Легенда индейского племени Гуронов.
Питер всегда знал, что полезным членом общества ему никогда не стать. Тут главное быть с собою честным. Эгоизм настолько глубоко въелся ему под кожу, что мысль о том, что кто-то может пострадать из-за его поступков (особенно он сам) просто-напросто не приходила ему в голову. Питер создал себя сам. Начинал как и большинство с низов, а сейчас может себе позволить разъезжать по городу на Порше. Большинство людей это злит. Они считают, что Питер наживается на чужих страданиях, зависимостях, которые он поощряет. Питер уже привык на это закатывать глаза. Не его вина, что люди зависимы: от алкоголя, секса, наркотиков, сигарет. Питер выбрал для заработка, на его взгляд, меньшее из зол — сигареты. Табачная индустрия ведет свою историю с 16 века*. Не он ее начал и не ему заканчивать. Как сказал Бернардино Рамазини: «Этот порок будут осуждать, и всегда к нему будут тянуться». Покушения на жизнь Питера совершались ни раз, и Крис, его начальник, приставил к нему двух телохранителей — как у рок-звезды или важной политической фигуры. Питер не был ни тем, ни другим. Простой служащий, чей счет в банке состоит из восьми цифр. Не его вина, что он успешен. Тот сырой октябрьский день мало отличался от предыдущих. Министерство здравоохранения подавало иск за иском, требуя, чтобы табачная индустрия прекратила свое существование. Общественность — преимущественно те, кто не курит (естественно), — негодовали. Производство сигарет за последние два года увеличилось на 16%. Цифра в общем-то не большая, но достаточная, чтобы устроить митинг прямо перед главным офисом компании. Шеф, ясное дело, бесился. Такая известность ему не нужна, как и заголовки в газетах: «Общественность против сигарет. Что победит: моральная нравственность или банальная алчность?». Питер должен был с этим разобраться. Нужно найти зачинщика беспорядков, ублюдка, распускающего слухи и натравливающего на них людей, вроде борцов против табачных изделий. Казалось, это легко, найти того, кто все это устроил, но на деле все оказалось сложнее. Каждый раз на вопрос «Кто тут главный?» Питер неизменно получал один и тот же ответ: «Я», и каждый раз это был новый человек. Они еще юны, друг за друга горой. Питер сам был таким, помнит еще эту веру в единство. Ничего, к его годам это у ребят пройдет, стоит только вкусить немного предательства и несправедливости. И вот как вышло: пока он искал их, они, оказывается, разыскивали его. Удрать от так называемых телохранителей не составило особого труда, Порш в любом случае быстрее Мерседеса. Питер зашел в кафе в торговом центре. Заказав капучино, он оперся спиной о стойку, ожидая свой напиток. Неподалеку от него в углу сидел бродяга и следил за ним. Слишком молод для бездомного, подумал тогда Питер, и слишком любопытен. Впрочем, где указан возраст, с которого разрешается бродяжничать и кто сказал, что бедняга просто не хочет есть? Питер громко хмыкнул, привлекая к себе внимание, он угадал, решив, что парень просто-напросто голодный, вот и таращится так на всех. Стоило пожилой даме в дорогом пальто пройти мимо него, он схватился за край ее розового пальто и стал умолять дать ему пару долларов. Дама, естественно, стукнула его сумочкой по голове и заспешила уйти, а парень еще крикнул ей в след, что ее ждет ад, и улыбнулся. Дождавшись кофе, Питер и думать забыл о том бродяге и вышел из кафе. Он спустился на эскалаторе и уже почти дошел до вращающихся дверей, как ему в середину спины что-то ткнуло, что-то похожее на кончик зонта. А затем Питер услышал, как голос — определенно голос того самого бродяги, но звучащий совсем иначе — произнес: — Не оборачивайся. Не дергайся и не вякай. Это дуло девятимиллиметрового, не будешь делать то, что тебе говорят и когда говорят, окажешься в морге с биркой на ноге раньше, чем остынет твой кофе. В качестве вступительного слова это определенно производило сильное впечатление. Питер подчинился. — Как скажешь, парень. Только не делай глупостей. Давление в области лопаток усилилось. Питер зашипел от боли. Парень прижался к нему со спины, рука невесомо легла на горло и надавила на кадык, заставив Питера слегка запрокинуть голову. — Тешишь себя надеждой, что все это нелепая случайность? — прошептал обладатель пистолета, опаляя дыханием щеку. — Нет, я не сомневаюсь, что я именно тот, кто тебе нужен и что ты, несомненно, знаешь, что делаешь. Я лишь переживаю, не опоздаешь ли ты в школу? Тихий, хриплый смех заставил Питера вздрогнуть. Он уже стал сомневаться, что юный возраст парня делает его менее опасным. — Это почти что мило, Питер. По телу Питера пробежал табун мурашек, его пробил озноб. Раз парню известно его имя, становится очевидным, что это никакая не ошибка. Он пришел по адресу. Впрочем, чему здесь удивляться? Питер — фигура важная, знаменитая, он то и дело мелькает на экранах телевизора в шоу Опры, убеждая всех, кто готов слушать, что табачные компании не злодеи, а, напротив, жертвы. Они лишь дают людям то, что им нужно, что они сами просят, а их за это еще и осуждают. Они подошли к фургону, припаркованному в переулке. С виду хилый парень с легкостью запихнул Питера в машину, болезненно ткнув чем-то острым в спину. На Питера тут же накинули черный вонючий мешок, за руки с двух сторон его кто-то держал. Напротив сел его похититель, Питер слышал его тяжелое дыхание и почти физически ощущал его присутствие. — И что дальше? — небрежно обронил Питер. Удар под дых выбил из него весь воздух. У парня хорошо поставлен удар. — Будешь говорить, когда тебя спросят. Очевидно, что малец здесь главный. Питер внимательно смотрел на него сквозь мешок, ожидая дальнейших действий. Парень в ответ так же внимательно смотрел на него. Никто больше не произнес ни слова. Они приехали на какой-то старый завод, который, по всей вероятности, давно уже закрыли. Когда Питера вытаскивали из фургона, краем уха он подслушал разговор главаря с каким-то мужчиной. — Я надеюсь, ты понимаешь, что делаешь, Стайлз? С этого момента у нас начнутся реальные проблемы. — Ошибаешься! С этого момента мы начинаем их решать. И он, — Питер не видел, но был уверен, что сейчас, так называемый Стайлз, ткнул в него пальцем, — первый шаг. Мужчина ушел, ничего больше не сказав, а Стайлз подошел к Питеру, которого уже привязали к стулу. Мешок с головы тоже сняли, и Питер смог рассмотреть своего похитителя. Он не думал, что раз ему позволяют видеть их лица, то живым отпускать явно не собираются. Он думал лишь об одном — его похититель слишком молод для подобных дел, и это его не устраивает. Будь это зажравшийся мудак, Питер бы понял, Питер бы простил, но этого сопляка никогда. Стайлз все еще продолжал молчать, что жутко выводило Питера, он хотел знать, с какой целью его сюда привели. — Стайлз? — нарушил он молчание, внутренне ликуя, видя, как парень напрягся, услышав свое имя. — Наслышан. Стайлз усмехнулся и кивнул кому-то позади Питера. Бугай, что стоял за его спиной, обошел стул и ударил Питера. Скулу обожгло. Его снова поставили на место. Второй раз такое сложно простить. — Хороший слух? — улыбаясь, спросил Стайлз. В руках у него что-то было. — А как легкие, хорошие? Стайлз прикурил, подходя ближе. Он оказался почти вплотную к Питеру и выпустил изо рта тонкую струйку дыма ему в лицо. Питер не отвернулся, напротив, глубоко вдохнул. — Закуришь? Питер кивнул. Стайлз вставил ему сигарету между губ, подождал, пока он затянется, а потом снова сам закурил. Из губ в губы. Интимно. Это создает особую связь. Питер совсем запутался. — Что тебе нужно? — Мы хотим, чтобы ты перестал убивать людей, Питер. — Ты же сам куришь! — А речь не об мне. Стайлз снова позволил Питеру глубоко затянутся. От сигареты почти ничего не осталось, и Стайлз откинул ее прочь одним щелчком пальцев. — А что если я откажусь? — осторожно спросил Питер. Стайлз достал пачку сигарет, предлагаю Питеру еще сигаретку, но тот отказался. Как ни странно, курить сейчас совсем не хотелось. — Тогда мне придется проучить тебя, — будничным тоном ответил парень. Стайлзу стоило лишь щелкнуть пальцами, как двое парней приблизились к Питеру и сняли с него рубашку. К телу стали прилеплять что-то холодное и в больших количествах. А потом Питеру поплохело: резко закружилась голова, к горлу подкатила тошнота. Питер накренился в бок. Стайлз присел перед ним на корточки. — Я где-то слышал, что никотиновые пластыри даже вреднее сигарет. Случайно не ты это говорил? На сердце сильно надавили, так, что не продохнуть. Зрачки у Питера расширились, он слышал каждый удар собственного сердца. — Пойми меня правильно, Питер. Я не имею ничего против тебя лично, но мне не нравится то, чем ты занимаешься, люди, на которых ты работаешь. И чтобы донести до тебя эту мысль, я хочу наглядно продемонстрировать тебе, что с человеком делает никотин. Конечно, здесь слишком большая доза, она может и убить, но… У Питера закатились глаза, он практически потерял сознание. Стайлз отвесил ему пощечину, чтобы привести в чувство. — Питер, ты все еще слышишь меня? Продержись еще минутку, хорошо? Стайлз поставил два пальца под подбородок Питера, считая пульс. — Знаю, мы с тобой еще встретимся, поэтому хочу сразу прояснить ситуацию. Конечно же, ты найдешь способ выкрутиться и преподнести себя жертвой в этой истории, но запомни одну вещь — я всегда смогу тебя достать. Где угодно и когда угодно. Помни это, давая очередное интервью, пичкая людей очередной ложью. Питер уже не слышал его, он падал во тьму. Кто же знал, что никотиновые пластыри настолько опасны. Последнее о чем он думал, было: « А ведь только недавно я давал интервью, где говорил о вреде никотиновых пластырях, хотя сам не верил в это. Теперь я убедился наглядно». Лицо Стайлза померкло, и Питер погрузился во тьму.***
Очнулся Питер уже в реанимации с легким головокружением, тошнотой и с капельницей в руке. Крис рассказал ему, что его нашли двое рабочих у какого-то порта. Питер не помнил ни их, ни как добрался туда. Его спасли лишь чудом, он получил убойную дозу никотина и теперь до конца жизни вряд ли выкурит хотя бы одну сигарету. Крис снова приставил к Питеру охрану, долго отчитывая его, напоминая, что если бы он не сбежал, такого бы не произошло. С этим Питер не спорил и согласился везде таскаться с парням, рожи которых слова два кирпича. Вскоре жизнь вошла в привычное русло. Питер дал интервью, где шутил по поводу своей «почти что смерти», что далось ему крайне тяжело, но пятизначная сумма на чеке легко это исправила. Грудь все еще болела, и он до сих пор просыпался ночью в поту, задыхаясь. Снотворное не помогало, а таблетки, которые якобы должны были унять боль в области груди, давно закончились, так как Питер вновь превысил допустимую дозу. Он не мог так дальше жить, не мог спать, ходить в любимое кафе с друзьями и гулять в парке, зная, что мелкий сопляк находится где-то рядом, в этом же городе. — Найти его! — первое, что велел Питер, когда окончательно окреп. Он рассказал все, что запомнил, все, что, как он думал, могло помочь. И вот, спустя почти месяц поисков, Питеру привели того, кого он запомнил очень хорошо. Стайлз ничуть не изменился: дурной характер, длинный язык и высокомерный взгляд. Смыть эту ухмылку с лица ударом кулака было особенно приятно, и это не укрылось от Стайлза. — Полегчало? — он сплюнул кровь на пол. Больше не улыбался, но и проигравшим не казался. — Вижу, что нет. — Успел он сказать, и снова Питер его ударил. — Согласен, я переборщил, — после третьего удара сознался Стайлз. — Но не отрицай, тебе есть о чем задуматься. Представь, сколько таких как я, которые готовы пойти на крайние меры, чтобы остановить тебя. Питер присел на пол рядом со стулом, на котором сидел парень, достал у него из кармана пачку сигарет. — Тебе нравится курить? Стайлз пожал плечами, насколько позволяли связанные руки. — Расслабляет. Питер кивнул, соглашаясь. — Закуришь? Стайлз молчал, пока Питер доставал одну сигарету и вставлял ее ему между зубов. Он не соглашался, но и отказаться ему не дали. — Тебе придется курить за нас обоих, Стайлз, — предупредил Питер. — Видишь ли, после нашей последней встречи врачи запретили мне даже вдыхать никотин. Ну ничего, я потерплю, к тому же обезболивающее у меня с собой. Стайлз глубоко затянулся и выдохнул дым в другую сторону от Питера. — И вот что еще, Стайлз. Ты будешь курить одну сигарету за другой, пока не расскажешь мне все о людях, которые организовали мое похищение, или пока мои легкие не откажут. Стайлз сглотнул. Жесткое пари. — Как думаешь, кто из нас первый сдастся?