All shadows of blue

Florence And The Machine- over the love Neighbourhood- honest       Я так долго держала эту боль в себе и вот она вырвалась наружу. Мне так плохо, словно с меня заживо сдирают кожу и поливают сверху серной кислотой. Стоит только закрыть глаза, как в голове снова появляются эти кошмарные воспоминания с примесями крови. Я в огромном количестве пью антидепрессанты, чтобы сохранить хоть каплю рассудка.       Все выходные прошли в безрезультатных попытках вернуть себе привычное состояние, но с каждой минутой становится только хуже. Тело меня не слушает, а отсутствие рассудка явно не способствует моему выздоровлению. Я смотрю на таблетки и думаю — почему бы не выпить их все сразу? Зачем так мучаться, если можно освободиться. Смерть — это желанная свобода для меня.       Глупо было отрицать, что случившиеся со мной в прошлом никак не повлияло на меня. Я сошла с ума, но боялось в этом признаться даже самой себе. Не знаю, выйдет ли у меня в этот раз притвориться, что все нормально. У меня даже нет сил, чтобы подняться с кровати. Я уже два дня ничего не ела. Андрею пришлось сказать, что я заболела. Он вроде поверил, накупил кучу таблеток, а я просто попросила не беспокоить меня и дать мне возможность отдохнуть.       Мне не хватает слов, чтобы описать, то насколько плохо я себя чувствую. Тело будто не моё, голова словно ватная, перед глазами мелькают какие-то события. Я вижу картинки из моего прошлого, всю мерзость, из которой состою сама. За каких-то два дня я снова вернулась к тому, с чего начинала. Я даже не на краю, я в самой бездне и не знаю как из неё выбраться. Нужно убираться отсюда, как можно скорее. Я хотела убежать от своего прошлого, а в итоге застряла в нем по полной и заработала себе новые проблемы.

***

      Понедельник стал точкой не возврата. Если я не сделаю с собой что-нибудь, то будет уже поздно. Мне нужно хотя бы добраться до душа и помыться. К вечеру я кое-как смогла вылезти из кровати и доковылять до ванной комнаты. Сил почти не было, поэтому я просто стояла с закрытыми глазами под струями горячей воды. Спустя наверное час, я вылезла из душа, вытерлась и надела на себя безразмерную майку и такие же штаны. Подошла к запотевшему зеркалу и протерла его рукой. То что я там увидела повергло меня в шок. Всего за три дня моей болезни я стала похожа на ходячий труп. Впалые щеки с ярко выраженными скулами, синяки под глазами и в довершение бледные, искусанные губы. От увиденного у меня закружилась голова и я чуть было не упала, но вовремя успела ухватиться за раковину. Я потянулась и снова посмотрела в зеркала, но моего отражения там уже не было. В зеркале на меня смотрел Артем. У него отсутствовал левый глаз, а все лицо было покрыто густой бурой жидкостью. Он улыбался, но не такой улыбкой, которую я помнила. Это был безумный оскал, от которого у меня по телу пошли мурашки. Я уже ничего не соображала и со всей силы ударила кулаком по стеклу. Оно вдребезги разбилось и, подобрав осколок, я сжала его в руке, пытаясь понять реальность это или сон. Я не чувствовала боли, по крайней мере физической. Не разжимая руку я поднесла её к своему лицу и стала рассматривать. Я содрала кожу с костяшек, а с кулака вытекала и капала на пол моя кровь. В глазах все плыло, ноги не слушались и я упала на пол прямо в кучу битого стёкла. Осколки впивались в кожу, а белая майка покрылась багровыми пятнами. Сознание покидало моё тело вмести с кровью. В дверь начали стучаться, а может мне это казалось. Я уже не пойму, что реальность, а что вымысел. Меня звали по имени, но я не отвечала. Потом послышался грохот и рядом со мной появился силуэт, смутно напоминавший Андрея. Он пытался меня поднять, но я оттолкнула его от себя думая что это глюк. Глюк или Андрей (я сама ещё толком не разобралась) что-то говорил, но я плохо понимала что именно. — Кира посмотри на меня. Тебе нужно в больницу, — сказал он, видимо заметив мою руку. Хотя такое трудно не заметить. — Нет, — крикнула я схватив его за руку. — Не уходи! Не бросай меня! Мне так страшно, — я уткнулась носом в его грудь и плакала, а он обнимал меня. Было так тепло и совсем не страшно. Мы  сидели так некоторое время, пока он не решил отнести меня на кухню и обработать раны. Андрей перевязал мне руку и отнес меня в мою комнату. Он укрыл меня покрывалом и хотел уйти, но я не могла остаться одна, только не сейчас. — Папа не уходи. Пожалуйста, — попросила я и он остался. Отец сел рядом с кроватью и держал меня за руку, пока я не провалилась в сон. Когда я проснулась, то увидела Андрея сидевшего в кресле рядом с моей кроватью. Он спал, но по-прежнему держал меня за руку и я сжала её крепче, пытаясь почувствовать его тепло. Я тихонько, стараясь не разбудить Андрея, высвободила его руку из своей и вылезла с кровати. Мне нужно что-нибудь поесть, а иначе просто умру с голоду. Я и так чересчур худая, а за это время вообще превратилась в кожаный мешок с костями. При росте в сто семьдесят сантиметров я вешу сорок семь килограмм, а сейчас, наверное, не больше сорока четырёх. А анорексия, скажу я вам ребятки, штука не приятная. Говорю по собственному опыту.       После моего перекуса в холодильнике остался только лёд и замороженная курица и то потому что мне в падлу её готовить. Заполнив чёрную дыру (мой желудок), я поспешила в душ. Рука немного болела, но в остальном я чувствовала себя значительно лучше, а после душа стала похожа на человека. Единственное, что меня сейчас заботило, это то что Андрей видел меня в таком состоянии. Кажется я вчера назвала его папой, но мне не стоит совершать более такой ошибки. Я призналась самой себе, что привязалась к нему. Также я смогла признать, что мне нравится Антон. Я никогда не чувствовала ничего подобного по отношению к мужчине и это меня пугало. Нужно пресечь все в зародыше, потому что у этих чувств нет шансов и вообще я не умею любить. И меня любить не стоит. Для тех, кто пробовал, все закончилась весьма плачевно, а еще одну потерю я не вынесу. Не стоит привязывать себя к человеку, заранее зная, что ты его потеряешь. Допустим, я позволю этим отношением быть. Я полюблю его. Антон узнает обо мне правду и ему станет противно, но он не сможет бросить меня из жалости, а я не нуждаюсь в жалости. Жалость- всего лишь разновидность призрения. Прекратить это сейчас будет менее болезненно, чем когда уже будет поздно. Моя жизнь не похожа на сказку и в ней не будет счастливого конца. Все всегда заканчивается одинаково и этот раз не исключение.       После душа я тихонько пробралась в комнату и, взяв одежду и косметику, спустилась на кухню. Там я надела на себя чёрные джинсы скинни с завышенной талией и мятную полу-прозрачную блузу без рукавов. Волосы собрала в хвост на затылке и заплела в косу. Нанесла на лицо лёгкий макияж и замазала синяки под глазами. Обула чёрные туфли на шпильке и вышла на улицу, прихватив куртку. Сейчас примерно два часа дня. Значит я проспала всю ночь понедельника и половину вторника. Я просто гуляла по парку и дышала свежим воздухом. Скоро май, а там и до моего дня рождения не далеко, только вот отмечать не с кем. Из подруг у меня только Ангелина, но та находится за тысячу километров от меня. Я уже целый месяц с ней не общалась. Нужно будет ей позвонить как-нибудь.       Через полчаса прогулки мне позвонил Андрей, но я не стала брать трубку и просто скинула сообщения что со мной все хорошо и мне просто нужно проветрить мысли. После написала Денису, чтобы он поспешил с документами. Хочу поскорей уехать отсюда и забыть все это, как страшный сон, но прежде мне нужно разобраться с парочкой дел. Во-первых нужно прояснить отношения с Антоном, а во-вторых отомстить бабуле. Второе сущий пустяк, а с первым будет сложнее. Нужно сделать всё, чтобы он не узнал о моих чувствах. Пускай лучше ненавидит, но я не позволю любить ни ему ни мне. Чувства убивают меня и им нет места в моей жизни. Каждый раз когда я себе их позволяла они медленно разрушали меня. Просто есть такие вещи, что не доступны для меня и не стоит даже пытаться их заполучить.       Домой я вернулась под вечер и, натянув на себя маску безразличия, прошла на кухню где меня уже ждал Андрей. Я старалась казаться холоднокровной и безразличной. Он как-то странно смотрел на меня и все никак не решался спросить. -Мне уже лучше, — не понятно, кого я пытаюсь в этом убедить: его или себя? — То что с тобой происходит, это ненормально, — он потер переносицу. — Тебе нужна помощь. — Я привыкла со всем справляться сама, и этот раз не станет исключением. — Но теперь у тебя есть я, — на его лице появилось подобие улыбки. — Мне кажется что ты не понимаешь того, что никогда не сможешь стать для меня отцом. Моя мама умерла, а отца у меня не было и нет, как бы ты не пытался доказать обратное. Ты сделал самую глупую ошибку, когда согласился принять опекунство. У меня никогда не было нормальной семьи и уже никогда не будет. Тебе стоит задуматься над своей жизнью. Жизнь проходит мимо тебя, пока ты торчишь на работе. Женись, заведи себе ребёнка и воспитывай его так как тебе хочется, а меня уже поздно исправлять. Моя жизнь кончилась, так и не успев начаться и поэтому не трать свою в пустую.       Я прошла мимо Андрея и отправилась в свою комнату. Знаю, что это было чересчур жестоко, но другого выхода у меня нет. Любовь — это красивое название одного из видов мазохизма и никому не стоит им страдать. Какой бы прекрасной она не казалась, не видитесь на неё, а иначе вам будет также больно, как мне иле ещё больнее.