The time will come When you will have to rise Above the best and prove yourself Your spirit never dies. Farewell, I've gone to take my throne above But don't weep for me cause this will be The labor of my love. Imagine Dragons, "Warriors"
В широких коридорах Вестминстерского дворца, всегда наполненных тишиной, слышались отголоски музыки. За высокими - от пола до почти самого потолка - витражными окнами завывал ветер и властвовала темнота декабрьского вечера, а в бальном зале в бесконечном танце кружились представители знати, отовсюду доносился мужской смех и шепот дам. Убранство поражало своим богатством: под высоким, отделанным лепниной потолком висели вычурные золотые люстры, свечи на которых освещали зал так ярко, будто солнце еще не упало за горизонт. Стены были украшены гобеленами из цветной шерсти и шелка, а по мраморным полам скользили юбки дам, сопровождающих приглашенную на празднество знать. Но в комнате, где едва были слышны звуки веселья, отец неодобрительно поджал губы, окидывая придирчивым взглядом представшую на его суд дочь. - Я не одену другого платья, - ответ ее был почтительным и окончательным. Глубокого сапфирового синего цвета, отороченное золотой нитью и кружевом, платье оттеняло матовую бледность кожи девы. Шелковый пояс плотно обхватывал тонкий девичий стан, а низкий вырез платья открывая еще чуть угловатые плечи, тем не менее, полностью закрывал грудь и спину. Не вычурное, слишком строгое для праздничного бала, оно делало ее похожей больше на коллекционную куклу, чем на существо из плоти и крови. Короткие волосы забраны в аккуратную прическу и украшены золотыми гребнями, а отрытая длинная шея по изяществу была сравнима разве что с тончайшим фарфором, на идеальной поверхности которого особенно отчётливо выделялись уродливые шрамы. Они неустанно напоминали лорду-канцлеру о тех жутких днях, когда приемная дочь едва не простилась с жизнью. Барону Огастесу и по сей день снятся кошмары, где сэр Галахад, рыцарь которому он доверил обучение и воспитание юной Изабо, передает окровавленное тело ребенка в руки лекарей. Тогда барон выгнал наставника с порога и не позволял даже приближаться к покоям, где девочка боролась за жизнь, пытаясь вырваться из цепких лап смерти. Сам же лорд-канцлер негодовал от злой шутки, что сыграла с ним жизнь - когда он, владея Святым Граалем и Черной Водой не мог воспользоваться ими для спасения жизни ребенка. Этому препятствовали, отнюдь, не только правила Ордена, но и бессилие Воды, ведь исцелить она способна только того, кому дарована в священном обряде и завязана на крови. - Я не питал надежд на подобную смену настроения. Огастес обернулся на стук в дверь, а уже через мгновение на пороге комнаты возник Алистер Д'Аргайл, сводный брат Изабо, уже давно бывший почетным рыцарем Ордена, носившим имя сэра Лукана. В парадном костюме он внушал уважение мужчинам и вызывал восторг у женщин, для которых был недостижимым идеалом. Дева не выразила удивления, хоть предполагала, что он уже давно в зале и принимает активное участие во всех возможных беседах, будучи душой каждой компании. Такую манеру общения он допускал лишь на праздниках, а в иное время отчужденности и холодности его могли завидовать далекие звезды. - Отец. Изабо, - он поклонился, выказывая почтение родным. - Я прибыл, чтобы сопроводить Вас, моя младшая сестра, на бал по случаю празднования Святого Рождества. - Не откажите брату в чести сопроводить Вас к гостям. Лорд-канцлер не дал прозвучать немому вопросу, возникшему в глазах дочери - она ожидала, что парой в этот вечер ей станет сэр Галахад. Прищурившись девушка лишь кивнула, принимая слова отца и подала брату руку. Сердце чувствовало неладное, когда тот вывел ее из комнаты, а старик остался позади. - Вы затмили бы само солнце своей красотой, если бы оно не скрылось за горизонтом в преддверии нашего праздника, сестра. - Сэр Лукан, мне лестны Ваши слова, но позвольте задать вопрос, что тревожит меня. Сомнение мое в том... В это время они остановились перед узкими двустворчатыми дверьми, украшенными резьбой в виде цветочного узора, и изнутри прозвучало громогласное: "Алистер Д'Аргайл, рыцарь Ордена сэр Лукан и леди Изабо Д'Аргайл". Двери распахнулись и на брата с сестрой обрушился яркий свет и музыка, в мгновенье поглотившая короткую приветственную тишину. Любезно приветствуя гостей бала они прошли вглубь зала, обратились лицом друг к другу и поклонились, начиная танец. - Так о каком сомнении Вы говорили, сестра? - Мне неизвестно наверняка, но предчувствие, которое раньше не подводило, подсказывает, что наш отец задумал некое предприятие... - Не совсем понимаю. - Он ранее так не настаивал на моем присутствии на балах, Алистер, - беспокойство сквозило не только в глазах, им полнился и голос девы, когда она обратилась к брату по имени. Тот бросил короткий взгляд в сторону дверей, в секунду когда музыка в очередной раз оборвалась и под громогласные аплодисменты был объявлен следующий гость. "Лорд-канцлер, Барон Огастес Д’Aргайл." - Я имел смелость предположить, что отец сообщит Вам причину своего поведения. - В чем дело, говори же! - Сегодня отец объявит о Вашей предстоящей свадьбе, сестра. В зале вновь грянула музыка и гости закружились в танце: прекрасные дамы и благородные мужи, придворные, рыцари. Изабо же казалось, что мир вокруг нее слился в калейдоскоп безумных красок, а слова брата оглушили и выбили землю из-под ставших ватными ног. - Ваши шутки неприемлемы, брат, - произнесла она побледнев, ясно понимая, что Алистер не имел привычки к подобным забавам и, прежде чем тот успел поймать тонкое запястье сестры, дева скользнула между танцующими парами. То теряя, то вновь находя глазами лорда-канцлера, приветствующего гостей и их супруг, Изабо устремилась к нему. Несколько человек, всего с десяток шагов и считанные мгновения отделяли ее от отца, когда возникший на пути рыцарь, заставил замереть на месте. - Сэр Галахад, сейчас совсем не время, мне нужно... Но не слушая ни единого ее слова, мужчина поклонился и, взяв ее руку в свою, мягко и властно увлек обратно вглубь зала. - Поверьте, Изабо, не нужно. Она все еще оборачивалась и пыталась вновь отыскать отца, но слова наставника, как яркая вспышка, ослепили и отвлекли от этого, ставшего на какое-то время неважным занятием. - Не откажите рыцарю в танце, леди Д’Aргайл, - когда после глубокого поклона она поймала его взгляд, гадкое чувство разлилось в груди. Ей все стало понятно. Сглотнув она сделала шаг навстречу и подала руку, тем самым благосклонно ответив на просьбу о танце. Каждый удар сердца, что она ощущала у самого горла, причинял тупую боль. Оно, как испуганная птица в темноте, пыталось сбежать, но из клетки не было выхода. Изабо смотрела прямо перед собой на стройный ряд пуговиц такого же пардного костюма, какой был и у ее брата. Лишь однажды она слышала беспорядочное биение сердца рыцаря, прильнув щекой к жесткой ткани. Его тяжелое дыхание и шепот, обрывки слов, которые она не помнила. Тогда, испачканными в грязи и крови дрожащими пальцами она хваталась за эти пуговицы рыцарского мундира... - Вы ведь знаете, Грейсон, о том, что задумано отцом. Не пытайтесь врать мне. - Не имел ни малейшего намерения. Мужчина был искренен в своих словах - всегда, каждый день с того момента, как жизнь свела их с Изабо пути, он был предельно честен с девушкой. - Но почему? - Лорд-канцлер обеспокоен Вашим будущим. - Нет же, Галахад, почему Вы не сказали мне об этом? Зачем позволили этому фарсу состояться? - гневный шепот, но не более. Она все еще держала себя в руках, сжав рвущиеся наружу чувства в тугой комок где-то в животе. - Потому что я так же, как и Ваш отец, желаю Вам достойной и счастливой жизни. - Но, Грей... Короткая, неуловимая реакция - только на секунду он сильнее сжал ее руку в своей, выдавая волнение. - Не стоит, Изи. Мы с Вами не в том положении, чтобы противится воле лорда-канцлера. Помимо юного возраста, напоминания о котором Вам не приятны, Вы так же моя ученица. - И вот опять. Не единожды мы уже вели эту беседу и Вы, Грейсон, знаете мой ответ. - Само предположение о том, что связь между учеником и наставником более глубокая, чем ей дозволено быть, порочит честь благородной девы. - Мне не важно это, Грей! - она наконец подняла глаза, но взгляда мужчины не встретила - он как если бы был не здесь, лишь его руки крепко держали девушку, уверенно ведя ее в танце. - Поймите же, что я душой и сердцем привязана к Вам. Мои чувства... - Не имеют значения. Изабо запнулась, почувствовав жгучую волну подбирающуюся к глазам, и ей стоило огромных сил вновь взять чувства под контроль. Она отказывалась верить в то, что слышит. Вечер с каждой секундой превращался в кошмар, рвущий душу на лоскуты. - Так же, как и мои, - продолжил Галахад, после короткой паузы. Не будь дева оглушена внутренними переживаниями, она бы заметила горечь в его голосе. - Вам, Изи, прекрасно известно о том, что я заслужил уважение Вашего отца как рыцарь, верой и правдой сражаясь на стороне Ордена и чтя его идеалы. По этой причине он и выбрал меня в наставники Вам, дорогая. Но нам никогда не получить его благословения, ведь в остальном я, как и мой учитель сэр Персиваль, находимся вне милости лорда-канцлера. И особенно после того, что случилось три зимы назад. - Но в этом не было Вашей вины, Грей. - Вы едва не простились с этим грешным миром, и все произошло исключительно по моей вине, - взгляд его стал жестким и напряженным. Тот ноябрь стал его персональным адом, изменившим самого рыцаря и его жизнь. До сих пор он не знал проклинать ли ему судьбу за посланное испытание, или быть благодарным. Мир перевернулся с ног на голову, когда хрупкое дитя, ученица, бывшая ему как дочь, вдруг взволновала его сердце. И как бы осторожны они ни были в проявлениях взаимных симпатий, барону о них было доложено. Отчасти именно это и стало причиной предприятия с замужеством милой Изабо - покончить с рыцарством и сделать из дерзкой девчонки замужнюю кроткую даму. Это были вовсе не догадки - обо всем лорд-канцлер сообщил ему накануне бала, когда запретил сопровождать свою дочь. Закусив губу, Изабо отвернулась, глядя на мрамор пола и пышные юбки дам. "Но я люблю Вас," - плясало на кончике языка, однако, девушка не позволила этим словам быть произнесенными вслух. Они не стали бы аргументом и ничем бы не помогли. К тому же, Грей был осведомлен о ее чувствах, а она знала о его, пусть и так тщательно скрываемых под маской сдержанности. Тишина, повисшая в зале ударила по ушам еще сильнее музыки, и сердце юной девы пропустило удар. Она закрыла глаза, когда голос барона разнесся над многолюдной толпой. - Я хочу сообщить вам, друзья, счастливую новость. Дочь моя, Изабо, подойди сюда. Гости тут же расступились, образуя живой коридор, на одном конце которого была она с дорогим ее сердцу сэром Галахадом, а на другой - отец, лорд-канцлер. Несмотря на все сопротивление, неприязнь и нежелание сделать шаг, ведомая рыцарем она с каждой минутой становилась все ближе к неотвратимому. Когда она оказалась лицом к лицу с бароном, то уже не отводила изумрудных глаз от его холодных серых. Девушка почувствовала последний вскользь брошенный на нее взгляд Грейсона, но даже не шелохнулась. Сейчас ей предстояла битва самая важная из тех, с которыми она сталкивалась за всю свою жизнь. Взяв дочь под руку, лорд-канцлер развернул ее лицом к сотне горящих любопытством лиц. Бесстыдно разглядывающие ее, они уже знали о чем пойдет речь, а Изабо хотелось содрать с себя кожу, так противно было ей все происходящее. - Радостное известие, заключается в том... - улыбка на его лице заставила деву вздрогнуть и окончательно увериться в своем решении. Она закрыла глаза и сделала глубокий вдох. - Моя прекрасная дочь, Изабо Д'Аргайл, с сегодняшнего дня готовится к событию важному для каждой девушки благородной крови. К исходу лета она станет верной подругой и супругой лорда из северного... - Отец... - пальцы старика до боли сжалась на ее предплечье в беззвучном приказе молчать, но не дрогнувшим голосом она прервала заученную речь барона. - Отец! По залу прокатился ропот, тут и там зашептались дамы, и лишь Грейсон, стоящий вне толпы, около одного из окон, устало покачал головой. - Благодарность за заботу, которой Вы окружили меня с самого детства, не знает границ и пределов, и сердце полнится печалью от тех слов, что я должна сказать Вам, отец. Губы лорда-канцлера сжались в тонкую нить, а взгляд, что он бросил украдкой на сэра Галахада, мог убить на месте. - Я всегда хотела стать воином, стать рыцарем. Вам уже много лет известно об этом желании, но не так давно я нашла истинно свой путь и не вижу иного предназначения себе, как быть рыцарем Ордена. Все до единого взгляды были устремлены на девушку, никто не смел отвлекаться или вести сторонние разговоры, когда на глазах у всей знати, объявление о свадьбе превратилось в клятву о вступлении в Орден. Но для юной и прекрасной Изабо были важны лишь распахнутые глаза Грейсона. Она видела тот страх, то разочарование и боль, что наполнили его и холодными когтями вонзились в сердце. - Изабо, право, не стоит бросаться подобными заявлениями. - Я верна своему слову, отец, и как только стану достойной вступления в Орден, я с честью пополню его ряды. А до того времени буду нести службу рыцаря Короны. - Сэр Лукан, прошу, проводите Вашу сестру на свежий воздух, она, видимо, утомилась... - Я вполне способна позаботиться о себе и я вовсе не утомилась! - Алистер остановился в паре шагов от нее, когда сестра вырвалась из отцовских пальцев. Эта игра, фарс. Изабо тошнило от реверансов и высокопарных слов и, раз уж все были горазды принимать решения за нее, выбирать как ей жить дальше, то хоть это решение она примет сама и, при таком количестве свидетелей, дороги назад уже не будет. - Пришло время закончить все эти мальчишеские игры, которым я имел слабость потакать, - барон говорил уже гораздо тише, но в гробовой тишине зала его было хорошо слышно даже в самом дальнем уголке. - Это. Были. Не игры, - чеканя каждое слово, твердо и непоколебимо отбила она очередную нападку. - Отец, не стоит, - попытка Алистера образумить отца провалилась. - Игры! Ребячество, которое, чуть не убило тебя. Но игнорируя его слова, девушка продолжила. - Принятое мной решение, как вы все знаете, делает предстоящую свадьбу невозможной в силу того, что рыцари Ордена могут быть верны только своей миссии до скончания отведенного им времени. Стойко выдержав долгий взгляд лорда-канцлера, Изабо сделала шаг вперед и обратилась к гостям. - Здесь и сейчас, я, Изабо Д'Аргайл, призываю всех присутствующих в свидетели моей Клятвы служить Ордену сердцем и мечом, когда он призовет меня, и мыслями до наступления того светлого дня. Поклонившись, она стремительно и гордо вышла из зала, оставляя позади изумленных гостей, брата и отца, и всякую надежду на счастье.***
Девушка опомнилась, лишь когда оказалась на ступенях дворца, а перед ней пронеслась карета, грохоча по брусчатке и разбрасывая мокрый снег. Остановившись, Изабо закрыла рот ладонью и поняла, что дрожит вовсе не от холода, а от слез, которых больше не могла сдерживать. Никогда она не позволяла себе этой недостойной рыцаря слабости, но впервые ей было настолько больно. Только что девушка спасла себя от воли отца, от брака о котором ее даже не уведомили, но какой ценой - своей свободой и жизнью, принадлежащая теперь Ордену. Еще утром все было просто: она готова была быть просто рыцарем и в тайне ото всех видеться с Галахадом, пусть это и порочило ее имя и честь. Их союз был невозможен с самого начала, ведь рыцарь Ордена может связать свою судьбу только с другим рыцарем, и только при благословении лорда-канцлера, которого им никогда не получить. Увы, теперь они оба обречены на долгие века рядом, но не вместе. - Глупое дитя, - тихий голос от которого в пыль рассыпалось то, что осталось от осколков разбитого сердца. Рыцарь одел на голые и холодные как лед плечи свой кафтан, оставшись в одной рубахе, и остался за ее спиной. Она бы не хотела показывать ему свое горе, а он не хотел смущать ученицу. - Я... я выиграла бой, но проиграла войну. Грей, что же я сделала с нами...? - Изи, Вы даровали нам вечность. - Но вместе мы сможем быть лишь до моего вступления в Орден. - Боюсь и этой малости нам не позволят. - Ведь... Отец не сможет приставить ко мне другого наставника? - Возможно он хотел бы этого, но подобное решение станет оскорблением для всего Ордена. Девушка вздрогнула, когда Грейсон, обняв ее за плечи, прижался к девичьей спине грудью, а низкий голос прозвучал над самым ухом. - Не тревожьтесь. Вы выиграли бой, дорогая, но на войну мы пойдем вместе. В молчании рыцарь проводил ее до дома. Холодный ветер кружил снег в безумном вихре, то бросая его о землю, то поднимая ввысь. Так же ощущала себя и юная дева, когда жизнь за один вечер из просто сложной превратилась в невыносимую и бесконечную дорогу. И это выбор она сделала сама.