Двадцать Три человека

На Стэнфорд наступал рассвет. Это было особенное утро, потому что рассвет был не пасмурным, а обладал розовым оттенком. Это многое означало. - Жаль, что люди научились прятаться, - промычал Ронни с заднего сидения. - Может нам самим спрятаться на некоторое время, чтобы они подумали, что свободны? – предложил Хайми, не отрываясь от своего старенького тетриса, но стараясь уловить суть разговора. - Хорошая идея, - пробурчал Фронз, задумавшись. Радке мысленно выругался, что не додумался раньше предложить. Покосившись в сторону ничего неподозревающего Хайми, он нахмурился. - Фил, сворачивай к обрыву, мы будем ждать, - Крис хитро ухмыльнулся, уставившись в окно и наблюдая за рассветом. - Ждать чего? – тихонько спросил Аарон, младший лейтенант. - Когда люди будут выходить ночью на улицы, идиот! – выкрикнул Ронни. - Полегче, Радке. Не пугай мальчишку, - попросил Фронз. Аарон все равно не улавливал смысла в «ожидании» непонятно чего. Но раз так сказал Крис, значит, так было нужно. - Эй, Тэй! – Миранда улыбнулась Джардин, которая вышла из кабинета для служащих. - Доброе утро, - пробурчала она в ответ и налила себе кофе, - Ночью кто-то приходил? - О! Да! Это была девушка… Э… Я не спросила ее имени, к сожалению. Но она рассказала мне, - шепотом начала Миранда свой рассказ, - она и ее друзья собираются покончить с этим! - С чем «этим»? – Тэйлор села за столик и отпила немножко горячего кофе, облизнув губы. - Ну, с этими… Полицейскими, - еще тише сказала Миранда. - Что?! – Тэй чуть не подавилась напитком, - Серьезно? Да она сумасшедшая! Как ты вообще ее сюда впустила?! Ночью! - Но Тэй… - Миранда выглядела разбитой. - Ничего не хочу слышать об этом! Это бред! Иди и протри окна лучше! Черт возьми… - Джардин кинула стакан кофе в помойное ведро и направилась в сторону кабинета. - Но это наш шанс стать счастливыми… - тихо сказала Пул, но ее уже никто не слышал. Это был полдень. Дженна выбежала из кафе с уже купленной коробкой эклеров и неслась через дорогу к библиотеке. Влетев в помещение, она поправила шарф и челку. - Привет! - Тони дружелюбно улыбнулся ей. Вновь. - Простите! Здравствуйте! Я задержалась, к сожалению! Извините! – Дженна тараторила и протянула коробку с эклерами Тони, - Это вам! - Спасибо большое, - Перри с грустью посмотрел на коробку с эклерами, на которые у него обострялась аллергия. - Когда ты последний раз смотрел на звезды, Гейб? – Джастин сидел на диване, закинув ноги на треснутый журнальный столик, потягивая пиво из банки. Ответа не последовало. Гейб Бэрам уже почти год не выходил на улицу. В эту видеоигру он играет уже 92 часа без остановки. С каждый разом он сидит в ней все дольше. Никакие жизненные потребности не беспокоят его. Он не ест, не пьет, не спит, не ходит в туалет. Ребята даже не уверены, дышит ли он все еще или нет. Иногда он может часами не моргать. Его лицо приобрело зеленый оттенок уже через месяц сидения за компьютером. Его друзья частенько проверяют его здоровье разным оборудованием, пока Гейб играет. Прогноз не особо положительный: пульс настолько слаб, что его сердце может остановиться в любую секунду. Если многие из вас подумают: «Вау, это же так просто! Просто вырубите компьютер из розетки! Пф, делов то!», то вы очень здорово ошибаетесь. Гейб болен, и ему нужна специализированная помощь. Кучка друзей-наркоманов вряд ли смогут ему ее оказать. - Ты же знаешь, что он не ответит тебе, - зевнул Ник, перебирая спички пальцами, на кончиках которых красовались ожоги. - Спасибо за информацию, - заворчал Джастин. Кажется, он единственный, кто действительно не терял надежду. - У нас увеселительный порошок заканчивается! Вы вообще в курсе об этом? – влетел в комнату Джек, тряся перед лицом пакетик с белым порошком, последним, кажется. - Твою мать, вы что, в нем купаетесь? – Джастин поднялся с дивана и вырвал пакетик из рук друга. - Придется идти к Оливеру? – спросил Ник, убирая спички в коробок, а затем в карман. - Вот это догадливость! – с сарказмом выплюнул Хиллс, натягивая куртку, - Чего стоите? Одевайтесь! «Джастин явно был не в духе сегодня», - пронеслось в мыслях у переглянувшихся ребят. - Почему ты взяла один эклер с черникой и отдала его именно мне? – поинтересовался Вик, тихонько покачиваясь на стуле. Ребята уже проснулись и завтракали на кухне круассанами и эклерами, которые принесла Алекс еще ночью. - Не знаю, все обычно ненавидят чернику. Вот я и подумала, возьму тебе такой, - конечно, Алекс просто знала, какой именно любит Вик. - Как мило, - притворно улыбнулся Фуэнтес, с блеском в глазах доедая свою прелесть. Алан и Алекс ели круассаны с клубникой и бананом, потому что они были без ума от них еще с раннего детства. У Алекс хорошая память, - И все-таки, ягод у них слишком много. - Сиди, ешь и не ворчи, Фуэнтес. Была бы моя воля, я бы взяла себе десять эклеров с какао, и ел бы ты сейчас хер с маслом. Ну, или без масла, - не выдержала Алекс на упреки своего нового знакомого. За столом воцарилась неловкая тишина. Остин и Келлин вдумчиво рассматривали свои эклеры с какао, будто в них вот-вот откроется какой-то скрытый смысл. Алан изредка поглядывал на Карлайла. Виктор просто заткнулся и запил излишек ягод горячим и крепким чаем с тремя ложками тростникового сахара. Такой чай ему всегда заваривал брат. От нахлынувших воспоминаний Вик допил остаток чая залпом и с громким звуком поставил чашку на стол. Под удивленные взгляды он быстрыми шагами вышел из кухни. Алекс, Остин и Алан принялись обсуждать план, намеченный на сегодняшний день. Только Келлин уставился вслед Виктору, размышляя, что же может быть скрыто под его наигранной улыбчивостью и дружелюбством. Через некоторое время Остин, Алан, Вик и Алекс уже сидели в гостиной на диване, где Джонсон подробно расписывала план постройки психбольницы. Вопрос о том, откуда Алекс может знать все так подробно, висел в воздухе и ощущался всеми. Хотя сама Алекс упорно его пыталась игнорировать. Во время воодушевленного спора Алана и Остина о том, как лучше войти в больницу: через окно или дверь, Виктор выскользнул из комнаты и направился в сторону ванной комнаты. Открыв дверь, Виктор застыл на месте. Перед зеркалом стоял голый Келлин. Все его тело было усыпано синяками, новыми и старыми затянувшимися ссадинами и ранами. Спина в некоторых местах приобретала иссиня-черный оттенок, который напоминал ночное небо. Ужасная метафора. В глазах Келлина стояли застывшие слезы, которые вот-вот могли покатиться по его бледным и впалым щекам. Вик не захлопнул дверь. Он не убежал. Он медленно подошел к спине Келлина и с осторожность положил ладонь на его плечо, словно прикасаясь к фарфоровой кукле. Так оно и было. Куинн был чертовым фарфором. Тихие всхлипы превращались в громкие рыдания. Недолго думая, Вик повернул Келлина к себе и крепко прижал к своей груди, немного поднимаясь на мысочки. Фуэнтес словно вжимал парня в свое тело, проводя руками по его бокам, спине и рукам, будто боясь оставить без внимания хоть один искалеченный участок кожи. Дрожащими руками Келлин обнял Вика в ответ, громко рыдая ему в шею. Через некоторое время Виктор обхватил ладонями лицо Куинна и стер большими пальцами горячие слезы. Его глаза блестели точно так же, как и Келлина. Словно два зеркала смотрели друг на друга и не могли понять, что же именно они видят перед собой. Было столько вопросов, которые Фуэнтес убивал в себе. Он сказал лишь одну вещь, хмуря брови и еле сдерживая отчаянные слезы: - Только скажи! Ты только скажи, я все сделаю для тебя! Я клянусь, Келлин, просто скажи мне! Скажи, какие ублюдки сделали это с тобой, и я уничтожу их! Твои слезы не достойны этого прекрасного лица, Келлин Куинн! Они просто еще некоторое время стояли в объятиях друг друга. А Вик даже не подозревал, что этот милейший парень в его напрягшихся руках и есть тот ублюдок, которого надо уничтожить.