Моя вещь

Ксюха взбешенная вернулась от Тимки поздней ночью. Я, приподнявшись на локтях, вопросительно на нее посмотрел. Она швырнула на пол свой чемоданчик скорой помощи и, завернувшись в спальный мешок, затихла. Будить я ее не стал, завтра узнаю у Тимки в чем дело. В подвал зашел ранним утром. Тимка, так же связанным, лежал на полу, даже не подняв голову. - Как ощущения? - рядом с ним ставлю принесенную баклашку с водой. - Нормально, - шипящий ответ и лихорадочно блестящие глаза, окинувшие меня. Развязываю, и парень поднимается, растирая запястья. - Это вода, и вот мазь, - швыряю баночку рядом с ним. – Я так понимаю, что Ксюху ты к себе не подпустил? - дождавшись утвердительного кивка, продолжил, - Вымойся и приведи себя в порядок. Через два часа вернусь и мы продолжим. Кстати, это тоже тебе, - пакет с бутербродами шмякнулся следом. Ксюха уже что-то помешивала в котле, и это "что-то" было жуткого вида. - Что готовим? - Понятия не имею, но после еды на всякий случай прими пару таблеток хотя бы того же мезима. Желание жрать отпало сразу. Порывшись в продовольственных запасах, нашел сухари и колбасу. - Так, я сегодня свободна или как? - сеструха искоса глянула на меня. - Понятия не имею, а что? - Хочется осмотреться. - Иди, если что найду. - Отлично. И, Лекс! - Что? - Посуда на твоей совести, - я не успел даже рта открыть, а ее и след простыл. Вот же шельма. В подвал спускался не спеша, ощущая и наслаждаясь невероятной какофонией чувств. Страх смешался с предвкушением, желание со злостью. Тимка вымытый дожидался, сидя на рюкзаке. - Уйди оттуда, еще реквизит сломаешь, - сталкиваю его на прибранный пол. - А что там? - парень уже с любопытством осматривал набитый рюкзак. - Не твоего ума дело. Чем сегодня будем заниматься? - Лекс, мне понравилось принадлежать тебе, только вот надпись, вышитая нитками быстро исчезла. Вырежи мне ее на шее. Усмехаюсь, самому хотелось сделать что-то более долгосрочное. - Отлично, - порывшись в рюкзаке, вытащил ручку. - Да, а вот чем? Можно было выжечь, мне сестра как-то подарила паяльник с пожеланием засунуть его в рабочем состоянии в задницу Тимке. Я ухмыльнулся, вот уж Ксюха и не такое выдумает. Хм, пожалуй, можно попробовать вырезать рисунок. И для этого нужны ножницы. - Жди! - выскакиваю на поиски сестры, она же без маникюрного набора никуда не ездит. Ксюха обнаружилась на крыше самого высокого здания. Лежа на пыльных плитах, пялилась на небо. Услышав мои шаги, даже не повернулась: - Что, уже? И так быстро? - У тебя маникюрные ножницы есть? - Разумеется? А зачем? - Метить буду. Забрав необходимый инструмент и несколько бутылок антисептика, вернулся назад. Тимка рассматривал содержимое рюкзака. Бью в морду. - Я что сказал? Не трогать! - Должен же я знать на что можно рассчитывать, - парень недовольно потирал челюсть. Присаживаюсь рядом, выкладываю принесенное. Тимка, заметив мои приготовления, забрал волосы в высокий хвост, открыв шею. Первым делом несколькими росчерками ручки наметил тот рисунок, что не так давно привлек мое внимание. Узор смесь готики и этники. Я дрожащей рукой оттянул небольшой участок кожи. Бля, вы когда нибудь пытались срезать кожу толщиной пару миллиметров, если при этом еще и руки дрожат? Вот и я нет. Но есть возможность научиться. Оттягиваю пальцами кожу, кончиком ножниц прокалываю, продвигая стальной уголок вглубь. Капля крови тут же выступает, и я теряю ориентиры линии, по которой требуется резать. Недолго думая, слизываю кровь языком, очищая место работы. Постепенно лоскутки кожи поддаются, открывая неприкрытое кожей мясо. То, что уже завершено, прижигаю раствором, что подсунула мне Ксю, любуясь необычным рисунком. Новый виток, и снова огромное напряжение в руках и спине, бля, ощущение такое, что мешки тягал. Рука чуть соскользнула, и уголок ножниц вонзился глубже. Тимка дернулся, и линия получилась кривая. - Черт бы тебя побрал! - рука сама ударила его по лицу, - не дергайся. Парень, сцепив зубы и сжав руки в кулаки, замер. Наблюдая за ним и упорно продолжая снимать, как шелуху, кожицу, слизываю кровь. Во рту солоноватый вкус сводит с ума, запах нашего пота и едва ощутимое сдерживаемое дыхание Тимки под руками, выбивает из спокойного состояния. Ебнуть бы его. Делаю передышку, отстраняясь и рассматривая дело своих рук. М-да, зрелище еще то, линия за линией ложатся на кожу, утверждая мое право на этого человека. Он был и будет только моей собственностью. Что-то необычное в этом процессе есть, я бы даже сказал какое-то таинство, когда твоя рука, продолжением которой есть этот маленький острый кончик, вонзаясь, рвет и, прикасаясь к любимому телу, оставляет след, который никогда не исчезнет. А ты можешь и дальше терпеть или наслаждаться болью, молчать, не произнося почти ни звука, но кожа, все скажет за тебя. Стоит коснуться маленьким острием и тихое шипение будет мне ответом. Закончив с первой частью, любуюсь, немного отодвинувшись. Красота! Тимка сидит напряженный как струна, прокушенные в нескольких местах губы кровоточат, дыхание едва уловимое. Губы растягиваются в улыбку, не только тебе это нравится. Схватив за волосы, притягиваю его голову к себе, целую жестко и собственнически – мой! Вторую часть уже проще срезать, руки приловчились, и я больше не потерплю от него выебонов. Отныне никаких "по хуй", будет делать то, что скажу. Любуюсь рисунком: тернистый венок огибает шею, переходя на ключицу и горло. Спереди было особо сложно, там и так кожа тонкая, а когда начинают скользить пальцы, то полный пиздец. Змееныш шипит, но не уклоняется. Теперь рисунок виден и он прекрасен. При желании можно скрыть рубашкой, но я не дам делать этого. Нахлынувшее вдохновение не желало спадать, и я решил продолжить метить мою собственность. - Встань! Тело поднялось, член оказался на уровне глаз. Значит, будет еще одна метка. Что на меня нашло? Понятия не имею. Схватив член, натянул на нем кожу, и совсем маленькое сердечко нашло свое место. В этот раз сдержаться ему не удалось. Из глаз хлынули соленые капли. - Еб твою мать... - вырвалось из его горла. Ха! Я таки добился хоть какой-то реакции. - Нравится? Не дожидаясь ответа, отбрасываю ненужный инструмент и ставлю раком. Сука, да у меня уже давно там все горит. Врываюсь сразу и на всю длину, и получаю новую порцию отборного мата. Бля, я и забыл, что вчера его конкретно порвал, ничего, думаю, не сдохнет. Ебу, быстро получая просто невероятное облегчение, внутри уже хлюпает от его крови. - Хорошая шлюха из тебя бы получилась, - вытаскиваю перемазанный член, хорошо хоть салфетками запасся. Тимка лежит на полу, сжавшись и закрыв глаза. - Сеструху звать? Он приподнимается на локтях. - Зачем? - Ну, мало ли? Обработать чего или смазать? - Не надо. - Ну, и отлично. На сегодня все? Ты доволен? - кивок головой. Выхожу из подвала, оставив флакон с дезинфицирующим раствором, я не хочу чтобы он сдох. На душе непонятная для меня легкость. Такое ощущение, что сам вырвался из плена. Брожу по городку. Да, лет эдак двадцать назад здесь была жизнь и жили чувства. Теперь это приют только для вот таких, как мы, извращенцев и редких одиночек. Мысли текут медленно, возвращаясь к завтрашнему дню. Что ты еще придумаешь? Прогулка неспешным шагом вокруг городка заняла оставшееся время до вечера. Сеструха сидела на куче хлама, любуясь закатом и хлеща из бутылки водяру. Сажусь рядом и, забрав початую бутылку, делаю большой глоток, хорошо-то как. - Ну? Порадуешь сестренку? - Смотря чем... - Сученыш дохлый лежит в подвале? - Нет. Живой. - Лекс?! Теряешь сноровку? Ты меня разочаровал. Ухмыляюсь, сеструха в своем репертуаре, еще пара глотков и бутылка полетела куда-то в сторону. Звук битого стекла и градусы, бродящие по венам, дали побочный эффект в виде стоящего члена. - Ты идешь? - Ксюха, сморщилась и неопределенно махнула рукой. Я двинулся в обратную сторону, перед сном нужно не только чистить зубы, но и регулярно трахаться. Так сказать, для поддержания тонуса и хорошего настроения. Тимка, расстелив оставленный ему плед, казалось спал. Посветив ему в лицо фонариком, нетвердым шагом иду к моей собственности. - Привет, заяц. Вставай, Мазай пришел. - Лекс, что надо? - Трахаться надо. - Развернул поднявшегося парня спиной к себе и, неожиданно перецепившись обо что-то на полу, выронил фонарик, а Тимку впечатал в стену. Вжимаюсь сзади, ощупывая тело руками, губы прикоснулись к мочке уха. Захватываю ее зубами, прокусывая, вкус крови на языке только сильнее заводит. Жаль, не видно твоего лица, только слышно ускорившееся дыхание и быстрое сердцебиение. - Ты рад? - Да, - рукой надавливаю на плечи, заставляя прогнуться. Тело подчиняется, и снова я там, внутри. Тимка дрожит, только вот не уверен, что от возбуждения. Наплевать, хочу его до усрачки. Кажется, готов трахать круглосуточно, главное - видеть его покорные глаза, вдыхать его запах и чувствовать его тепло. В этот раз ебу долго, изредка разворачивая голову, чтобы ощутить вкус поцелуя. Лежим вдвоем на пледе. Прижимаю его к себе. Ночь штука длинная, если мы не вместе. Сейчас же казалось, что время летит в сумасшедшем ритме. Тимка спит, уткнувшись мне в ключицу. В рассветном зареве рассматриваю его умиротворенное лицо. Единственное окошко находится высоко, почти под самым потоком, и дает крохи света, но мне этого хватает, чтобы рассмотреть твое красивое лицо, полюбоваться пушистыми ресницами, прикоснуться к длинным волосам. Колдовские глаза открываются и утягивают в омут. - Доброе утро, - мягкий голос, казалось, ласкал меня, заставляя опять желать его. - Доброе! - паршивец трется пахом, вот же озабоченный. Наваливаюсь сверху. Утренний секс привычный. Он гипнотизирует меня зелеными глазищами. Так и трахаемся, сцепившись взглядами. Еще пара движений, и наступает разрядка, принесшая умиротворение душе и телу. - Я приду через часика три, - одеваюсь и выхожу.