Развитие органов чувств

От Ветинари пахло сиренью. Сэм с самого начала знал, что будет непросто, очень непросто, настолько непросто, насколько может себе представить мальчишка из Теней, но от Ветинари пахло сиренью на весь чертов переулок, и этого Сэм предугадать не мог, это ставило Сэма в тупик. Ветинари поднял брови ровно настолько, чтобы вопрос «ну и?» был истолкован верно. Ветинари терпеть не мог недомолвки, порождая их одним своим присутствием. Черные — мысль, как просто остаться незамеченным в ночном мраке, если выучиться ходить бесшумно, как кот, вертится-вертится-вертится в голове — одежды перепачканы кровью, издержки профессии, ничего не поделать, знаешь же, Ваймс, — и Ваймс все знал. Еще он знал, что на губах Ветинари, тех самых, что сжимали намертво крепко гроздь сирени так, будто от этого в самом деле что-то зависело, тоже была кровь. Кровь Ветинари или тех, кого он убил, — неважно. Когда Сэм подался вперед неуверенной ночной тенью, Ветинари остался стоять прямо, не пытаясь ни уклониться, ни, наоборот, сделать шаг навстречу. Точно ждал этого всю свою жизнь. Может быть, так оно и было. Губы Ветинари не сохранили вкуса крови — только сладковатую горечь сиреневого сока, видимо, Ветинари прокусил стебель насквозь. Он не шелохнулся, и когда Сэм коснулся его холодной костлявой руки, — только странно рвано выдохнул и сжал кончики пальцев в ответ. От Ветинари пахло сиренью, и, пропуская вторую ладонь под плотный черный плащ, надавливая на талию, прижимая, Сэм думал, что некоторые вещи стоят того, чтобы ждать их всю жизнь.