Я буду для тебя всем!

Мысль о том, что Айдо не стал вмешиваться в наш с дядей разговор, а убежал всех предупредить, меня радовала. Только, всех предупредил, а главной силы нет. А мне так нужно было поделиться своей догадкой с Оппием. — Так, так, так. Смотрю, собралось столько народу чтоб меня поприветствовать, я польщен. Дастан вошел вальяжно, будто не он тут жертва, а наоборот. Я стояла посередине зала, чтоб привлечь его внимание и не давать сосредоточиться на остальных. А он делал вид, что мне это удается. — Не стоило так заморачиваться, я бы не расстроился, если бы вас не увидел. — Мы тоже, поверь. Кто-то из зала решил побыть храбрым и ответить ему. Я сразу напряглась. Не стоит его сильно провоцировать пока Оппий не пришел. Несмотря на наше количество и силы, Дастан остается одним из сильнейших первородных во всей истории, и справиться с ним будет не так легко. У него вон на рубашке сияет дыра от брошенных мной ножниц, но я не нахожу даже маленького шрама, в то время как я потрепана и вся в ранах. Сколько же он крови выпил? Если нападем сейчас, малыми жертвами не обойдемся. Да, я понимала, что жертвы будут во всяком случае. Конечно этого хочется избежать, но давайте смотреть правде в глаза, без жертв не добиться победы. — У кого-то острый язычок. Дастан развернулся к балкону, откуда и раздался колкий ответ. Вампиры напряглись еще больше. — Ну, они хоть правду говорят, в отличии от некоторых. Он замер. На долю секунды мне показалось, что на его лице проскользнула нотка боли от моих слов. Но, это всего лишь мое воображение. — Не расскажешь, в чем я тебе соврал, дорогая? — А как же, расскажу. Не ты ли говорил, что любишь меня больше всего на свете? Не ты ли обещал защищать меня? Не ты ли говорил мне, что я самое дорогое сокровище в твоей жизни? И что теперь? Ты пытаешься убить меня и всех, кто мне дорог?! Я перешла на крик, но слезы так и не потекли из моих глаз. Боли не было, была только ярость. Я злилась на него, что он так откровенно врал мне и не стеснялся этого. Я готова была задушить его прямо там только от одной мысли, что он пользовался мной как хотел, но, больше всего меня бесил тот факт, что моя мама может быть еще жива, а эта мразь никому ничего об этом не рассказала!