Софист, часть 1. Песочница

      - А, малой, уах… - потянулся Топер, скрипнув лежанкой, поглотившей звук и запах проблемного организма. Жадно выдув заранее приготовленную флягу с опохмелом, он шумно взбодрился и озадаченно спросил: – Чего не спится?       - Кто рано встает, тому бог подает, - ответил Софист, только что закончивший гимнастику и начавший упражняться с посохом. Специфичный шелест и разбудил сержанта.       - Хыыы, уа-ах, а наш страдалец до сих пор не в курсах, - протянул младший офицер, почесавший шрам на брюхе и направившийся за ширму мимо мирно посапывавшего Гилфорда, еловая шишка которого уже потеряла наговор на тишину.       - Спасибо, что не прогнал вчера, командир.       - Да будет, малой. Сбежал, поди, не от шума, а от черня?       - Все нормально, Топер, не бери в голову. И это, с твоими зашитыми кишками еще не все потеряно. Часа через три приходи к травнику на осмотр…       - Брось, все уж привычны…       - Ну-ну… - буркнул в подушку один из солдат, простонавший от головной боли и поспешивший слепо нашарить заветное лекарство. Но его услышали:       - А в морду?       - Я серьезно, Топер.       - Отвянь, малой, даже наш страдалец смирился после десятка попыток исправить недуг.       - Угу, но ты же обратил внимание на уши Куадки, верно? Еще и оттягивал, когда драл, а им хоть бы хны – остались по-новому прижаты.       - Ва, и то верно! Так это ты ей удружил, - заключил вышедший Топер по хитрой роже парня.       - Мы с Фарганом. Моя смекалка – его препараты и опыт. Со временем и тебя сможем подлечить, если захочешь и… - но его прервали:       - Ха, запал на мой зад, малой? Поштырить хочешь? – Съязвил мужик, намекнувший на вчерашний угар Софиста. Хоть и веселится Топер, да столь позорный недуг, случившийся после выпускания кишок в одной из схваток, тяжелым грузом лежал на душе – один из поводов уйти в изгои.       - Секс-услуги не входят в перечень вариантов нашей оплаты, - серьезно и правдиво ответил Софист, после обманной вертушки делая простенький завершающий прием, показанный самим Топером. Вернув оружие в стойку, он продолжил: – Я уже прилюдно говорил, что хочу наручи проворства. А за поножи свободы движения для нас обоих, к примеру, мы можем подумать и взяться за мужское достоинство: выпрямление, удлинение… - кто-то присвистнул. На лежанках, постанывая, завозились все солдаты, так или иначе проснувшиеся и прислушивавшиеся к не такому уж и тихому говору. – Всем доброго утра. Приходи на осмотр брюха, Топер, там и обсудим детали, - договорил Софист уже будучи у входной двери, внутренний засов на которой вчера и сегодня открыл магией.       - Приду, - только и сказал сержант под красноречивыми взглядами сослуживцев.       Подхватив свои примятые за ночь медвежьи шкуры, Софист покинул казарменную часть мэрии. Приветливо помахав патрульному, которому и вчера специально попался на глаза, парень проскользнул в дом Фаргана, из-за внимательности Бетшевы оставшегося на ночь пустым. Вынув из свернутой шкуры кулек приворованной из склада при казарме сушеной хелмторнки и скомуниздив у друида свежий и сочный плод сладкого грушеяблока, завтракающий парень подавил противоречивый вздох по Маре. Все внутри едва не скручивало от мысли, что приглянувшуюся ему девушку е*** чернявый грубиян, вряд ли способный быть ласковым с кем-либо?! Все внутри полыхало от мысли, как они с братом посмели так гнусно поступить с ним, подло обжуливая пьяного на обручение?! Софист подавил всколыхнувшиеся чувства, тем самым лишь сильнее запутавшись в своих молодецких желаниях и мечтаниях о той, с кем хочется делить постель – лучше всего с обеими сразу! Справа блондиночка, слева рыженькая, а мелкого паразита удавить оползнем…       Перебросившись с сержантом-полуэльфом парой дежурных фраз, Софист в туманных и до дрожи холодных утренних сумерках выполнил дыхательные упражнения, чтобы успокоиться и очиститься от вредных эмоций и мыслей. Только после он приступил к сложному и архиважному делу – реализации окончательно утвержденного плана возведения своего живого дома. Репутация получена и подвернулась уникальная возможность, потому Софист решил форсировать «домашние хлопоты». Не королевские опочивальни, конечно, но и не тесный кожаный чум нищего быдла. Для претенциозного и умелого друида в самый раз – посадить свой дом. Живой дом. Не смешение стилей, подходящее мертвым доскам и портьерам, а жилье друида – живое. Обойдя стройплощадку, Софист провел ладонью по гладкому сине-эбонитовому стволу, и у ног зашуршала земля и камешки. У второго синелиста друид тоже попросил корень. Вместе сплел и слил воедино. Софист дернул щекой, подходя к одному из фелсулов, вчера после обеда посаженных меж двух вандвудов. Уродливые деревья, чья стратегия выживания после лавин – ломкий ствол и буквально вплавленные в гору корни. Неожиданно, свойства их корней оказались тем решающим фактором, без которого вся задумка рассыпалась карточным домиком. Друид проглотил свою неприязнь, выпросил и напряженно срастил корни фелсула с синелистовыми и дасквудами, после краткой молитвы Пращуру Деревьев кое-как сумев объединить их древесину и волшебные свойства.       Еще раз попавшись на глаза патрулю, Софист вышел за внутренние ворота деревни на стоянку караванов. Наперво он минут пять сидел верхом на черной коре, поглаживая: осушил и умертвил ствол сумеречного дерева, пополам разделив еще теплившуюся в нем жизнь. Крона была маленькой и жиденькой, Софист легко сформировал из наполненных соками веточек ровно пять штук – то же самое проделал с корнями. Затем призвал несколько галлонов воды под дубовый ствол и помог ей стать льдом, из которого стал растить псевдоживой ледяной домкрат. Когда конструкт достаточно приподнял основание дерева, Софист обработал срезанные остатки осевого корня дуба и передвинул другие срубы так, чтобы их стало пять на пяти из шести самых толстых корней. В этих местах он сделал прививку, приживив полные жизни объединенные корни фелсула и сумеречного дерева, а к шестому – ранее полученный корень синелиста с фелсулом. Потом при поддержке чарами уговоренного дерева сделал еще несколько манипуляций, образовав теперь шесть средних по величине корней близь центра. По велению друида, пробужденный дуб единовременно сбросил все оставшиеся на зиму листья и немногочисленные желуди, кроме висевших на шести распушившихся ветках, в последний момент вчера выторгованных в счет будущих поставок с великого дуба желудей, листьев и гибких веточек под банные веники. Через несколько долгих минут практически вся жизненная сила дерева сконцентрировалась у основания и в корнях, которые вытянулись, образовав длинную морковку. Ледяной конструкт не выдержал возросшей нагрузки и с хрустом раздавился, но это уже было не важно.       Под любопытными взглядами солдат, Софист стукнул серебристым посохом по стволу. Обманывая ожидания простаков, шест вытянулся серебристой лентой, жгутом охватившей ствол в оговоренных тридцати трех футах от сгиба верхнего корня – как раз по засечке, любезно оставленной мастером Дроганом, на собрании по всеуслышание признавшим, что без магии юнца не видать бы им ствола.       Жгут он и есть жгут. Далее Софист приступил к ампутации живой части: уменьшил, облегчил вес и попросил сержанта Дилапа нанести точный удар полуторным мечом, предварительно зачарованным заклинанием магического оружия, на несколько часов делающего обычный клинок волшебным.       Взвалив свой будущий дом на плечо, друид в редеющем утреннем тумане успешно дошел никем более незамеченным до своего земельного участка, потом сбегал обратно за ветвями, как благонадежный гражданин, заранее предупредив бдительных стражей о легкой тряске при высадке в грунт мощного дерева.       Первый этап подготовки ритуала – магическая схема. Круг – классика. Пентаграмма – чувствительна к точности. Шестигранник – требует сноровки. Сложное построение нуждается в проработке и расчетах – подсознание Софиста за ночь со всем справилось. Арканный иерофант сделал пальцами перебор, прямо левой рукой начертав на гигантском «спиле» дерева шесть символов да пять рун, заключенных в круг истинного имени великого дуба. Следующие минут десять Софист потратил на то, чтобы своим волшебным посохом вывести приемлемо ровные руны на земле – они тоже будут призваны помочь, в данном случае, усилить размах действия заклинания размягчения грунта. Наморозив ледяную площадку с «прорубью» в центре прямо на полу неплохо сохранившейся посреди бугра некогда жилой ямы, заклинатель углубился в транс и начал долгий речитатив с серией пассов с кусочками глины в руках, что было положено делать по ритуальной версии известного ему заклинания.       Первая волна прокатилась по земле, словно от брошенного в воду камня. Вопреки обыкновению, вторая была сильнее. После третьей бугор разгладился, после четвертой от развалин землянки и следа не осталось. А потом Софист вставил в геометрический центр саженец дуба и ловко запрыгнул на пенек, снимая с него свои чары. Удержавшись при поддержке Уллю, друид дальше управлял процессом уже с высоты шести своих ростов. Сперва выровняв положение, он направил шесть корней к ранее пересаженным деревьям, соединив корневые системы в единое целое. Потом пять главных корней дуба-дома направил к центрам пяти ребер правильного шестиугольника, а обращенный ко входу шестой завернул уходящей вглубь сужающейся спиралью в шесть с половиной оборотов. Далее Софист воткнул посох-ледоруб и на оборот с лишним провернул под собой весь дуб и саму гигантскую соту, чтобы одновременно: добраться до подземного источника, выровнять всю площадку по горизонтали и переместить вход во внутреннее кольцо на запад, поскольку иначе спальное место получится прямо у внешнего входа, что не есть хорошо - это согласно новой и поутру утвержденной планировке дома. Заодно врата в его внутренний дворик будут рядом с уже проложенной тропкой.       В это время Уллю приостановил Фаргана, естественно, разбуженного отголосками мощной природной магии и спросонья примчавшегося к эпицентру – кузня в двух шагах всего, так сказать, всего через дом соседи. Друид-самоучка хотел опрометчиво сунуться в область чужого ритуала – птица-фамильяр не допустила его смертельно опасный порыв вмешаться.       Не менее ответственная финальная фаза требовала огромнейшей концентрации, которой без своего кольца-посоха и без спросу одолженного браслета природной чувствительности юный друид еще не скоро бы научился достигать. Софист мысленно настаивал на расширении подконтрольного ему дерева, начавшего видоизменяться за счет древесины в оставшейся части ствола: тридцать три фута высоты уменьшились до трех, а диаметр вырос с шестнадцати до шестидесяти. Погрузившийся в каменистый грунт дуб вытеснил породу, как гигантская лодка с якорем, застрявшим в водах найденного в глубине подземного источника. Поэтому заклинателю приходилось одновременно контролировать вокруг и всю размягченную породу. В итоге Софист вплотную навалился на соседские сады, оттяпав себе еще десять футов радиуса территории, приподнявшейся ровным блином-сотой с севера на фут, а кое-где с юга на все семь. Корни вытесненных на обочину колючих кустов и всяких трав надежно зафиксировали пограничную породу, удобрили и увеличили слой почвы под живой стеной, а так же скруглили границы, спрятав приметный и еще пока незавершенный шестигранный символ мистической опеки.       Землисто-коричневые руны мягко погасли. Выдохлись и огромные символы, поверх дубовых колец переливавшиеся синевой и разными оттенками зеленого. Собственно, полторы минуты и фундамент готов – приготовления заняли куда больше времени. Теперь осталось вырастить стены и потолок – это дела уже следующих дней. Последним штрихом на сегодня Софист из последних сил оббежал двор, мотаясь между внешним и внутренним кругами. Пять ветвей-кустиков сумеречной древесины привил к корням на границе своих владений – мистическая защита жилища от темных, потусторонних сил и взглядов. К краю древесного основания привил шесть живых дубовых веточек напротив шести деревьев.       Страшно довольный собой арканный иерофант, выжавший из себя все соки магии и дистрофично похудевший под одеждой, обозрел результат: полуфутовой ступенькой выступающий из щебня и каменного крошева красивейший кольцеобразный древесный фундамент правильной округлой формы с шестью симметричными выступами. Хотелось бы, чтоб лиственный шатер прикрыл пень-мишень, которая отлично просматривалась с высоты птичьего полета, не говоря уже о драконьем. Однако куцая листва сиротливо болталась вместе с одним-двумя желудями на ветку – изморозь уже начала серебрить их.       - Ничего, главное вода, а чернозем – дело наживное, - под хруст мелких камешков, сам себя утешил гордящийся Софист, любовно погладивший свое живое творение, в процессе высаживания перебудившее весь Хиллтоп. – Будьте добры, призовите на пень максимум воды, - попросил Софист, поднявшийся, тяжело опираясь на посох, и повернувшийся к приближавшейся парочке. Главное, больше никакого снисхождения от них обоих - признали! Так-то вот работают законы, считающие человека совершеннолетним в пятнадцать, а чуть раньше созревающих полуэльфов аж в десять лет.       Дроган первым откликнулся, за ним и Фарган призвал несколько галлонов воды, растекшейся по ровной глади. Софист быстро стукнул посохом, раздался плеск, а за ним шуршание творчески переработанного заклинания облака тумана, превратившего призванную воду в стремительно расширившуюся мелкодисперсную взвесь, смешавшуюся с естественным утренним туманом и завораживающе осыпавшуюся крупными хлопьями снега, укрывшего все былым покрывалом. Как временная мера вполне сойдет, чтобы спрятать ровный блин болезненно оголенного «сруба», вместо обычного диаметра в один, максимум два локтя, имевшего все шестьдесят футов.       - Очень впечатляет, Софист, - произнес искренне восхищенный Фарган, подошедший и оперативно сработавший на пару со своим бывшим учителем. Мастер Дроган тоже не мог пропустить волшбу такого масштаба прямо у себя под носом.       - Удивительно, юноша. Выдающиеся умения и мастерство, - заключил маг.       Дроган видел светящиеся магические символы, знал значение всех, понимал предназначение примененной в ритуале метамагии – перемноженных модификаторов максимизации и усиления. Уровень отдельных элементов не выходил за рамки его представлений об уровне Софиста, но собранные вместе они свидетельствовали о незаурядности ума и обширности знаний юного дарования. Ученого дварфа впечатлила простая, и в то же время действенная конфигурация, грамотно выстроенная. Она перекладывала силовую и энергетическую часть ритуала на заклинаемый живой пенек многовекового великого дерева и обладала ступенчатой активацией, посильной и студенту – натасканному на это. Оригинальное и эффективное решение на основе двух распространенных схем искренне восхитило Дрогана, привыкшего видеть отстойные труды своих нерадивых учеников, уделяющих почти все внимание боевому аспекту плетения волшебства.       - Вы мне льстите… Извини, Фарган, я тут без спросу одолжил у тебя этот чудесный браслет, так здорово починенный мастером Дроганом, - смущенно заулыбался парень, стягивая волшебный предмет так, словно он и был ключом к свершению.       Софист не специально оскользнулся на неустойчивых камнях, у него действительно кончились практически все силы.       - Осторожно! – Подхватил его за плечо Фарган.       - Да твой подмастерье совершенно обессилел, ученик, - участливо пожурил маг, ловко выхватывая из потайного кармана мантии пузырек с энергетическим эликсиром, после вливания до последней капли усиленным применением одноименного заклинания, вызывающего прилив живительных сил – третий жреческий круг. Желудок исхудавшего подростка требовательно заурчал.       - Я думал, он достаточно взрослый уже, чтобы отвечать за себя, - не остался в долгу отчитанный Фарган, как в старые добрые времена ученичества, спихнувший всю вину на другого, одновременно применяя на Софиста заклинания мужества и универсальной сопротивляемости – простейшие из нулевого сакрального круга.       Магических сил почти не прибыло, но физически Софиста основательно взбодрило – мастера умело привели его в чувство и крепко поставили на ноги. До жрачки сам дойдет.       - Простите за беспокойство, я просто очень хочу свой собственный живой дом, - извинился парень, вежливо поклонившись обоим. – Не как у дивных дриад, к сожалению, но на безрыбье…       - Ба, так вот в кого ты такой умелый распутник, юноша, - пошловато заулыбался понятливый маг, конечно же, позже не раз обдумавший беседу и сделавший выводы. Но сейчас для него все встало на свои места: парень - дитя человеческой свиты какой-то дриады из Высокого Леса. Не редко бывает, что лесные нимфы соблазняют к себе не только мужчин, но и дев, устраивая оргии. А вот мальчики из чрева дриад – древние легенды.       Софист тоже улыбнулся до ушей, радуясь, что в глазах почтенного дварфа перешел из категории мальчиков в юноши. Подросток даже немного позавидовал хорошему настроению престарелого мага, явно предававшегося этой ночью любовным утехам, а потому имевшего такое прекрасное настроение.       Тут он обратил внимание, как к его непосредственным соседям сбегаются другие жители Хиллтопа, охая и ахая. Все стали подтягиваться к месту предположительного обвала, но находили тут в кучерявом тумане нечто совсем иное.       - Спасибо за вашу помощь, мастер Фарган, мастер Дроган, - еще раз поклонился Софист, напоказ и на слух свидетелей, которые прочно запомнят, что не сам малец все провернул, а при участии маститых волков. – И простите за напоминание, мастер Фарган, но день уже начался, а дел еще невпроворот: пора готовиться к осмотрам пациентов и вызову белок для сбора желудей с их перемалыванием на мельнице, еще надо отодрать дубовой коры в колдовской котел… - быстро сказал парень, оставив висеть недоговоренность и глядя исключительно на несколько стушевавшегося Фаргана, заметившего собирающихся зевак.       - Юноша, пожалуй, я пересмотрю решение на счет котла и удовлетворю вашу просьбу о камнях с развалин башни. Такому дому и печь должна быть подстать, - важно заявил дварф, пренебрегающий деревьями. Он помыслить не мог, что сей фундамент живой и дом будет живой. Дитя гор в друидизме ни бум-бум. И как у него только Фарган обучался?       - Огромное спасибо Вам, мастер Дроган, но я уже изменил проект в сторону быстро возводимой и скромной берлоги, где неуместна печь и камни, - вежливым тоном произнес Софист, не ставший усердствовать с отбиванием поклонов, тем более, наложенная часть магии пошла на убыль, оставляя после себя утомленность – и еще более зверский аппетит. Холл, библиотека, трапезная, спальня, банный комплекс с водопадом и бассейном плюс такие высокие потолки и множество окон, что в случае роста числа жильцов можно было бы смело разделять помещения на два этажа – это все ушло в архив. – Это – задел на далекое будущее, - ответил он на скептичный взгляд поверх пенсне. – Вдруг мне так понравится здешний свежий горный воздух и великолепные пейзажи, что дороги приключений однажды завернут обратно в тишь да благодать?       - Это разумное решение, юноша. Идемте, ученики, нечего являть собой достопримечательность, - еще больше снизошел старый и скромный учитель, пригладив сегодня лишь частично заплетенную бороду. То ли это его рассеянность или забывчивость такая, то ли еще что-то. И от Софиста не укрылось недовольство дварфа, сильно обеспокоенного кольцами у подростка и приметной «бородавкой» на склоне Вершины. В тихую и ухоженную им гавань нагрянул энергичный шторм, который еще натворит делов, если не направить его в нужное русло… Не требовалась телепатия, чтобы прочесть морщины на широком лбу старика.       - Софист, а ты позавтракать не забыл? – С долей иронии спросил Фарган, откликнувшийся на специально громкое урчание в животе подмастерья, учинившего очередной переполох в хмельном Хиллтопе. Его переживания приятно согрели Софиста, с едва проклюнувшимися усами совсем не вписывающегося в мужскую компанию бородатых. На Фаэруне вообще слишком много внимания уделяют внешнему виду…       - Сушеной хелмторнкой и грушеяблоком, мастер, но я вроде помню ваши слова, что перед плотной едой мне надо принимать лекарства для лучшего усвоения пищи после истощения от ран, - внятно ответил Софист, чтобы и до солдафона дошло, и до стряпух, упившихся на вчерашних гуляниях куда как меньше, чем их мужики. – А еще при правильном питании мышцы быстрее наращиваются, - ушлый подросток процитировал кого-то, демонстративно пощупав свои плоские бицепсы, между прочим, прилично затвердевшие за все нагрузки, пережитые со времен заставы Олостина. Ему было не слишком жаль той части своих мышц, что сгорели ради магии – теперь кости обрастут только правильным жилами.       - И за что мне в подмастерья достался друид-лицедей? - Философски буркнул травник, проходя мимо Фионы, стоявшей с гротескным причесоном «гнездо кукушки» и кутавшейся в наброшенный на голое тело синий плащ, подбитый зачарованным медвежьим мехом. Волновалась о любовнике…       - Мы потом и вам из пня крепость вырастим, мастер Фарган. Будет, где работать и где с женой нянчить пятерых деток с их ручными волчатами, - Софист дружелюбно поддел холостяка, подавив желание обернуться и подмигнуть растрепанной Фионе, определенно все слышавшей, как и еще две лишних пары ушей. Раз скрывают свои отношения – пусть и дальше втайне встречаются. Это их личное дело. Да-да. Фарган лишь тягостно вздохнул, при этом, расправив плечи.       После удовлетворения творческого порыва притупились вчерашние разочарования. Приподнявшееся настроение соответствовало яркому солнцу – предпоследнему перед надвигающейся чередой пасмурных и снежных дней – прощального привета от Зимы.       - Не, Фарган, иди завтракать в трактир без меня. Я сажусь на особую диету, - с печальным вздохом отговорился парень от заманчивого предложения, когда они прибыли в дом травника.       - Поня-аатно, - протянул он, закупоривая баночку с противным, но полезным рыбьим жиром. – Что вчера случилось в Бурлящем Котле, ученик, что ты сбежал оттуда и больше ни ногой? – Строго осведомился Фарган, уже начавший постепенно примерять на себя учительскую мантию. В свои полные двадцать девять он шестнадцатилетке в отцы годился – ранние залеты весьма распространенное явление.       - Когда за добрую науку отвечают наставленным кинжалом в попытке ограбить на кольцо – это убивает, - понурился Софист, строивший такие планы, такие планы, а они возьми да и рухни в одночасье. Не извиняет возраст, ибо кого-то всерьез воспитывать эгоист особо не намеревался – не критичный момент. Уж лучше сейчас обмануться, чем потом расхлебывать куда более крупные последствия. – Прошу, не вмешивайся, Фарган, пусть все идет своим чередом. Хватит им слов о лечебной диете и предельной усталости по вечерам. Надеюсь, я тебя не смущу несколькими ночевками? А то и в казарме могу перекантоваться…       - Живи, места хватит… - согласился он после недолгого колебания. Потом вновь замялся и все-таки спросил: - На счет дома для меня ты серьезно говорил?       - Конечно. Отладим методику на моем и для тебя вырастим или построим – нет проблем. Кстати, можно не ждать следующего ледостава и начать уже летом возводить каменную основу. Я сперва размышлял именно о таком для себя. Хотел сделать деревянные лубки и заливать стены сжиженным камнем или таким образом понаделать каменных кирпичей, но их желательно прокаливать. Скажи, что решите, Фарган, вместе обдумаем и сделаем в лучшем виде – это будет интересный и полезный опыт, - объяснил Софист свою выгоду от этой помощи.       - Скажу, - серьезно кивнул чуть смутившийся мужчина, несмотря на мягкость характера, задумывавшийся о чисто мужских вопросах, таких как семейный дом и дети в нем. Реакция травника свидетельствовала о том, что Фарган вырос в городе, в зажиточном районе из каменных коробок. И Софист уже не считал зазорным завести с ним мужскую дружбу - хотя пить и кутить всяко веселее с Топером.       - У тебя юбилей на носу, друг, осенью, кажется. Новоселье, день рождения, свадьба – этот день станет значимой вехой в жизни для окончательного расставания с прошлым и отсчета новой жизни. А главное потом трехдневные гуляния всем родным селом… - улещивал подросток взрослого.       - Не у меня одного темное прошлое, Софист, - мудро заметил кисло улыбнувшийся Фарган. И вышел на улицу, сбегая от очередного приступа когнитивного диссонанса, хотя сам прибегал к уловкам, чтобы казаться мускулистее, бородастее, мудрее и старше – солиднее своих двадцати девяти лет.       Скудного холостяцкого убранства подростку вполне хватило, чтобы в котелке над пылающей чашей домашнего очага потушить призванные Фарганом овощи с добавлением вина и пряных трав с раздавленными в ступке орешками. Он импровизировал – местных рецептов в памяти кот наплакал. Но получилось вполне съедобное и сытное пюре. Шеф-поваром Софист не собирался заделываться, но поварская книга уже была внесена в список на приобретение Коллином Каллуна – его резидентом в Эверлунде.       Через выпущенного фамильяра Софист ревниво наблюдал, как чернявый покидал спальню Мары, словно нажравшийся сметаны кот. Окончательно опохмелившись нырянием в студеную прорубь и навестив своего волшебного питомца, уснувшего в прогретом предбаннике, Гавин наведался к рассветному творению «обогнанного» соперника, резко помрачнел, вспомнив, кто ему вчера нашептал совет, и вернулся в трактир утренним посетителем, огрызающимся на расспросы по поводу друидической «стройплощадки». Он дождался Фаргана и вместе с ним грозовой тучей отправился в лавку к травнику.       Тренированный и закаленный в схватках молодой мужчина двигался плавно и хищно, ему совсем немного оставалось развиться до пружинисто-стелящейся походки охотника, подкрадывающегося к своей безмятежной жертве. К своим двадцати четырем годам Гавин развил интуицию и рефлексы до такого уровня, что мог не просто уклониться от огненного шара, но и с места подпрыгнуть настолько быстро и высоко, чтобы полностью избежать вреда от взрыва и нивелировать вред от последующей огненной волны. Софист опасался завязывать с драку с лучшим рейнджером Хиллтопа, как мог затеять с неповоротливой солдатней с заставы Олостина. Этот противник побывал во множестве передряг, он ловчее и опытнее, а еще избыл торопливость и с дуру не кидается: нападет так и тогда, чтобы раз и наверняка. Но горячность возрасту присуща…       - Ты пока жив, дрянь, только из уважения к хозяину этого дома, - с порога процедил Гавин. Его питомец не разделял чувства человека и спокойно прошел на коврик, пропахший зимним волком.       - Женская логика противоречива, - спокойно ответил Софист, смело и неотрывно глядя в черные глаза, мечущие молнии. Он успел дописать второй свиток для Фаргана за четверть минуты до его прихода и встретил обоих, стоя у стола. – Сам прикинь силу повода, побудившего меня не просто отказаться от притязаний на нее, но и оттолкнуть в объятья соперника.       - Гавин. Продолжишь задирать и оскорблять моего подмастерья, он не станет заниматься твоим Тервом, - заметил Фарган, ощутивший витавшие настроения и надавивший лишь голосом, хотя сам собой напрашивался жест с твердой рукой на широкое плечо молодого человека.       - Пфе, больно надо! – Презрительно скривился рейнджер, но внутри потерял уверенность. Гавин не являлся тупицей и нормально соображал, даже сумел прикинуть, примерив ситуацию на себя и не найдя достаточно сильного повода. Он понимал, что встретил того, кто его совершенно не боится, более того, сам теоретически мог всыпать по первое число – доказательство силы друида выросло поблизости. Чернявый прекрасно помнил бесстрашный рывок Софиста, спасшего отряд из безвыходной ситуации, что его еще больше бесило.       - Смотри сам, - осуждающе произнес травник, обойдя своего приятеля и постоянного клиента. Он принял сторону подмастерья и мастера – сам черт ногу сломит в складывающихся позициях. – Софист, я смотрю, ты сочинил обещанный свиток, - обратился он, не потрудившись или не сумев подобрать лучшей формулировки, а может даже и не подумав об этом.       - Да, мастер, как мы и обговаривали с вами, - внес Софист важную поправку, переиначивавшую смысл. – Осталось напитать природной магией и применить.       - Хорошо, - кивнул травник, посмотрев на работу и огладив бородку.       Внимательно заглянув в лицо подростка и для верности суждений одобрительно похлопав по плечу, друид взял свитки с приготовленными шкурками ящериц и подошел к разлегшемуся волку, подставившему больной бок ветеринару. По возрасту Фарган старше, но равен Софисту в возможности без надрыва применять третий круг заклинаний. Бесконтактным умением не обладает и вряд ли задумывается над касаниями аур и вообще о существовании физических полей – а зря.       Наложив кожицу ящерицы, найденной Софистом в спячке, и без колебаний применив оба свитка, хозяин лавки убрал всякие следы от грубого шрама в боку зимнего волка.       - Но это лишь снаружи, Гавин. Внутри тела шрамы остались и будут постоянно напоминать о себе. От боли и надо, - веско закончил он, удовлетворенно поднимаясь и отходя, чтобы хозяин лично осмотрел результат.       - Это не дает ему право паршиво обходиться с девушками, - упрямо загнул свое молодой человек, крепко запавший на блондинку с эльфийской четвертинкой.       - Когда меня круто обломали с сексом, я попросил прощения и в резкой форме сказал забыть обо мне. И не тебе привередничать и возникать, Гавин, не после моего своевременного магического послания с советом, - твердо заявил Софист, уверенный в своей правоте.       - Грр!       - Я тоже ненавижу женские слезы, потому и отправил тебя наверх. Теперь ты мне должен, охотник, - объявил юноша.       - Обломишься, дьявольское отродье, - свысока, с презрением и ненавистью бросил он, при свидетеле держа марку. Гавину совершенно не нравилось ощущать себя вторым или тем, кому сделали подачку, кому уступили, подведя цель под выстрел. Но уж слишком велик был соблазн – не удержался от искушения и запрыгнул в открывшуюся постель. А еще он был впечатлен высаженным дубом и не верил, что какой-то хилый мальчишка был способен на такое, поскольку хорошо читал следы и видел – Фарган и Дроган подошли позже и не принимали участия. Непонятное настораживало и вызывало отторжение. Обозвав Софиста, он ясно дал понять, какие слухи будут распущены среди простого люда, боящегося нечисти больше нежити.       Софист не испугался, не опустился до циничности и не стал здесь и сейчас приравнивать Мару к диче, вспоминая злосчастный разговор у стола Хании в Общем Зале. Он учел упущение и принял вызов:       - Не впервой. Но и тебе обломится репутация и обмен…       - Прекратите, вы оба, - не стерпел Фарган. – Прием окончен, Гавин, уходите. Я сам зайду к тебе вечером на ферму.       - Мы не закончили, - чернявый погрозил кулаком с посветлевшими костяшками. – Идем, Терв.       - Хры? – Как, уже? Зверь был недоволен.       - Пока, должник, - Софист оставил последнее слово за собой, не теряя надежды на совместные вылазки в горы. Перековать чужую ненависть и злобу? Задача не из легких, но те же дипломаты как-то справляются, например, превращая непримиримых врагов в союзников. Полезное умение.       - Мне совершенно не нравится, когда в моем доме устраиваются разборки, - высказал претензию Фарган, закрыв дверь за посетителем, не забывшим оставить за услугу кормирского серебряного нобля.       - «Больше не смей…» - вот как правильно следовало начать ругань, Фарган, - не постеснялся ответить подросток. И напористо продолжил, ведь лучшая защита – это нападение, особенно с учетом мягкости характера: – И ты верно распознал мое вспыхнувшее нежелание лечить Терва, но, во-первых, волк не виноват в людских разборках, а во-вторых, волшебные звери нуждаются в особом обращении – я бы не хотел лишаться возможности набраться практики их врачевания.       - Аккуратнее с Гавином, Софист. Подкараулит и убьет втихую. За два года пропало два ухажера Мары, - предупредил Фарган, не захотевший обсуждать себя. И волновавшийся за пацифиста, что было приятно.       - Буду, - кивнул парень.       Софист принял к сведению, помрачнев – в этом свете поступок Перл выглядел еще хуже. С другой стороны все упрощалось. Достаточно либо подстроить ситуацию, чтобы чернявый оговорился при свидетелях, либо намекнуть Маре применить качественный эликсир совиной мудрости и прямо в постели задать смуглому любовнику наболевший вопрос – женское сердце подскажет верный ответ. Гавину стоило при Маре активнее петушиться, а не гавкать изредка, втихую избавляясь от конкурентов. Гавин слишком груб и бестактен, он умеет обращаться с животными, но не с женщинами, впрочем, и сам Софист обогнал его в этом всего на шаг другой. Подросток задумался.       Еще прибежит щенком, когда его отвергнут. Да, точно, теперь Гавину следует опасаться опекунши - куртизанке хватит намека на эликсир. Перл и сама что-нибудь горазда придумать, ведь за своей «работой» прозевала, с кем кувыркалась дочка Лодара, приютившего у себя куртизанку и очень на многое закрывающего глаза ради нее.       Софист решил, что лучше самому навести на только с виду простое решение ту, что задела его мужскую гордость и достоинство. Тогда велик шанс, что выйдет ссора. Надо только заранее озаботиться, чтобы у Фаргана имелся флакончик с качественной смесью лисьей хитрости и совиной мудрости.       Всем хороша была интрига, да только испортит отношения, начавшие едва складываться у Софиста с мастером Дроганом. Умный волшебник догадается о подоплеке безрадостных событий и найдет предлог отказать в передаче опыта гнусному интригану.       - Софист, во что ты еще успел ввязаться? Ты по дороге ко мне говорил о пациентах, во множественном числе, - не забыл Фарган, все больше склоняющийся к обращению чисто по имени. Так меньше путаницы.       - Бархатным Ручкам нельзя забывать и о сильной половине, Фарган, - хмыкнул парень, волевым усилием решивший не зацикливаться на Маре и не становиться в каждой бочке затычкой. Хотя получалось слабо. – У Топера проблемы с пищеварением. Будет интересно и полезно разобраться с этим случаем.       - Я ему уже проводил диагностику и осмотр, Софист, под руководством у… мастера Дрогана. Ему когда-то плохо зашили рану, поздно осенили целебной молитвой и потому кишки худо срослись. Топеру потом вскрывали брюшину и удаляли часть кишечника. Вот, у меня в карточке кратко записана история наблюдений, - травник заглянул в ящик стола, где была картотека на всех жителей, прошедших через его руки. Все-таки, что ни говори, а Фарган - дипломированный деревенский доктор, имеющий хорошее начальное образование и прошедший школу мага-клирика.       - И когда только на меня успел завести? – Задал Софист риторический вопрос. – Аккуратность во всем – редкое и полезное качество, - дружелюбно заметил он, читая ровный и убористый почерк.       До почерковедческой экспертизы еще пилить и пилить, но самые характерные черты сразу бросались в глаза. Содержимое карточки тоже говорило о многом – клирик-Дроган обладает богатой практикой и хорошо учит. Собственно, боевик нипочем бы не стал открывать школу и делиться знаниями со всеми подряд.       - Тебе этого явно недостает, Софист.       - Возможно, - тут же откликнулся парень. – Трудно совмещать желание жить в свое удовольствие и желательность способности уживаться с соседями, - завернул он, намеренно упустив существительное. Наличие или развитие – они окрашивают в разные смыслы. – Фарган, - протянул карточку обратно, - здесь полно специфичных терминов из медицинского жаргона. Давай я сейчас на пальцах объясню принципы работы заклятья и вместе составим свиток с ним, а потом ты так же для меня устроишь лекцию о видении недуга Топера? Он через пару часов зайдет.       - Давай сперва соберем желуди с корой и поставим вариться котел.       Софист кивнул, улыбнувшись рациональному предложению. Травник был в своей епархии, куда следует влезать на правах ученика – сам же обозначил позицию.       - Дельно. Кстати, у тебя есть какой-нибудь рецепт для нарастания коры?       - Ты имеешь ввиду садовый вар для дуба?       - Скорее его смесь с зельем кожи-коры. В канифолевых рощах у Эверлунда что-то такое используют и для сосновых, и после снятия бересты.       - У меня такого нет, к сожалению. Для чего оно тебе, Софист?       - Я бы хотел, чтобы мы вместе уже завтра спозаранку отрастили конус податливой коры великого дуба, и я бы съехал в свой шалаш. С нанесенной на фундамент мазью или разлитым зельем будет проще. Иначе на отращивание уйдут все наши силы – это действо куда затратнее перестановки и перераспределения объема.       - Мда… Себестоимость только одного большого котла садового вара обойдется примерно в несколько золотых монет, - покачал головой травник, прикинувший в уме объемы порции.       - Потому я предпочитаю обходиться как-нибудь без материальных компонентов. Я могу подождать с нужным рецептом и компонентами для него, но тогда сруб живого дуба следует тщательно замазать уже сегодня. А деньги…       Софист полез к своему раздутому рюкзаку и достал один из брусков:       - Вот, раздобыл тут недавно отличное вино, эльфийское светящееся. Чертовски вкусное, но куда деваться… Барон любит выпить, он оценит и раскошелится золотом по весу этого нектара, реально стоящего гораздо дороже. Хочешь попробовать?       - Это один глоток с десяток злотых?! – Он профессионально оценил объем и вес, пристально рассмотрев необычную серебристую бутыль-кирпич (такая форма лучше всего бережет пространство рюкзака). Софист, пока готовил себе еду, еле успел смастерить к этим сосудам едва заметные пробки – полностью запаянные лишь друид смог бы открыть без сверления отверстия. - Честно говоря, я впервые вижу такие странные сосуды – где ты это успел раздобыть? – Удивленный мужчина включил подозрительность, явно зная об эльфийском склепе. Или вино напомнило ему о плохом эпизоде из прошлого.       - Удачный эксперимент по призыву еды и напитков, - парень с хитрющими глазами улыбнулся до ушей. Это любое волшебное опознание покажет - все шито-крыто. – Вот, держи, Фарган, на рецепт, на компоненты, на новый колдовской котел ёмкостью в баррель, на прихоть сверхсрочной доставки…       - Эээ… У Шаттлкомба столько злотых не будет, - растерялся Фарган, с удивлением для себя принюхавшийся к дивному букету. Последствия обретения друидом дикой формы волка еще долго будут сказываться, пока не станут подконтрольны и привычны. За неоценимую помощь в этом вопросе Фарган был готов многое списывать и прощать наглому и нахальному юнцу.       - Ну, ты же все равно после ухода Топера пойдешь сперва к мастеру Дрогану. С ним и порешаешь детали, Фарган, заодно передай, пожалуйста, что на общий праздничный столик я готов поставить пятую, а если за ним будет и Хания, то и шестую… Просто понимаешь, уж больно классные эти вина, чтобы так банально расставаться с ним, не вкусив в приятной компании. А вот оставшуюся в седьмой амброзию распивают лишь вдвоем да при свечах, если ты понимаешь, о чем я, - скабрезно улыбнулся лукавый парень, ответив на невысказанные вопросы. Запасливый и предусмотрительный Софист сделал в рощице синелистов заначку с еще несколькими емкостями, более ценными, чем эти семь, содержащие марочные экземпляры, которые теперь узнают лишь ценитель да дегустатор. Всё из-за добавления в их букет пикантной древесиной нотки от сосуда – после откупоривания с переливом в новую тару в вине с новой силой начали происходить химические процессы.       Софист не мог помешать откровенному разговору учителя с бывшим учеником, пристроенным в теплое местечко, но назначить ему время и задать тему, тон и скорость, а также пристыдить одного из участников – пожалуйста. Если затея выгорит, то каждый житель Хиллтопа точно поймет, что причудливый новичок и ярый возмутитель спокойствия принят местной элитой и властью в свой круг – со всеми вытекающими. Брошенный в стоячую воду булыжник сразу находит свое место на дне, порождая быстро затихающие волны и долго оседающую муть – в данном случае весь вопрос в соразмерности камня и водоема. Хотя Софиста не покидало чувство, что он возится в детской песочнице…       Когда друиды вышли к омертвевшему дубовому стволу, люди уже собирали листья в кучу, охапками набивая сырьем мешки и тюфяки, включая те, что на лежанках в парной общественной бани. Немного ценных желудей приворовали, естественно, но оно и к лучшему. Пока мужики еще отходили от вчерашней попойки, поэтому ни визга пил, ни уханья топоров, ни треска отдираемой коры для выделения из нее ценнейшей дубильной кислоты. Тем более только недавно деревенские скопом совершали поездку за дровами и той же корой с берестой, заготовив ресурсы на время весенней распутицы. Поэтому Софист просто купался в женском внимании к себе. Пока не явились школьники, начавшие помогать Фаргану, по приказу учителя отрабатывая призыв белок и управление мелкими животными…       С Топером все прошло, как и задумывал Софист. В итоге сошлись на новеньких поножах свободы движения и невесомых ведерных флягах каждому досточтимому знахарю – презентом от всей казармы. Условились подождать, пока достанут – пока закончат обкатывать практику с Куадкой.       В то время, когда Фарган успешно договаривался с мастером Дроганом, получившим прекрасный повод сходить к мэру и обсудить не только и не сколько старинные развалины башни, Софист заготавливал собранные желуди для получения кофейного напитка: часть сразу обмалывал, часть впрок готовил, действуя строго по аккуратным записям самого травника. Исполнять функции продавца в лавке уговора не было, потому несколько клиентов ушли ни с чем, обещавшись зайти к вечеру – срочную помощь им уже оказал жрец Гилфорд.       Обедать Софиста пригласили на ферму к мэру Вераунту – прекрасный знак в пользу успешности задумки и положения в целом. Вел он себя молодцом, в смысле, держался с почтением за столом на пятерых: хозяин дома и мэр Хиллтопа, вводимая в курс дела помощница Хания, матер Дроган, знахарь Фарган и Софист. Кухня не блистала, хотя толстая кухарка превосходила юную Мару умениями приготовить, а главное подать блюда «знатным господам». Наваристый суп с зеленью, хрустящие поджаренные овощи под ярким томатным соусом, десерт в виде рулетиков из блинчиков с ягодным творогом. Пинту выдержанного сине-индигового вина распили из запасов порядочного фермера, как и все в Хиллтопе, разводящего свой сорт хелмторнки и имеющего собственную маленькую винокурню. Красная цена за бутылку - злотый. Все прошло чинно-культурно.       Юноша подтвердил отложенную на будущее заинтересованность в стройматериалах с развалин башни – просторный дом для мастера Фаргана. Юноша объяснил отказ взять камней на очаг тем, что лучше взамен попросит полено сумеречного дерева, сделает из него блин и приживит. Серая древесина долго тлеет в огне. Служа основанием под костер, прогореть не успеет да и регулярная практика лечения дерева крайне полезна для поступательного развития друидических сил. Юноша озвучил демократичную цену на свои услуги по очарованию и пересадке зрелых деревьев, особо предупредив о скудности почв на склонах холма. Юноша получил разрешение на участие в обряде благословения семян. Юноша принял приглашение на последующее застолье в мэрии. Юноша стал вхож в дом мэра и ясно увидел жирный шанс на постельные приключения с Ханией, проживающей в отдельной комнате просторного дома Шаттлкомба и не связанной со стариком интимом, хоть и ублажающей его взор и слух – простым присутствием. Юноша пытался быть обходительным, внимательным и предупредительным, во время обеда ухаживая за понравившейся ему молодой женщиной, но его выдавал блеск в глазах и что-то еще. Да он и сам понимал, что опытная Хания читала его, словно открытую книгу, про себя забавляясь неумелому флирту, как и едва незаметно посмеивающиеся старики. Юношу завораживал выразительно музыкальный голос менестреля, легко переходивший из сопрано в контральто, впрочем, бас у менестреля не получался совсем. Да и у многих эльфов куда более богатый и сочный звук в диапазоне шире человеческого, но где они, а где люди?       Не откладывая дело на потом, довольный и наевшийся Софист сразу после обеда забрал тонкую верхушку сумеречного ствола, чуть напрягся, сплющивая крепчайшее стальное дерево, и без особых проблем приживил в самом центре древесной площадки, которую уже успели истоптать вдоль и поперек – сволочи! Друид более часа медитировал, сидя в позе лотоса на только что созданном подиуме, постепенно приподнимавшимся дюйм за дюймом, пока не вырос на три фута. Софист вслушивался в диссонансы, принимал жалобы и предложения от растений своего убогого сада, вычислял всех топтунов и разговаривал с птицами, прося их отметить «медалькой» каждого отличившегося негодяя.       Теплый южный ветер шуршал в раскидистых, но пока почти безлиственных дубовых кронах вокруг Софиста и трепал каштановые вихры обращенного к солнцу юношеского лица с еще ни разу не бритыми усиками на верхней губе. Ласковые лучи дарили тепло и сглаживали стресс у растений, вызванный магическими трансформациями. Ничего, весенний прилив сил оздоровит и укрепит все посадки, никуда не денутся – приживутся на холме. Для этого имелись все предпосылки. О себе Софист старался не думать, прочь прогоняя тоску и горести.