Тириос

*** Их было четверо. Четверо похожих на грубо отёсанные валуны полуорков, синхронно покачали головами. Кричать и доказывать смысла не было. Его не выпустят. А если и выпустят, то исключительно в компании означенных «телохранителей». Адайн от души саданул кулаком по стене, и только. Можно было подняться в апартаменты арана, спросить зачем такие сложности, если есть чип. Только при мысли о том, что придётся увидеть Алькариэна, начинали предательски дрожать колени. Развернувшись, он зашагал в глубину холла, делая вид, что возвращается наверх, но за первым же поворотом рванул прочь, на память пытаясь отыскать непарадные выходы, вроде тех, через которые ходил обслуживающий персонал. Десяток переходов, одна короткая пробежка, один нырок вместе с кем-то из слуг, и он оказался у неприметной двери, ведущей к стоянке транспорта. Приложив ладонь к сканеру, он мысленно умолял бездушную электронику выпустить его. И дверь сработала! Открылась, выпуская прочь из Башни. Конечно, его хватятся, да и маячок запросто покажет где он. Но он, по крайней мере, сможет хоть недолго побыть один. И вне Башни… Дверь на парковку зашуршала, открываясь, и Адайн поспешно спрятался за ближайший выступ. Попасться за пределами Башни на глаза даже персоналу не хотелось, в лицо его знали практически все. А уж если его отследили громилы… Вышедшие следом на громил были похожи мало. Высокие тонкие фигуры, закутанные в традиционные эльфийские плащи, и с глубоко надвинутыми на лица капюшонами… Эльфов в Башне жило немало, но эту походку и разворот плеч не узнать было невозможно. Алькариэн. И, судя по всему, вторым был Алькариэль. Вдвоём, без охраны? Район Башен хоть и считался достаточно благополучным и респектабельным, но ходить и по нему было небезопасно. Особенно арану. Но самого арана, похоже, это не волновало ничуть. По крайней мере, только так можно было объяснить то, что две фигуры, не дождавшись ни охраны, ни машины, пешком направились вниз по улице, ловко и изящно вливаясь в толпу. Адайн нахмурился. Стоило бы развернуться и бежать в другом направлении, но помимо воли он скользнул следом. Удивляясь себе, даже не отставал, лавируя в толпе, конечно, не так грациозно как эльфы, но все же. Он шел следом, удачно отставая, прячась среди так же спешащих куда-то. Не оборачиваясь, и стараясь не смотреть пристально на эльфов, ведь те запросто могли почувствовать его взгляд. Понемногу пейзаж вокруг изменился. Небоскребы и башни поменьше уступали место обычным многоэтажкам, улицы становились темнее и серее. Граница благополучного района осталась за спиной еще пару кварталов назад, но эльфы, похоже, возвращаться не собирались. Они по-прежнему шли легко, стремительно, то обходя сбившихся в кучку подозрительных личностей, то проходя сквозь них, как нож сквозь растаявшее масло. На них не смотрели. Не оборачивались им вслед. Словно их и не было на улицах, и мимо людей скользили лишь тени. Маскировка? Заклинание? Увы, на самого Адайна это не распространялось, поэтому передвигаться приходилось перебежками. У него с собой был только шокер, которого было маловато для адекватной защиты, вздумай на него кто-нибудь напасть. Не собирался он сегодня топать в трущобы и подобные малоприятные районы, но выбирать не приходилось. Либо бежать назад, либо вперед, следом за эльфами. И Адайн выбрал последнее. Он был слишком приметен среди местных. Хорошо одет, ухожен, красив. И не искалечен. На его теле и лице не было шрамов, а его волосы были в идеальном порядке, чистыми и заплетенными в косу. На него оборачивались, но остановить не пытались, и пока не приставали. И то хорошо. И все же, что забыли эльфы здесь? Адайн свернул за угол и остановился в недоумении. Переулок был пуст. По грязной мостовой ветер гнал обрывки газет, да старая облезлая собака грызла кость за мусорным баком. Эльфы словно сквозь землю провалились. Ряд дверей. Разных. Обычных, щитов и ролет. Соваться во все – без толку. Эльфы не могли далеко уйти, он умудрялся держаться не больше десятка метров сзади, а, значит, примерно первых пять дверей. Адайн прислушался. За хлипкими на вид створками стояла плотная тишина, но к одной, пошарпанной, с остатками росписи, взгляд просто притягивался сам собой. И чутьё вопило – сюда!! Адайн чуть потянул створку, с замиранием сердца ожидая скрипа петель, но его не последовало. Он неслышно скользнул в проем и оказался в кромешной темноте. Только где-то впереди сквозь тонкую щель проникал свет и смутно доносились голоса. Адайн прислушался… Высокая речь? Что здесь нужно эльфам? Здесь, в нищем квартале? Адайн прокрался к двери и замер, стараясь даже не дышать. Жаль, что не видно ничего. Впрочем, можно воспользоваться замочной скважиной, благо, что эта дверь никогда не знала автоматических замков. -… все больше, Риэль. Этот голос принадлежал Алькариэну. В обычно таком спокойном, сейчас в нем звучала, почти пела тревога. - Это уже третий за три дня. Сколько их тогда в городе на самом деле? - Мы поставили хорошую сеть, Риэн. Алькариэля было не видно, зато лучше слышно. Видимо, находится совсем рядом с дверью. Впрочем, внимание Адайна привлекал не он, а мужчина, привязанный к стулу. В оборванной одежде, он дергался, пытаясь вырваться, но узлы только сильнее затягивались. Тонкое лицо безобразно искажалось, но самым страшным в нем были безумные глаза и ощерившийся рот, из которого рвалось глухое рычание. Грязные свалявшиеся волосы неопрятно свисали по обе стороны от лица и открывали уши. Адайн едва не охнул вслух: эльф?! - Мои силы не бесконечны, - Алькариэн встал рядом с пленником, попав в поле зрения Адайна. - Меня хватит максимум еще на день-два. А потом заклинание поддерживать будет некому. И они снова попрячутся по своим норам. - Значит, надо усилить рейды. И заменить орков людьми или эльфами. Орки исполнительны, но тупы, а нам нужны мозги, чтобы просеивать информацию. Твое заклинание вызывает в темных их мрак, заставляя проявлять себя. Но многие пройдут стороной, предпочтя не связываться. А нам нужно знать обо всех таких случаях. - Сегодня двое в башне из младших служащих не вышли на работу. Охрана доложила, что один не появлялся со вчерашнего утра, второй шагнул из окна через час после рассвета, когда заклинание наполнилось светом и стало сильнее. Они подобрались слишком близко… Алькариэн склонился к сидящему пленнику и тот задергался, захрипел, пытаясь отстраниться. Но разве эльфы сходят с ума? - Хватит мучить его, он уже не станет светлым. Никто из них не станет. И вряд ли ты получишь у него какую-нибудь информацию. Он оказался слишком слаб. - Все, что мне нужно – это имена и лица. Уверен, у них здесь должен быть координатор. Тот, кто собирает информацию, анализирует и отдает приказы. - Зачем вообще такие сложности? - С недавних пор никто не может подойти к городу незамеченным. Ни над землей, ни под ней. К тому же просто попасть сюда – слишком мало. Нужно взять контроль над городом. В старые временами наши народы жили каждый сам по себе. Сейчас же все по-другому. И пусть люди и дварфы не особо нас любят, уверен, темные эльфы понравятся им еще меньше. Темные эльфы? Адайн спиной прижался к стене и закусил губу. Он слышал об Ушедших, читал об Исходе. Читал об отринувших Исход и оставшихся в мире. Но никогда не слышал о темных. Кто они? Что они? Если вот этот представитель народа эльфов – темный, то какое безумие владеет эльфами? Что вообще происходит? Адайн прильнул к скважине. - Ты надеешься, что жители сплотятся? - Почему в голосе Алькариэля сомнения? - Я надеюсь, что до этого не дойдет. Но да, я надеюсь. Похоже, темные тоже в этом не сомневаются. Иначе не было бы сейчас в городе их лазутчиков. И еще я почти уверен, что дварфов изводят они. Гномы – наше оружие и защитные системы. Похоже, темные неплохо разобрались в устройстве города, раз бьют по самым уязвимым местам. Алькариэн отошел от пленного и покачал головой. - От него не будет толка. И в порядок его уже не приведешь. - Он закрыл глаза, простер руку над головой эльфа и запел. Тихо, почти нежно. Но эти звуки словно сковывали пространство и выворачивали его одновременно, делая светлее. Пленник вдруг закричал, отчаянно задергался в путах, лицо исказилось, а светлые глаза наполнились тьмой. Болезненный стон сорвался с его губ, и в следующую секунду у ног Алькариэна осталась лишь горстка пепла. Аран покачнулся, и откуда-то сбоку к нему метнулась тень. Алькариэль встал вплотную, обнял брата, утыкаясь лицом в его плечо. - Больше никаких прогулок, Риэн. Это слишком утомляет. Я знаю, что ты не хочешь, чтобы по Башне поползли слухи, но так тоже нельзя. Ты слышишь меня? Никаких. - Из тебя ужасная нянька, брат, - голос Алькариэна звучал глухо, пусто и очень устало. Адайн задыхался. Как просто: прочел заклинание и нет эльфа. Горстка праха вместо живого существа. И это сделал тот, с кем он лежал в одной постели! Он отчаянно рванул жесткую стойку ворота и зажмурился. Хотелось забыть увиденное. И пепел. И мягкие объятия братьев. Хотелось никогда этого не видеть. Только вот память откатываться назад не может. Надо уходить. Бежать прочь, не оглядываясь. Он неловко оступился, сделав всего шаг назад. Ухватился за стену, молясь, чтобы его не услышали, но было поздно. Мелькнула тень, дверь распахнулась, и на пороге возник Алькариэль с тонким длинным ножом в руке. Заметив Адайна, удивленно вскинул бровь, окинул помещение за его спиной цепким взглядом и без слов втянул в комнату. - Смотри, кого я нашел. Алькариэн заметно расслабился. Только тень с лица не ушла. - А подслушивать нехорошо. - Не приставили бы ко мне орков, не нашел бы запасной выход, - упрямо тряхнул головой Адайн. - Если вы думаете, что не привлекаете внимания и действуете тайно и незаметно, то вы ошибаетесь, лорды. Алькариэль только бровь вскинул, а вот Алькариэн вдруг рассмеялся. Не зло, необидно или насмешливо. Просто рассмеялся. Так, как не смеялся в присутствии Адайна никогда. Алькариэль покосился на него с легким удивлением и покачал головой с самым озабоченным видом. - Нашел время веселиться, - проворчал он и повернулся к Адайну. – Ты полуэльф, поэтому видел нас, для всех прочих мы были обычными прохожими. - Оставь его в покое, Риэль. Я сам виноват, стоило позаботиться о том, чтобы заклинание сделать прочнее, - Алькариэн перестал смеяться, только пофыркивал тихо, глядя смеющимися глазами на Адайна. И да, младший из братьев был прав – настоящая улыбка меняла арана почти до неузнаваемости. - Не вижу ничего смешного, - снова упрямо мотнул головой Адайн, и коса кончиком хлестнула его по плечам. - Если вы не хотите чтобы кто-либо знал об угрозе и раньше времени не поднял тревогу, стоило бы защищаться и от своих тоже. Если вас увидел я, полукровка, то, значит, вас мог видеть любой эльф. Вообще любой. - Сердитый Адайн, прелесть какая, - «восхитился» Алькариэль и тут же стал серьезным. - Ни один нормальный эльф, если заметит арана, никогда не пойдет за ним. А если пойдет темный… ну, так на ловца и зверь бежит. Ты все видел, верно? - Свернете мне шею за то, что услышал не предназначенное для моих человеческих ушей? - вопросом на вопрос ответил тот. - Эльфийских ушей, - Алькариэль коротко улыбнулся и отошел. - Скоро это перестанет быть тайной, - Алькариэн присел перед пустым стулом и коснулся черного пепла. - Эльфы не рождаются темными, они ими становятся. Когда зло и тьма одолевают их, они меняются. Жизнь и свет становятся противны им, и они стараются их уничтожить. Древние знали, как бороться с тьмой, это они создали очищающее заклинание. Ты слышал его. Эльф, у которого осталась хоть капля его души – остается жив и очистится. А проклятые умрут. Так говорят наши книги и легенды. Тот, кого ты видел здесь, на самом деле умер давно, это была только оболочка. Те, кто ушли… Я не знаю, что стало с ними в том мире, и что стало с самим миром, но те, кто возвращаются – возвращаются такими. Темными. - Человеческих, - Адайн кончиком пальца погладил округлый кончик уха, заработав недоуменный взгляд Алькариэля. - Возвращаются? Но вы знаете способ их выявления и нейтрализации. Это только единицы, что будет, если вернется Народ? Все Ушедшие? - Война, - глухо произнес Алькариэн, поднимаясь. - Пусть их немного, но они обладают магией и тут им не соперники ни люди, ни дварфы. А нас слишком мало. Но я не отдам им город. Мы все жили и живем бок о бок не одну сотню лет, и вряд ли это можно вдруг забыть. Меня не любят, как и всех эльфов, но мы все на одной стороне. - Когда все откроется, я знаю парочку эльфов, которые решат, что уйти, оставив город темным, будет наилучшим выходом, - заметил Алькариэль. - И оставить остальных?! - Алькариэн взвился мгновенно. - Нет! - Почему бы вам не… заключить новый договор с дварфами? - Адайн покосился на горсть праха, оставшуюся от темного. - Они далеко шагнули в науке и технологиях. Они могут оказаться способны найти способ уничтожения или очистки темных. Создать оружие. - Чтобы создать оружие против эльфа нужно быть эльфом, - Алькариэн кинул на него быстрый взгляд и надел капюшон на голову. - Вижу, Дьюрин тебе понравился. Может, и правда пойдешь к ним на обучение? - Он эльф, хоть и наполовину. Ремесло гномов вряд ли ему дастся. Ты бы лучше заклинаниям его обучил, все больше пригодится, - заметил Алькариэль, вслед за ним натягивая капюшон плаща. - Он наивен, если считает, что гномы могут найти способ очистить эльфа от тьмы, но голова у него есть. Ему бы просто понять, что к чему. - Очень скоро нам всем будет не до того. Дварфы нашли орихалкон. Но делиться им с нами вряд ли будут. Алькариэль буквально застыл на месте. - Орихалкон? – беззвучно, одними губами произнес он. – Риэн, это же… - Я знаю, - отрывисто бросил Алькариэн, прерывая его. - Нам пора. Адайн, ты уже в это влез по самые уши… - Дашь ему задание? - встрял Алькариэль, за что заработал почти сердитый взгляд. - Да, что-то вроде, - ответил Алькариэн. «Меня, конечно, не спросят. Ну, естественно, пусть и с половиной эльфийской высокой крови - все одно слуга», - нахмурившись, подумал Адайн. Он помнил упрямство, с которым узбад дварфов сообщал о добытом камне, и если подземные жители и впрямь нашли месторождение редчайшего минерала – они не желали ни с кем делиться. Даже ценой вымирания целого народа. - Чем этот камень так важен для вас? - вместо роящихся в голове возражений спросил он. -Узнаешь, когда примешь себя таким, какой ты есть, и услышишь голос эльфийской крови. Тогда поймешь все сам, - Алькариэн первым подошел к двери, но у порога обернулся. - Раз ты был здесь с самого начала, то слышал все. И то, что Риэль говорил о поисках темных - тоже. Ты внимателен и умен, и можешь помочь нам всем. Если захочешь. Я спрашиваю тебя сейчас: ты поможешь? - Я – человек, - упрямо заявил Адайн. - Как прикажет аран, так и будет. - Адайн? - Алькариэль, нахмурившись, подошел ближе, но Алькариэн уже отвернулся. - Оставь его. Это было ошибкой – думать, что что-то может измениться. - И ты все так это и оставишь, да? - Алькариэль смотрел на брата почти с возмущением. - Не вижу смысла лишний раз мелькать перед глазами того, кто видеть меня не хочет, - тихо, еле слышно произнес тот и, распахнув дверь, вышел из комнаты. - Вам не следует оставлять арана одного, лорд Алькариэль, - заметил Адайн, по-прежнему глядя на горстку пепла, оставшуюся от темного. - Господину не пристало ходить одному. Без сопровождения. - Я не указ ему, - ответил тот. - Он делает то, что считает нужным. Хотя, думаю, в ближайшие дни такого шанса – побыть одному – ему не представиться. Нам слишком много нужно сделать. Пойдем, нам нужно вернуться. Хотя, ты же погулять собирался. Тогда мы просто выведем тебя из этого района. Ты для него слишком хорошо одет. Сердце успокаивалось. Оно по-прежнему колотилось в груди, отчаянно выламываясь из клетки ребер, и все еще болело. Но мало-помалу успокаивалось. - Я не потеряюсь. К тому же, я сам сюда добрался. Сам и выберусь, - он покачал головой и отвернулся. - Прошу вас, идите, лорд Риэль… Ваш брат опоздал. Совсем опоздал. С просьбами. С извинениями. Со всем. - Как скажешь, - после недолгого молчания произнес Алькариэль. - Я передам ему. Но будь осторожней, этот район действительно небезопасен. - Мне кроме жизни терять нечего, лорд, - пожал плечами Адайн. - Ты уж прости, но ты еще слишком молод такие заявления делать, - Алькариэль улыбнулся уголками губ и скрылся в темноте комнаты. Светлый контур дверного проёма пересекла тень, дверь открылась и тут же закрылась за вышедшим эльфом. Адайн проводил его взглядом и медленно сполз по стене на пол. Помочь? Тот, кто десять лет был рабом, не может помогать. Он может слушаться приказов. Тот, кого десять лет именно этому учили, не должен думать, он должен подчиняться. Почему аран решил, что теперь он просто забудет все, что было? Забудет приказы, забудет пренебрежение, забудет причиненную боль? Такое не забывается. И отринуть в один момент то, что копилось в душе годами – невозможно. «…Ты не хотел меня видеть, говорить со мной, и я позволил тебе жить так, как будет проще для тебя. Делая то, чего ты от меня ждешь…» Хотел. Еще как хотел. Семнадцатилетний мальчишка мечтал о том, чтобы убедить арана что он, мальчишка, не животное и не тряпка. И пусть он только человек, но он способен на многое. Быть другом, быть советником. Наивно? Еще как. Он не знал ничего. Не знал причины, по которой эльф срывается на нем. Не знал и не понимал, почему он в Башне, пока однажды его просто не распяли в постели. А потом снова и снова… и снова… Так и родилась ненависть. А эльф ничего не пытался изменить. Он просто делал то, что привык. Мстил призраку. Мстил через живое одушевленное существо. А теперь желает, чтобы оно враз позабыло о причиненной ему боли… Сколько Адайн так просидел, он не знал. Но ноги и спина порядком затекли. Так что пришлось разминать ноющие конечности, прыгая, пытаясь разогнать кровь. Он вышел наверх, когда на город уже навалились душные сумерки… *** Дьюрин устало потер глаза и откинулся на спинку кресла. Он устал. Устал до того состояния, когда «лечь и умереть» становилось лучшей альтернативой безумному существованию. Сестра благополучно разрешилась бременем. И ребенок выжил. Один из немногих, кто увидит свет. Один из немногих, кто достигнет совершеннолетия. Что будет с остальными – неизвестно. За последние недели он тысячу раз пожалел, что ответил арану отказом. Но советники не раз и не два поблагодарили его за то, что он скрыл правду от эльфов. - Мэтр Элдеред здесь, - сунул свой нос в палату Бори. - Проводи его в Палату Тишины, - оживился Дьюрин. - И вели подать чаю. После приснопамятного совета он был разбит и подавлен. Дварфы и без того отдали все, что могли. Свои знания, свои умения. Все технологии, что поддерживали жизнь города, были разработаны дварфами. Все, вплоть до кондиционеров и воздушных трас с монорельсовой дорогой. Только вот хозяевам Тириоса все равно мало. Помощь пришла откуда не ждали. Мэтр Элдеред явился спустя пару дней, поздним вечером, когда в Палатах Дум уже никого не было. Кроме самого Дьюрина, который в последнее время практически жил здесь. Разговор вышел престранным. Человек сочувствовал ему и его народу. С учетом того, что людям приходилось еще хуже – сочувствие было не наигранным, а вполне искренним. Самым же странным было то, о чем человек как бы ненароком упомянул. Дескать, медики и специалисты есть не только у эльфов. Дескать, есть они и среди людей. Только скрыты и спрятаны так, чтобы хозяева не отыскали. Наука ведь не инструмент, а привилегия. Человек ничего не обещал. И не обнадеживал слишком. Просто сказал, что постарается помочь связаться с неким ученым. Тот не слишком жаловал эльфов и всячески скрывался от них. Более того, вроде даже зуб имел, потому и помогал людям. И не просто помогал, а всячески продвигал и развивал человеческую тайную медицину. Ну и остальные науки понемногу. «Враг моего врага – мой друг». Дьюрин не слишком разделял эту древнюю мудрость. Враг врага может оказаться врагом еще более страшным. Но выбирать особо было не из чего. Так что он попросил человеческого мэтра о встрече с загадочным ученым. А о цене попытался не думать совсем. Но ученый, вопреки всему, скрываться, похоже, не собирался. Он назначил встречу прямо в центре города, недалеко от Башен, в кофейне, славившейся отсутствием каких-либо условностей. Всегда чистая, опрятная и уютная, она была как островок спокойствия, на котором обычно собирались представители всех рас и видов выпить чашку кофе, а то и пропустить стаканчик-другой местного пива. Сюда захаживали и хозяева города, и дварфы, и люди, и мелкие народцы. Отличное местечко для отдыха и неспешного разговора, но для тайной встречи? Впрочем, выбор никто не предоставил. В конце концов, из них двоих больше всего рискует именно этот неведомый ученый, так что… Он был странным. Слишком молодой для ученого и слишком похож на эльфа для человека. Если бы не закругленные кончики ушей, то отличить его от эльфа было бы невозможно. Высокий, стройный, по-эльфийски гибкий и быстрый. Подвижное приятное лицо, волосы средней длины, собранные в небрежную косу. Он устроился за столиком напротив Дьюрина и улыбнулся, коротко кивнув: - Привет. Я Эль. Мне сказали, что вам нужна помощь. На миг дварф опешил. Внешний вид его визави не вязался с его статусом совершенно. Но выбирать не приходилось. Единственное что беспокоило узбада – возможная ловушка. Но если его падение спасет его народ – то что ж, пусть будет так. - Вы молоды… - помимо воли сорвалось с кончика языка. - Можете не знать всего, что происходит в городе, но… дварфы вымирают. В Эред-Кибил восемь миллионов триста пятьдесят две тысячи пятнадцать дварфов. Женщин на треть меньше, чем мужчин. За прошлый год умерли пятнадцать тысяч триста восемь дварфов. Родами пять тысяч женщин. Выжило всего триста детей. Двести не пережили года. Прироста населения нет уже двадцать лет. Пять дней назад моя сестра произвела на свет ребенка, и он выжил. Она тоже. И мы считаем это чудом… А эльфы помогать нам не желают. - Совсем не желают или ставят вам условия? - после недолгого молчания поинтересовался Эль и улыбнулся миловидной официантке, подошедшей, чтобы принять заказ. - С условиями, выполнить которые мы не можем, - поджал губы Дьюрин и нахмурился. Эль только вздохнул, но дальше комментировать ничего не стал. - Я так понимаю, до недавнего времени ваша численность была условно-постоянной? - Верно, - кивнул дварф. - В минус мы вышли в этом году. Впервые смертность превысила рождаемость… очень условную рождаемость. - Я не знаток физиологии и генетики дварфов, но насколько я помню, срок вашей жизни хоть и меньше эльфийской, но все же больше человеческой. И дети у вас рождаются не так уж часто. А что у вас со смертностью женщин? Не детей, а женщин? - Выживают… но после родов, удачных или нет, больше рожать не могут, - боль он скрыть не смог. Не удержался от горькой гримасы. Знание не просто ранило. Знание убивало. - У вас очень сильный перевес. И сколько девочек у вас рождается по отношению к мальчикам? Прости, рождалось. - Одна к четырем. Четверо мастеров. Одна мать. Боль не отпускала. Почти невыносимая. Мучительная. Его ужасал тот день, когда женщины перестанут рождаться. Тогда им всем придется уйти в камень. Одним махом прервать агонию народа. Эль побарабанил пальцами по столу, отодвигая в сторону тарелку с какой-то сладостью. - Так было всегда? - Нет, - покачал головой узбад. - В лучшие годы соотношение было два к трем. Две матери к трем мастерам. В худшие и во время войн - один к трем. Сейчас же все хуже, чем когда бы то ни было. Я… анализировал наши хроники за последние полторы тысячи лет. С момента Исхода эльфов и построения Тириоса. - Мне нужно знать точный момент перелома. Когда все изменилось. Год назад? Два? Десять? - Два года назад, - не задумываясь даже, ответил Дьюрин. - Обычно в год у нас рождается хотя бы тысяча детей. Два года назад никто не умер. И никто не родился. Совсем. - Два года… - на лицо Эля набежала тень. - Я возьмусь за твою проблему, правитель. Но для этого мне нужно провести кое-какие исследования. И твоя помощь. Мне нужно пять рожавших женщин, чьи дети выжили, и пять – чьи дети умерли. И еще пять – тех, кто никогда не рожал. - Все, что тебе будет необходимо, мэтр, - коротко, но почтительно и благодарно склонил голову дварф. - Если ты сумеешь спасти мой народ, я буду в неоплатном долгу перед тобой. - Я не специалист по дварфам, ты уж прости, поэтому и обещать ничего не буду, - коротко усмехнулся Эль. - Но если у меня получится – попрошу с тебя плату. - Какую? Что я должен подготовить для тебя? - Дьюрин пристально посмотрел в глаза человеку. Люди… коротко живут. Но ярко пылают, хоть и сгорают стремительно, как падающая звезда. Эль коротко улыбнулся: - Нехорошо говорить о награде до того, как дело сделано. Обещаю, что не попрошу у тебя ничего непомерного, опасного или могущего навредить тебе и твоему народу. А пока… Если найдешь для меня какую-нибудь нору, где я могу разместиться со всем моим барахлом, буду благодарен. Чем быстрее я обустроюсь, тем быстрее примусь за работу. - В таком случае, любой из ярусов Эред-Кибил к твоим услугам, - улыбнулся дварф. Изувеченная половинка лица искривилась, но тепло во взгляде говорило лучше тысячи слов. - Отлично. Ну, если мы договорились… Почему бы нам не перекусить и просто поболтать? Я жутко соскучился по общению, а с пробирками и компьютерными программами особо не поболтаешь, - ответная улыбка Эля была очаровательной. - Вы бывали в Эред-Кибил раньше? – дварф, наконец, придвинул к себе заказанный ранее чай. - Ни люди, ни эльфы не горят желанием спускаться под землю, считают, что подземелья созданы для червей и кротов. - Ты жертва стереотипов, - Эль снова придвинул к себе тарелку и слизнул с верхушки пирожного крем с вишенкой. - Людям не нравится под землей потому, что они слишком сильно ощущают давление горных и прочих пород, к тому же начинаются приступы клаустрофобии. А эльфы привыкли к свету, он – часть их сущности. А солнце – это одна из немногих вещей, которых в вашем подземельях нет и не будет. Это не попытка обидеть, это констатация факта. Однако, если вырастить эльфа или человека под землей, все будет с точностью до наоборот. Кто-то привык жить на земле, кто-то под ней. - Но это мы придумали и построили электростанции, чтобы освещать наши залы. В наших парадных галереях потолки высоки, а своды освещают тысячи свечей-звезд. Скорее это все прочие жертвы стереотипов. Подземный город уже давно не лабиринт штолен, что касается давления породы, то обвалов у нас не случалось уже тысячу лет. И каждый год мы обследуем крепления и усиливаем их. - Ничего не изменилось на самом деле. Подземелья Белегоста были не менее высоки и тоже освещались «тысячами свечей-звезд». Только теперь для этого используется электричество, а раньше это были минералы и драгоценные камни. Мы можем называть себя детьми прогресса, но в каждом из нас спит что-то древнее. Что-то, что заставляет эльфов стремиться к солнцу, а дварфов искать убежища под землей. - Белегост пал слишком давно, чтобы о нем сохранились воспоминания у людей. Теперь это не более чем название в древних хрониках. Мы сохранили память. Мастера сохранили самые выдающиеся творения. Но никто не помнит доподлинно, каким он был, - прищурился узбад. Теперь он иначе взглянул на своего собеседника. Молод, почти юн, и только в глазах таится что-то. Непонятное. - Остались библиотеки. Рукописи. Свитки, - Эль пожал плечами. - Я видел орихалкон Белегоста. Вернее, то, что от него осталось. Но и этого хватило, чтобы камень показал величие города. Высокие потолки, теряющиеся в вышине, и залитые светом залы. - Орихалкон… Сколько лет назад ты был в Эред-Кибил? Дварфы не расставались с осколками. Орихалконы Белегоста, Ногрода, Эред-Митрим были заботливо собраны и помещены в серебро. Реликвии народа. И закончены они были всего двести лет назад. И с тех пор подземного города не покидали. - Не помню… - Эль смущенно почесал нос. - У нас была экскурсия. Мы таскались по эльфийским садам и спускались в подземелья. Но цены на входные билеты были грабительскими. Хотя теперь я понимаю, что в самый раз, если нам показали ваши артефакты. Дварф рассмеялся. На все найдется ответ. И всегда. Что ж, если таинственный ученый намерен сохранять инкогнито, то пусть. - Если захотите, я сам проведу для вас экскурсию. Всюду. Включая нашу сокровищницу. - Это было бы просто отлично. По правде говоря, в тот раз я не слишком прислушивался к тому, что говорят и пропустил большую часть. Я напомню вам об этом, когда от пробирок и тестов начнет рябить в глазах. - Напомните, - кивнул Дьюрин. Достав из кармана куртки крохотный, меньше ладошки коммуникатор, он быстро отправил сообщение. Отдал распоряжение подготовить пустующие апартаменты в южной части города и лабораторию, и установить все необходимое. Специальные требования будут выполняться потом, по мере возникновения таковых. Дварфы – народ основательный. Так уж вышло. - Туда мы никого не пускали последние лет… триста. Эль задумался: - Да, кажется, в сокровищницу нас не водили. Впрочем, я не очень понял, как у вас называется то место, куда нас водили. Зато отлично помню, что драгоценностей и прочих милых вещиц там не было точно. Что ж, я дам вам список того оборудования, которое мне необходимо. Часть можно найти только у эльфов, но я знаю, что оно есть и на черном рынке. Впрочем, оно понадобится мне не сразу, время найти его будет. - Об этом не волнуйтесь, - узбад сделал еще одну запись в коммуникаторе и поднял на него взгляд. - Мы найдем все, что будет вам необходимо. Для нас это вопрос выживания народа. Всего народа. - Я понимаю, - Эль кивнул и вздохнул. - Кажется, я вас утомил, спешу исправиться. Вы ведь не простой дварф, вы правитель и, как у правителя, у вас много дел. Он менялся. Неуловимо, почти незаметно, но менялся. И теперь стало видно, что он вовсе не так юн, как показалось на первый взгляд. Морщинка прочертила чистый лоб, глаза потемнели. Легкость уходила, веселость казалась похожей на браваду. - Я оставлю вам свои координаты, сообщите мне, как только будете готовы принять, а я пока посижу в библиотеке, посмотрю в старых книгах. - Апартаменты для вас уже готовят. Думаю, к вечеру вы сможете обустраиваться, - Дьюрин еще раз внимательным образом посмотрел на него. - Вы ведь полукровка? Не чистокровный человек. И мне понятно ваше желание не светиться. Могу обещать вам защиту. И конфиденциальность. - На самом деле меня не интересует ни то, ни другое, - Эль улыбнулся. - А домыслы мэтра - это всего лишь домыслы. Я не настолько важная птица, да и ученым гением назвать меня трудно. Учился я вполне легально, а что до моих нынешних исследований… Боюсь, даже эльфы посчитают меня сумасшедшим, а потому безопасным. И вы в своем праве. - Он быстро продиктовал Дьюрину свои координаты и поднялся из-за стола. - Приятно было пообщаться. Я буду ждать известий от вас. - Доброго дня, Эль, - улыбнулся дварф. Странный разговор. И странное послевкусие от него. Точно осталось слишком многое недосказанным и недопонятым. Впрочем, время расставит всё на свои места.