Сьюзи

Мой Джип медленно подъезжал к когда-то великолепному особняку. "Боже... Как же он изменился за десять лет." - подумала я и остановилась. Двор зарос сорняком, деревья переплели свои ветки, а сам дом в некоторых местах зарос плющом. Я тут давно не была. С того момента, как, будучи пятнадцатилетней девушкой, после смерти родителей переехала жить в Калифорнию к тете. И вот, наконец-то я снова здесь. Казалось, и дом, и сад, и все-все радовалось моему приезду. Только вот я - нет. Неизвестно по какой причине, дом так и не удалось продать. Когда-то, помню, мне рассказывали легенды о том, что на этом месте было древнее кладбище и, поэтому, всех, кто здесь появлялся, начинали преследовать несчастья. О себе такого сказать не могу. Ну, не считая того факта, что мои родители разбились в авиакатастрофе. Я подошла к дому. Дверь была заперта. На ней уже шелушилась краска. Да уж, за десять лет даже самый дорогущий дом в мире, если за ним не ухаживать, может состариться. Я достала из сумочки ключ, который как-то дала мне тетя. Странно было, что ни одно окно в доме не было разбито. Обычно ведь, если в доме долго нет хозяев, там поселяются бомжи, либо устраивает игры ребятня, либо он становится приютом для ищущих приключения юношей и девчонок. Замок сперва не хотел поддаваться. Видимо, за десять лет он возомнил себя непорочной девицей и не хотел никого и ничто в себя впускать. И тут я словила себя на мысли, что представляю ключ, как живого человека. "Черт, видимо, работа с Девидом до добра меня не доведет" - выругалась я мысленно. Я работаю психологом, а Девид - мой клиент. Семнадцатилетний парень, который думает лишь о сексе. Да, можно сказать, что в этом возрасте абсолютно все мальчишки думают о сексе, но это особый случай. Он видит секс во всем и везде, он хочет секса со всем и со всеми, он не может без порнушки и дня прожить! Он мне как-то рассказал, что, когда ему было восемь лет, он увидел, как родители занимаются ЧЕМ-ТО и это его заинтересовало. А позже, в тринадцать, он нашел весьма увлекательные для ребенка книги и диски, такие, как "Камасутра", "7 интимных секретов", "Тайны женского оргазма" и так далее. Он смотрел и читал все найденное, когда родителей не было дома, одновременно удовлетворяя свои желания с помощью руки и мечтая о женщине. Каждый сеанс с ним проходит только в разговорах о сексе. И, черт, иногда у него встает. Наконец-то ключ повернулся. Дверь открылась с трудом. Я вошла в дом, где провела детство. Дом, где у меня была семья, игрушки, книги, фортепиано, краски и холсты. А сейчас... А сейчас это всего лишь пыльное полупустое помещение. Я минут десять просто стояла и смотрела по сторонам. Казалось, что это не мой дом, что не здесь я жила пятнадцать лет, что не здесь я пила чай по-утрам, не здесь я рисовала и играла в куклы, не здесь я училась читать и писать. Все было чужое. Я решила пройти во внутрь и услышала лишь стук своих каблуков. В доме стояла гробовая тишина. Хотя, он ведь и сам был мертв. Я пошла на кухню. Все было так, как и пятнадцать лет тому назад. Только цвета выгорели. Да и из-за постоянной сырости мебель начала немного цвести. Но обстановка была та же. Я прошла в столовую, далее - в гостиную. Все здесь оставалось на своих местах. У меня сложилось впечатление, что с этим домом действительно что-то не так, ведь мало того, что его самого никто не купил (а на Род-Айленде, знаете ли, не так уж и легко найти владельца, который захочет продать свою виллу, либо кусочек земли, чтобы что-то построить), так и ни один предмет мебели не был продан! Все осталось. Мне казалось, что это всего лишь выцветшая фотография. Все было каким-то чужим и холодным. Я пошла в свою старую мастерскую. Мне не хотелось заходить ни в свою бывшую комнату, ни спальню в своих родителей, ни в одну из множеств гостевых комнат. Моя мастерская находилась на третьем этаже и вид с нее выходил на побережье - самое то для юного художника! И не для юного, кстати, тоже. "О. МОЙ. БОГ" - прошептала я сама к себе. Все мои работы - пейзажи, портреты, натюрморты, а еще разного вида поделки - остались здесь. Я не помню, как я отсюда уезжала, но, видимо, тогда мы практически ничего не забирали. Я подошла поближе. Все было в пыли. Я сдмухнула пыль с первой же попавшейся картины и увидела то, что довело меня до слез: это был портрет моих родителей. Молодые, счастливые и красивые. Но, к слову сказать, назвать свою семью идеальной я не могу. Мои родители были законченными карьеристами. Часто мне казалось, что им абсолютно плевать на меня. Они думали, что купив мне новую "Барби" я забуду обо всех своих детских проблемах и буду счастливо и довольно сидеть в своей мастерской и рисовать рисуночки. Они не водили меня ни в кино, ни в цирк, ни в зоопарк. Мне хотелось есть с ними мороженое, сидя на лавочке в парке, а они говорили, что у них нету времени на мои капризы, целовали меня в лоб и уходили, оставляя на няню. Я прошла дальше и открыла нижний ящик комода, ключ от которого я всегда носила у себя на шее. Всегда. Даже сейчас, когда мне было двадцать пять. Я знала, что там, в этом небольшом ящичке, до сих пор хранятся мои старые дневники. Я взяла самый нижний. Это был розовый блокнот в твердой обложке, на которой красовались бантик и бабочка. Я открыла его и погрузилась в воспоминания.