Неужели Вы победили?

Мой новый знакомый не соврал. Ровно в девять часов я услышал отчётливый стук копыт, чеканивших резвую рысь. Я вышел на улицу, одетый в довольно симпатичный костюм, и поздоровался с ямщиком, которого назначали везти меня на вечернюю встречу. - А Вы случайно не могли бы... - начал было я, как вдруг услышал резкое - - Нет. Всё в тайне. Ехать нам с час, Господин, так что смею Вам посоветовать расслабиться и сесть удобнее. По дороге такие виды будете глядеть, коих в жизни не видывали! И как бы мне не хотелось последовать совету старого ямщика, расслабиться я не смог. Меня будоражило чувство стыда за прошлую ночь, ведь произошедшее так и осталось без объяснений с обеих сторон. Также я очень волновался, чувствуя к Евгению что-то непреодолимо странное, но определённо терпкое. Наверное, эта мысль была моим главным мучителем в тот особенный вечер. О многом я, конечно, могу соврать, стыдясь и чувствуя нежелание признавать свои ощущения, но одно могу сказать точно. Таких пейзажей я действительно не встречал ни разу прежде и, соответственно, ни разу боле. Окраины нашего хорошенького города остались в моей памяти туманными лесами и гулкими криками ночных хищников. Я часто представлял, будто Господин держит в своих ладонях огромные хвойные деревья с наколотыми на ветви облаками, по-осеннему влажными и печальными. Но не об этом сейчас, увы... Ямщик в тот день дважды выполнил свои обещания, сказав о пейзажах и вовремя доставив меня в место назначения. Я вышел на небольшую лесную поляну, как казалось, безлюдную, и проводил взглядом уезжающую бричку с лошадьми. Как сейчас помню, что тогда я ни на шутку испугался при мысли о том, что всё это могло являться достаточно сложным планом, чтобы избавиться от меня как от поэта (и значит, от конкурента). Но в качестве опровержения теории два пальца скользнули по моему плечу, говоря о присутствии здесь кого-то ещё. - Приветствую Вас, - говорил Грейг восторженно и весело. Его голос был понят мной даже в полной темноте и изобилии самых разных звуков. Евгений схватил меня за руку и побежал показывать милые его сердцу места, где цветы волнами движутся с ветром, и где сосны ловят на себе острые кончики сверкающих молний. Я ничего не смог сказать тогда и сейчас смогу сказать ровно столько же. Признаюсь лишь в том, что я был счастлив. Действительно счастлив.