...A beautiful liar, Love for him is pain. The temples are now burning, Our faith caught up in flames. I need a new direction, Cause I have lost my way. 30 Seconds to mars, "End of All Days"
"Не обольщайтесь, Изи, это всего лишь патруль". - Всего лишь патруль, да, Галахад? – процедила девушка себе под нос, забежав за угол и делая несколько глубоких вдохов, перед тем как выглянуть на улицу и оценить ситуацию. Ликан, преследовавший ее, остановился в нескольких домах от временного убежища Изабо и принюхался. Шерсть на загривке стояла дыбом, а в начинающемся сгущаться сумраке глаза светились жаждой крови. Задержав дыхание, девушка вышла из тени и вскинула дробовик, направляя его на мерзкое отродье. Вслед за громогласным выстрелом, оглушающий визг, неприятно ударивший по ушам, превратился в скулеж. Ликан отскочил всего на несколько шагов от нее и вновь бросился в атаку, тут же получив очередную порцию свинца. Отточенным движением она перезарядила оружие и выстрелила еще раз, чтобы псина лишний раз подумала, стоит ли ей встать. Шаг. Второй. Третий. Свист клинка, вытаскиваемого из ножен, и хруст раздробленной грудной клетки. Ей еще не хватало опыта и сил, чтобы легко и непринужденно добить ликана с первого раза, поэтому она сделала еще несколько ударов, прежде чем услышала выстрелы в паре улиц севернее. На бегу перезаряжая оружие, Изабо хотела срезать дорогу через один из прилегающих переулков, но план не удался – с дальней стороны проход оказался перекрыт строительными лесами и досками. - Проклятье. - Она не любила терять время – слишком дорого оно стоило – а теперь пришлось возвращаться и делать крюк. Изабо была рядовым рыцарем на службе Короны и продолжала изнурительные, бесконечные тренировки, готовящие ее к вступлению в Орден. С бала, где она объявила о своем решении, прошло немногим меньше года, но ее мнение не изменилось. Не то чтобы она не могла, но отец и брат не единожды пытались воззвать к ее рассудку – они бы что-нибудь придумали, лишь уберечь деву от тяжелой судьбы. Но девушка была непреклонна, горда и предана своим чувствам. Этим вечером Галахад взял ее с собой, объясняя порыв тем, что в обычном вечернем патруле ничего ужасного произойти не могло. Что же, он ошибся - они и еще один рыцарь Ордена, совершенно того не ожидая, натолкнулись на небольшую стаю ликанов: всего пять тварей. Пять голодных псов. Изабо первой бросилась в тень улиц, уводя за собой одного из них и лишь улыбаясь в мыслях гневному окрику сэра Галахада за спиной. Впрочем, он знал, что без него девица не пропадет. Сейчас с дробовиком наперевес она вылетела на улицу, где продолжался бой, и сквозь пороховую завесу увидела, что двое из ликанов уже были мертвы. Простая математика - перевес на их стороне. Однако обрадоваться юная Изабо не успела – одна из тварей, добравшись до Галахада, ударом нечеловеческой силы впечатала мужчину в стену дома, и еще раз, забрасывая его в кучу гниющего мусора поодаль. Без раздумий девушка кинулась на помощь, но мир стал похож на вязкую тину, тянущую, не дающую двигаться достаточно быстро, и когда она оказалась достаточно близко, чтобы выпустить карающую пулю, в груди все похолодело. Когтями оборотень уже вскрыл грудь рыцаря и занес лапу для следующего удара, но более ничего не успел сделать. Не было ни рвущего душу крика, не стремления убить тварь безжалостно и извращенно – хладнокровные выстрелы один за другим и яростно всаженный в грудь кинжал. Четко и точно, как ее учили. - Изи… Сквозь шум крови в ушах она едва услышала свистящий шепот и не сразу поняла, откуда он. - Галахад? Боже, Галахад… Живот скрутило в тугой узел, когда Изабо упала на колени рядом с ним и увидела рваные раны на груди – следы когтей. Мундир насквозь пропитался кровью, а на лицо рыцаря исказила гримаса боли. При каждом выдохе, казалось, что следующего вздоха уже не будет. Но самым страшным было то, что ее дрожащие пальцы не нашли на шее рыцаря той самой цепочки - именно по этому он все еще истекал кровью. Рыцари Ордена никогда не снимают фиал. Никогда. - Грей, где Черная Вода? Она еще раз проверила его шею, но сосуда со спасительной жидкостью по-прежнему не было. Дева с трудом совладала с паникой и, сжав его ладонь, прошептала. - Тише, тише. Вы так просто не умрете, Галахад. Она перевернула уже всю кучу мусора, когда из-за спины раздалось громогласное «Берегись!» и, оборачиваясь, она невольно закрыла голову руками. Туша полумертвой твари упала позади Изабо, но это было не важно, ее внимание привлекло кое-что другое - около убитого ею ликана, того самого, разодравшего Грея, блеснуло серебро. - Святые небеса, пожалуйста…. Ни о чем больше не прошу… Пожалуйста… Это был он – зацепившийся за поганую лапу оборотня фиал улетел слишком далеко от рыцаря, и будь он один… "Нет," - она оборвала себя, прежде чем додумала мысль. Дальше для нее все было как в тумане: приставила фиал к его побледневшим губам, вынуждая сделать спасительный глоток, сжала его ладонь в своей и замерла в ожидании, вспоминая все молитвы, которые только знала. Гипнотизировала его грудь и, казалось, ее собственное сердце так же не билось, пока первый болезненный вздох не заставил рыцаря закашляться. Изабо тут же отпрянула и поднялась на ноги, часто моргая и отводя глаза. Девушка и без того выдала слишком много об их отношениях с Галахадом, а можно ли настолько доверять рыцарю бывшему с ними она не знала. - Сэр Галахад, вы в порядке? - боец подал ему руку и помог подняться с земли. - В норме, - коротко и глухо. Его шатало и рыцарь еще не окончательно пришел в себя. - Вам нужно показаться лекарям, - вставил новобранец, но Грейсон лишь отмахнулся от выказанного предложения. - Доложите во дворец о том, что мы здесь нашли. Изабо присмотрит за мной. Она в это время, лишь хмыкнув под нос, молча, вложила в его ладонь фиал с Черной Водой и торопливо, немного нервно вытерла испачканные в крови руки о камзол. Сердце все еще не унималось, а перед глазами стояло его бледное, безжизненное лицо. Горло сжалось в приступе тошноты и, не говоря ни слова, она быстрым шагом пересекла несколько прилегающих дворов. Стук копыт, пьяные крики, визг свиней - шум оживленной улицы обрушился на нее, избавляя от навязчивой картинки в голове, от страшной мысли о том, что его могло не стать.***
На обратном пути Изабо, старательно пряча глаза, сохраняла гробовое молчание и нарушила его только на пороге, пожелав ему отдохнуть и набраться сил. Черная Вода сделала свое дело - его жизни ничего не угрожало, в отличие от разбитого вдребезги самообладания девушки. Она укрылась в самой дальней пристройке к дому - сарае, где сейчас точно никого не было - и, закрыв за собой дверь, уже не сдержала рвущегося наружу крика. - Черт подери! Ударила кулаками по двери за своей спиной и бессильно закрыла глаза. Весь этот год она старательно запрещала себе любые мысли о Галахаде, лишала себя любой возможности остаться наедине и все свободное время посвящала тренировкам. Отчаянно боролась с самой собой, стараясь заглушить жгущие изнутри чувства и желания, научиться контролировать их. Ведь потом все стало бы только хуже, как для нее так и для Галахада. Но все усилия пошли прахом, когда сегодня он чуть не оставил ее на века. Стянув с себя испачканный камзол, она закинула его куда-то в угол, там где хранилось сухое сено. - Проклятые века в одиночестве… Как я могла позволить себе бороться с этим чувством? Добровольно отречься, как будто его никогда не было… Как? – тонкие пальцы сжались на палке, что она использовала для тренировок, и Изабо, вымещая обиду, злость и негодование, терзала попавшийся под руку мешок с зерном. – Почему…? Святые небеса, неужели чувства сделали меня безумной? Она резко обернулась на скрип двери и, конечно же, увидела Галахада. Тот стоял, облокотившись о дверной косяк, и – она чувствовала – следил за каждым движением девушки. Изабо хотелось бы знать, о чем он думает в такие моменты, какие мысли проносятся в его голове. - Чем заслужил Вашу немилость мешок с зерном? - Почему Вы не отдыхаете? – ответила девушка вопросом на вопрос, откинув палку. Жалобно стукнув о каменный пол, та покатилась к стене – в повисшей тишине звук дребезжащего древка неприятно резал по ушам. Рыцарь лишь покачал головой и продолжил игру в молчанку. Света масляной лампы не хватало, чтобы рассеять полумрак и мужчина казался бестелесной тенью. По ее хребту пробежали мурашки – даже сейчас, когда он только победил в безжалостной схватке со смертью, от него исходили величие и сила, которую сложно было понять умом. Он был даже несколько… пугающим? Возможно. Вся ее злость испарилась в одно мгновение, и в душе она в очередной раз поблагодарила небеса, что они не забрали Грейсона. Изабо глубоко вздохнула и медленно подошла ближе, почти вплотную. Он уже переоделся, сменил пропитавшуюся кровью рубаху на чистую, накрахмаленную. Она еще хранила запах лаванды, которую служанка разложила в каждому шкафу, безжалостно изгнав из дома всякую моль. Тонкий сладковатый запах тонул в тяжелом запахе пота, крови и усталости, коим они оба были пропитаны. Оказавшись к нему достаточно близко, чтобы чувствовать дыхание, Изи коснулась его груди в том месте, где еще несколько часов назад была зияющая рана, сочащаяся кровью – сейчас о ней ничего не напоминало. Если бы не Черная Вода, все его тело было бы испещрено шрамами, рассказывающими истории его побед и поражений. Странно было понимать, что случившееся не оставило в реальности ни одного следа, кроме леденящего ужаса, что пришлось пережить ей самой – еще одного шрама на душе. Как будто ничего не было. Вопрос о том, как он себя чувствует тоже был бы неуместен – ведь он в порядке. Измотан, но не более. Дело нескольких часов, и он будет как новенький – ничего особенного, все двести с лишним лет одно и то же и он уже привык. Только Изабо впервые столкнулась лицом к лицу с угрозой потерять дорогого человека. - Вы спасли мне жизнь. Моя благодарность не имеет границ. Волоски на шее встали дыбом, когда он вдруг подался вперед: ладонь легла ей на щеку, но губы рыцаря по-отцовски нежно коснулись ее виска. Следующий удар сердца почти болезненно отозвался в груди: за короткое мгновение дева успела воспрянуть надеждой и разочароваться. И она решилась на шаг дерзкий и не допустимый для девушки ее положения. Прижавшись к его широкой груди, так что ладонями могла почувствовать стук сердца, она коснулась пересохшими губами шеи мужчины, почти у самого уха и выжидающе замерла, уткнувшись носом в линию подбородка. Галахад сглотнул, выпирающий кадык судорожно дернулся, а пальцы, что он так и не убрал от ее лица, непроизвольно дрогнули. - Изи… Оборванный вздох, и, прежде чем он успел сказать еще хоть что-то, она вновь прижалась губами к его коже, там, где учащенно бился пульс. Голова пошла кругом уже от того, как быстро под ее ладонями стучало его сердце. Какая-то ее часть хотела отступить, спрятаться в охватившей все тело слабости, пока она не встретилась с ним взглядом – боялась, что сердце не выдержит, разорвется от тех чувств, которые она хотела разделить с ним. Рыцарь не шелохнулся. Ждал – не одумается ли она? Но сбившееся дыхание все так же гуляло по его шее. Усмирив дрожь и собравшись с духом, она взяла в руки его левую ладонь, прижала ее к своей щеке, так, что ее лицо теперь оказалось в руках мужчины и не было иного выбора, как взглянуть Галахаду в глаза. Все та же непробиваемая серая стена, за которой она не может прочесть ни единой мысли, и только голос его, ставший ниже и грубее, выдавал его взволнованность. - Зачем терзаете меня, испытываете мою волю? Подушечками больших пальцев он провел по скулам и скользнул ладонями за уши, зарываясь в спутанные волосы, чуть сжимая их в пальцах. Мужчина не мог оторваться от зеленых глаз, подернутых туманом чувств, от горящих в девичьем смущении щек. Юная дева была так близко, что каждый ее глубокий вдох он чувствовал касанием ее грудей. - Потому что я проиграла это бой, Грей… Голос ее, такой тихий и полный мольбы забрался в самую душу, не встретив сопротивления. Грейсон готов был стоять насмерть, защищая свою ученицу, ее жизнь и честь. Защищать и от себя в том числе, но рыцарь не учел лишь одного - он не сможет противиться ей самой. - О, глупое создание, - Прижался своим лбом к ее, и покачал головой. – Вы не ведаете, чего просите. - Но об этом знаете Вы. Секунда стала вдруг немыслимо долгой, тягучей. Секунда, когда она опять почувствовала, то жгучее желание убежать, потому что ожидание было невыносимо. Все годы, что она была его ученицей, по ощущениям пролетели быстрее, чем эти несколько минут. Каждая клетка ее тела, готова была взорваться в болезненном предвкушении. Машинально облизав губы, она чуть прикрыла глаза – казалось, что не держись она за руки Галахада, давно бы уже осела на пол, ведь даже невинные представления о поцелуе, выбивали у нее землю из-под ног, стоит ли говорить, насколько мучительной и сладкой была мысль о порочной близости. Ожидание оборвалось, а мир никуда не делся, хотя Изабо верила, что он должен был разлететься на тысячи осколков, таких же ярких, как звезды безлунной ночью. Она сжала в пальцах ткань его рубахи, когда Грейсон прижался к ее губам. Возможно, чуть излишне настойчиво, в порыве более страстном, чем она того ожидала, но это не меняло ровным счетом ничего. Неумело отвечая на поцелуй, которого оба они ждали слишком долго, девушка вздрогнула всем телом, когда мужские руки медленно, пересчитывая каждое ребро, скользнули по ее бокам и чуть сжали кожу, оказавшись на талии. Он привлек ее ближе, а Изабо в ответ обвила руками его шею. Никогда в жизни она еще не испытывала подобного томящего, сводящего с ума чувства жажды, обжигающего изнутри восторга. Тем более отрезвляющей была прохлада на влажных губах, когда он усилием воли прервал поцелуй. Ни единого слова – только тяжелое дыхание наполняло скрытую в полумраке комнату. - Изи, помилуйте. Я слишком сильно этого желаю, чтобы остановиться. Все его естество горело в стремлении прикоснуться к ней, быть с ней как с женщиной, а жалкие остатки не затуманенного страстью разума были объяты страхом. «Неправильно» - набатом стучало в его голове. Ученица, дитя, которое он воспитывал с малых лет и податливое тело, льнущее к нему – он знал, что уже проиграл, что выбор уже сделан, и он не повернет назад, если только она не попросит. А она не собиралась этого делать. - Грей. Дева видела его сомнения – впервые она могла понять, что происходит за привычным холодом серых глаз. Она почти чувствовала, как мысли тяжело ворочаются в его голове, как он ведет неравный бой сам с собой. Изабо сама прошла через все это. - Грей, - повторила она, почти касаясь его губ своими. – Перестаньте терзать себя. Независимо от того, как мы поступим сейчас, в будущем мы пожалеем об этом. Слова девушки стали тем самым ключом, сбросившим с сознания тяжелые кандалы – у них действительно не было иного выбора. Чувства, что они взрастили в себе, были ошибкой с самого начала. И, как снежный ком, все принятые решения привели деву и рыцаря туда, где они находились сейчас - пропахшая сеном темная комната пристройки, освещенная дрожащим светом масляной лампы. Теперь он коснулся ее губ чуть медленнее, осторожнее, одновременно вытягивая надетую на девушке хлопковую сорочку из-за пояса брюк простого мундира. Касание костяшек пальцев по животу сменилось жаром ладоней на пояснице, а девушка сдавленно охнула, когда рыцарь легко прикусил нижнюю губу. Просто и так сложно. Вновь прервав поцелуй, Грейсон потянул за края одежды, раздевая ее и бросил кусок ткани здесь же, без стеснения позволяя себе осмотреть прекрасное тело, пусть еще и не полностью освобожденное от плена одеяний. Ее белая, почти прозрачная кожа, нежные плечи, чуть более широкие, чем у дам из высшего общества, не привыкших к тяжелому труду, и острые ключицы притягивали взгляд. Небольшая и аккуратная, немного ассиметричная грудь покрылась мурашками от прохлады воздуха и от возбуждения. Вопреки своим ожиданиям Изабо не чувствовала смущения или неловкости, под его изучающим взглядом. Все происходило так, как должно было. Галахад крепко сжал двумя пальцами ее подбородок, отводя его в сторону, а правой рукой убрал рассыпавшиеся по плечам волосы. Замер, взглядом скользнув по рубцам, оставшимся на нежной юной коже, а затем коснулся их губами. Сначала у самой шеи и затем ниже, уже обжигая дыханием выпирающие ключицы, прикусывая кожу. Провел языком от яремной впадины вверх по шее... - Грей, - невесомый выдох, пересохшие и манящие губы. "Дьявол". В конце концов, он ведь просто мужчина, бессильный перед своей похотью. Бросив взгляд поверх ее плеча, он не нашел нечего лучше, чем тюки сена сваленные у стены - никому не пришла мысль перебраться в дом, об удобстве не было и речи. Дева перехватила его взгляд и уже было сделала шаг по направлению к предполагаемому ложу, но железной хваткой рыцарь остановил ее и молча, резко притянул к себе. - Не смейте отходить от меня ни на шаг, - почти рык, почти угроза. Он прижался губами к ее уху и вдохнул запах волос. А когда он, подхватив ее за ягодицы, заставил вскочить на него, обвивая ногами талию, Изабо крепко вцепилась ему в плечи. - Теперь я не отпущу Вас, Изи. Ей показалось, или она слышала горечь в его голосе? Как если он только что признался самому себе, что обратной дороги нет, что он сбился с того пути, которым шел всю свою жизнь. Придерживая Изабо за талию одной рукой, он расправил на сене брошенный камзол и уложил на него девушку, наваливаясь сверху. Впиваясь в уже припухшие губы, он обеими ладонями провел по напрягшемуся втянутому животу, вверх, и сжал ее груди, массируя, зажимая между пальцами напряженные соски, чувствуя, как лихорадочно бьется ее сердце. Один за другим протяжные стоны срывались с губ ученицы, а он ловил каждый из них, не прерывая голодного поцелуя ни на секунду. Ему было мало. Галахад отчаянно пытался не забывать о том, что ему нужно быть осторожнее, что он ее первый мужчина и она ему доверяет, но, Боже, как сложно ему было себя контролировать. Особенно сейчас, когда милая Изабо, зарывшись пальцами в его волосы, выгибалась под ним, чувствовала его сквозь ткань одежды, хотела большего так же сильно, как и он. Грейсон вставил колено между ног девушки и шире раздвинул бедра. Опять сдавленный стон. Она дрожала, но не от страха - он бы почувствовал. Сейчас ее тело беззвучно молило о продолжении. Приподнявшись, он в спешке расстегнул пуговицы на своей рубашке, в порыве оторвав несколько из них, и избавился от еще одного препятствия отделяющего его от горящего тела. Мужчина, не обрывая зрительного контакта, наклонился, обхватил губами сосок и сжал его, наслаждаясь полным томления голосом, идеальной линей подбородка на запрокинувшейся голове. "Слишком мало". Когда губы его замерли над краем брюк девушки, то костяшками пальцев через плотную ткань он сильно надавил между ног, вызывая очередной протяжный стон, всхлип. Царапая ладони о сухое сено, она бессвязно шептала его имя. У рыцаря перехватило дыхание - он уже представлял, каково это быть в ней, рассекать этот внутренний жар. Забрать ее всю себе. Казалось, за долгий век пылкость его должна была поутихнуть, а женское тело уже не должно вызывать таких чувств... Нет, он все же не понимал, почему именно она... Грей вновь накрыл ее рот поцелуем, глухо застонав. Властный хозяин. "Ты сама этого хотела, Изи". Оправдывает себя, успокаивает? И будто чувствуя его мысли, она исступленно шептала. - Еще... прошу... Расстегнув плохо поддающиеся пуговицы на ее штанах, он, вместе с сапогами, избавил ее от всей одежды и замер, встав над ней. Распростертая, невинная и влюбленная в него. Изабо. Изи. Наверное, он никогда не простит себе этого... Сняв и с себя последнюю одежду, он вернулся на ложе, садясь между разведенных ног, скользя горячей ладонью по внутренней стороне бедра и не отрываясь следя за ее реакцией. Дева пыталась совладать с участившимся дыханием, но при каждом вздохе ее грудь, прекрасная грудь... Нет, он не мог вот так просто ее оставить. Галахад снова захватил сосок губами, всасывая его, и уже не сдерживаясь, проник в нее одним пальцем, крепко удерживая рукой за талию, когда девушка дернулась. "Нет, ты никуда не денешься". И вновь это звоночек в голове, о том, что она непорочна, что он должен вести себя иначе, что... Второй палец. Изабо всхлипнула. Девушка металась, не зная за что ухватиться руками, что могло бы удержать ее на плаву? Не дать рухнуть в ту темную бездну наслаждения и боли, куда утаскивал ее Галахад. Ей вовсе было не страшно - это глупо, бояться того, за кем поклялась пойти в сам ад. С каждой секундой она забывала саму себя и окончательно потерялась в пьянящем восторге, когда лицо Галахада вновь возникло перед ее глазами. Он по-прежнему продолжал растягивать ее и уже более настойчиво развел пальцы, а она совершенно бесстыдно подмахнула бедрами ему навстречу. - Грей... Осипший голос и его собственное имя. Жар и влага на пальцах. Черт подери. Черт подери, он больше не мог этого терпеть. Вслед за ощущением пустоты, когда рыцарь вытащил пальцы, появился короткий испуг и Изабо вздрогнула, почувствовав его между ног. Опираясь одной рукой, а второй поддерживая ее под поясницу, Грейсон вновь заглянул в разгоряченное девичье лицо и, коснувшись губами скулы, двинул бедрами, входя в нее. С шипением она втянула воздух, прижимаясь к телу рыцаря так крепко, что между ними не смог бы просочится и ветер. Он тоже замер, чувствуя как сердце Изабо вылетает навстречу его собственному. Впиваясь ногтями в его спину, широко распахнутыми глазами смотрела на теряющийся в полумраке потолок. Конечно, ей было больно, однако не так сильно, как девушка это себе представляла, и ей хватило нескольких секунд, чтобы привыкнуть и уже спокойнее выдохнуть, а когда Грей готов уже продолжить, Изабо сама, стиснув коленями бедра мужчины, неосознанно сжала его внутри себя. На что он, уткнувшись в ее плечо и стиснув челюсти, застонал, теряя остатки самоконтроля. Приподнявшись над ней, подхватив деву под бедра, Грейсон начал проникать в нее, сначала медленно, и с каждым разом все глубже, чувствуя как дрожит и извивается ее тело, как она царапает его спину, цепляется за него, как утопающая. Каждым размашистым движением он выбивал из девушки воздух, стоны и всхлипы, мольбы. Жар и теснота и без того были невыносимы, а она продолжала сжимать его в себе. Галахад чувствовал, как его покинул последний рассудок. Эта чертовка забрала его без остатка. Вновь он остервенело впился в ее губы. Сбившееся дыхание, тяжесть тела и пронзающий ее огонь. Сжигающий и причиняющий боль, но она знала, что так будет. С ним не могло быть иначе. У них не могло быть иначе. И вот, мгновение: Галахад замер, уткнувшись лицом в ее шею, с рычанием вздрогнул всем телом и кончил. Повисшая тишина была наполнена лишь тяжелым и хриплым дыханием. Не было фейерверков в голове, не было сладкой истомы. Изабо чувствовала, как по сильному телу мужчины еще прокатываются судороги, как вздрагивают мышцы под ее ладонями. Ее же тело, наоборот, болело и саднило, ныло и разрывалось на части. Ленивый, влажный и долгий поцелуй. Девушка, провела кончиками пальцев по его взмокшей груди – несмотря на дьявольскую усталость, она все еще хотела его. Еще больше, чем раньше. С некоторой досадой она поняла, что это чувство ее никогда не отпустит. «Глупое дитя» - прозвучали в голове слова рыцаря. Она думала, что обманет судьбу, отвоюет себе хоть немного счастья. Но в итоге оказалась в бездне еще более глубокой, чем раньше.