Софист, часть 1. Песочница

       Желая направить усердие юнца в нужное русло, Мастер Дроган проявил оперативность и щедрость, к вечеру вернувшись с «заказом». Огромный пузатый котел классической формы и емкостью в баррель имел три ножки-рожки, но маг расщедрился и на четырехлапую подставку к нему: самодвижущуюся и саморегулирующуюся по высоте – от нуля до четырех футов. Рельефные руны вились по ободу, чеканные и гравированные магические знаки на дне и боках – изнутри идеально гладкая рабочая поверхность. Например, проблема с разными температурными режимами, требующимися в рецептах, решалась именно через регулирующие жар руны на дне колдовских котлов – на то они и колдовские. Как ни крути – это не просто отменный подарок, а шикарный и по цене кратно превосходящий рыночную стоимость отданного на покупку вина. Этот товар готовили к большой весенней ярмарке в Серебристой Луне, но по знакомству продали мастеру Дрогану. Принес он и обычным образом подвешиваемый колдовской котелок классических объемов – с кастрюльку в галлон. Он и тренога к нему лежали в нутре большого котла, семенившего за седобородым дварфом и едва не превосходящего его в росте. Впрочем, у его бывшего ученика Фаргана имелся точно такой же подарочный набор из макси и классики – формат мини он сам себе заказывал.       Поскольку к этому времени друиды уже приготовили большой котел садового вара и вместе нанесли его на пенек, то первым испытанием для подарка стал преподнесенный в дар рецепт субстанции для моментального наращивания древесной коры. Софист воспринял новенький свиток как должное, поскольку «прилагавшиеся» к вину необычные бутылки стоили дороже содержимого (не из-за дизайна, а благодаря ценной серебристой древесине, обладающей естественными свойствами сохранения припасов от гнили и порчи, соответственно, недопитое вино в них не закисало).       В доме Фаргана была налажена волшебная вытяжка и обустроено место под костер с упорами для металлических лап держателя котлов. Двум пузанам было тесно, но куда деваться? Варка таких объемов нужной Софисту вязкой зачарованной субстанции занимала почти полсуток. Регулярные помешивания, подкидывания цельной коры в поддерживаемый колдовской огонь и молотой коры в изготавливаемый взвар. А еще требовалось сразу в котел призывать галлоны воды, именно что призывать: сама вода выпарится, но остатки вызвавших ее чар впитаются в зелье, чтобы в дальнейшем как бы притянуть кору на обмазанное место. Оба друида знали заклинание будильника и сна, чтобы распределить время ежечасной побудки, но решили не маяться и выспаться.       Софист решил, что даже к лучшему, что он с самого утра оказался по собственной воле неотлучно приставлен аж к четырем котлам, чтобы по максимуму утилизировать огонь костра: два больших и по бокам у стыка два маленьких. Сам Фарган тоже находился рядом, выпив подаренное Дроганом зелье от заплетающегося языка – так много человек еще ни разу в жизни не говорил, объясняя на примерах основы зельеварения. Взрослый, подражая старому учителю, сам предложил составить подробный план действий для оптимального использования времени, с учетом маленьких перерывов, трапез и тренировок с обращением в дикую форму волка. Плотный график никому из напарников не был в новинку. Погружение в работу с головой позволяло забыться…       Юный друид целый день на практике познавал способы выделения дубильных веществ, составляющих пятую часть коры дуба. Учился приготовлению морилок для окрашивания и защиты строительной древесины от вредителей. Молитвы молитвами, но без специализированных медицинских средств не обойтись, из числа самых ходовых товаров лавки: отвары для полоскания полости рта, чтобы одновременно избавиться от неприятного запаха, зубных болезней и разных воспалений; напитки и порошки для лечения и профилактики желудочно-кишечных недугов; крем от мозолей; мазь против обморожений и ожогов; бальзам от прыщей, бородавок и фурункулов; дезинфицирующие средства и клейстеры, заживляющие порезы. И это только малый перечень, который не реально было осилить вдвоем да за один рабочий день при оскудевших за зиму запасах. Опять же, работоспособный Фарган демонстрировал удивительную практичность и бережливость, делая малые объемы дешевых средств, которые за счет простых и распространенных компонентов теряли волшебные свойства за считанные дни - раскупаясь быстрее. Поэтому Софист счел справедливым и уместным раскрыть упрощенный рецепт лыжной смазки, чтобы егеря-курьеры развезли по окрестным селения и весь тот недорогой и скоропортящийся товар, что булькал в котелках.       На закате позырить друидический ритуал сбежались почти все жители Хиллтопа. Но ничего сверхординарного им не улыбнулось. Друиды аккуратно вывалили содержимое котла у центрального пьедестала и устроились на нем в позу медитации – спина к спине. Пять минут ничего не происходило вовсе. За следующую четверть часа вязкая субстанция, начавшая слегка светиться зеленоватым, постепенно расползлась ровным слоем по широким кольцам гигантского пня, как масло по хлебу. Когда малиново-золотое светило чуть коснулось горизонта, по всей смазанной поверхности разом начался острожный рост дубовой коры - словно разрасталась корка льда. Последний лучик осветил наросший двухфутовый слой, ровный и однородный по всей поверхности. Как и в прошлый раз с простым садовым взваром, результат накрыло пуховое снежное покрывало. Собственно, вот и все зрелище, суть которого заключалась в закрытии раны дуба, по знамо чьей прихоти необычно разросшегося вширь, а не ввысь. Вымотавшиеся за день друиды, помыв котлы и прибрав золу, отрубились без задних ног.       Тем временем, все три вечера, начиная с пятнадцатого числа месяца чеса, обыкновенный домашний кот из числа трактирных дармоедов получал ласку от Софиста, дважды наложившего чары. Шпион черепахового окраса всем примелькался и не вызывал подозрений, даже у охотника Гавина, в Бурлящем Котле становившегося озабоченным пацаном. Еще и поэтому Софист многое знал из жизни приглянувшейся девушки, никак не желавшей покидать его эротические сны.       Гавину так больше с ней и не посчастливилось - наоборот. Мара пришла в тихий ужас от того, с кем переспала и при каких обстоятельствах. Чернявый мог бы развить свой успех, но не сумел проявить должное внимание и упустил время, а еще зря похвастался собутыльникам. Для него все случилось внезапно – и вновь по вине ненавистного подростка. Мара с видного места до самого конца наблюдала за ростом коры. С места, видного для Софиста, обращенного лицом на закат. В этом стала ее ошибка: факт намеренного игнорирования обрел для нее полную очевидность, когда круто развернувшийся парень пошел на восток – в сторону дома травника. Попытка Гавина утешить девушку закономерно подлила масла в огонь. Всё завершилось криками и сгоряча на весь трактир брошенным запретом появляться лучшему охотнику в Бурлящем Котле. Ведущая свою игру Перл, уставшая от грубости и вида чернявого, не нашла ничего лучше, чем поддержать Мару и с позором выгнать ее «обидчика».       Барт еще в ту злополучную ночь большака услышал под дверью характерные звуки, когда после уборки столового зала отправился на боковую. Котейка припомнил лишь, что пацан тогда заночевал в соседней комнате, а поутру вовсе по-тихому туда переехал. Поскольку Мара красноречиво отмалчивалась, все решили, что единственный и любвеобильный постоялец обосновался у нее в комнате. Кроме Барта, вечером шестнадцатого числа догадавшегося о страшном. Пацана глодал стыд, он не смог первым заговорить с Софистом, вместе с Фарганом наносившим садовый вар на гигантский пень. А потом мимо проглотившего язык Барта прошли всего в нескольких шагах, демонстративно не заметив его существования. Барт в тот момент ясно вспомнил слова полупьяного Софиста и кое-что понял своим детским умом, но не захотел принимать. И вот он, захлебываясь слезами, рассказывает отцу подноготную, включая постыдное кольцевание кое-чего в паху – всё выложил как на духу. Это умелая Перл помогла Лодару успокоить сына и добилась от мальца правдивого изложения событий.       Софист проснулся в предпраздничный день задолго до рассвета, как обычно, вполне выспавшись за шесть часов. Тихо сложив свои манатки в самодвижущийся котел, он покинул гостеприимный дом. Зевнув, поймал снежную крупу и поежился. Ветер с Нетерских гор ударялся в северный склон и завывал где-то в вышине, нещадно полоща кроны. Софисту не составило труда миновать стражу незаметно: принадлежавшая лунному эльфу половина крови сержанта Дилапа позволяла ему без проблем тянуть лямку ночных вахт, но простые солдаты так не могли. Сейчас смену достаивала уставшая и сонная четверка, обычно подчинявшаяся Топеру. Предвкушавший радость новоселья Софист настолько торопился возвести свой шалаш, что даже утренней зарядки не сделал – у него наконец-то будет свой дом! По крайней мере, пол, стены, крыша с трубой и дверь.       Встать лицом на едва зачинающийся рассвет; шестифутовый Серебристый Посох в самый центр; крепко взять обеими руками; придать толщины, чтоб пальцы едва сходились; удлинить в три раза. Ветер минут двадцать трепал волосы и одежды юноши, пока конус дубовой коры не вырос на две трети от задуманной высоты в восемнадцать футов, два из которых съела толщина первого слоя, вчера выращенного по методике Софиста – с применением метамагических символов. Пористая, теплая и крепкая за счет конструктивных особенностей - дубовая кора прекрасно подхошла в качестве материала для сооружения коробки дома.       Софист поделил тридцатифутовый радиус пня по золотому сечению, большую часть оставив для жизни, а меньшую заполнив особой крепкой корой. Как и рассчитывалось, кольцо вертикальных стен внутреннего помещения получилось с него ростом – дальше наклонный потолок. В самом центре, над очагом из стального дерева осталось отверстие, диаметром в фут – по мановению руки там выросла толстая трубка из крепчайшей и практически не горящей сумеречной древесины. Сверху от осадков дымоход прикрыл лист все из той же из серой, высушенной сумеречной древесины, а вот мелкоячеистая решетка и направленные вверх шипы выросли из черных игл хелмторна. Такие же вскорости планировалось отрастить и снаружи – в случае нападения ими ощетинится весь конусовидный дом. Уменьшив посох в половину, Софист создал сгусток мягкого света. Человеческому взгляду открылось круглое помещение, довольно невзрачное и темное, но очень просторное: диаметр примерно на четверть больше, чем у развалившейся башни, и на половину превосходит таковой у дома Фаргана.       Довольный собой юный друид приступил к пропущенной утренней разминке, в конце начав активно вращать посохом, оттачивая показанные Топером приемы. Разогревшись, Софист начал вовсю эксплуатировать силу своего серебристого посоха, колдуя при задействовании ресурсов всего тела, ведь гораздо легче давалось создание при помощи магии ровного, крепкого и гладкого покрытия пола. Для поддержания веса крыши Софист возвел кольцо серо-стальных стен из сумеречной древесины. От этой перегородки толщиной в фут, зародившиеся непосредственно из древесины дуба под корой, двадцатью четырьмя лучами разошлись массивные каркасные балки, скрытые в коре – от самого края дуба до трубы в центре.       Внешний слой коры отлично экранировал от поверхностного сканирования, не давая понять суть происходящих внутри волшебных процессов. Маг мог бы прозреть глубже внутрь, но подобный интерес сравним с задиранием дамских юбок посреди оживленного рынка – совершенно неэтично.       Закончив и вытерев пот рукавом, Софист уменьшил увесистую девятифутовую бандуру в привычный тонкий шест в шесть футов и дюйм диаметром, но на сей раз он разбавил сплошной серебристый окрас, придав боевой вид и с расцветкой и свойствами окружающих пород. Синие кольца синелиста для начинки из магии, серые для крепкости, красно-коричневые и золотистые для узорчатой красоты и благоухания луговыми травами и хвоей. (иллюстрация 082) Теперь с первого взгляда на шест каждому будет ясно – это не просто палка пилигрима, а настоящее боевое оружие. Раскрасив посох, друид передохнул, наскоро позавтракав прихваченными у Фаргана фруктами и ягодами.       Пока ел, Софист примерно наметил обстановку. Кровать из мягкой пробковой части коры дуба на востоке. Справа от запланированного входа на юго-западе перегородка с закругленным углом и несколькими ярдами вдоль стены. Полученный закуток располагался со стороны кладбища, поэтому здесь: надо слегка утопить пол, сделав ступеньку вниз; подвести корни-трубы с водой из подземного источника и схожим образом провести канализацию; вырастить современнейший унитаз с водяным смывом, писсуар, ванну, душевую лейку, раковины для умывания – многие лорды обзавидуются урбанистическому комфорту. Слева от входа должен быть платяной шкаф для верхней одежды и место под складирования чего-нибудь типа ящиков и бочек. Из получившейся своеобразной прихожей не должно быть сразу видно интимную зону, зато откроется вид на сервант, полки для книг, свитков и других предметов, письменный и обеденный столы. У очага должен полукругом стоять уютный диван, спиной на юг, чтобы не бросалась в глаза спальня и зона гигиенических процедур.       Однако на все эти хотелки нужны магические силы, а уже почти всё потрачено. Это позавчера у Софиста имелась в ресурсе сконцентрированная в пне мощь всего великого дуба и сила взрослого сумеречного дерева, а сегодня не загубить бы чрезмерными нагрузками старания по налаживанию хрупкого баланса жизни на этом неприветливом каменном склоне. К тому же, требуется вдумчивый подход к дизайну и нет ни времени, ни желания придумывать эскизы убранства, да и воплощать их в жизнь следует с удовольствием и смекалкой – торопиться ни к чему. Но кое-что все-таки надо доделать прямо сейчас.       Экономия и растянутость ритуала по времени помогли сохранить магические силы на кровать и вещевой короб к ней – времянку Софист на севере вырастил. Появилась вешалка при входе. Ну и дверь, конечно же – это один и самых главных элементов. И здесь Софист тоже всё сделал, не как у людей. Участок серой стены выдавился гармошкой наружу, став ступеньками наверх – вытесненный кусок коры выпал на щебень ступеньками, став лестницей от самой земли. Вытянулись толстые серые боковины коридора, шириной в пять футов. Сама створка из четырех дюймовой сумеречной же древесины с дюймом дубовой коры поверх. Далее Софист трижды взмахнул шестом, обозначив разрезами саму дверь - она будет открываться снизу вверх! Несколько вертикальных и горизонтальных движений – на двери проступают решетчатые ребра жесткости. Крючкообразный взмах кончиком посоха – снаружи у двери отрастает ручка. Четыре постукивания о притолок – снаружи над дверью вырастают древесные ветви, сильно похожие на его собственные руки. Пятернями они приложились к полотну двери, разросшись темно-синим растительным узором и начав функционировать, как мышцы, питающиеся от самого великого дуба. Гибкая древесина синелиста будет облегчать открытие, помогать удерживать дверное полотно и обеспечивать плотное и своевременное закрытие. Еще четыре удара - снаружи под дверью у краев и по бокам вырастают темно-серые полукольца стальной древесины, толщиной с запястье. Они сыграют роль замка - достаточно выгнуть в обратную сторону. К сожалению, у Софиста сейчас не имелось возможности укрепить эти запоры так, чтоб и зачарованным топором далеко не сразу получится их разрубить, а обычным нечего было бы и пытаться кромсать. Далее друид медленно и сосредоточенно провел своим чудесным инструментом по линии сгиба двери, опосредованно накладывая резиновые чары. Почти всё… Потом, естественно, на всю дверь следует обязательно наложить разную магию, продуманно начертив руны: перманентного облегчения веса, крепкости, сигнализации, щита, отвращения зла и еще чего-нибудь. Но это потом, а теперь в завершении эпопеи с возведением своей личной «вершины» он совершил легкий удар шестом об пол, и снаружи сформировались длинные ступни к самому порогу, недвусмысленно обозначая вход, чтобы ни у кого не было отговорок топтаться по конусу крыши, уже сейчас способному выдержать несколько атак столетнего дракона.       Специально выдавив кончиком шеста небольшую ямочку у самого низа, Софист легко приподнял волшебную дверь:       - Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро! – Ехидным тоном бодро произнес хозяин дома, встречая целую делегацию, без приглашения не рискующую подниматься по ступеням. Испортившееся настроение он постарался спрятать в себе, явив бескрайний оптимизм. – Привет…       - Здравствуй, Софист, - Фарган сделал укоризненный акцент на первом слове. Линяющая волчица, которую он трепал за ухом, тявкнула куда более приветливо.       - Приветствую вас, мистер Софист, - важно и в то же время заискивающе кивнул Лодар, обычно встречавший рассвет в своей теплой постели.       - Привет… - несмело выдавил Барт, которого сжигало чувство вины. Он принес оставленные в гостиничном номере лыжи с палками, укороченными по его росту.       - Здоров, малой! Покажешь берлогу? – С полным на то правом взошел на ступени начальник утреннего караула.       Слава утренней рани, больше визитеров не успело собраться, исключая ранних пташек-зевак, в том числе бившихся вчера об заклад, каким и когда будет дом друида. Издали подглядывал и подслушивал зимний волк, известно чья охотничья куница уже уколола нос о шипованный дымоход, капитанский ястреб чинно лупил глаз с хвойных веток, парочке солдатских овчарок из своры удалось дважды пометить территорию и отважно загнать в колючие кусты крапчатую рысь, которая умело обхитрила псов и вальяжно вышла поодаль, успешно маскируясь под щебенку.       - Ага, Топер, если только ты взял, чем отметить мое новоселье.       - Обижаешь, салага, - хмыкнул сержант, похлопав по фляге на поясе. – Закусь с Фаргана требуй, - подмигнул мужик.       - Мастер Фарган, зайдете в мой скромный шалашик?       - Ты обещал мне не надрываться, Софист, - безрадостно отругал его ответственный мужчина, которого не удалось сбить с толку шуточным сравнением.       - Так мы вчера вылечили дуб, а со здоровым всегда легче работать. Проходите, пожалуйста, - ответил он, посторонившись. – Эй, а вы куда прете?       - Нам надо поговорить, мистер Софист, пожалуйста, - просительно произнес Лодар, остановившись на третьей ступеньке.       - Ах, да, простите, из-за услуг Перл я вам задолжал четыре серебрушки, держите, - он подбросил монеты, заранее завернутые в дубовый лист. – А если ваш мальчик оскотинился еще и до возврата подарков, то это проблемы вашего воспитания, а не мои. Уходите.       - Мистер Софист… - виновато начал сконфуженный и сгорбившийся трактирщик, профессионально ловко поймавший кулек.       - Убирайтесь! Это мои владения! Все посторонние немедля прочь или мой Дом Вершок мигом вышвырнет на кладбище! – Гневно прокричал Софист, мысленно попросив великое дерево легонько пошевелить корнями, что повлекло устрашающий каменный скрежет по всему внутреннему кольцу. Всех зевак как ветром сдуло, хотя угроза пустая – пока что пустая.       Приглашенные гости уже спустились внутрь, поэтому Софист нырнул следом, вытащив опору – дверь с грохотом захлопнулась.       - Упс, простите, еще не успел отделать косяк подушечками, - дежурно извинился парень, намеренно приказавший дверному доводчику полностью расслабиться. – И сиденья только завтра смогу сделать, - развел он руками, крутанув левой кистью и превращая боевой шест в серебристое кольцо.       - А ты резкий, малый, - осудил сержант, с долей завистливой алчности проследив за трюком. – Они просто хотели извиниться за какую-то неудачную шутку.       - Шутку?! Хотели бы – извинились, - отрезал Софист. - Топер, лучше расскажи планы на Остара.       - Три-на, все как обычно.       - Э?       - Нажраться, наеб*** и наспаться. И сегодня тоже, гы-гы! Ты с нами? - По-солдатски прямо ответил Топер, показав желтоватые зубы со вставками, извлеченными из молодых трупов. Родные реставрировать ужасно дорого, а пьяные драки случаются с завидным постоянством и молодежь с нормальными зубами гибнет в стычках регулярно.       - Хе, вероятнее всего на два с половиной «на», - оглянулся Софист на Фаргана, решившего пока что молча накрыть на центральный столбик, включая специально приготовленный кофейный напиток из только вчера сделанных порошков. – Мм, улучшающий пищеварение тоник – в самый раз. Спасибо, Фарган.       - Эй, а самогончика? – Возмутился сержант. – По рюмашке обязательно надо опрокинуть!       - Нельзя, эти напитки несовместимы. Не надо было так усердствовать с дверью, Софист, - настоял травник, протягивая Софисту его любимую кружку с ароматным дымком от разогретого магией напитка.       - Твоя правда, Фарган, спасибо. Но чокнуться можно и так. Не сочтешь за оскорбление, сэр?       - Если Фарган присоединится – ему-то можно пить.       - Предпочитаю деликатные напитки, - смягчившись, он извлек бутылку синего вина трехлетней выдержки – зимний сорт из ягод, собранных в морозы Макушки Зимы. Топер осклабился, зная, какой обманчивый этот напиток – уносит с полчашки.       - За Вершок!       Все трое залпом осушили – каждый свое.       Сержант, выполнивший свой долг и проинспектировавший новый дом, не задержался надолго. Бесцеремонно поковырявшись в наклонном потолке и пробковых «обоях» стены, служивый высказал свое одобрение просторности палат и хитроумности имени живого дерева-дома. Стражник отправился дальше следить за порядком на единственной улице Хиллтопа. Лишь другой друид мог оценить все особенности маленького чуда, еще не вошедшего в полную силу и не создавшего в полной мере ту особенную атмосферу, что так обожают лесные жители. Но Фарган специализировался на травах, а не деревьях, потому спрятанные от глаз особенности остались вне его внимания. Для него и всех прочих визуально все выглядело так, словно вчера наращенная кора вздыбилась конусом. И внутри созданию этого впечатления живо способствовал центральный очаг, возвышавшийся трехфутовым столбиком, ставший импровизированным столиком.       - Теперь тебя будет не выманить из дому, Софист, - заключил Фарган, убравший со стола. – Ты передумал размещать очаг в центре?       - Твоим попользуюсь, если ты не возражаешь. У меня пока здесь огнеопасно.       – Ясно. Помочь достать что? – Фарган неопределенно махнул рукой.       Вопрос в яблочко. Это дома из мертвых материалов можно строить и обустраивать сообща, а в своем живом жилище друид должен делать все сам, как маг свою башню сам опутывает каверзными охранными чарами. Только так поддерживается и развивается домашний дух. И Фарган это чутко уловил, а может знал или специально разузнал.       - Благодарю, но это уже не к спеху, Фарган. Обучусь обращаться в сову и слетаю в Высоколесье, что-то на днях поручу достать Уллю. Главное – что? Крыша над головой. А остальное - дело наживное.       - То есть можно рассчитывать, что сюрпризов больше не предвидится? – Он скептически наморщил лоб.       - От тюрьмы и сумы не зарекаются, - отметил Софист, бросив хитрый взгляд. – Сейчас кустарник слишком неряшливо сдвинут. Я послезавтра спозаранку займусь живой стеной, а то всякие блохастые шавки безнаказанно шастают и ссут, где ни попадя. Больше внешних изменений не предвидится. С внутренними удобствами погожу до тарсаха – пусть Вершок настоится на рост и пообветрится, - сказал Софист, неспешно обходивший дом по периметру. Он проводил вытянутой правой ладонью по шершавому пробковому потолку, вызывая небольшие растрескивания – воздушные щели извилистыми отверстиями потянулись наружу и чуть вниз. В доме стало свежее и прохладнее. – Чем сегодня займемся, Фарган?       - Мыловарением, - ответил травник. И стал пояснять подмастерью, пока тот ходил по дому: - Золу вчера нажгли, растительное масло еще осталось, животный жир возьмем со свиньи, что сегодня насадят на вертел в трактире. На дубовом отваре омылим весь жир в щелоке, уберем из мыльного клея глицерин, добавим полезные для кожи компоненты, пилируем, формуем и применим кантрип дозревания мыла. А в больших котлах к обеду и к вечеру выварим щепу на бумагу.       - Ясно. Хиллтоп стараниями Дрогана постепенно становится благополучным, зажиточным и автономным, обеспечивая себя потребной продукцией. Вот и я стану красильней и производителем бумаги, сняв с тебя это бремя. Угадал?       - Все так. Ты сам договаривался о поставках красящих пигментов, а процесс их выделения связан с целлюлозой. Разделение обязанностей высвободит нам время на полевую практику, - добавил Фарган уже от себя.       Софист промолчал о своем инновационном способе использования «жидкой древесины», не собираясь здесь ни с кем делиться им. Он еще не пытался применять механическое разделение на фракции через настаивание, вращение, взбалтывание или химические реакции осаждения. К тому же, юный естествоиспытатель планировал получать галлоны цветных древесных соков и сразу во всем объеме отделять дистиллят каким-нибудь заклинанием сепаратора, обезвоживания, фильтрования или вариантом заклинания призыва чистой воды из конкретно заданного места. Так куда меньше мороки. Магией в прямом смысле сворачиваются горы, так почему бы ей не пользоваться повсеместно? Некоторые древние империи так и поступали ведь, да и в современности это подтверждается товарами из Сильверимуна, где есть собственный Источник Магии – для избранных легкодоступный. Когда сложные и долгие физико-химические процессы заменены быстродействующими заклинаниями, можно организовать дешевое и массовое производство. Правда, из-за менталитета эльфов, составляющих целую треть населения примерно сорокатысячного города и почти всем заправляющих в нем, Серебристая Луна никогда не станет промышленным центром. В нынешнее время даже некогда знаменитейшие Сандабарские кузни в большинстве своем заброшены – раса дварфов тоже постепенно вымирает на Фаэруне.       - Вы на меня особо губу не раскатывайте, - предупредил Софист. – Вот устроюсь с комфортом и как начну лодырничать или уйду в загул…       - Работа не волк… - вернул Фарган, улыбнувшись. – Софист, волком я могу оббежать все Нетерские предгорья от Джалантара до Эверлунда. Ни к чему провоцировать Гавина.       - Я понял, Фарган, благодарю, обязательно приму твое предложение вместе исследовать предгорья, - кивнул Софист, точно не собиравшийся гонять от урожая жучков-вредителей. – Но из-за поисковых способностей Уллю мне нужно осваивать специфичные егерские навыки выслеживания и чтения следов. Поскольку я заинтересован в том, чтобы вправить мозги по уши втюрившемуся идиоту, то имею план.       - Он сейчас бешеный после вчерашнего. В курсе, да?       - Угу.       - Гавин на тебя кинется сразу, как увидит. Ты правильно сделал, Софист, что напросился сегодня в баню со стражей. Лучше вовсе не вмешиваться в чужие жизни…       - Несколько планов, - поправился Софист, медленно обошедший половину периметра. – Самый действенный – он же самый жесткий – он же чужими руками. Главное, не упустить сегодня точку кипения Гавина. Думаю, теневой правитель Хиллтопа заинтересован в исчерпывании эмоционального конфликта и даст согласие. Суть в том, что суккубы умеют принимать любой женский облик. Не морщись, Фарган, иначе не показать, что охотник катится в ад. На словах все довольно просто и гладко. Запоминай. Как будет подходить очередь, то его питомец должен уже находиться в наикрепчайшем лечебном сне. Тайно вызванная суккуба примет облик Мары, на нее саму иллюзию и увести через скрытый ход складского чердака. С демоницы даже платы не придется брать за развлечение в ее духе, особенно если поступить с ней в стиле демонов и дать нашему Гилфорду отличиться изгнанием нечисти. Надо только экспертное мнение о том, стоит ли гонять парня нагишом по деревне и мимо подлинной Мары, или лучше обойтись демонически садистскими истязаниями во время секса. В первом случае можно ненароком нанести психологическую травму Маре, во втором сломать парня - с осьмушкой от крови дроу с их тотальным матриархатом. Потом и останется, что отправить учеников по-быстрому сделать в комнате Мары небольшой ремонт и уборку.       - Ты опять делаешь из меня челночника, Софист. Я против этого плана, мастер тоже абсолютно не одобрит. Почему ты сам все не обсудишь с матером Дроганом? – Через долгую паузу качнул головой Фарган, почесав затылок.       - Теория заговора, Фарган. Сейчас Гавин в нервной депрессии, на фоне упаднического настроения цветет злоба и подозрительность, в голове царит хаос. Он может решиться на отчаянный поступок, типа не достанься же ты никому, после чего навсегда сбежит из Хиллтопа. Моя личная встреча с Дроганом может спровоцировать его, - пояснил Софист, уверенный, что Терв не сможет подслушать этот разговор. Хозяин отозвал подслушивавшего зимнего волка, когда Фарган задумался над планом с демоницей.       - Как-то все слишком заумно накручено, Софист.       - Фарган, ты что, никогда еще не ощущал себя загнанным в угол параноиком?       Мужик потупился, озлившись. Значит, подобный личный опыт - есть.       - Дело в том, что, э, озвученный план унизителен для участников и поставит заблудшего не на то место, - подобрав слова, мудро произнес друид, сидя на непокрытой кровати и почесывая свою Бетшеву, положившую голову ему на колени и вяло прислушивавшуюся к заумной и неинтересной болтовне двуногих.       - Верно рассуждаешь, Фарган. Эта идея гораздо продуктивнее реализуется через кошмарный сон, но нет специалистов и время для него уже упущено, - сказал Софист у порога. Дело сделано – «форточка» открыта. Он начал разгружать котел. – Нет и сногсшибательной дивы, что западет чернявому с первого взгляда, да и не клюнет сейчас, когда при всем честном народе растоптана его мужская гордость. Ему нужен бальзам на душу, сам он хочет сатисфакции. Можно устроить поединок, но всегда можно прицепиться к правилам и поставить итог под сомнение. Даже если дать ему самому установить правила «бития морды», то интеллект все равно победит – двойное унижение станет полным крахом. Как имеющая место быть возможность - это очернение самой Мары, однако, не вариант. Еще время лечит, что в итоге и произойдет. Но надо-то как-то здесь и сейчас спустить ему пар, высвободить разрушающие чувства – сам Гавин видит это через зверские пытки обидчика. Что еще может менее кардинально притупить боль и горечь позорной неудачи, забыть и забыться? Наркотики…       Софист замолк, видя повышенную напряженность Фаргана. Картинка сложилась как дважды два. Воин увлекся созданием наркотиков и курительных смесей (то-то в Хиллтопе нет куряг, как класса – всех извел, читай, вылечил от зависимости). Или он стал намеренно изучать друидизм, сразу ступив на кривую дорожку ради наживы или выплаты непомерных долгов родственника…       Присев рядом, Софист стал играться с усами и ушками волчицы и поглаживать переносицу, продолжив рассуждать вслух:       - Но подобный вариант, что в зюзю упиться. У мужиков вызовет понимание, а бабы станут смеяться над ним, чего охотник совершенно не потерпит. Он в тупике. И по недомыслию сам себя туда загнал, провалившись на тонком льду и утонув в дерьме по макушку, еще и барахтается ошарашенным, потому примет спасательную веревку за кистень. Собственно, оттого извинения от самой Мары возымеют обратный эффект. Я думаю, один из красивых выходов из ситуации - это подсказать Гавину ответ на следующие вопросы. Как доказать, а главное объяснить Маре, что он достоин ее? Что его чувства к ней – это не охотничий азарт и желание обладать трофеем? Что его любовь искренняя и круг интересов не ограничивается постельной плоскостью? Если на последний вопрос он сам ответит утвердительно, то путь к решению очевиден – помолиться божеству. Небожители умнее и мудрее смертных… Я точно знаю, кто, когда и сколько сорвал себе «на сувенир» поздних желудей великого дуба. Пусть Гавин воспользуется этим символом… Тебя он подпустит к себе, Фарган, посоветуй ему. Если все действительно серьезно и это не подростковая блажь и страсть, как у меня, то пусть Гавин для молитвы выберет место под будущую часовенку или даже сразу соорудит ее. Так больше шансов, что его зов обратит на себя божественное внимание. Как говорится, милым и в шалаше рай. Если Гавин захочет помолиться открыто, то пусть сам решает, в том месте часовню построить или дом для семьи заложить. А коли Гавин не осмелится предстать перед судом божьим, то пусть не ропщет на мирской.       Фарган долго переваривал услышанное, убрав руки и позволив Софисту чесать за ушами и шею Бетшевы.       - Это мудрый совет, Софист, - признал старший по возрасту друид. - Но я тебя не понимаю: ты заявлял мне, что добьешься близости с Марой, - сказал мужчина, по-прежнему сидящий с напряженной спиной.       - Ты сам к этому совету склонялся, друг, но ты лучше меня знаешь, что набожности у Гавина кот наплакал. А по вопросу с этой шалавой… Понимаешь… Между нами говоря, шансы остаются, - тяжело вздохнул Софист и оторвался от Бетшевы. Положив руку на плечо Фаргана и придавив сверху вниз, он заговорил тише: - Прощать очень тяжело. Трудно признаться себе, что совершил грех или ошибку. Если Мара придет извиняться и сочтет постель не вирой, а обоюдной страстью и не более того… Но она же вся в розовых соплях – глупо рассчитывать на это. Я тоже не верю в чувство Гавина. Когда отверженный любит, то переступает через ревность и желает счастья, а не убивает других претендентов. Однако женщины – прихотливые и эмоциональные создания. Именно поэтому ему могут не просто ответить Свыше, а еще и спустить с неба дар - гнилое семечко любви прорастет пышным цветом. Согласись, Фарган, грехом будет препятствовать.       - Это так, - сгорбился человек.       - Иди, поговори с Гавином по душам, а я пока здесь помедитирую. Работа не волк… - напутственно похлопав по спине, он убрал руку.       Некогда вымуштрованный и сколько-то тянувший воинскую лямку мужчина понимал, что его посылают в пещеру с разъяренным драконом. Он трусил. Но нежелание идти было подточено складными рассуждениями и приведенными аргументами, годными для переговоров. Парламентер решился, встал и уже открыл было рот, но:       - Вместе с фамильяром, Фарган, - Софист предугадал его намерения. - Гавин знает и поймет степень доверия. Прикажи Бетшеве не нападать, если вдруг охотник сорвется и набросится на тебя. Тогда зимний волк тоже обойдется рычанием и невмешательством в ссору глупых двуногих. Понимаешь, Бетшева, да? И помни, друид, благодаря связи с фамильяром на твою дикую форму волка не отразятся человеческие раны, даже критические. Поэтому не волнуйся, твоя спина прикрыта, - вставший Софист криво улыбнулся и припечатал пятерню между лопаток.       - Мда, умеешь ты свои проблемы перекладывать на чужие плечи…       - А на это можно и обидеться, - укоризненно бросил Софист через плечо, направившись к центру помещения. - Считай ты Гавина просто приятелем-покупателем, Фарган, то тебе бы сейчас духу не хватило решиться пойти миротворцем к этому затравленному волку-изгою, - ободряющим тоном пояснил он, устраиваясь медитировать на постаменте в центре помещения.       Софист умолчал о профите Фаргана: прими он в свою «стаю» одиночку в этот переломный для него момент, и не будет у друида более преданного и верного собрата на долгие годы, если не до гроба. Вовсе не сострадание сейчас требовалось Гавину, а хорошая взбучка. И Фарган если не понимал этого, то уж точно интуитивно чувствовал, не желая выступать мальчиком для битья. Но доброта характера возобладала, и Фарган ушел, забыв про мыловарение и прочие дела, которые Софист не хотел сегодня выполнять.