Тринадцать дней.

Моя голова ужасно болела. Я ещё никогда себя не чувствовала настолько отвратительно. В памяти тоже зияла огромная дыра. Последнее, что я помню, это разговор с Костей. И ещё что-то, только обрывочно. Помню, что пошла к бару, там увидела Нику, потом Денис предложил мне какую-ту штуку, и я согласилась взять её. И догадки, касательно той самой штучки, очень неутешительны. Но я могу оправдать себя. Когда я заглатывала эти таблетки, которые, наверное, являются наркотиками, я чувствовала эйфорию, тело становилось как будто невесомым, исчезали временные и пространственные границы. У меня было ощущение, что все в порядке. Ощущала себя просто прекрасно, была уверена в своих силах, ощущала прилив энергии. А это было именно тем, что так сильно нужно было мне. В связи со всем этим хламом, навалившемся на меня, я готова была на всё, лишь бы расслабиться. Только вот употребление наркотиков никак не вязалось у меня в голове с обычным, нормальным расслаблением. Но мне ещё предстояло открыть глаза и понять, где же я нахожусь. Да ещё и вспомнить всё, что вчера произошло. Но ощущала я себя просто отвратительно. Голова болела жутко. В данный момент мне казалось более приятным упасть с девятого этажа. Хоть избавлюсь от этой боли. Но чтобы упасть из окна, мне нужно сначала открыть глаза и понять где я нахожусь. Это сделать было труднее, чем после пьянки. Но я с миллионной попытки и с протяжным стоном боли всё-таки сделала это. На мои неразборчивые ругательства пришёл Егор. Хоть и видела я ещё немного расплывчато, но я узнала его. Он был без майки, что меня сразу же охладило. Или наоборот. Короче говоря, я испытала возбуждение. И не знаю, от этого ли, но я пошатнулась и чуть не встретилась носом с полом. И встретилась бы, если бы не Сазонов. Точнее его руки и сообразительность. Если это был Егор, то я была в безопасности. Вариантов немного. Либо я была у него дома, либо где-то ещё, но он был со мной. — Вообще-то странно, что ты так быстро оправилась и встала, — сказал он, но в голосе не слышалось усмешки. Это определённо меня встревожило. И не зря. Может, он хотел выставить меня из квартиры, потому что ему не нужна наркоманка, хоть и только с сексуальном плане? Я конкретно так накосячила. — Что со мной и что произошло? — задала я вполне логичный вопрос., хоть и получилось ели слышно и хрипло. — Запей, — сказал он, протягивая мне таблетку со стаканом воды. Я с отвращением уставилась на таблетку, потому что понимала, что моё состояние вызвано ими ними. — Это аспирин. Выпьешь, и твоей голове будет намного проще соображать, — заверил он меня. Я тут же расслабилась и взяла таблетку-спасительницу с водой. От воды и говорить стало проще. Хоть я и не говорила, но чувствовала, что проще. — А теперь скажи мне, что последнее помнишь, — попросил парень, обнимая меня за талию и поворачивая к себе так, чтобы видеть моё лицо. — Последнее что я помню чётко или вообще? — уточнила я. — И так, и так. — Разговор с Костей. А потом всё, как в тумане, — я попыталась ухватиться хоть за одно обрывочное воспоминание прошлой ночи, но ничего не получилось. И тут, совсем некстати, я подумала о том, что слишком часто просыпаюсь рядом с ним после очередной вечеринки. Нужно завязывать. — Тебе Костя про Ярика рассказал? — спросил Сазонов, а я только кивнула. — Почему ты сама у меня не спросила? — Тебя не было рядом, потому что ты куда-то смылся, а искать тебя не было никакого желания, — сказала я правду, на что Егор засмеялся. Правда как-то натянуто, но всё же. Это я понять могла, ему приходилось вспоминать лучшего друга, который умер. — Тоже верно, но ведь ты могла подождать? — возмутился он, укладывая меня на кровать. Так мне стало лучше. — Любопытство взяло верх, — я улыбнулась. — Но мне так и не рассказали, почему ты ушёл из дома. Я поняла, что это как-то связано с ним, но… — Родители узнали об аварии и узнали о том, что я всё-таки, несмотря на их запрет, участвую в гонках. Они во всём обвиняли Ярика, а я не мог вытерпеть осквернения его чести. Ведь он никогда никому не делал ничего плохого. Вот поэтому я и ушёл, — объяснил он, перебивая меня. — А как ты живёшь теперь? — спросила я. — Нашёл работу, параллельно учусь. Ну и зарабатываю неплохо на гонках, — пояснил он. — Ладно, а что всё-таки произошло вчера? — я решила перевести тему другую сторону, потому что не хотелось заставлять его рыться в воспоминаниях, которые ему явно приносили боль. — Костя дал тебе амфетамин, — сказал Егор. Он смотрел на меня, недовольно хмурясь. Да и сама я была не в восторге. Хотя и сама понимала весь ужас, но из уст Егора услышать это было как-то очень неприятно. Меня переполняла гамма чувств, и все они были сплошь отрицательными. — Я вообще-то очень недоволен этим. Но твоей вины тут совсем немного. Скорее виноват я. Если бы не потащил на ту вечеринку, то ты бы не стала пробовать эту дрянь. И не стоит так переживать, это не совсем тот амфетамин. Скорее его ослабленная формула. Не вызывает сильного привыкания. Тем более после первого раза. Главное, чтобы теперь ты больше его не встречала. А то вдруг что, — он улыбнулся. — Иди завтракать. После этих слов он ушёл. Теперь, находясь в более нормальном состоянии, я смогла понять, что нахожусь у Егора дома. И да, ещё кое-что, что я начала замечать с недавнего времени. Это его улыбка. Она становится какой-то естественной и настоящей. Если раньше его лицо озаряла лишь одна ухмылка, то теперь это была полноценная улыбка. И мне очень хотелось верить, что причиной её появления являюсь я. Хотя умом я и понимала, что это невозможно. Ведь нужна ему была скорее как развлечение. Ничего серьёзного на мой счёт он не думал. Но я постаралась засунуть всё это куда подальше и пойти умыться. Потому что я на сто процентов была уверена, что выгляжу не презентабельно. Так оно и вышло. Весь макияж поплыл. Плюс ко всему на моём лице была царапина и небольшой синяк. И об истории его появления я намерена узнать у Егора. — Можешь мне объяснить, откуда это приятное дополнение взялось на моём лице? — спросила я, указывая пальцем на щёку. — А без косметики ты выглядишь такой маленькой, — услышала я от Сазонова. Это расценивать как комплимент или нет? Да и вообще, суть моего вопроса заключалась совершенно в другом. — Ладно, — сказал парень, видя мою решительность узнать всё как было. — Ты после этого пошла куда-то и взяла ещё одну таблетку. И я почти уверен, что дал тебе её Денис. И дал её специально, видя твоё состояние. Только совсем маленькую, что тебе не очень понравилось, и ты пошла искать кого-нибудь ещё, кто смог бы тебя обеспечить этой дрянью. В итоге ты нашла Доминику. По словам Кирилла, она специально пустила в твою сторону какое-то словечко, а ты, как девушка нетерпящая оскорблений, ответила ей тем же. В итоге вы привлекли к себе немалое внимание, а потом и подрались. Хотя, сказать по правде, ты неплохо так ей дала, — Сазонов улыбался, если сдерживая смех. — Это всё? — с замиранием сердца спросила я. — А должно быть что-то ещё? — выразительно посмотрел на меня парень. Я покачала головой. — Ладно, а теперь объясни, что такого между вами произошло. Потому что этого ты мне не рассказала. И это обидно, кстати, — спросил парень, усаживаясь за стол. Я поступила его примеру и села. Меня тут же увлёк запах, исходящий из моей тарелки. — Ты сам это готовишь? — спросила я. — Да, но не уходи от темы. Я жду рассказа. И я рассказала ему всё, что произошло в пятницу. Если говорить откровенно, то мне стало намного легче, когда я с кем-то поговорила об этом. На данный момент Егор был моим самым близким человеком. И ему, вроде, было интересно послушать мой рассказ. То ли делал он это от скуки, то ли его волновало это на самом деле, но он слушал. И в конце сказал, что она дура и никогда ему не нравилась. — Она слишком напыщенная и неестественная, — закончил он. — Ты ведь понимаешь, что и сам иногда таким кажешься? — спросила я, не пытаясь его задеть или оскорбить. — Знаю. Но с тобой я стараюсь быть как можно более милым. По мне разве не заметно? — он приподнял одну бровь, а я не смогла сдержать смех. Хоть и показалось, что я всерьёз не восприняла его слова, в глубине души я затрепетала. В мозгу у меня сразу отложилась мысль о том, что на обратном пути надо бы поразмышлять на эту тему. Он стараться быть милым со мной? С чего бы это? Можно ли это считать хоть каким-то намёком на что-то большее, чем просто секс? Или это просто его тупая шутка? Да плюс ко всему ещё и замешательство его друзей. Они сами не знали, что происходит с их другом. И вообще были без понятия, зачем он с собой притащил девушку. Тем более шок Кости от того, что он рассказал мне про Ярика. Как вообще понять парня? Или это невозможно? После завтрака Сазонов отвёз меня домой. Меня серьёзно волновали мои родители. Когда я решалась измениться, то я думала только об изменении внешности и стиля в одежде. Я не собиралась заходить так далеко. Но в итоге меня переводят в другую школу, мая мать ненавидит меня за то, что я высказала ей в лицо слишком много правды. Да ещё и мои родители выражают полное безразличие до моей судьбы. Я который раз не ночую дома, а им хоть бы что. Они вообще не волнуются обо мне? Или уже просто смирились с этим? А если это так, то зная моих родителей, можно сделать вывод о том, что после окончания моей школы я пойду в свободно плавание. То есть мои родители выставят меня из дома и отправят в какой-нибудь институт, который оплатят мне. Но я старалась не думать об этом. В общем-то, я так старалась делать со всем, что происходит в моей жизни. В итоге у меня накопилось уже куча мыслей, требующих рассмотрения и обдумывания. Зайдя домой, я не была остановлена у порога. Не была унижена или оскорблена. Я была проигнорирована. С одой стороны это было только мне на руку, но с другой это задевало мои чувства. И хоть мои родители не были моими идеалами, а мать и вовсе меня ненавидела, но такое обращение всё-таки давило на меня. Поднявшись к себе в комнату, я решила не копить в себе кучу мыслей и обдумать хоть одну их них. А что поспособствует моему уединению и погружению в мысли? Конечно же, ванна! Через двадцать минут я была уже расслаблена тёплой водой и пенной для ванны. Всё это способствовало развитию моих мыслей. И я решила начать разбираться с самой свежей, то есть с мысли о родителях. Я всегда мечтала о той жизни, которую имею сейчас. То есть иметь право выбора, одеваться так, как этого хочу я, иметь парня, который не боится нарушать правила и освободиться от этого чрезмерного надзора родителей и вести беспорядочный образ жизни, то есть ходить на вечеринки и выпивать. Ведь именно так делают подростки, разве нет? И я всё это получила. Казалось бы, что ещё нужно подростку? Только вот всего это я получила чрезмерно много. Пойдём по порядку. Я изменилась внешне и могу носить любую одежду. Из этого вытекает, что я могу сама делать выбор, при этом не стараясь никому угодить. Меня бросил парень, с которым я была два года. Он был моей первой любовью, но так вовремя от него залетела какая-то девушка. В общем, в самый подходящий момент он бросил меня. Именно тогда, когда я решила что-то изменить в своей жизни. Хоть я и не злюсь на него, мне всё равно обидно. Хотя я и благодарна ему. Потому что именно его поступок подтолкнул меня на решительность серьёзных перемен. Если бы не он, то я никогда не решила бы полностью изменить гардероб. Если бы не его поступок, я никогда бы не положила начало нашим размолвкам с мамой. И если бы не его поступок, то я никогда бы не пошла в этот клуб и не напилась бы, а в следствии не переспала бы с Егором. Хоть я и не считаю его своим парнем, между нами определённо что-то происходит. А, быть может, я всё это придумала сама, дабы успокоиться. Так, что там у нас дальше? Беспорядочный образ жизни? Его у меня через край. Кстати, благодаря Егору. Почему через край? Да потому что каждая наша встреча несёт мне какой-то маленький разгром. Впервые я пила с ним, пробовала наркотики, сделала татуировку. И да, я почти не появлялась дома. Даже не ночевала. В общем, вела себя так, как хотела. А это значит, что моим родителям абсолютно плевать на то, что я делаю. Это подводит нас к основанию моей проблемы. И вам снова может показаться, что всё именно так, как этого хотела я. Но дело в том, что я не ожидала полного безразличия от родителей. Какими бы они не были, но я люблю их. Несмотря на то, что мама меня ненавидит. Может, не стоило говорить ей всё в лицо? Хотя нет, стоило. Просто я могу не ночевать дома, прийти под вечер, а им хоть бы что. В итоге меня не было дома почти сутки, а они меня просто проигнорировали, когда я пришла. Если поначалу они хоть как-то реагировали, то теперь я стала невидимкой. И это меня пугало. Неужели им настолько наплевать на меня? Неужели они готовы вот так вот отказаться от дочери только потому, что они считают, будто я опозорила нашу семью? Это же глупо! Но ведь если они действительно это делают, то это только подтверждает правильность моих действий. Я ни о чём не жалела. Я всё сделала правильно. Пусть это немного обидно, но они родители, в конце — концов. Просто так отказаться от дочери во имя восстановления семейного статуса тоже нельзя. У меня есть только один страх. Это моё будущее, которое на данный момент покрыто мраком. Если ещё неделю назад я чётко представляла в какой институт пойду, на какой машине буду ездить в свои восемнадцать и прочее, то теперь я была в неведении. Скорее всего, мои родители оплатят мне институт в каком-нибудь отдалённом уголке и отправят туда, чётко давая понять, что больше видеть меня не хотят. Но ведь я ещё не представляю, какого это, жить самостоятельно. Но что-то мне подсказывало, что очень скоро я об этом узнаю. Через неопределённое количество времени, проведённого в пене, я поняла, что все мои попытки добиться права на своё мнение, повернулись против меня. С той самой минуты, когда я решила бороться, всё перевернулось с ног на голову. И я не знала, к лучшему ли. А самым обидным из этого было то, что моя лучшая подруга кинула меня. Ей, видите ли, не нравилась новая я. Но я такая настоящая. Что поделать? Смириться она явно не готова. Теперь, когда я отошла от этого первого состояния сожаления, я поняла одну вещь. Ей действительно не нравилась новая я. Не нравилась, потому что я стала лучше её. Я стала одеваться лучше (в том плане, что стиль мой очень отличался от предыдущего. И я позволяла себе дорогие вещи), я привлекла внимание Сазонова. Это была элементарная зависть. Только вот одного понять не могу. Это проявилось только сейчас или было уже давно? Может, я была слепа и не видела, кем она меня действительно считает? Теперь уж мы об этом не узнаем. Когда я укуталась в огромный, пушистый халат, я заметила сообщение. Оно было от Кости. Странно, но я не помнила, как его номер оказался у меня в телефоне. Хотя это и не удивительно. В сообщении он приглашал меня на вечеринку в качестве извинения за то, что устроил. У меня не было никакого желания идти никуда, поэтому я отказалась. Что может быть лучше проведения дня в компании еды и фильмов. Уж это я могла себе позволить, спрятавшись в своём маленьком мирке, то есть комнате. Выбрав фильм, я спустилась на кухню, чтобы взять что-нибудь из вредной пищи, которая идеально дополнила мой вечер. Но когда я спустилась, то увидела лишь Рому, который нахально таскал из бара коньяк. А если он позволял себе это делать, то родителей дома не было. А если их не было, то никто не будет сдерживать этого психа. Он по жизни неуравновешенный, а если ко всему этому добавить алкоголь и полную свободу от родителей, то я начинала волноваться о своём здоровье. — Я так понимаю, родителей дома нет? — сказала я, наблюдая за братиком. — Они для тебя больше не родители, идиотка, — сказал он мне, поворачиваясь и улыбаясь так, будто он маньяк, а я жертва. — Как я этому рада. Устрою вечеринку, — наигранно улыбнулась я, хлопая. — Чему радоваться, дура? Ты хоть понимаешь, что после всего того, что ты натворила, они в совершеннолетие пихнут тебя под зад, — наливая жидкость из бутылки, сказал он. Я это понимала, причём прекрасно. Родители будут держать меня подальше отсюда. Будут платить за институт, за квартиру, буду пополнять баланс карточки, только вот делать это будут, лишь бы я не приближалась к тому, что они только-только оправят после моего разрушения. Таким образом, они будут держать меня подальше, дабы дать время остальным привыкнуть к моему отсутствию и чтобы я не смогла вновь всё разрушить. Прикольно. — А хотя знаешь, я всегда знал, что ты тупая. С самого детства ты не ценила того, что давали родители. Тебе хотелось дружить с этой шлюшкой Никой. Кстати, не так уж она хорошо в постели, передай ей. А хотя погоди. Она же кинула тебя, — он смахнул импровизированную слезу. — Вот видишь, никому ты не нужна. Ну кроме того придурка, которому ты даёшь. А на что ты ещё способна, с другой стороны? Может, тебе даже в институт поступать не нужно. Меня задевали его слова, но я понимала, что доля правды в этом есть. Хоть и последней части это никак не касалось. — Знаешь, я хоть могу отстоять своё мнение, могу получить свободу. А ты что можешь? Сидеть и поддакивать родителям, лишь бы они тебе выдали денег и погладили по головке? Да они не ценят тебе, как не ценят никого. Если не твои подлизывания, они бы и имени твоего не помнили. А так ты для них хороший не потому что ты — это ты, а потому что ты делаешь всё так, как этого хотят они. И, может, тебе это действительно нравится, но ты ничего не стоишь. Всю жизнь будешь плясать под их дудку? Ты жалкий, — закончила я. Когда я поняла, что мне придётся сидеть с ним весь вечер, то предложение Кости насчёт вечеринки показалось мне очень привлекательным. Хоть моё лицо и не выглядело презентабельно, но что поделать? — Так в этом и заключается суть твоих намерений? Хочешь стать независимой? Так это скоро испробуешь, потому что шлюхам очень мало платят, — с гадкой ухмылочкой сказал Рома. — Ну я хотя бы не трусиха. Ты ведь ничего не можешь сделать, потому что боишься потерять финансовую поддержку. Ведь если бы не влияние фамилии и деньги, то ты бы ничего не добился. Хотя и так ты ничего не добился в этой жизни. Ты всего лишь зависишь от денег, — закончила я, разворачиваясь и собираясь уйти наверх. — А ты много добьёшься? Да тебя даже неудачница-подруга кинула. А потом ещё и по лицу заехала. Вот в этом я её поддерживая. Сам не раз хотел испортить твою смазливую мордашку, — и он засмеялся. Я не раз слышала это от него, но сравнение с Никой меня как-то вывело из себя. Хоть она и стерва, как оказалось, но что-то в его речи меня задело. Злость стала переполнять меня, и я не выдержала. — Ну тогда я подправлю твою мордашку, — сказала я и заехала ему по лицу. Как так вышло — я не знала. Просто человек в ярости становиться сильнее во много раз. Да и разум отключается, уступая место животным рефлексам. Но братец получил по заслугам. Я поднялась в комнату и надела первое, что попалось под руку. Попутно написала Косте сообщение о том, что я уже еду. Оставаться здесь, с этим кретином, не было никакого желания. Через полчаса я была уже около какого-то клуба. Он был неприглядным, и этот факт навевал на меня сразу какие-то преступные мысли. Будем надеяться, что на этот раз ни во что не вляпаюсь. Сазонова ведь рядом не было. — Ты чего тут стоишь? Заходи быстрее, — услышала я знакомый голос за спиной. Повернувшись, я узнала Дениса. Он теперь мне не казался злым, а очень даже дружелюбным. По крайней мере я хоть кого-нибудь знала. Я уже даже и забыла о том, что он давал мне амфетамин с какой-то целью. Но всё же обошлось, поэтому я не стала припоминать ему это. Да и в преть я буду осторожнее и рассудительней. — Слушай, а что вчера это была за стервочка? — спросил он, как только нас окутал запах дыма, витающий в помещении. — Моя бывшая лучшая подруга. Кстати, из-за чего всё началось? — спросила я, потому что это меня действительно заботило. — Она пришла и заметила тебя. Подошла и начала что-то нести. Она, к слову, была сильно разнесённая. Начала лезть, говорить что-то, а потом ты не выдержала и въехала ей по лицу. Это было круто, — Денис засмеялся. — Тебе тоже досталось маленько, но всё же ей больше. Мне было бы интересно вспомнить, что именно она мне говорила, но это сделать было невозможно. Тут я вспомнила слова этого придурка Ромы. Значит, Ника спала с моим братом, хотя сама постоянно говорила о том, какой он никчёмный. Замечательно просто! — Эй, а с рукой у тебя что? — спросил парень. — Мой братец напросился. Рот у него просто не затыкается. Пришлось утихомирить, — я уже и забыло о руке, которая теперь уже немного опухла и болела. — Дэн, брысь отсюда, — услышал я Костю. — Беата, пошли. — Так вот как тебя зовут, — протянул Дэн. Тем временем я шла за Костей. А когда мы зашли в какую-то комнатку, тот сказал: — Мне Егор рассказывал об этом придурке. Наверное, из моих рассказов Сазонов сделал какие-то выводы. — Слушай, прости меня за то, что дал тебе амфетамин. Мне Егор все мозги промыл, как только узнал об этом. Он так сильно печётся о тебе, что я боюсь даже смотреть на тебя. Кстати, почему это происходит? — парень выразительно посмотрел на меня. — Я не знаю. Сама пытаюсь понять его, но ничего не выходит. Я думала, что ты поможешь мне узнать, но, видимо, и ты не в курсе. Это вообще-то странно. Он берёт меня на вечеринки, возиться со мной. Разве не проще было бы снять какую-нибудь девушку, готовую на всё? — спросила я. Костя оторвался от белой дорожки, насыпанной перед ним, и посмотрел на меня. — Вот и я задаюсь этим вопросом. Не просто так она тебя водит везде с собой. То на гонки, то на вечеринки. В то время как любая другая готова раздвинуть ноги даже на виду у всех. И переживает он за тебя. Ко мне чуть с кулаками не полез из-за того, что я дал тебе наркотик. Теперь все боятся даже дышать на тебя. Вдруг опять что не так будет. А он у нас взрывной. Во время злости просто не остановить. Хотя вы нашли друг друга, — сказал он, посмотрев на мою руку. — Ну хватит! Ты лучше объясни мне его поведение, потому что я всю голову сломала, пытаясь понять его. И, как видишь, нифига не получилось. Мне иногда кажется… — мне не дали договорить, так как за дверью слышался крик и шум. — Чёрт! Неужели мусора накрыли?! — выругался Костя, хватая меня за руку, причём за больную, и таща меня к чёрному входу. Я там что-то говорила о том, что сегодня ни во что не вляпаюсь? Не удалось., потому что со стороны чёрного выхода нас уже ждали парни с автоматами. Спустя какое-то время, точно сказать не могу, потому что это было очень мучительно, я оказалась в камере. Моих родителей уже вызвали и ждали, пока они соизволят приехать. Я даже начала сомневаться в том, что они приедут. Но в итоге, когда я совсем отчаялась, мне сообщили, что я могу выйти. И знаете что? Это стоило того. Нужно было видеть разозленные лица родителей. Хотя я не знаю, что именно тут преобладало: стыд или злость? Мы молча вышли из участка и направились к машине. Шли в тишине, что невольно навевало на меня тревогу. Это было затишье перед бурей. Или того хуже. А как только мы зашли в дом, то меня ожидало совсем не то, что случилось. А если конкретно, то меня ожидал удар по лицу от отца. И это было всё. Он молча ушёл. А вот от нотаций от мамы мне убежать не удалось. — Ты хоть понимаешь, как тебе повезло, что в твоём организме не нашли алкоголя или того хуже, наркотиков? Пошла вон! Завтра постарайся не опозориться в новой школе! Как же я хочу, чтобы ты побыстрее закончила школу и свалила отсюда подальше! Может, хоть таким образом ты перестанешь отравлять нам жизнь! — её триада мне очень понравилась. Но отвечать я не стала, потому что слишком устала. Сегодня был долгий день. Да ещё все старались подпортить мне лицо. Я, скорее всего, завтра буду смешно выглядеть. Синяя щека, царапина и опухшая рука. Я, наверное, всем запомнюсь оригинальностью своего появления. Я-то думала, что хуже уже некуда. Оказывается, есть куда.