Алита
Ну когда же папа вернётся, а?! Надоело уже от мам скрываться, различные отмазки придумывать, тайком к чернышам бегать. Боимся, как бы мамы пароль не поменяли, тогда клетки вообще не откроешь! Да и чернышей тут всего-навсего семнадцать, ну куда это годится, а? У нас пол-монастыря мечтает о домашнем любимце, а досталось только семнадцати счастливицам! Сёстры единодушны: пока папа не родит достаточно чернышей, мы от него не отстанем! Приручение игрушек прошло спокойно (конечно, ведь малышек сюда не брали, только тех, кому четыре исполнилось!) И сейчас в чернышатнике и вокруг него стоит шум, гам и веселье. Мы бегаем со своими питомцами наперегонки (побеждаем, естественно! Ну, а команда «поддавайся»… это же неважно, правда?), ездим на них верхом, заставляем сражаться друг с другом (в шутку, а то кровь у чернышей очень едачая. Или едучая? Или едкая?). Я сама пытаюсь поймать гибкий чёрный хвост Тузика. Вот только он, зараза, постоянно его отдёргивает в самый последний момент! А так… есть, поймала! Теперь заново! – Алита, тут кое-что интересное по телевизору передают, – подумала Лина. – Будешь смотреть? – Ага. Переключаюсь на восприятие сестры. Она вообще очень ответственная. Ей жутко хотелось черныша, но Лина твёрдо решила дождаться папы и лишь тогда завести питомца. А ещё именно она придумывает большинство отмазок для мам. – Здравствуйте, дорогие зрители! Вы смотрите FCCNews, и с вами я, ваша бессменная ведущая Эмили Вонг! В миленьком маленьком зальчике журналисты, возбуждённо переговариваясь, занимали свои места, их там была целая куча. За столом на возвышении сидела грустная, усталая, измождённая старуха. – Напоминаю вам, что матриарх Бенезия т’Сони решила организовать экстренную пресс-конференцию… – человечка осеклась, и камера переключилась на старую азари. – Как вы уже знаете, пару дней назад Совет Цитадели узнал о местонахождении базы общегалактической террористки Эллен Рипли, – начала та без долгих предисловий. – В систему Хока немедленно отправился СПЕКТР Сарен Артериус. К сожалению, всё оказалось гораздо хуже, чем мы предполагали изначально. Отряд саларианцев был практически уничтожен, остатки рассказали прибывшим, что человеческие террористы разрабатывают на Вермайре лекарство от кроганского генофага. Зал потрясённо ахнул. Интересно, а если кроган на черныша полезет, кто кого поборет? «Разумеется, черныш!» – возмущённо подумала Корин. – Бойцы под командованием СПЕКТРа, – голос Бенезии был тихим, но отчего-то пробирал до мурашек, – пробились вглубь базы и активировали систему самоуничтожения. Ядерный взрыв уничтожил лабораторию и все имеющие образцы лекарства. Сарен Артериус не успел эвакуироваться и погиб. Что? Нет! – Перед своей гибелью Артериус успел передать мне часть материалов, добытых на базе террористов, в том числе и эту видеозапись. Над головой Бенезии вспыхнул большой экран. Небольшая уютненькая комнатка, в которую вломился отряд вооружённых людей, а на полу извивалась молодая пленница. Вот она встаёт на колени, человечка с красивой зелёной кожей наводит на неё пистолет. Пленница умоляет о чём-то – звук отключён, да и видно вполоборота. Убийца роняет какое-то короткое слово и стреляет. До боли сжимаю ладони в кулаки. Как же мне хочется помочь несчастной, очутится там, в этой красивой и страшной камере! Вместе с Тузиком и его собратьями, разумеется. – Кто это? – выкрикнул какой-то журналист-турианец. Бенезия, казалось, постарела ещё на несколько десятков лет. Она опустила голову, подставив под лоб свои сложенные ладони, потом всё же взглянула прямо и ответила. Глухо, надтреснуто, безжизненно. – Лиара т’Сони. Моя дочь. Потрясённый «Ах!» моих сестёр слился с шумом в зале. Впрочем, матриарх быстро прекратила безобразие и велела задавать вопросы. На резонное замечание «Стоит ли делать это именно сейчас» Бенезия ответила, что настало время борьбы. Время скорби придёт потом. – Почему у убийцы кожа зелёного цвета? – а что в этом особенного? Хотя, может, у людей зелёный цвет встречается реже, чем у азари – фиолетовый. – Не знаю, – Бенезия покачала головой, – не удивлюсь, если Рипли балуется запрещёнными генетическими экспериментами. – Когда вы узнали, что ваша дочь попала в руки террористов? – Когда получила эту видеозапись. До этого момента я была уверена, что Лиара проводит раскопки на Теруме. – Как вы думаете, – вскочил какой-то саларианец, – причастны ли к деятельности человеческой террористки некие… ммм… официальные лица? – До сих пор Эллен Рипли в основном атаковала Альянс Систем: Иден Прайм, Луна, Ферос. С другой стороны, размах её деятельности поражает. Связь с гетами… сразу вспоминаются работы Альянса Систем над искусственным интеллектом, которыми недавно занимался доктор Шу Чиань. Но я не вправе бросаться сомнительными обвинениями. Нужно подождать результатов расследования. Через некоторое время Бенезия извинилась и покинула зал. Эмили продолжила репортаж. – Смерть Сарена от руки человеческих террористов резко обострит политическую обстановку в Пространстве Цитадели. Однако попытки спихнуть вину на Альянс Систем настораживают. Трагедия на Феросе вызывает много вопросов, – кстати, да. Откуда у Рипли черныш, и вообще, почему он сражается на стороне плохих?! – а произошедшее на Вермайре лишь умножает их количество. Каким образом общегалактическая террористка умудрилась выкрасть Лиару? Почему её убийство было обставлено именно так – ведь группа похожа скорее на бойцов после тяжёлого боя, чем на тюремщиков? И наконец, почему та странная девушка с зелёной кожей сказала Лиаре «Прости»? Это слово отчётливо читается по губам. Остаётся подождать, пока специалисты не восстановят последние слова убитой, а до тех по… Экран телевизора резко пошёл помехами. Мысленно вздыхаю (опять со спутником неполадки!) и отключаюсь от восприятия Лины. Кстати, в сегодняшней передачи чего-то не хватало… точно, Калисса не задала ни одного вопроса! Её в зале вообще не было. Хмуро играю с Тузиком в гляделки. Настроение испортилось. Жалко всех: Лиару, Бенезию, Сарена, погибших людей. Ну не мог герой галактики и СПЕКТР Совета проиграть какой-то террористке. Не мог! Это несправедливо, ведь в комиксах хорошие всегда выигрывают! И человечка со своими вопросами. Что же сказала Лиара перед смертью? Я не умею читать по губам, да и никто из моих сестёр – тоже. Отмахиваюсь от жука. Мы друг с другом редко говорим, в мыслях общаться куда удобнее. Да сколько тут этих жуков?! Я насекомых не боюсь, очень милые и симпатичные создания, но откуда их столько? Отмахиваюсь рукой от ползающих по лицу существ, но их вокруг почему-то становится всё больше и больше. Да тут целый рой! Пытаюсь прихлопнуть жука, сидящего на ладони. Не прихлопывается, твёрдый! Насекомое взлетает, оставляя на синей коже бледный, едва заметный след укуса. Хорошо, что не болит и не чешется! А всё остальное плохо. Сестрёнки сбиты с толку, а что происходит в монастыре – вообще понять не могу. – Мама! – Мама, что с тобой?! – Они валяются! Все мамы валяются!!! – Мама, что мне делать? Мама, да очнись же! Подключаюсь к чьему-то восприятию. Как так? Стоит только жуку сесть на любую из мам, как она тут же падает на пол! Но это же невозможно, это ведь мамы! Они и старые, и биотикой владеют, и всегда всё знают! Раздаётся какой-то шум: на посадочную площадку приземляется корабль. Это геты, я их часто в новостях видела! Но ведь они всегда где-то там, далеко, а не в нашем монастыре! Мысленно общаться невозможно. Сёстры растеряны, они не понимают, куда бежать и что делать, как помочь мамам и прогнать гетов. Я тоже не понимаю. Велю Тузику отгонять жуков, он крутится как волчок, но крылатая мелочь не заканчивается. Нам она не вредит, а мамам? А если они погибли?!! Мама, папа, кто-нибудь – что мне делать?!! – Раз, два, три – замри! Три, четыре, пять – всем молчать!!! Панический гомон разрезают мысли Лины. Звонкие и громкие. Сестрёнка мыслила изо всех сил, и смогла пробить мешанину вопросов и криков. – Всем молчать! – продолжает Лина, а когда кто-то пытается что-то спросить, перебивает. – Молчать! Кто скажет хоть слово без команды, тому папа черныша не подарит. Лично прослежу! Угроза заставляет замолкнуть даже нетерпеливых. – Первое, – продолжает Лина чуть тише. Всё-таки долго кричать в мыслях очень трудно, – это игра. Это всего лишь игра, просто с новыми и интересными правилами. Мы этим целыми днями занимаемся. Сейчас играть придётся с гетами. Ничего особенного. Чувствую, что успокаиваюсь. Если Лина предложит нормальные правила, по которым можно победить гетов – я только за! – Второе. Мам можно пробудить. Прикасаетесь рукой к руке и пытаетесь говорить мысленно. Не обязательно к своей, к любой маме, которая поблизости! Она не поймёт, но проснётся и сможет биотичить. А как играть с гетами биотикой, мамы и без нас сообразят. Главное коснуться, иначе не сработает! Всего-то? Так просто? – Третье. Чтобы нормально говорить, разбиваемся на сотни. Сотницами будут Зикар, Арделия, Корин, Элкана, Меллен и Равия. Тридж и Кавина – берёте малышек и уводите их вглубь монастыря. Каждая сотница набирает десятниц, та общается с сёстрами-соседями. Общаться только по цепочке сестра – десятница – сотница – я, иначе запутаемся! Алита, на тебе черныши, садитесь и скачите сюда. С радостью! – Четвёртое и последнее. Мы победим, но игра будет увлекательной и напряжённой, поэтому стараемся до конца! Помните, тут всё как понарошку. Только взаправду. Даже не отмахиваясь от жуков (надоедливые, да, но не вредят и практично не мешают), мы с девчонками садимся на чернышей. Я уже ездила на Тузике, у него на спине специальные выросты есть, для удобства. Только надо следить, чтобы головой не сшиб, а то затылок длинный! Хватаюсь руками за чёрный шип и командую «Вперёд!» Папа как-то рассказывал про… как там было-то? Каталерия? Кавалерия? Не, котолерия, во! Люди на каких-то животных ездили. Значит, у нас будет чернышлерия! А мы тогда кто? О, поняла! – Чернышлеристки, в атаку! Громко шлёпают по земле лапы чёрненьких милашек, вьются хвосты, капает слюна, а мы орём вслух, орём от восторга и всесилия. Бьёт в лицо свежий ветер, снеговые узоры украшают шкуры чернышей, появляются и пропадают. Рой отстаёт, да и оставшиеся жуки летают как-то недовольно. Они же холоднонеустойчивые, или как правильно? В общем, холод не любят! – Моя мама… Она погибла! – раздались чьи-то испуганные мысли. – Тишина! Ти-ши-на! – строго подумала Лина. – Мы же иногда играли в войну? И убитые тогда тоже были? – Да, но… – И в этой игре всё то же самое. Всё как понарошку, только взаправду. Потом будет потом, сперва надо выиграть! И мы выиграем! Подключаюсь к восприятию. Мамы! Что же вы такие… такие… такие сонные! Шатаетесь, ковыляете, а биотичите как?! Раньше гораздо сильнее биотили! Но вообще – здорово! Настоящие геты, не думала, что увижу. Стреляют, взрывают что-то, по всему двору щиты сияют, синлярности парят, геты туда-сюда летают. А это кто? Не мамы, да и на азари едва похожи. Не скажешь сразу, красивые или нет. Все какие-то костистые, тощие, голые, едва ходят и постоянно что-то орут. И биотикой швыряются будь здоров! Ого, ещё и рывком перемещаются, тоже так хочу!!! Но… если это какие-то азари, то почему они вместе с Рипли? И настоящие азари там тоже есть, и тоже с мамами дерутся! Как же так? Потом подумаю, мы уже почти на месте! Атака чернышлерии. Жаль, что у нас биотики нет. Значит, будет атака лёгкой чернышлерии! Выскакиваем совсем близко от гетов. Ату их, Тузик, ату!!! Добрые черныши атакуют злобных роботов и разрывают их на части, во все стороны летят ошмётки металла и брони. Я ору, ору изо всех сил от упоения и восторга, от осознания, что это – лучшее приключение в жиз… Ай! Ай, больно! Тузик схватил меня хвостом за тело и с силой отбросил в сторону. Качусь по холодным камням и замечаю, как какой-то здоровенный гет стреляет прямо в грудь чернышу. Во все стороны хлещет кислющая кровь, зверя почти разрывает на две части, последним усилием он опрокидывает гета и погребает его под собой. Изъеденная машина едва шевелит конечностями, не в силах подняться с земли. Тузик!!!Денис
Поскорей бы уже домой попасть! Ретранслятор давно прошли, скоро до системы Месаны долетим. Мда. Долетим. В начале двадцать первого века люди о межзвёздных перелётах могли только мечтать, а сейчас это фактически обыденность. Слетали, поприключались, познакомились с интересными людьми, спасли кучу народу, спасли расу разумных насекомых – по-настоящему хороший и насыщенный отпуск! Вот только Самару жаль. Придётся ещё с Рилой объясняться… По-хорошему я и Янис должны были всё ей рассказать во время сеанса связи с Новерии, но нам не хватило духу. Может, при личной встрече удастся как-то подготовить бедняжку к такой новости… хотя как к такому можно подготовить?!! «Чёрный хвостатый папа» с честью выдержал испытание. И девочкам удобно было, и мне спокойно. Единственное – не продумали систему избавления от яиц. Если давить, как привык, то они вполне могут разъесть корпус, удобного и безопасного шлюза нет, а рисковать ещё одним полётом в открытом космосе… спасибо, того раза более чем достаточно! Ничего, на Лессус прилетим, там от обузы и избавимся. Но на будущее надо это учесть. А в будущем полёты будут. Деятельность Бенезии и Сарена настораживает. Следует обязательно наведаться на Вермайр, вот только как? Девочек я в логово врага не повезу, а без них ни кораблём управлять не могу, ни общаться, ни даже смотреть толком. Ладно, одна голова хорошо, а много – лучше. Выйдем со сверхсвета, приземлимся, тогда и обсу… Что?!!Алита
Страшно. Крепко-накрепко держусь рукой за ладошку мамы Толы. Она еле сидит на корточках, другой ладонью опираясь на стену, и обновляет щит. Защищает себя и меня. Меня. Мамочки, как страшно… Двор знаком мне до последнего кустика. Если взглянуть вниз, то от горной парарамы захватывает дух. А обернувшись, можно увидеть сам монастырь. На центральном здании высится высоченный шпиль, плавно снижающиеся стены охватывают круглый двор, везде изящные колонны, скамейки, клумбы. Летом тут зелено, кусты растут, деревья. А ещё, оказывается, за этими тубами удобно прятаться. – Продолжаем играть, – чем дальше, тем спокойнее и безразличнее мысли Лины. Это слегка приглушает страх. Она ведь знает, что делает? Знает, да? Страшат не геты. Они просто-напросто стреляют из укрытий, а поддерживать щиты мамы могут даже сейчас. И не нелепый танк на четырёх ножках, метающий куда-то светящиеся шарики. Ужасней всего демоницы, те самые костяные визжащие как бы азари. Их так Лина назвала. Надо же было как-то назвать? Биотикой их взять не получается, не сейчас, когда мамы так слабы. Помогло бы оружие, но нет его, и всё тут! А сближаться с ними нельзя: демоницы убивают прикосновениями. И очень любят прыгать прямо к мамам. Страшно… Хорошо хоть жуков меньше стало. Стрельба, биотика, холод – всё это им не понравилось. Может, мамы придут в себя. Но пока получается лишь защищаться. Поскорей бы подошли ещё мамы! Сестрёнки сейчас по монастырю бегают, мам будят, сюда ведут. Жаль, через главные двери не выйти, они хорошо простреливаются. Приходится идти в обход. Поскорей бы, нам не помешают лишние мамы! Вспышка. Рывок демоницы. Короткий, захлёбывающийся крик. – Сотни Зикар, Элканы и Равии – помогайте Шиадже, – роняет Лина. Для мам прикосновение демоницы смертельно, а вот мы можем его пережить. Если повезёт. Если другие придут на помощь, поддержат, оттянут на себя часть боли. Если. Демоница рядом, всего в двадцати шагах. Смотрю на неё, закусив кулак, чтобы не заорать. Мама, на которую она напала, уже валяется на земле, а костлявая поднимает в воздух детское тельце. Шиаджа сучит ногами, но не может вырваться из хватки твари. Я изо всех сил дёргаю маму Толу, и она с каким-то всхлипом посылает толчок. Демоница отшатывается, разжимает лапу и отбрасывает сестру. Вспышка, хлопок по ушам – и она уходит прочь. Какая-то мама хватает Шиаджу биотикой и тащит к себе. Жива… – Летающая гетская гадость, – предупреждает Лина. В плюющегося ракетами гета попадает несколько деформаций, он съёживается и падает на землю. – Сотни Арделии, Корин и Меллен – помогайте Корин. Сестра! Мысленно рвусь к ней, и налетаю на клубок, острый, обжигающий, разъедающий. Как она это терпит?! Разматываю его, беру нити на себя, мы все берём по частичке этой боли. Спасена! – Минус одна демоница. Продолжаем игру. Одна убита, но сколько их ещё осталось? Штук пять, не меньше. Если бы я не спешила! Если бы я привела чернышей чуть позже и направила их на достойную цель! А теперь поздно, все питомцы убиты, и их кровь впиталась в металл и камни монастырского двора. Мама! Мама Рила!!! Нет, нет, как же так, я подвела, я не справилась, я не сумела защитить тебя, мамочка! Нет, нет… Папа!!!Денис
– Быстрее, пожалуйста, быстрее… Я кричу или шепчу? Неважно. Важно то, что происходят там, внизу, на сотни километров ниже «Чёрного хвостатого папы». Важно оказаться там скорее, скорее, ещё скорее! – Геты высадились на запасную посадочную площадку. Выводите подкрепления. Во всём монастыре девятьсот четыре взрослых азари, но в сознании находится только пятьсот. Остальных просто некому пробудить. Лина абсолютно права, отведя малышню в подвалы. Корабль окутан пеленой раскалённого воздуха, или уже плазмы? Тормозим на пределе, за пределом, так, что ядро массы не справляется и наваливается перегрузка. Неважно. Лишь бы быстрее. Ведь там, внизу, умирают. Мои девочки и мои дочки. Скорее! – Открывайте шлюз! – Но… – Открывайте, я сказал, и уходите прочь! Там корабль гетов, он собьёт грузовик и не поморщится! Янис неохотно подчиняется. Скручиваюсь, прыгаю и окунаюсь в воздушный океан. Это уже было. Я уже прыгал на эту планету, но теперь всё по другому. Иная высота, иная скорость, сознательное регулирование массы собственного тела, ярость и боль. Там, внизу, геты и подручные Бенезии убивают мою семью. Самых родных и близких людей в этом безумном мире. Я должен их спасти! Должен! – Две демоницы слева. Отходите. После того, как твоё сознание разделялось на шестьдесят четыре полноценных потока, управлять полутысячей азари – легко. Не сложнее, чем юнитами в каком-нибудь «Варкрафте». Вот только там, внизу, не юниты. Там люди, что дороже мне всего на свете. Варьируя массу различных частей тела, управляю полётом. Я знаю, куда должен попасть, моё вибрирующее зрение уже достигает поверхности. Получи! Приземляюсь прямо на танк, в последний момент утяжеляя своё тело. Удар! Многотонная туша ломает непрочные ноги и вдавливает синтетическое тело в плиты двора. Яркий хруст, смутные подёргивания, едва светящиеся потрескивания. Готов. Распрямляюсь, прыгаю. Давно. Как же давно я так не сражался. Последний раз это было в лаборатории «Цербера»… Нет. ТАК я не сражался никогда в жизни, в обеих жизнях. Тогда я спасал незнакомую женщину с девочкой, тогда я бился изо всех сил, выкладывался по полной, сейчас же… Ярость. Она заполняет каждый сантиметр многометрового тела. Бешеная, холодная, расчётливая, она не кружит голову, не затуманивает восприятие, лишь придаёт сил. Успеваю просчитывать поведение врагов и координировать друзей. Жвала корёжат металл, тело сминает металл, кислота разъедает металл. Геты стреляют, пули застревают в броне, пробивают броню, зарываются в тело. При движении из ран расходятся веера кислотной крови. Мелочи, это мелочи. Теряются лапки, жвала держатся на честном слове, и хлещет, хлещет во все стороны хвост. У них есть шанс на победу – но не сегодня, только не сегодня. Сегодня они умрут. Вижу визг демоницы и кричу в ответ, выплёскивая ярость и муку. Нет, не физическую: боль за расстрелянных девушек и за убитых дочек, которые оставались на Лессусе, но так и не дождались своего папу. Папа не смог их защитить. Ему остаётся лишь отомстить – и спасти остальных. Искажённая азари отшатывается, и меткий плевок кислотой ставит точку в её противоестественном бытии. Боль. Я уже испытывал такую боль, когда лечил ардат-якши, сливаясь с ними в «объятиях вечности». Сейчас всё так же, и всё хуже. Эта боль бездонна, тут просто нечего лечить: одна из демониц всё же впилась в моё тело. И мои женщины умирали от такого?! И мои дочки выживали после такого?!! Приподнимаюсь и с силой разбиваю налипшую мерзость о плиты двора, оставляя от неё лишь месиво, фарш из мяса и металла. Боль отступает, оставляя после себя память и горькое, мучительное послевкусие. Ещё одна костяная азари стремительно приближается ко мне, но вонзившийся в её грудь хвост надёжно фиксирует смертоносное тело. Избавиться от дёргающейся тушки – вполне реальная задача. В битве наступает перелом. Всё больше и больше проснувшихся и разъярённых азари выбегает из монастыря, всё сильнее и сильнее шквал биотики, всё меньше и меньше врагов во дворе. И они отступают на корабль, и фрегат гетов медленно отрывается от поверхности. Основная посадочная площадка располагалась чуть дальше от монастыря и немного ниже. Но приземлившийся на неё фрегат гетов нависал над двором подобно горе. Даже я на его фоне выглядел мелким червячком. Если в высоту он и не дотягивал до двух сотен метров, то ненамного. Нет, по сравнению с каким-нибудь дредноутом и тем более Цитаделью это сущие мелочи. По космическим меркам – карлик. По космическим. Атака со жвалами наголо вряд ли принесёт тут успех. – Деформация. В борт космического корабля устремились десятки, сотни биотических зарядов, впиваясь в броню, сжимая и корёжа металлические плиты. Конечно, ударопрочный сплав – не плоть, так просто он не оплывёт и не сдастся. С другой стороны, деформаций было ну очень много, и со временем… – Ударная волна. Вот только времени не было. Поэтому к фрегату гетов потянулись цепочки маломощных взрывов: далеко не все азари ударили деформацией. Само по себе это умение было маломощным, с его помощью разве что врагов можно было задержать и отбросить. Или, как вариант, завершить комбинацию: при столкновении двух биотических умений вся запасённая в них энергия выделяется мгновенно. Огромный корабль вздрогнул. Надеюсь, нам удалось повредить что-нибудь нужное, а не просто поцарапать краску на его бортах. Но гет всё ещё пытается взлететь, а с ядром массы это не займёт много времени. У нас есть время только на одну атаку. – Все вместе, толчок! – первое, что приходит в голову. Корабль вздрагивает ещё раз, но продолжает разгоняться. Кажется, я ошибся: им удастся уйти безнака… На высоте сотни метров у гета отказывает двигатель, и он сначала медленно, а потом всё быстрее и быстрее начинает падать вниз. К счастью, не на монастырь: в ущелье. Едва видимая дрожь падения, взрыв… Победа? Кажется, да. Победа.***
Победа. Какая у неё цена? Двадцать девять взрослых азари. Восемнадцать дочек. Потери меньше, чем могли бы быть. Потери полностью вымораживают эмоции, погружая меня в спокойствие. Нет, это не спокойствие. Это какое-то эмоциональное отупение, за стенами которого бьются дикий ужас, скорбь и невыносимое, непереносимое желание исправить содеянное. После победы пришлось потрудиться. Прежде всего, выбить из воздуха всех жуков. К счастью, бушевавший в окрестностях биотический шторм проредил их ряды, а после крушения фрегата они и вовсе последних мозгов лишились. Потом оказывали первую помощь раненым, потом я спускался к кораблю и добил несколько уцелевших платформ, потом… что-то было. Не помню. Не хочу вспоминать. И вот сейчас я лежу на заднем дворе и смотрю на трупы. На тела, изрешечённые пулями, на тела, искалеченные биотикой, на тела, из которых выпили жизнь объятиями вечности. И мне не хочется ничего. Ни видеть, ни думать, ни быть. Где-то там, вовне, страдают матери и рыдают дочки. По-хорошему, мне надо их утешить, вот только сил не осталось даже на это. – Папа! – отчаянный мысленный крик Алиты пробил даже эту броню отчуждения. – Мама мертва. Мама Рила мертва! Я хочу стать большой и сильной, хочу защищать моих мам и моих сестёр! Ты же разрешишь, да? Разрешишь?!! – Конечно, разрешаю, доченька. Бедняжка. Тело Рилы тоже лежит здесь. Мне так и не пришлось рассказывать ей о смерти Самары. Хвала Богине, хоть Корин уцелела. Попала под удар демоницы, но девочки вытянули. Они молодцы, а вот я… Я отправился на Новерию, оставив монастырь беззащитным. Останься я здесь, таких потерь удалось бы избежать. Останься я здесь, рахни вырезали бы Порт-Ханьшань, а Королева погибла бы. Кто ценнее – тысячи людей там или пятьдесят тут? Вот понимаю, понимаю, что не знал, не подозревал, что просто не мог поступить иначе, но всё равно меня грызёт неотвязное чувство вины. Если бы. Если бы… К моей израненной туше подходит маленькая фигурка и после предупредительной мысли останавливается на расстоянии. Я поел или нет? Не помню. Раны уже начали затягиваться, но приближаться ко мне всё равно небезопасно. – Папа, я… – дрожащим голосом начинает девочка. – Спокойно, Лина, спокойно, – успокаивающе думаю ей. – Ты героиня. Если бы не ты, то всё обернулось бы гораздо хуже. – Но я им врала! – девочка кричит во весь голос. – Я говорила «Ничего страшного», а они умирали, я говорила «Мы победим», а сама тряслась от ужаса, я говорила про игру, но сама им врала!!! Спешно прибежавшая Янис села рядом с Линой, и дочка с рыданиями уткнулась ей в плечо. – Успокойся, дочка. Успокойся. Да, ты боялась и врала, а ещё ты организовывала, подбадривала, управляла. Без тебя геты просто погрузили бы мам на корабль и перебили бы сестёр, как котят. Я бы успел… или нет. Не знаю. Но жертв было бы в разы больше. Лина, ты всё, всё сделала правильно. Ты героиня, и я горжусь тобой. Янис взяла крошку на руки и начала качать её, без слов напевая какую-то простенькую колыбельную. Лина всхлипывала тише и тише, потом полежала немного и тихо спросила: – Папа, а кто такие «котята»? И от этого простого вопроса чувствую, что внутри расплетается какой-то тошнотворный узел. Ещё месяцы и годы ко мне будут подступать скорбь и отчаяние при воспоминании о сегодняшнем дне, при одной мысли о смертях и невосполнимых потерях. Но жизнь продолжается. Надо заботиться о жи… Алита, НЕТ!!!