Sugar

Тсуна сидела в кресле, просматривая отчеты. Взгляд ее был сосредоточен, однако мысли явно летали где-то далеко. Шатенка нахмурилась, отложила исчерканный лист в сторону и откинулась на спинку кресла, погружаясь в воспоминания. Вообще, с момента родов прошло два года. Тсунаеши была просто вне себя от радости, когда в больнице в ее руки вложили маленький белоснежный сверток. Наверно, это был первый раз, когда плакала она от счастья. Мальчика, а родился именно мальчик, назвали итальянским именем - Андреа. Назвали так, конечно, с посылки Занзаса. Хотя, сказать по правде, девушка долго сопротивлялась, пытаясь вбить в голову "мужа", что она японка и имя для сынка хочет японское. Окончательно спор решил Реборн, который в этот раз стоял на стороне Скайрини. Еще через месяц они наконец-то провели церемонию бракосочетания, которая ранее была сорвана. Занзас тогда стоял рядом и усмехался, так как улыбка на его лице появлялась исключительно в тех ситуациях, когда они с Тсунаеши были наедине. Сама же шатенка всю церемонию стояла на трясущихся ногах, что, конечно, не скрылось от глаз брюнета. Но в целом все прошло прекрасно. Еще через неделю провели официальную церемонию, на которой были уже отнюдь не самые близкие. После мероприятия донельзя довольный Вариец потащил Саваду на второй этаж, поближе к спальне. Когда до девушки дошло, зачем конкретно ее туда ведут, она поспешно выдернула руку из хватки и подробно разъяснила Занзасу, почему именно первой брачной ночи в их случае не будет. Брюнет долго огрызался, уже было порывался тащить шатенку силком, однако взгляд, которым он был вознагражден, остужал похлеще ведра холодной воды. С того момента Тсунаеши почти месяц игнорировала существование Занзаса, на что тот, конечно, сильно возмущался. Но позже все наладилось. Все, кроме их интимных отношений. Первый год новоиспеченная парочка полностью посвятила воспитанию дитя. Хранители частенько отстраняли Вонголу от дел, чтобы та полностью отдавалась маленькому Андреа. Шатенка была им благодарна. Не менее благодарна она была и матери, которая окончательно перебралась в Италию, а точнее в Вонгольский особняк. Тсуна просто понятия не имела, как бы она справлялась без помощи Наны. Занзас испробовал на себе роль отца сполна. Будучи фактически совершенно не приспособленным к семейной жизни, он многое открывал для себя. Особенно трогало Саваду его возня с Андреа. Временами брюнет просто закрывался с ним в комнате, и Тсунаеши не решалась заглядывать и отвлекать отца и сына. Вообще, все эти занзасовские перемены удивляли шатенку. Нет, когда дело касалась мафии, Скайрини был тверд и жесток, как и всегда, с хранителями он так же вел себя пренебрежительно, но как только в поле зрения не оставалось никого, кроме Савады и Андреа, он менялся. Пусть в его голосе все еще сквозила грубость, пусть его движения и были до сих пор резкими, а пистолеты никогда не оставляли его и на секунду, он все равно менялся. И Тсуне - что греха таить? - нравились эти изменения. На второй год стало легче. Савада хотя бы вспомнила, что такое сон. Андреа меньше капризничал и стал просто до ужаса спокойным. Тсунаеши убедилась, то на Занзаса он похож не только внешне, но и характером. У него появилась занятная привычка - кидать свои игрушки в головы хранителям Варии и Вонголы. Тсуна догадывалась, кто его этому научил. Отучать не получалось. Весь второй год Андреа Тсунаеши совмещала работу и заботу о ребенке. Было сложно, но она справлялась. Занзас же вместе со своими хранителями практически перебрался в особняк Вонголы. Он тоже старался помогать жене, пусть и делал это с видом, будто делает великое одолжение. Тсуна не злилась, понимала, что его гордость никуда не делась. И вот сейчас с момента родов прошло два года. Тсунаеши бы смело могла говорить, что она счастлива, если бы не один момент. Секса у них как такового и не было. Все эти два года Занзас неоднократно намекал, но Тсуна обрывала все разговоры на корню, прикрываясь усталостью от забот о ребенке и Вонголе. Скайрини хмурился, сжимал зубы, но действий никаких не предпринимал. Тсунаеши же виновато улыбалась. Если говорить честно, она боялась. До ужаса боялась чего- то больше, чем обычный поцелуй, который они с Занзасом практиковали каждый день. Но шатенка прекрасно понимала, что рано или поздно все равно придется. Скайрини все-таки человек, и у него когда-нибудь точно нервы сдадут. Тсунаеши повертела между пальцев ручку, откладывая ее поверх бумаг. Сегодня Андреа находился на попечении у Савады Наны, так что Тсуна за малыша не беспокоилась. Немного посидев в кресле, она встала, подходя к окну и открывая створку. В комнату ворвался свежий воздух. Шатенка вдохнула полной грудью, облокачиваясь руками о широкий подоконник и смотря на улицу. Она понятия не имела, как сказать Занзасу, что она просто-напросто боится. Дверь глухо скрипнула, Тсунаеши повернулась на звук. В кабинет вошел Занзас. Тсуна мягко улыбнулась, поворачиваясь назад к окну. Скайрини нахмурился, однако промолчал. Он скинул фирменный варийский пиджак на ближайший диванчик и медленно направился к окну, у которого стояла шатенка. Тсуна чувствовала его взгляд: тяжелый, вязкий и задумчивый, но почему-то горячий. По спине пробежал табун мурашек, она гулко вздохнула. Ощущения были странные, как будто ее это… возбуждало? От своих собственных мыслей глаза ее расширились, а дыхание стало чаще. От Занзаса эти перемены не скрылись. -Что-то случилось? – спросил он, подходя ближе и обвивая руками хрупкую талию. -Нет, все хорошо, не беспокойся. – Как скороговорку проговорила шатенка, опуская взгляд на белоснежный подоконник, края которого так отчаянно сжимали ее собственные пальцы. Занзас ничего не сказал. Губы его коснулись шеи, что соблазнительно выглядывала из-под ворота белой рубашки. Тсуна вздрогнула, сильнее сжимая подоконник. Было приятно. Не встретив обычного сопротивления или же протеста, Вариец втянул губами слегка тронутую загаром кожу, оставляя на шейке небольшой красноватый засос. Тсунаеши рвано выдохнула, поддаваясь назад, ближе к мужчине. Тот усмехнулся, стал легко покусывать шею, отодвигая рубашку с плеча. Вообще, Саваде все еще было страшно, ноги ее дрожали и вот-вот грозили уронить свою хозяйку, однако к липкому чувству страха прибавлялось что-то горячее, почти обжигающее, острое и сахарно-сладкое. Это чувство почему-то было сильнее страха. Тсуна сглотнула и повернулась лицом к Скайрини, скрывая красные щеки в складках его рубашки. Тот усмехнулся, подхватил ее на руки, закидывая на плечо. -Теперь не отделаешься. – Проговорил он, выходя из кабинета и направляясь в спальню. -Может все-таки не надо? – с надеждой спросила девушка, хотя уже сама не понимала, хочет она этого или нет. -Надо. – Твердо сказал Занзас, толкая дверь спальни ботинком, и тут же скидывая их на пороге, попутно прикрывая дубовую дверь. Тсуна угрюмо выдохнула, немного поморщилась, когда ее беспардонно сбросили на мягкую постель, и замерла когда над ней навис Скайрини. Руки немного дрожали, и девушке вдруг показалось, что голос ее сел, а ноги отказали. Брюнет смотрел на нее, не отрывая взгляда. -Боишься? – спросил он, и так уже зная ответ. Шатенка слабо кивнула. Занзас опустил голову, зарываясь носом в непослушные волосы. -Можно? – не надеясь на положительный ответ, задал он еще один вопрос. Тсуна прижала руки к груди, кивнула. Глаза Занзаса расширились от удивления буквально на секунду, однако после он довольно усмехнулся, расстегивая длинными мозолистыми пальцами рубашку шатенки. Вонгола рвано выдохнула, когда руки брюнета коснулись оголенного живота. Она повернула голову в сторону, пытаясь не думать о том, что будет дальше. Занзасу это не понравилось. Он подцепил застежку лифчика, расстегивая ее, чуть приподнял спину девушки, снимая с нее рубашку и лифчик. Тсунаеши покраснела, прикрывая пылающие щеки руками. Занзас спустился ниже, стягивая с девушки туфли и брюки, оставляя на ней лишь бежевую ткань кружевных трусов. Сам он скинул с себя рубашку, выдернул ремень из брюк и расстегнул ширинку. Тсунаеши все еще прикрывала руками лицо, боясь и смущаясь смотреть в лицо Скайрини. Брюнет осторожно прихватил руки девушки за запястья, прижимая их над ее головой. Теперь пылали у Тсуны не только щеки, но и уши с шеей. Вариец наклонился ниже, проводя языком по нижней губе девушки, та приоткрыла рот. Занзас углубил поцелуй, вмиг делая его жарким, влажным. Голову сносило обоим, и у Тсунаеши просто не хватало дыхания. Приходилось отрываться буквально на секунды, пока Савада делала жадный глоток воздуха, глотать самому, и вновь врываться в чужой рот, терзая мягкие губы в поцелуе. Руки уже перекочевали с тонких запястий на бедра, медленно поднимаясь выше, оглаживая. Пальцы Тсунаеши путались в черных волосах и вырисовывали незримые узоры на мускулистой спине. Скайрини оторвался от распухших покрасневших губ, целуя подбородок, шею, ключицы, оставляя яркие красные метки. Тсуна томно вздыхала, чуть прогибаясь в спине и постанывая от наслаждения. Этот раз был так отличен от того, что у Вонголы просто сносило крышу, а голова отказывалась соображать. Девушка лишь выгибалась кошкой под умелыми руками и царапала короткими ноготками широкую спину. Сейчас было так приятно, горячо и сладко. Так остро и жгуче. У девушки перехватывало дыхание. Это было просто потрясающе. Савада не была девственницей и до изнасилования, но сейчас… Она могла поклясться, что так хорошо ей не было никогда в жизни. Чуть обветренные губы Занзаса накрыли розовую бусину соска, и Тсунаеши издала первый протяжный стон. Это было так приятно, чувствовать горячий язык Занзаса на своей груди. Второй сосок брюнет зажал между пальцев, слегка сжимая и наблюдая за реакцией шатенки. Лоб той покрылся испариной, щеки были красными, губы искусанными. Занзас довольно усмехнулся, слегка прикусывая розовую бусину. Тсуна хрипло выдохнула, прикрывая глаза. То же самое брюнет проделал и со вторым соском. Тсунаеши выгибалась на простынях, сжимая их тонкими пальцами, волосы ее разметались по подушкам. Одну руку Скайрини спустил ниже, подцепляя пальцами кромку трусов и стягивая их со стройных ног. Тсуна сглотнула, некстати вспомнив их прошлый опыт. Возбуждение поугасло, уступая дорогу едкому чувству страха. Девушки сильнее сжала простыни, жмурясь. Занзас опустил губы на живот шатенки, проводя языком около пупка. Тсуна сильнее сжала зубы. Скайрини спустился ниже, ведя дорожку влажных поцелуев по внутренней стороне бедер. Тсунаеши рвано выдохнула, приоткрывая глаза и смотря на Варийца из-под опущенных ресниц. Пальцы Зазаса легко кружили вокруг клитора, медленно надавливая. Шатенка чуть прогнулась, не до конца понимая свои собственные ощущения. Это было так странно, она чувствовала приятную дрожь, которая горячей волной пробегалась по обнаженному телу. Пальцы Скайрини неспешно двигались, из горла Тсуны вырывались хрипы вперемешку со стонами, которых та так отчаянно стеснялась. Брюнет стянул собственные штаны, выудив из кармана серебристую обертку презерватива. Раскатав резинку по твердому стволу, брюнет склонился ниже, упираясь головкой в клитор девушки. Тсунаеши прикусила нижнюю губу, поддаваясь вперед. Занзас припал губами к ее шее, входя внутрь одним резким толчком. Тсуна выгнулась, было немного больно, непривычно, но терпимо. С минуту Скайрини не двигался, целуя тонкую шею. Шатенка вздрогнула, поддаваясь навстречу бедрами, и Занзас сорвался, вколачиваясь в Тсунаеши. Через пару толчков из уст Вонголы вылетали сладостные стоны, а ее пальцы крепко сжали загорелые плечи Варийца. Тот хрипло выдыхал, иногда издавая что-то среднее между стоном и рыком. Его ладони сжимали бедра девушки, оставляя на них жгуче - красные следы. Еще через несколько толчков перед глазами Тсунаеши на долю секунды потемнело, а потом все взорвалось одним сплошным разноцветным салютом. Волна оргазма накрыла Тсуну так стремительно, что дыхание ее перехватило, а пульс будто замер в ожидании чего-то. Занзас еще пару раз толкнулся в горячее тело, кончая с протяжным стоном и выходя из расслабленного тела. Завязав в узел использованный презерватив, он отбросил его в угол комнаты, падая рядом с шатенкой и накрывая обоих одеялом. Савада подобралась ближе, устраивая голову на широком плече и перебирая черные жестковатые пряди волос Скайрини. -Я хочу дочку. – Уверенно заявил брюнет, смотря в потолок. Тсуна покраснела до кончиков волос, натягивая пушистое одеяло до носа. -Потом… - пробубнила она, натянув одеяло и на мужа и прикрывшись им с головой. – Все потом. Занзас довольно улыбнулся, прижимая шатенку ближе и зарываясь носом в карамельные волосы. И сын у него есть, и дочка у него будет, и Савада теперь принадлежит ему. Жизнь, можно сказать, наладилась окончательно. *** -Ой-ей… Похоже твои мама и папа сейчас заняты… - тихо проговорила Нана, услышав громкий стон из комнаты дочери. – Надеюсь, в скором времени они сделают тебе младшего братика или сестренку. – Весело прощебетала женщина. Нана щелкнула по носу малыша, который удобно примостился на ее руках, сжимая своими крохотными пальчиками плюшевую игрушку львенка. Черные бровки мальчика вечно были сведены к переносице, он постоянно хмурился, но это выглядело до такой степени мило, что Савада-старшая уже больше половины новенького альбома заполнила фотографиями Андреа. -Ты же хочешь братика или сестричку? – спросила Нана, направляясь подальше от комнаты. Малыш посмотрел на женщину, но в глазах его появилась странная искра, и на миг Саваде-старшей показалось, что мальчик прекрасно ее понимает. Андреа неспешно кивнул, переставая хмуриться. -Вот и я хочу, чтобы у тебя были младшенькие. Поэтому пойдем, поиграем в другой комнате, хорошо? – улыбнулась Нана, потрепав дитя по черным волосам. Ребенок улыбнулся, прижимая львенка сильнее. Нана бодро зашагала по коридорам, оставляя дочь на попечение ее мужу. Она же все прекрасно понимала. Не стоит им мешать, все-таки Занзас так сильно просил ее с утра не ходить в их спальню…