был проверить, и не мог поверить, что прошло так много лет, и сын Тиэля уже вырос. Тебе сделали тест ДНК, и мои догадки подтвердились. И тогда я тебя забрал. Не буду лгать, говоря, что я тебя не ненавидел. Глядя в твои глаза, я вспоминал о той боли, что причинил мне Тиэль и снова, и снова мстил ему, причиняя боль тебе. Я не знаю, когда все изменилось. Когда я перестал видеть в тебе его. Может… когда впервые поймал твой взгляд. Или когда впервые коснулся тебя. Но с тех пор образ Тиэля тускнел все больше, уходил. Но я уже не мог измениться для тебя. Ты смотрел на меня с ненавистью, ты был ею ослеплен, несмотря на видимую покорность. Я знал, что не в состоянии это изменить, твое отношение ко мне. Ты не хотел меня видеть, говорить со мной, и я позволил тебе жить так, как будет проще для тебя. Делая то, чего ты от меня ждешь. Но я никогда не считал тебя игрушкой, Адайн. Алькариэн замолчал. Потом, кинув скользящий взгляд на лежащего в постели человека, направился к двери. - Я оставлю тебя. Тебе нужно это осмыслить. Но если у тебя появятся вопросы – я буду в кабинете. И дверь за ним закрылась с тихим стуком. Боль вскипала внутри. Поднималась жаркими горькими волнами, опаляя душу. Слез не было. Он давно разучился плакать. А он ещё думал, что сильнее задеть просто невозможно. Выходило – можно. Изображение, точно насмехаясь, светилось среди комнаты. Они впрямь похожи… с отцом похожи. Тот же цвет волос. Цвет глаз. Форма губ. Только эльф был выше. Тоньше. Изящнее. И черты породистого лица точно выведенные тонкой кистью. Он сам – грубее. Будто эльф выточен из друзы хрусталя, а он – из мрамора. Тяжеловеснее. Более неуклюжий. Неповоротливый. Отец… эльф… выходит он сам – полукровка. И вряд ли может называть себя человеком. Таких, как он, не слишком жалуют. Грязнокровный. Ни рыба, ни мясо, как говорят дварфы. Ни человек. Ни эльф… Эльф. Отец – эльф. Который погиб, спасая их с матерью от мародеров. Тогда кем был тот, кого он все эти годы считал отцом? Тот, кто подарил матери дочь? …Ты не хотел меня видеть, говорить со мной, и я позволил тебе жить так, как будет проще для тебя. Делая то, чего ты от меня ждешь… Адайн застонал. И как долго это все длилось бы? Полукровки сполна получали лишь одно: способность жить долго. Много дольше людей. Они переживали смерти тех, кого считали семьей и не выдерживали свалившегося на них. Многие сами укорачивали себе век. Сколько еще лет он умирал бы от презрения к себе и ненависти к окружающим его? Боль распирала изнутри. Раздирала. Заставляла его корчиться на постели, беззвучно крича, кусая уголок подушки. Не к кому идти. Некого просить о помощи. Он один. Отдышался он не сразу. Несколько бесконечно долгих минут, показавшихся вечностью, он жадно глотал воздух, пока отчаяние, отравлявшее кровь, не выстыло. Сложнее оказалось заставить тело снова повиноваться. Встать. Отыскать в гардеробе хоть какую-то более менее подходящую по размеру одежду. Он не станет больше нагим разгуливать перед араном. Длинная, в пол, туника неудобно путалась в ногах, но всё равно Адайн считал, что это лучше, чем узкие брюки и тесная рубашка. В кабинет он вошел, не постучавшись. Но по многолетней привычке замер у порога, не решаясь пройти дальше. Адайн-слуга должен был войти и остановиться в углу, потупив взгляд. Адайн-полукровка… его места в этом мире он сам не знал. - Сколько вы еще собирались молчать? Я ведь не буду стареть. Я останусь таким же, как сейчас на сотни лет. - Всему приходит конец. И моему молчанию - тоже. Ты бы узнал раньше или позже. Может, мне и стоило сказать тебе раньше, но ты был не готов. Ты и сейчас не готов, - Алькариэн повернулся к нему, глядя прямо в глаза. – Но этому миру угрожает враг куда более серьезный, чем я. И я не хотел бы, чтобы ты покидал в ближайшее время башни без охраны. Мы долго живем, но убить нас также просто, как и людей. - Мне некуда идти, - выдержал его взгляд Адайн. - Разве что к дварфам в обучение, - криво усмехнулся он. - И что теперь будет? - Я не знаю, - искренне ответил Алькариэн. - Ты можешь уйти, у тебя есть мозги и знания, дварфы ценят таких. Но можешь остаться. Здесь. Со мной. - В каком же статусе, позвольте спросить? – Адайн привалился плечом к двери и прикрыл глаза. - Вы говорите, что я могу быть свободен. И в то же время не хотите, чтобы покидал Башни. Я не мой отец. Вы говорили, что никогда не считали меня игрушкой. Но я всё равно никто. И для вас тоже. Так что мне и впрямь будет лучше уйти в обучение к дварфам. - Ты задаешь мне вопросы, на которые у меня нет ответа, Адайн. Я знаю, чего хочу, а чего нет, но ответов у меня нет. - Алькариэн помолчал, словно не решаясь озвучить. - В каком статусе ты бы остался? - Я точно знаю, что не хочу быть ни инструментом мести погибшему, ни заменой ему. Хотя… некоторых вещей не изменишь. Для всех я все равно останусь вашей… вашим, - Адайн вздохнул. - Заменой? - Алькариэн рассмеялся. - Тиэль забрал мое сердце. А потом разбил, как говорят люди. И вряд ли ты захочешь его собрать снова. Адайн вскинул глаза, но Алькариэн уже не улыбался. - Твоя комната свободна. У тебя будет возможность понять, чего ты хочешь на самом деле. - Чего на самом деле хотите вы, лорд. Я за вас решать не стану, - очень серьезно сказал Адайн. - Не хочу всю свою жизнь беречь осколки. Ни ваши, ни свои. - Он осторожно оттолкнулся от двери и неловко отшагнул назад. - Вы через многое прошли. И посчитали необходимым провести через это меня. Сейчас я хочу только чтобы во мне не видели больше вашего мальчика, но это невозможно. Доброго времени, лорд Алькариэн. - Я аран. А это значит, что я не имею права иметь слабости и хотеть что-то только для себя. Именно поэтому ты никогда не был моим, даже когда был со мной. Хорошего вечера, Адайн. И если попадаешься на глаза моему брату - передай, что я жду его. - Как пожелает аран, - коротко поклонился Адайн, несмотря на вновь плеснувшую в теле боль. Он медленно развернулся и побрел к выходу из покоев. Знакомые коридоры. До последней трещинки. Каждый поворот. Каждая дверь. Аран не отдал распоряжений по поводу уничтожения его учетной записи. Потому стоило остановиться перед дверью, как срабатывал элемент распознавания личности. А может тонкая электроника попросту отслеживала его перемещения. Наверное, это забавно выглядело: босой, помятый, едва бредущий из покоев арана. Адайн видел быстрые косые взгляды, ощущал их уколами в спину, слышал торопливый шепот о том, что его же, вроде бы, вышвырнули, да видать, вернули, вон как Первый-то отымел… …Алькариэль мялся у лифта. Именно что мялся, вероятно, не понимая, куда ему следовать. А может, как… эльф, не привыкший к жизни в Башне, просто не знал, как пользоваться высокоточной электроникой. Адайн свернул к нему и остановился, стараясь не кривиться от тянущей боли в боку. Нельзя показывать слабость. - Лорд Риэль. - Ты почему встал? Тебе как минимум сутки вставать нельзя! - Алькариэлю его демонстрации были и не нужны, он и так все видел. - Я… достаточно сносно себя чувствую для того, чтобы двигаться, - интересно, а он знал? Наверное, знал. Но все-таки предпочел, чтобы обо всем рассказал аран. - Вам нужна моя помощь, лорд? - Мне больше подошла бы карта, - проворчал Алькариэль. - Но если ты объяснишь мне, как ориентироваться в этом лабиринте и что где находится – буду благодарен. - Ваши данные не внесены в базу. Вы не сможете самостоятельно перемещаться между этажами, - Адайн уголками губ обозначил вежливую улыбку, шагнул к интеркому в стене и, приложив к пластине идентификатора ладонь, отчетливо произнес. - Прошу инициировать создание учетной записи для лорда Алькариэля, брата арана. Условия доступа требуют согласования с араном. – Интерком мигнул индикаторами, подтверждая сообщение. - Вот… Я могу проводить вас. Просто скажите куда. - По правде говоря, не знаю. Риэн попросил меня остаться, но я понятия не имею что мне здесь делать. - Алькариэль взлохматил волосы, став вдруг похожим на обычного мальчишку. Растерянного и любопытного мальчишку. Мимо прошла девушка-прислуга, кинув на него заинтересованный взгляд. - Здесь все такие любопытные? - Вы здесь новое лицо. Для людей во всяком случае. И вы похожи на арана. Так что к вам будут проявлять интерес. Тот, кто не может получить господина, попытается получить его брата. - Хочешь сказать, что мне достанутся все, кому мой братец отказал? Да мне жизни на них не хватит!!! - с веселым возмущением выдал Алькариэль. - Как пожелаете, - с усмешкой повел плечом Адайн. - Он просил, чтобы вы явились к нему. Думаю, мне стоит проводить вас до нужного лифта. Иначе вы рискуете начать получать внимание обделенных… гм… лаской прямо сейчас. - Кажется, мне понадобится сопровождающий, - Алькариэль послушно пристроился рядом, идя в ногу так, чтобы человек не отставал. - Я не столь грозен, как мой брат, а отказывает он всем. Так что... Как на счет того, чтобы стать моим верным оруженосцем? Правда, работенка будет хлопотная. - Это он попросил вас за мной присмотреть? Или вам мой отец тоже был… небезразличен? – Адайну удалось спросить, не пустив голос обиду и раздражение. - Он не хочет, чтобы я покидал Башни. - О... - Алькариэль нахмурился, мгновенно становясь лордом эльфов, братом короля. - Он рассказал тебе… Я мог бы догадаться, в последние дни он был сам не свой. Твой отец... Ради него Риэн отказался от того, что должен был получить по праву рождения и попал в число Оставшихся. Поэтому я удивился, увидев тебя здесь. Риэн никогда бы не оставил тебя рядом с собой только потому, что ты – сын Тиэля. Это мука, знаешь ли... Так что, что бы ты там себе в голову не вбил – Риэн думает о тебе. Именно о тебе. И он ни о чем меня не просил. Твой отец был для меня лишь парой моего брата. Скорее, я его тихо ненавидел. - Почему? - Адайн точно пропустил мимо ушей все сказанное кроме последних слов. – За то, что он умолчал о семье? Или есть что-то еще, за что его можно было ненавидеть? - Обычная братская ревность, - хмыкнул Алькариэль. - Я не понимал, почему мой любимый единственный брат смотрит только на этого странного эльфа, и отказывается гулять со мной. К тому же я считал, что Тиэль красивее меня. А во времена бурной юности я был той еще занозой в заднице, - он поймал изумленный взгляд проходящего мимо парня, и рассмеялся. - Что, крепко выражающийся эльф здесь в диковинку? Уверен, Риэн заворачивает почище меня. - А почему вы остались? Вы ведь могли уйти вместе со всеми. И должны были. Несколько раз повернув, они вышли в просторный холл. Адайн остановился перед аркой лифта и приложил ладонь к сканеру, вызывая кабину. - И оставить Риэна одного? - Алькариэль оглянулся с заговорщицким видом. - Я этого тебе не говорил, но в обычной жизни он тот еще растяпа. Может забыть поесть, вляпаться куда-нибудь или лечь за час до утра. Вот ты ушел же, да? Ты ушел, и он никого больше не возьмет к себе. Будет теперь вообще все делать сам. Так что… какой уж тут уход? Да и нечего мне там делать было. Я всегда неспокойным был, там бы со скуки умер. - Теперь у него снова есть вы, лорд Риэль. - Двери лифта плавно скользнули в стороны, открывая кабину. - Вам нужно подняться наверх и вы окажетесь в его покоях. Прошу вас. - Он больше не позволит никому себе помогать. Такой вот вредный и гордый аран Алькариэн, - Алькариэль вошел в кабину и улыбнулся уголками губ. - Спасибо за помощь, Адайн. Если тебе вдруг станет скучно, или если просто захочешь пообщаться – приходи. - Всенепременно, лорд Риэль, - Адайн ладонью коснулся груди и отступил. Кабина дрогнула. Двери закрылись, и в следующий момент он остался в холле один. Долго выдохнул, зажмурившись. Больше не надо держать лицо. Как же это выматывает…