Cornflower.

Снова не хочется возвращаться домой, в предчувствии нового скандала от тебя. Все же я возвращаюсь, немного медля на пороге, а затем запуская холодный воздух с коридора в дом. – Байся-яня, я дома, – как можно мягче тяну я. Время уже почти полночь. Я понимаю, что ты снова ждал. Это подтверждает тусклый свет из кухни. Захожу на кухню и сразу же ловлю на себе твой взгляд. Ты снова плакал. – Где ты был? – тихо и сипло спрашиваешь ты. Я сажусь за стол напротив тебя и в очередной раз говорю, что задержался на работе. Ты, наверно, перестаешь верить, а я уже и не знаю, чем подтвердить тебе это. В итоге, ты снова плачешь, бьешь меня своими маленькими кулаками в грудь, снова говоришь мне о том, что я забываю тебя, снова обвиняешь меня в чем-то. Я терпеливо молчу и стараюсь держать себя в руках. Кулаки у меня больше, хотя рука и не поднимется тебя ударить. – Бэкхен, прекрати, – тихо прошу я. Ты в истерике дважды награждаешь меня пощечиной и выкрикиваешь хриплое: "Выметайся!" Я пристально смотрю тебе в глаза. Какой раз уже за неделю ты вышвыриваешь меня из квартиры? Я со счету сбился. Молча выхожу в коридор, спускаюсь по лестнице и запрыгиваю на один из подоконников. Боже, Бэкхен, знал бы ты, как я устал от этого. Хотя ты и сам устал от меня, я понимаю это. Ты устал от моих мелких отговорок, от моих вечных “задержался на работе.”, от того, что я вечно вожусь с Луханом. Но, черт возьми, знал бы ты, как я люблю тебя. Помнишь ли ты наши ночные прогулки по набережной? Помнишь, как я люблю будить тебя, как люблю катать тебя на спине? Помнишь, как ты бегал по квартире и радостно визжал, что не будешь целоваться с пепельницей? А помнишь, как мы копили на эту квартиру? На наше маленькое гнездышко. Конечно, помнишь. Я слышу, как открывается дверь, а затем быстрые шлепки босых ног по холодному полу. Ты стоишь на лестничной клетке, заплаканный, и не решаешься поднять взгляда на меня. Пытаешься нелепо извиниться. – Иди домой, простудишься. В ответ слышу сконфуженное и неловкое: "Без тебя не пойду" Ты ведь, правда не пойдешь, и я медленно слезаю с подоконника и смиренно следую за тобой. Дальше все снова как по сценарию. Разогретый ужин, нелепые разговоры, я снова пойду в душ, пока ты будешь мыть посуду. Снова перехвачу тебя на кухне, пока ты приберешься. Легкие поцелуи, объятия, снова и снова руки скользят по твоему худощавому телу, повторяя каждый твой изгиб. Ты снова дрожишь. Каждый раз, как в первый, да? Снова несильно кусаю, заставляя сдавленно простонать и снова покрыться мурашками. И так всю ночь. Всю ночь сдавленные стоны и нелепые признания в любви. Черт возьми, знал бы, как я люблю тебя. Люблю каждую частичку твоего тела. Твой родной и легкий васильковый аромат, твои хриплые и тихие стоны, твою сонную мордашку по утрам и сконфуженное: "Доброе утро. Не задерживайся долго" Ты снова завалишься в теплую кровать, а я снова уйду на работу. На этот раз я почти не опоздал. Задержался только на полчаса из-за пробок. Я снова предчувствую скандал, и морально готовлюсь к нему. Малыш, я не выдержу. Еще один скандал, и на той лестничной площадке ты больше не найдешь меня, не смотря на всю мою любовь к тебе. Извини, но я действительно устал. Снова свет горит на кухне. Но сегодня в доме не так тихо. Вижу, что ты все еще немного дуешься, и уже успел расстроиться, но вот старые привычки с головой выдают тебя, и я не могу сдержать улыбки. Словно в знак извинения, после каждой ссоры ты всегда начисто вымыт. Кожа на шее еще не до конца высохла. От тебя снова пахнет васильками. Этим гелем для душа ты пользуешься редко, но запах уже словно въелся в твою кожу. Ты по привычке готовишь мои любимые куриные ножки с ананасами и суп с осьминогами. Ножки и суп перепадают мне только в знак извинения. Годы идут, а ты, Бен Бэкхен, не меняешься. Я не могу сдержать блаженной улыбки, когда ближе подхожу к тебе. Аккуратно обнимаю сзади за талию и прижимаюсь носом куда-то в низ шеи. До колики в легких вдыхаю твой запах, и крышу срывает окончательно. Глупый, ты давно прощен. Люблю, когда ты вздрагиваешь от прикосновения моих холодных рук к теплой коже твоего живота. По-детски мило скулишь, и просишь не делать так. Мой маленький Бигль. – Выключи плиту, – не отрываясь от твой шеи шепчу я. – Что? Зачем? – немного не понимая, отзываешься ты. Твой голос мило дрожит, да и самого тебя немного передёргивает. Ноги не держат? Люблю эту твою реакцию. – Просто выключи. Ужин подождет и до завтрака.