Моё состояние сегодня утром можно сравнить только с тем, когда я проснулась после своего первого раза употребления наркотиков. Хотя и оно не сравниться, потому что тогда боль была физической, а теперь она моральная.
Болит что-то внутри. Хотя и это не точное определение. Я вообще ничего не чувствовала, потому что была опустошена. И именно это причиняло некий дискомфорт, от которого мне становилась ну уж совсем не по себе.
Всю ночь провела в слезах, в глухой ненависти ко всему, в раздумьях. Пыталась найти хоть какой-нибудь выход из этой ситуации, но в голову ничего не шло.
Под утро я пришла к выводу, что хоть этот ребёнок и был не особо желанным, но я его уже полюбила, поэтому лишать его жизни неправильно.
Но это был единственный вариант, благодаря которому я могла вернуться к нормальной жизни. И я его отмела.
Я всё это понимаю, конечно же. Понимаю, что с ребёнком я никому не нужна. Но есть у меня идейка. Я могу сказать родителям о том, что беременна. Они, конечно же, не отреагируют, поэтому я пойду на шантаж. Если они не выделяют мне денег и не предоставляют жильё, то я пойду в редакцию и на всеобщее обозрение представлю тот факт, что я залетела. Пусть и выставлю себя шлюхой, но зато смогу заполучить деньги и возможность выжить. А я уверена, что они не захотят до такого уровня опускать репутацию нашей семьи.
Но чтобы сказать это и привести в действие мой план, мне необходима смелость и силы, которых у меня в данный момент вообще не было.
Чувствовала я себя так паршиво, что не было никакого желания выходить из комнаты и даже вылизать из постели. Прогуляю школу, но зато потом, когда на обед они появятся в доме, пойду и скажу им всё. Как раз моего противного братца не будет дома, и я смогу избежать порцию насмешек и подколов.
Так я и сделала.
Когда все ушли и дом опустел (не было даже прислуги), я спустилась и подошла к холодильнику. Кушать хотелось ужасно, но когда моему взору представилось всё его содержимое, то неприятное чувство тошноты подступило. В итоге не воротило меня только от йогурта, которого мне было достаточно.
Хорошо, что не было этой тошноты и неприязни к запахам. Просто от вида некоторой пищи мне становилось немного неприятно.
В общем, до обеда я успела пересмотреть три фильма и съесть гору всяких йогуртов.
Чем ближе время приближалась к двум часам (это время, когда родители приходят вместе к нам домой на обед), тем страшнее мне становилось. Я начинала не слабо так нервничать. Не каждый день мне представляется возможность обрадовать их новостью о том, что я беременна.
В итоге я дождалась. Дверь захлопнулась, и я услышала голоса родителей. Подождав минут пять, я решилась спуститься.
— Ты не прав. Хоть ты и являешься бизнесменом, но предоставь дело организации мне, — говорила мама.
Наверняка речь идёт о каком-то вечере. Так всегда было. Папа ничего не мог сделать толкового, когда это касалось организации. Да, в самом бизнесе он понимал, несомненно, больше, но в организации вечером, то есть тематике, украшении, мен и прочей бурды, он ничего не понимал. Поэтому этим и занималась мама.
— Замолчите на минутку, — бесцеремонно перебила я их.
А что? Если в дело пускать шантаж, то нужно проявлять всю дерзость, на которую вы способны. И это сработало, потому что они вопросительно посмотрели на меня. Не было в их взгляде такого уж большого изумления.
Привыкли, наверное, что я теперь не та пай — девочка.
— Я беременна, — сказала я, пытаясь держать невозмутимый вид.
Говорю это уже во второй раз, при этом до их прихода я репетировала это, но всё равно немею от страха.
— Я так и знала! Это же очевидно, что стала ты проституткой! Я знала, что именно так и случиться! — без особых эмоций говорила мама.
— Очень рада, что ты хоть что-то заметила. Но дело не в этом. Мне нужны деньги и жильё. А вы мне всё это должны предоставить, — говорила я, просто уверенная в победе.
— А с чего бы это? — подал голос отец.
— Тут всё просто. Если вы этого не сделаете, то я пойду в какой-нибудь журнал и расскажу свою историю. Может, немного совру, приукрасив какими-нибудь не очень хорошими событиями. Но, я думаю, суть вы поняли, — с самонадеянным видом говорила я.
— Именно на этот случай мы и заплатили редакциям, чтобы оградить нас от твоего влиянии. Как ты думаешь, почему ещё ни в одной газете не напечатали о твоём преображении из порядочной девушки в такое вот? — смотря на меня с отвращением, сказала мама.
— А вы так уверены, то я не найду способа.. — мне не дали договорить.
— Уверены, а теперь, пожалуйста, уйди. Нет никакого желания смотреть на тебя, — сказал отец.
Моя последняя надежда растворилась. Не было никакого шанса на нормальное будущее. Что же теперь делать? У меня нет вообще никаких вариантов. Я и мысли не допускала о том, что у меня что-то может не получиться. Кто же знал, что они на два шага шли впереди меня!
Чёрт, что же делать!
Целый час я провела в угнетающих мыслях, а потом просто плюнула на всё и выпила снотворного, чтобы хоть немного поспать и отдохнуть, ибо этой ночью я не сомкнула глаз.
Проснулась только вечером. Все уже были дома, а мне всё ещё нужно было решить, что же делать. Мысли привести в порядок мог помочь только прохладный вечерний воздух. Я оделась и спустилась вниз. Потом бесшумно вышла за дверь, и меня накрыл запах сырости.
Только недавно прошёл дождь, и весь асфальт был ещё мокрым. В воздухе витал запах мокрого асфальта, мой самый любимый запах. Несмотря на такое время суток, было ещё тепло. Даже душно, я бы сказала. Хоть и солнца совсем не было.
Никакого конкретного маршрута у меня не было. Я просто гуляла, шла, куда глаза глядят.
Я надеялась на то, что прогулка приведёт мои мысли в порядок, и я смогу решить, что делать, но такая прекрасная погода наоборот путала мои мысли. Думать о чём-то плохом, угнетающем совсем не хотелось.
А ещё мне казалось, что я надеялась на чудо. В смысле на то, что во время прогулки мне на голову свалиться какая-нибудь чудесная идея или что-то в этом роде.
Но ничего подобного.
Через час я начала понимать весь ужас своего положения. У меня абсолютно нет будущего. С ребёнком или без. Институт меня не примет, на работу не устроюсь, денег нет. Куда дальше?
Никогда не подумала бы о том, что окажусь в такой ситуации.
Я хотела уже завернуть в какой-то угол и сесть, заплакать, но моё внимание привлёк мотоциклист, проезжающий мимо. Сначала мне даже показалось, что это Егор, но когда он слез с байка и снял шлем, я поняла, что ошиблась.
Меня удивило то, что он оставил просто так байк и ушёл.
Тут на меня нахлынуло нездоровое желание прокатиться на нём. Это напомнило о том времени, когда я ездила с Егором. А тут такая возможность! Байк остался без наблюдения! Хоть я и понимала, что собираюсь сделать, но мне очень хотелось.
Поэтому я подошла к нему, села и завела. А дальше я просто поехала. В общем, сделала всё так, как этому меня учил Егор. Хоть и учил он меня этому минут тридцать, но хоть что-то я запомнила.
Сначала у меня началась паника, потому что я угнала чей-то байк и теперь еду на нём, толком не умея управлять. Но потом я сбавила скорость и поехала медленнее. Через какое-то время я успокоилась и начала наслаждаться катанием по ночному городу. Не сказала бы я, что мне удалось соблюдать все правила безопасности, но мне было плевать.
Пока я ехала в незнакомом направлении, я думала. Оказывается, именно таким образом я смогла возвратить свои мысли. В итоге мне удалось собрать мысли в одну кучу. Но только это не стало утешением, потому что я осознала всю плачевность своего положения.
Я отвратительная девушка без будущего. При этом ещё и беременная.
Мысли были отнюдь не утешительными, поэтому я не смогла сдержать слёз. Они как-то сами собой хлынули из глаз, и из-за этого вид дороги стал размытым. Один раз я чуть не упала, поэтому немного успокоилась. Правда, не на долго. Вскоре слёзы полились с новой силой.
Это было чувство обречённости. Я понимала, что единственный выход из моей ситуации — это смерть. А что? Мои родители — беспринципные чудовища. Они уже решили, что я не их дочь, поэтому жалостью их не возьмёшь. К состраданию призвать, тоже не получиться, поэтому я не вижу иного выхода.
Это вообще странно. Кто-то мечтает о том, чтобы Бог даровал им шанс жить, но они знают, что смертельно больны и ничего не получится. А кто-то, будучи здоровым человеком, хочет умереть. Кто-то не ценит жизнь, в то время как кто-то другой нуждается в ней.
Я усмехнулась от своих этих мыслей и отпустила руки, чтобы вытереть слёзы. Однако я потеряла управление, и меня занесло куда-то. Сердце бешено колотилось, и я ощущала почти физически приближение смерти.
Были смешанные чувства. Я радовалась такому решению проблемы, а с другой я боялась смерти.
Как это, умирать? Больно или нет? Буду ли я ещё чувствовать что-то или сразу умру?
И тут я съехала с обрыва.
POV Доминика
Я ненавижу себя.
Какой же дурой я была.
Когда у меня возникали проблемы, Беата всегда помогала мне. Не была такого, чтобы она отвернулась или посмеялась над моими проблемами. Наоборот, она всегда спешила помочь мне. Сама же она ничего не просила взамен.
И даже тогда, когда я была в растерянности из-за новости о том, что я беременна, она помогла мне. Нет, даже не так. Она спасла меня. Не пожалела денег, выбрала клинику и сохранила всё в секрете.
Я всегда завидовала ей. Сначала из-за благополучия её семьи, а потом из-за того, что она смогла вырваться из этих цепей, и теперь свободна. Я и подумать не могла, что у неё происходило что-то неладное.
Я думала, что родители смирились со всем, потому что в газетах ничего не писали. Я подумала, что родители приняли её такой, поэтому и ещё больше разозлилась на неё.
Почему же мы поругались? Да потому что я элементарно не смогла вынести того, что она превосходила меня во всём. Будь это богатые родители, внешность, оценки и мнение окружающих о ней.
Я всегда удивлялась тому, что же она нашла во мне и почему дружила со мной? Я ведь далеко не такая, как она. Я не учусь на отлично, не одеваюсь хорошо, не веду нормальный образ жизни и не имею приличных знакомых. Она была единственной моей подругой.
Я любила её, как подругу, хоть и завидовала. Просто когда я увидела её такой, то начала завидовать ещё больше. Она изменилась и стала такой, которой я и представляла свою идеальную подругу. Внешне, разумеется.
А теперь она мертва, вы понимаете?!
Я чувствую себя просто ужасно. Кто знает, если бы я была рядом с ней, то, возможно, ничего бы не случилось. Я ведь могла бы вчера поддержать её, а не посмеяться. Она ведь помогла мне, когда я оказалась в такой же ситуации, а я этого не сделала.
Это просто в очередной раз доказывает, что я никогда не буду достойна дружить с ней. Она всегда готова была помочь любому, кто нуждался в помощи. А я же, уступив своим неприятным и нехорошим чувствам, посмеялась над ней. Не сказала бы я, что это было очень приятно для меня, нет.
Мне чертовски не хватало её. Её общения и поддержки. Поэтому, когда я видело выражение отвращения на её лице, когда я смеялась над ней, то мне стало противно от самой себя.
А теперь её нет. Её уже не вернуть. И, отчасти, это моя вина. Ей нужна была поддержка, которую я ей не отказала.
Я ненавижу себя, и всегда буду винить. Она не заслужила такой участи. Лучше бы на её месте оказалась я.
POV Егор
Я даже не могу описать своё состояние словами. Это, наверное, полное безразличие до всего и внутреннее опустошение. Так паршиво я себя ещё никогда не чувствовал.
Я влюбился в неё и поэтому вёл себя, как мудак. И из-за моего упрямства и других дебильных качеств, я расстроил её.
Мне было непонятно, чем она меня так сильно зацепила. Вроде обычная девчонка, но что-то в ней меня задевало каждый раз, когда я смотрел на неё.
Милое личико, классная фигура — всё это не то. Мне нравилось то, что внутри. Прекрасный внутренний мир. Раньше я никогда не обращал на это внимания.
Когда же я понял, что она мне не безразлична? Когда стал постоянно думать о ней. Когда, смотря на других девушек, представлял её. Когда мысленно всех сравнивал именно с ней.
Одна мысль о том, что я могу быть привязан к кому-нибудь чувствами, приводила меня в ужас. Поэтому я пытался бороться с этим. Иногда был груб с ней, но потом корил себя за это. Спал с другими девушками, лишь бы заглушить в себе потребность находиться рядом с ней.
Но я часто не сдерживался и брал её на какие-то вечеринки и прочее. Всех это удивляло и вводило в недоумение. Однако, я не желал, чтобы кто-то знал о моей слабости. Отчасти и поэтому я спал со многими. Только вот это не приносило особого удовольствия.
А когда она откуда-то узнала обо всём этом и наехала на меня, я взбесился. Взбесился потому, что мне захотелось извиниться. Никогда и никто не имел такой огромной власти надо мной.
Но когда она ушла, я решил, что это к лучшему. Я забуду её, и жизнь вернётся в прежнее русло. Только мои надежды не оправдались.
Мне не составило труда найти девушку, согласную провести со мной время. И даже не одну. Я привёз их домой, где ждал меня сюрприз в виде друзей.
Каждый раз, когда я появлялся с другой девушкой, они впадали в ступор. Просто не понимали, почему я не с Беатой.
Мы прошли ко мне в комнату, а потом вошла она. Не сказал бы я, что её лицо выражало какие-нибудь эмоции. Скорее холодное отчуждение и полное безразличие. Меня сначала взбесило её поведение, но её состояние насторожило меня. А потом я ещё больше разозлился на неё и поэтому, когда она мне сказала о беременности, я не отреагировал. Ну точнее я был в шоке, конечно, но злость накрывала меня с головой, поэтому я ничего поделать не мог.
Но когда до меня дошло всё, я взбесился на самого себя. Прогнал всех и чуть не разнёс всю квартиру.
Я был совсем не против ребёнка. Нашего ребёнка. Эта мысль даже заставляла меня нежно улыбнуться, представив её и меня вместе. Но я вспылил, наговорил кучу всякой фигни. И умом я понимал, что должен извиниться, но решил, что сделаю это позже.
Хоть я и ушёл из дома, но меня воспитывали хорошо. Я понимал, что она не сразу простит меня, но я возьму ответственность на себя.
Я купил ей кольцо, надеясь на то, что она станет моей женой.
Это очень глупо, потому что мы знакомы всего две недели, но этот ребёнок подтолкнул меня на этот шаг. И кто знает, может у нас всё действительно получиться хорошо.
Но вечером я узнал, что она мертва. Слетела с моста в овраг на мотоцикле. Тут же в мою голову полезли воспоминания о том, как я учил её водить, но она была такой неумёхой, что я не выдержал и через тридцать минут потащил её в дом.
Только теперь всё это ничего не значит. Всё это просто воспоминания, которые являются всем, что она мне оставила.
Виноват я. Если бы я поступил по другому, не повёлся на поводу у своей гордости, то она была бы жива.
Она мертва. И последним мои воспоминанием, связанным с ней, является наша ссора.
Я не знаю, прощу ли себя когда-нибудь.
Но хочу сказать одно. Иногда нужно отречься от своих обычных принципов и уступить. Хоть иногда нужно позволить себе повиноваться сердцу и сказать о том, что вы чувствуете.
Гордость — это порок, который рушит жизни. 
