Моя вещь

Блять, в этом году что-то слишком рано пришла жара. От нее плавятся мозги, и окончательно портиться настроение. Смотрю, как большая стрелка часов оббегает очередной круг циферблата, отсчитывая неумолимо сплывающее время. Сука, тебя так и нет. Неожиданно тишину квартиры нарушил скрежещущий звук ключа, открывающего входную дверь. Я пошел навстречу, руки скрещены на груди, Тимка, тебе сегодня не поздоровится. - Где тебя носило? - На работе, да и маршрутка задержалась, – Тима, как ни в чем не бывало обошел меня. - Маршрутка? Да за это время можно перетрахаться с половиной города! - ярость. Перед глазами замелькали звезды - последняя стадия бешенства. Красное марево заслоняет глаза, а в башке как пульс, бьется мысль "Убью суку". Словно марионетка, не ощущая собственного тела, иду на кухню, шарю по кухонным столам и полками. Она нашлась в последнем ящике, который я вытащил, просто перевернув содержимое на пол - веревка. Тонкая, шелковая веревка. Моток довольно большой. Возвращаюсь по темному коридору, обдумываю, как мне его наказать. Тимка как всегда сидит над планшетом, снова чатиться. Первый виток пережимает горло. Тима дернувшись, поднял на меня глаза, в которых сквозило удивление и укор. Хочется отвернуться, но он заслужил это. Еще оборот перетягивает худые ключицы и плечи. Виток за витком, пережимаю каждую часть его тела, сдавливая, как можно сильнее, затягивая по-максимуму. Веревка закончилась. Тупо пялюсь на ее конец. Завязав бантиком на шее, ушел на улицу. Бля, он снова испытывает меня на прочность. Зачем? Зачем он это делает? Знает же, взбешусь и накажу. Именно этого добивается, сученок? Недалеко вспыхнул фонарь, яркий свет резанул по воспаленным глазам, взвинчивая и так напряженные нервы, недовольно щурюсь. Пальцы потянулись за третьей сигаретой, верчу ее в руках, вспоминая прошедшие дни. Когда я в последний раз его бил? Давно. Видимо, пора напомнить, кому он принадлежит, а то, судя по всему, не только губы и задница, но и память у него девичья. Язычок пламени от зажигалки касается сигаретной трубки. Откинувшись назад, опираясь на прохладную стену, затягиваюсь. Как же хорошо просто сидеть в тишине, зная, что МОЕ - на месте и НИКТО к нему не прикоснется. С темнотой пришла прохлада и бешенство постепенно спадало, оставляя после себя горькое послевкусие. Сука, но что-то с тобой таки придется делать. Прошлый раз, избив до состояния синюшного тела, покорности добился аж на три недели. За этим пришлось примерил роль Отелло, едва не задушив, сученыш притих на половину месяца. Трахал всеми подручными средствами, топил, душил, бил. Сука, что тебе еще от меня нужно? Окурок улетел куда-то в сторону, и новая сигарета уже в руках. Прокручиваю наши игры, Тимка ебнутый на всю голову, но и я не лучше. Почему пара моих друзей могут спокойно жить со своими парами? Притом без всех этих вышибаний мозгов. Где-то глубоко внутри завидую им. У меня с Тимом никогда так не будет. Тяжелый уставший вздох, чувствую себя стариком, выжатым, измученным старцем, кажется день с тобой, для меня равен году. За такую вредность молоко дают. Ухмыляюсь, пойти сдоить своего что ли? Выкурив почти пол-пачки, нервы не то что бы успокоил, больше табачный дым притупил мозги. Не спеша, отсчитывая зачем-то каждый шаг, возвращаюсь назад. Квартира встретила непроглядной тьмой и гробовой тишью, ощущения могильника, холодок пробежался по позвонку, заставляя ежиться. Ускорившись вбегаю в комнату, Тема, так же продолжает сидеть. Щелкнув выключатель, прогоняю темень, бля, у него конечности почти синие. Разматываю веревку, растирая его руками, знаю, как больно, когда к передавленным частям тела устремляется кровь, тысячью иголок вонзаясь в нервные окончания, Тим морщится и шипит, змееныш мой. - Лекс, - Тимка гипнотизирует своими глазами, вижу как наползает пелена желания, заставляя все его тело подрагивать в ожидании. - Что? - Трахни меня. Выеби так, что бы сесть не мог. Ухмыляюсь, вот чего ты добиваешься? Значит… Значит я тебе по хую, тебе ебли мало? - Ты наказан, никакого секса - месяц, - отхожу от обалдевшего парня. Сажусь на старенький диван, рассматривая его из-под прикрытых глаз, придется держать ухо востро, но если решит на стороне… Убью суку! - Иди сюда,- Тимка подходит, вижу его стояк и мелькающий язык на губах. Хочешь? Хоти! - Отсоси мне, - наказывая его, я не собираюсь себя обделять. Горячий язык коснулся головки, заставляя подавиться воздухом. - Да, давай же шевелись, - член облизал продолжая дразнить. - Тимка, трахать я тебя не собираюсь, так что не надейся. Давай уже, - хватаю за патлы, вбиваясь глубже. Пах горит, хочется рычать и материться, как же хорошо. Змееныш терся весь вечер и часть ночи. Эта блядь полночи крутился не давая мне уснуть. Так и не дождавшись от меня реакции, ближе к утру, выполз с кровати. Обождав некоторое время, матерясь и натыкаясь в темноте на мебель пошел за ним. Сука сидел на краешке ванной и дрочил, прикрыв глаза, волосы черными змеями разметались по плечам, придавая ему вид ворона. - И кто тебе разрешал? - мой тихий голос, заставил его вздрогнуть, чуть не свалившись в ванну. - Но трахать же ты меня не собираешься? - гаденыш снова начал нарываться. Хватаю за палты поднимая, мы почти одного роста. - Ебли захотелось? Со всей силы впечатываю в стену мордой, расквашивая нос и губы, пальцами пробегаю по ягодицам, Тимка по блядски выпятил зад. Я просунул пальцы между ягодицами, прощупывая колечко сфинктера, зацепившись пальцами за края входа, стал растягивать его, просовывая постепенно два пальца. Хотелось посмотреть, ощутить, как там внутри все устроено, почувствовать шелковистость, всех складочек, жар его тела. Зад завилял, пытаясь подтолкнуть меня к действию. Проталкиваю еще один палец, поглаживая стенки ануса, чувствую дрожь Тимкиного тела, резко ногтями впиваюсь нежную ткань. Он дернулся, но я крепко держу рукой, не давая отстраниться. - Терпи, сука. Анус постепенно увлажнялся кровью, ее запах коснулась моих ноздрей, раздувая их, в голове зашумело прямо как после выпивки. Еще глубже проталкиваю ладонь, вслушиваясь в хлюпанье там внутри. - Лекс! - хриплый голос Тимки вывел из нирваны, - да трахни же меня! - Обойдешься, сука, сегодня тебе ничего не обломится. Я лучше буду проституток трахать, чем тебя, уебок. Нащупываю бугорок простаты, поочередно поглаживая, надавливая и царапая. Тимка извивался скуля и подвывая. Прижимаюсь к его телу, кажется, что его кожа горит, и можно обжечься. - Ну что, нравится? - шепчу ему на ухо, вдыхая знакомый запах, впитывая собственной кожей жар его тела. Желание Тимки, как густой мед, пропитав всю его сущность, вливалось и липло ко меня. Ответить ему не даю, закрывая рот рукой, язык Тимки тут же начал вылизывать мне ладонь, как преданная псина, хозяину. Руку в заднице заменил членом, Тимка выгнулся, шипя каждый раз, когда я коротко стриженными ногтями раздирал ему кожу на боках и спине. Бля, хочется порвать его на хер, чтобы не повадно было, но с такой растянутой дыркой... На глаза попался лак для волос. Выхожу под его разочарованный стон, взяв в руку флакон, пропихнул внутрь, и... зашел следом. Темке пришлось стать на колени, трахаю, слушая его развратные стоны. Ебля получилась то, что надо, и сученыш таки добился своего. Сегодня он опять задерживается уже на двадцать три минуты. Где его черти носят? Меряю эту чертову жилплощадь шагами уже в сотый раз. За это время кончить можно. Кончить? От картины, развернувшейся перед глазами, вскипает кровь. Тимка, стонет как подзаборная шлюха под каким-нибудь качком. Стоило ему перешагнуть порог нашей квартиры, как бью с разворота кулаком в челюсть. Он отлетает впечатавшись в стену. С обидой в глазах, растирает ушибленную кость. - Еще раз, сука, придешь позже, расчленю. Тут же. Понял? - кивок головы. Дулся он на меня весь вечер. Ужин прошел скомкано и в молчании, жутко раздражающем меня. Это продолжалось до тех пор, пока я, намотав его патлы себе на кулак, не растянул на кухонном столе, сученышу понравилось. Следующий вечер, и его опять нет. Набираю номер. - Где ты? - мой голос холодный и отстраненный. - Прости, час пик мы застряли в пробке, - из трубки слышно шум улицы. - Какой на хуй пробке? Если через пять минут тебя не будет дома… Не заканчиваю, сам пока не знаю, что с ним сделаю. Тимка, влетел в квартиру все-таки опоздав на шесть минут, я стоял у входа, как грозовая туча. Кулак попал ему в ухо, Тимка заскулил и по стенке сполз на пол. - Я тебя предупреждал. Ты должен каждый вечер встречать МЕНЯ с работы улыбаясь и радуясь. Ты меня слышишь? Ты, черт бы тебя побрал, а не я тебя должен дожидаться в пустой квартире. Что не понятного? - Все понятно. - Отлично, и больше не нарывайся, мое терпение не безгранично. Переодевшись, валю в ближайший клуб, нужно нажраться. Срочно! Домой попал что-то около пяти утра, будильник завизжал в половине седьмого, безжалостно выдергивая с недолгого сна. Тим, тенью, надутый и с распухшим ухом бродил по комнате собираясь на работу. Я заваливаюсь дрыхнуть дальше, сегодня работу на хер. Стрелки часов упорно показывают шесть, а его снова нет. На глаза попался маленький нож, очень острый для чистки картофеля. Берегись. Видимо, поняв, что терпение мое закончилось, он объявился только полчаса спустя, взглянув на мои сжатые кулаки, обижено отвернулся. Разворачиваю к себе лицом, острие ножа застыло в пару сантиметров перед лицом. - Я говорил тебе, сука, меня надо встречать с улыбкой. Нет улыбки, значит нарисуем. Ножом надрезаю уголки губ. Он шипит и морщится, мешая мне творить, пришлось сдавить горло второй рукой, тем самым лишая его движения. Кровь капает тягучим сиропом окрашивая мою руку и его подбородок, стекая на белую рубашку. - Вот теперь ты всегда будешь для меня улыбаться, - любуюсь своим творением, языком смачиваю ему губы, а потом просто впиваюсь в них. Тимка замер безучастно принимая мой "поцелуй". - Ты же не думаешь, что на этом все? Раздевайся. Он зло стянул футболку, швырнул ее мне под ноги. Быстро расстегнул ширинку, опустил джинсы вместе с трусами и переступил через них, не спуская с меня внимательного взгляда. - Ну, и? - Стоишь и не двигаешься, - острым кончиком того же ножа, втыкаю в один из сосков, кожа распахнулась брызнув тяжелыми каплями крови и являя сердцевину груди. Посматриваю на Тиму, бледный, с выступившей испариной на челе, старается дышать открытым ртом часто и глубоко. Я облизал собственные губы, почему-то захотелось коснуться кончиком языка этой открывшийся ранки, что я и сделал. Его едва слышный стон и мне прямо-таки затрясло от возбуждения. Несколькими движениями заканчиваю незамысловатый рисунок, всего лишь маленькое сердечко. Пускай навсегда запомнит, я его люблю. Последняя линия завершается уже у порванного соска. Крик, надрывный, острый бьющий по мозгам и нервам, разорвал пустоту нашей комнаты. Тимка повалился на пол, алая жидкость лентами обвила его тело. Разум как будто проснулся, заставив меня увидеть все ясно и четко. Он же сдохнет сейчас! Падаю на колени рядом с телом, прижимаю к себе. - Нет, сука, не смей умирать, я ж без тебя подохну в этом гребенном мире! - подхватываю тело, на руки, несусь на кухню, где же эта гребанная аптечка? Перемолотив половину кухонной посуды, нашел ее в шкафчике. Трясущимися руками, пытаюсь остановить кровь, но все мои познания в медицине, сводятся к заливанию раны перекисью и обработке ее потом йодом. Кое-как привел Тимку в сознание, далее он сам руководил мной, рассказывая, что и как мазать и накладывать, ночью спали тесно прижавшись друг к другу.