50 плащей Бэтмена

– Сэр, вам помочь? – с ноткой доброты в рабочей фразе спросил дворецкий. – Нет, спасибо, Альфред, просто так редко выпадает шанс увидеть почти полную сервировку для ужина. – Не волнуйтесь, сэр, на ручке каждого прибора изображено его предназначение, – и Кларк заметил на одной из вилок рыбу, а на одной из ложек стилизованные клубы дыма. – Как удобно, однако! – Да, воспитанницам из дома мисс Минчин тоже понравилось это столовое серебро, – улыбнулся Брюс Уэйн. – Вы как всегда на высоте – возвышаете себя, не забывая о простых людях, – усмехнулся репортёр. – Приятного аппетита, джентльмены, – сухо сказал дворецкий и удалился на кухню. "Так, Кларк, веди себя естественно. Это просто ужин в с приятным собеседником, ничего больше." – подбадривал себя Супермен и одновременно искал подходящую тему для разговора. – Вы можете снять очки, если хотите, мистер Кент. – Что? – удивился криптонец, приняв предложение хозяина дома за намек. – Суп в исполнении Альфреда таков, что у многих через 5 минут очки запотевают. – Аха, – посмеялся мужчина над столь неожиданным разрешением ситуации, – моя мама тоже иногда готовит невыносимые блюда! – Неужели? – проявил заинтересованность Брюс. – Да, она не доверяет полуготовым блюдам и поэтому мясо с кровью в её исполнении всегда такое пряное и острое, что кажется, будто горячий уголь ешь... Бэтмен отвел взгляд в сторону, будто его отвлекли птицы за окном, но гость понимал, что это не так. – Вы всё ещё по ним скучаете? – Да, но от этой тоски нельзя избавиться... Воспоминания... как раны – закаляют мужчин. – Точно, не будь промахов, нельзя было бы ощутить вкус победы в полной мере. За победу? – предложил тост Кларк. – За множество побед. – поправил Брюс.       Время шло: перезвон приборов заменял тиканье часов; тосты – бой, возвещающий о прошедшем часе; каждое слово – секунда мелькнувшая и канувшая в вечность. Когда трапеза была почти завершена и подали десерт – мягкое мороженое с клубникой, тёртым шоколадом и орешками, Кал-эл заметил, что тяжесть, образовавшаяся в желудке, начинает причинять ощутимое неудобство. С ним редко случалось такое, что люди вынуждены переживать вновь и вновь – насморк, аллергия, головная боль и другие неприятные ответные реакции тела на взаимодействие с окружающим миром, но криптонец чувствовал, что что-то не так и тревога его росла с каждым мгновением. Это резкое тепло, волнами пробегающее по телу, намекающая на скорое начало мигрени головная боль, этот холод в пальцах рук и ног, становящийся частым кашель для которого не было причин, но горло страшно хотелось прочистить, эта слабость... "Я что-то съел? – лихорадочно стал гадать Супермен. – Но что? Здесь не было ничего мне незнакомого, я чувствовал каждый запах и если бы, если бы..." – Вам плохо, друг мой? – Должно быть в горле пересохло. – взяв стакан воды, Кларк осушил его в один миг, но лучше ему от этого не стало. "Зеленый криптонит." – понял он, а по телу пробежала нервная дрожь и страх, как пузырьки поднимающиеся из глубин, выступили градинами потом на лице. Гость до последнего не хотел верить, что хозяин дома его отравил специально, и, сдвинув очки, попытался расплавить взглядом свечи украшавшие стол, но они не стаяли таять быстрей. Кент попытался согнуть ложку, но она явно была сильней его, после чего, прикрыв глаза, гость отбросил её, резко встал из-за стола и покачиваясь побрёл к собеседнику. Мистер Уэйн был невозмутим и наслаждался холодным десертом не отрывая спокойного и немного пристального взгляда от приближающегося к нему Супермена. – Что Вы мне подсыпали, черт возьми? – Ничего особенного. – Ложь чистой воды! – закричал криптонец и упал на колени перед Уэйном. – Это так невыносимо? – взяв несчастного за подбородок и заставляя его посмотреть на себя, поинтересовался мучитель. – Бедняжка. Ты, наверное, даже готов проглотить ради избавления самую горькую пилюлю... Кларк отбросил руку Бэтмена и пожалел, что не сломал тому пальцы. Кент не хотел говорить, лишь тяжело дышал, пытаясь накопить силы, которых, как ему казалось, его лишили. Между тем Брюс зачем-то расстегнул ширинку своих брюк и с невозмутимым видом достал свой пенис, добавив при этом: – Её надо рассасывать... "Да он что, с дуба рухнул?! – не верил своим ушам отравленный. – Намекает, что съел противоядие и теперь, по-другому, мне его не достать? Сам жуй свою сосиску!.. Нет, это чистой воды обман. Даже, если бы, он съел противоядие и оно бы впиталось без остатка в организм, его можно было бы извлечь его из крови или..." – Промедление смерти подобно, как сказал один политик, – намекнул Уэйн мистеру Кенту, что пора поработать и схватив гостя за волосы тыкнул носом в свой пах. От терпкого запаха репортёр поморщился, а пальцы его крепко вцепились в ковёр, пока он силился противостоять Бэтмену и с сожалением осознавал, что счёт не в его пользу. Он в нерешительности взял в рот чужое достоинство, а о своем попытался забыть. Все его последующие действия противоречили его убеждениям и морали, ему было противно, и мысленно он сравнивал член миллиардера с морским огурцом или многоножкой, которую, как это бывает в передачах с экстремальным уклоном, надо на спор или для конкурса подержать во рту и терпеть её безрезультатные попытки убежать изо рта конкурсанта. Бэтмен тем временем наслаждался сложившейся ситуацией, наблюдал за процессом с наслаждением, иногда отвлекался на мороженое, и не переставал подбадривать Кларка и подсказывал, что тому следует делать. – Вы мне так и не ответили, что вы думаете по поводу предложенного мной контракта? Или Ваше молчание мне следует понимать, как полное согласие со всеми условиями? "Вот же сукин сын! – злился в пол силы Кент. – Специально болтает, чтобы моя агония продлилась дольше..." Кларк старался как мог, пытаясь ускорить унизительный процесс и заставить оппонента кончить поскорее, но когда всё же этого добился не был этому рад – криптонец поперхнулся, ведь семенной жидкости было слишком много, да к тому же мистер Уэйн заставил его проглотить почти всё без остатка. Как и подозревал Супермен – лучше после этого ему не стало, наоборот – его тошнило. Превозмогая боль, бросился в уборную, где попрощался с отравленным ужином. В остатках пищи он не нашёл чего бы то ни было напоминающее зеленый криптонит, но боль прошла, а вместе с физическим облегчением обрушилось на голову купившегося на обман осознание того, что он мог с самого начала, "вывернуть себя наизнанку", а не делать миллиардеру одолжений. Силы вернулись и Кларк больше не желал оставаться в поместье Уэйнов - выбравшись в первое попавшееся ему на глаза окно, он набрал высоту и полетел в свою Крепость Одиночества. Отвращение и стыд выветрились по дороге, но горькое послевкусие в душе от ужина с мистером Уэйном осталось...