С любовью все обстоит так же, как с почечными коликами. Пока не схватит, даже не представляешь себе, что это такое. А когда об этом рассказывают — не веришь. (Фрингилья Виго, нильфгаардская чародейка)
Эласадж угрюмо сидела перед домом Илонди, опираясь на свой новый посох, который стал для нее тростью. С тех пор, как она проснулась в Вергене прошёл день. Когда чародейка очнулась в незнакомом месте, первая мысль к ней пришла о том, что же случилось с эльфами в её доме. И как же без неё будет бедная Клуша. А потом она увидела перед собой полукровку, которая тараторила про её спасение. Эласадж благодарила её и клятвенно обещала, что сделает всё в разумных целях. На что Илонди лишь смущенно сказала, чтобы она оставалась с ней, ибо: «одной мне тут скушно, а с тобой, сталбыть, будет веселее». И теперь чародейка сидела на улице, ожидая свою спасительницу и вместе с тем новости из порта. Точнее, ждала прибытия своего друга и его гоп компании. Но новостей как не было, так и нет от чего юная целительница всё сильнее и сильнее раздражалась. «Мало того, что почти что калека, так ещё и эти идиоты задерживаются, — стуча ногой по камню, подумала Эласадж и вздохнула, — хотя с другой стороны я тут уже, — девушка подняла голову, прищуриваясь, вглядываясь в небо, — где-то день с лишним, так что волноваться нечего. Не утонут же они, правда?». Вздохнув, девушка, опираясь на посох, встала со скамейки и направилась к рынку, дабы купить немного еды. Честно сказать, ей тут нравилось, даже не смотря на то, что тут всё почти из камня, а растений до смеха мало. Но ей нравились краснолюды и гномы, что жили тут. Хоть она и не первый год в этом мире, но вид этих бородачей всегда вводил её в какой-то детский восторг. Так же было и с эльфами, но к ним Эласадж относилась более прохладно. Не то, чтобы она не любила эту расу, просто их поведение по отношению к другим расам очень нервировало юную чародейку. Она старалась как можно сдержанней общаться с ними и редко, когда при эльфах начинала говорить на их речи. Хотя, безусловно, это их удивляло, но и вызывало некое уважение к ней. Чародейка, остановилась рядом с юной студенткой Аретузы — Фелицией Кори. — Здравствуйте, — сдержанно поприветствовала Фелицию Эласадж. С этой русоволосой Эласадж познакомилась вчера, когда Илонди привела её в дом, дабы та осмотрела ногу чародейке. Студентка, засмущавшись, что к ней так с почтением обращаются, сделала вывод о том, что у Эласадж подвернута нога и ей категорически запрещено вставать. Но когда целительница слушалась кого-то? Поэтому сейчас она слегка кривилась, матеря свою больную ногу. Фелиция обернулась к девушке, мило улыбаясь. — О, Эласадж, привет. А ты что тут делаешь? — Да вот…прогуливаюсь. Дома одной некомфортно сидеть. А подышать почти свежим воздухом нужно. Вот как-то так, — сбивчиво сказала зеленоглазая, неловко опираясь на свой посох. Студентка Аретузы слегка нахмурилась, строго смотря на целительницу. В такие моменты Эласадж чувствовала себя семилетний девочкой, которую застукали за каким-то преступлением. Но девушка быстро взяла себя в руки, улыбнулась тепло и положила руку ей на сгиб локтя. — Не волнуйся, я чувствую себя хорошо. Нога, конечно, ноет, но это не так страшно, — заверила её Эл, продолжая улыбаться. Кори вздохнула, покачала головой. — Как знаешь, Эласадж. Тебе нужны какие-нибудь травы? — Да, зверобой и немного мандрагоры. О, ромашки ещё бы, — целительница осмотрела рынок, ища взглядом продавца мяса. Фелиция ловко собрала нужные травы, протягивая мешочек. — С тебя двадцать семь оренов, — сказала русоволосая. Зеленоглазая вытащила кошель, отсчитывая нужную сумму и положила на протянутую ладонь. Завязав травы на поясе, девушка благодарно улыбнулась. — Спасибо большое. Ладно, пойду, куплю еды. — Удачи. Передавай Илонди привет, — добродушно попрощалась Кори. — Обязательно, — проговорила та, идя к рыжему краснолюду, что зазывал к себе в лавку. Но ей было не суждено дойти до мясника, ибо голос, принадлежавший, несомненно, Трисс Меригольд, заставил юную чародейку сначала вздрогнуть, а потом встать как вкопанной. — Эласадж! — воскликнула Четырнадцатая с Холма, радостно улыбаясь и крепко обнимая свою подругу. — Ты жива! Я знала, что с тобой будет всё хорошо! — Три-и-исс, отпусти-и-и, заду-у-ушишь, — почти провыла юная чародейка, отпуская свой посох и хлопая женщину по спине. Чародейка ойкнула и схватив за плечи, критично осмотрела зеленоглазую. В её взгляде сейчас плескалось столько разных эмоций, что даже неловко стало и как-то…тепло, что ли. Очень приятно, когда о тебе кто-то волнуется. А она так нехорошо думала о ней! Конечно, нехорошо, что она так с Геральтом поступает, но любовь слепа, поэтому лучше уж не будет Эласадж встревать во всё это и засунет свой негатив по отношению к Меригольд в далекие углы своего сознания. Женщина остановила свой взор сначала на посохе, потом на её ногах, которые девушка опять неправильно поставила, а потом на её лицо. И во взгляде читалась такая суровость, что хотелось бежать куда-нибудь подальше. — Это он? — строго спросила Трисс, поднимая посох и вручая темно-русой. — Когда телепортировалась, неправильно ногу поставила вот и…получилось так, — промямлила Эласадж, но вдруг встрепенулась, увидев знакомую фигуру за спиной чародейки. — А ну стоять, Терон! Терон (а это несомненно был он) встал как вкопанный, испуганно уставился на неё. Рядом с ним стоял живой Киаран, так же удивленно смотря на целительницу. Похоронили они её уже, что ли? Вот засранцы! Не обращая внимания на больную ногу, она поспешила к ним, попутно придумывая самые изощренные матные слова. Но её, как всегда, остановил небезызвестный поэт и один краснолюд. — Сильфида моей души, ты жива! — воскликнул Лютик, стискивая девушку в объятиях. Золтан добродушно улыбался, смотря на целительницу. Но увидев её не очень-то и добрый взгляд нахмурился и посмотрел на двух эльфов, пытающихся ретироваться куда-нибудь подальше. — Лютик, ты бы её не трогал сейчас — целее будешь, — посоветовал Хивай, немного отходя от разгневанной чародейки. Поэт смекнув, что дело пахнет жаренным, так же быстро отошёл, недоуменно смотря то на Элу, то на эльфов. — А теперь давай-ка ты мне объяснишь, ЧТО ЗА ХРЕНЬ ТЫ УСТРОИЛ ВО ФЛОТЗАМЕ?! — на последнем девушка уже перешла на крик, не задерживая все свои негативные эмоции. Уж лучше на них отыграется, чем на ком-нибудь другом. — Soc'ra… — начал, было, Терон, но Эласадж как всегда перебила: — Хуёкра! Какого лешего ты попёрся к… — выдохнула, поджав губы. — Хорошо, опустим это. Но то, КАК ты мне сказал про свой уход был просто…Терон, ты не мог хотя бы сказать Седрику или Геральту, раз так боялся мне лично сказать? — Послушай, тогда мне надо было быстро решать, что делать и поэтому… — И поэтому киданул свою сестру. Браво. Ты просто феерический долбоёб, брат! — прорычала она, ударяя посохом по земле. — Dana, успокойся и пойдём с нами, — прервал её гневную тираду Киаран, идя в сторону затопленной деревни. Чародейка прищурилась. Так, что-то тут нечисто. И это ей совсем не нравится. Хотя мозг совсем отказывался логично рассуждать. В прочем, как и всегда. Трисс, стоящая сзади неё, как-то недобро хмыкнула. Видимо, уже узнала о сложившийся ситуации и всеми руками была за свою подругу. Нет, ну как целительница могла так плохо о ней говорить? Позор ей на её…почти седую голову. Ладно, ладно, Эласадж всего лишь нашла несколько седых волос на голове. Но факт остаётся фактом! Терон, виновато смотрев на сестру, протянул руку. Эх, везет ему, что у него сестра очень отходчивая. Выдохнув, она вложила свою руку в протянутую ладонь. Меригольд лишь покачала головой, а Хивай и Лютиком загадочно улыбнулись.***
Вот на кой-ляд она согласилась с ними пойти? «Опять попалась на эти щенячьи глазки», — недовольно думает Эласадж, но продолжает поить скоя'таэльского краснолюда лечебными настоями и слушать отборный мат, от которого даже у неё щёки горят. Почти весь день она лечила раненных с корабля, помогала некоторым эльфийкам устроиться в этих отвратительных домах, слушала гневные тирады в сторону Бернарда и многое-многое другое. Иногда к ним прибегала Трисс, помогая ей лечить и ругаясь на мягкость и доброту Эласадж к окружающим. На что та лишь смущенно улыбалась и качала головой, мол, я не виновата. Уже вечером, когда её руки заметно тряслись, а глаза слипались от длительного применения магии, она уселась рядом с костром, уткнувшись лбом в свои ладони. К ней тут же подсела какая-то эльфийка, протягивая кружку с чаем. — Спасибо, — прохрипела Эласадж, отпивая горячий напиток. — Это тебе спасибо. Без тебя бы многие тут не выжили, — искренне благодарит чародейку остроухая и девушка удивлённо смотрит на неё. - Что, думала все эльфы такие злые и надменные? И что мы не умеем благодарить? — Честно сказать — вообще никак не думала. Я сейчас и думать-то особо не могу, — призналась чародейка, устало вздыхая. — Тут приходила одна девушка, полукровка, тебя спрашивала. Я ей ответила, что ты занята. Похоже, она была в бешенстве, — сказала темноволосая эльфийка, прищурив свои карие глаза. Она была выше зеленоглазой на целую голову, жилистая и невероятно живая. У неё были огромные карие глаза и коротко стриженные черные волосы. Одежда, как и у всех скоя'таэлей, хорошо и гармонично смотрелось на ней. За спиной у юной эльфийки висел резной лук, видимо, подаренный кем-то, и колчан стрел. На лбу у эльфийки был еле видный шрам. «От меча, наверное», — думает чародейка, отпивая ещё спасительного тепла. — Я Илариэль, — после минутной паузы, представляется эльфийка. — Эласадж из Горс Велена, — на автомате произносит чародейка, кивая в знак приветствия. — И я, пожалуй, пойду. А то та полукровка вместе с рыжей чародейкой убьют меня. — Проводить? — тут же спрашивает Илариэль. Эласадж опираясь на свой посох, качает головой и слабо улыбается. — Спасибо, но не надо. Иди отдыхай лучше. Спокойной ночи, dana, — произносит чародейка и уходит. Точнее, попыталась уйти. Ей преградил путь никто иной как гроза Севера — Йорвет. Девушка врезалась в его грудь, сдавленно ойкнув. — Beanna, — начал, было, он, но Эла быстро оборвала его: — Извините, извините, я случайно. Всё, ухожу, — и опять сделала попытку уйти из лагеря, но мужчина схватил её за руку. — Постой. Я провожу тебя. — Не надо, я… — Отказы не принимаются, — строго говорит он, идя на выход, попутно потянув за собой Эласадж. Она обернулась на новую знакомую, но той и след простыл. «Они что, сговорились все?» — подумала про себя девушка, но покорно шла за Йорветом. Точнее, ковыляла. Уже у выхода из лагеря, мужчина сбавил шаг, давая своей спутнице немного передохнуть. Честно сказать, эльф сам не знал, почему он вызвался провожать её. Благодарность за спасение Киарана? Или же за лечение его отряда? Возможно, и то, и другое, но в этом мужчина не был уверен. Поэтому Йорвет лишь молча дожидался, когда Эласадж отдышится. — М, господин… — Йорвет. Я никакой не господин, — сухо отрезает мужчина, искоса поглядывая на неё. Бледная, с растрепанным волосами, собранными в неаккуратный хвостик, совсем не выдавал в ней чародейку, каких видел Йорвет. У неё был шрам на лице, усталый взгляд и совсем не идеальная фигура, о которой грезили почти все человеческие женщины. Эласадж удивлённо взглянула на собеседника, но потом вновь улыбнулась: устало, но по-доброму. — Хорошо, Йорвет. Знаешь, где мой дом? — «и голос не такой певучий, как у чародеек», — промелькнула мысль у мужчины. — Знаю. Терон показал, — кивнул Йорвет, вновь шагая. Девушка лишь глупо улыбается, сама не зная почему, и шагает вслед за мужчиной. Сердце так трепетно стучало в груди, что Эласадж невольно подумала о том, что у неё развивается тахикардия. «Боже мой, как будто опять первый экзамен сдаю. Ну, или впервые с Геральтом на охоту иду», — подумала девушка, глупо хихикнув. Сколько бы не говорили об этом эльфе гадостей, Эласадж всё равно думала иначе. Да, он вспыльчивый, агрессивный и человеконенавистник, не любящий почти никого в этой жизни, повидавший очень многое на своём веку. Но в душе он ранимый и эмоциональный мужчина, нуждающийся в тепле и ласке. — Скажи, beanna, зачем ты помогаешь моему отряду? — неожиданно спросил Йорвет, вырывая из дум девушку. — А? О, ну просто они ранены, а я целительница, — рассеянно ответила Эласадж, вновь улыбаясь. — Твой брат говорил, что ты относишься к другим расам так же, как и ко всем. Почему? — Потому что потому, — как-то бодро сказала целительница, задорно улыбаясь. — Если везде видеть зло, то так оно и будет. А я не хочу, чтобы в этом мире было много зла. Хотя бы в этом городе постараюсь всем помочь, — она подмигнула ему, но вдруг скривилась от боли в ноге. Йорвет нахмурился. — Что-то не так? — Да…то есть, нет. То есть, — девушка выдохнула. — Когда меня перенесло сюда, то я упала прямо на больную ногу. Меня ещё в Вызиме ранили. — Слышал, там было восстание. — Ага. Я там…хотела помочь друзьям и полечить раненных, но как бы рана и моя потеря сознания тонко намекнули, что никому я не буду помогать, — спокойно поясняет Эласадж, опираясь на посох. Мужчина зачем-то кивает, продолжая шагать. Ещё одна странность в этой девушке — даже когда ей тяжело и плохо она пытается помочь. Зачем? Есть ли в этом выгода для неё? Йорвет не знал. В её действиях, словах, он не видел той логики, что присуща всем людям. Или, по крайне мере, некоторым чародейкам. «А может она вовсе не человек и не чародейка? А, допустим, брукса?» — внезапно думает эльф, опять искоса поглядывая на шагающую рядом с ним Эласадж. Девушка поправляла волосы, что-то тихо напевала и чувствовала себя намного лучше, чем полчаса назад. — Йорвет, а, Йорвет. А как тебе Верген? — спросила чародейка, задорно улыбаясь. Хоть она и устала, но с ним ей становится чуть легче. «Было бы идеально, если бы он меня взял на руки», — мечтательно подумала она, не заметив под ногой камень. — Ба-а-алять! Мужчина легко схватил её за локоть, устало выдыхая. Он стойко убедился, что она не очень-то похожа ни на людей, ни на чародеек. Эласадж неловко улыбнулась ему, вставая в нормальное положение. — Ты мой спаситель, Йорвет. Спасибо большое, — эльф лишь вздыхает, кивая на её слова. И опять они идут в тишине. Лишь слышны голоса припозднившихся жителей, спешащих к себе домой. Или же в таверну. Поднявшись по каменным ступенькам, при этом тихо матерясь, Эласадж устало опёрлась о свой посох. — Ладно, дальше уже сама дойду. Благодарю Вас, милсдарь Йорвет, — девушка шутливо поклонилась и улыбнулась. — Точно дойдёшь? — зачем-то спрашивает скоя'таэль. Эласадж удивлённо хлопает глазами, но потом по-доброму улыбается, отрицательно качая головой. — Ещё раз спасибо тебе, Йорвет, но дальше я сама. Спокойной ночи, — и развернувшись, похромала домой, оставив мужчину в некой растерянности.