Лиса

В уютной кафешке на окраине города сегодня было не многолюдно. За столиками то тут, то там сидели одинокие посетители и отогревались от пронизывающих до костей холода, мороси и тумана, которые окутали город с самого утра. У дальней стены, около бара стояла коротко стриженая рыжеволосая девушка и критично осматривала как персонал, так и зашедших выпить горячего чая посетителей. Пронзительный взгляд изумрудных глаз остановился на чересчур, даже для такой погоды, вялом парне за противоположным столиком у окна. Высокий темный брюнет лет двадцати пяти как-то отстраненно отпивал дымящийся напиток из только что поданной ему белой керамической чашки. Девушка поправила коричневую кожаную куртку с металлическими вставками, взяла со стойки свой уже почти остывший чай и направилась к примеченному столику у окна. Профессиональная интуиция подсказывала, что именно этот человек – её сегодняшний клиент. Алексей вот уже некоторое время, не моргая, рассеяно смотрел куда-то вдаль, упорно не замечая ничего вокруг, в сотый раз прокручивая в голове различные мысли и варианты, и, так же, в сотый раз натыкаясь на тупик. Оптимистично думать не получалось, да и не хотелось. Погода за окном будто специально старалась вогнать его в уныние еще больше, хотя, казалось бы, дальше уже и некуда. Молодой человек сам не понимал, что заставило его сегодня сюда зайти - впереди целый день, предстоит много дел, а его как магнитом понесло в это кафе, мимо которого он проходил уже много раз ни на мгновение не задумываясь о том, чтобы остановиться и выпить кофе. И вот сейчас парень прячется от мороси и промозглого тумана, царивших снаружи, в уютной полусонной атмосфере, прекрасно настраивающей на нужный лад и позволяющей погрузиться в раздумья как можно глубже. Из пучины собственных мыслей его вывел звонкий, чересчур громкий, как ему показалось, голос, заставивший вздрогнуть от неожиданности: - Молодой человек, а можно присесть рядом с вами? – над столиком возвышалась миловидная девушка на вид не более двадцати четырёх лет. Стриженные под удлиненное каре огненные волосы были заколоты по краям невидимками, большие изумрудно-зелёные глаза под пушистыми длинными, такими же рыжими, как и волосы ресницами приветливо смотрели на парня. Лёгкая дружелюбная улыбка касалась чуть пухлых губ. Одета незнакомка была в темные узкие джинсы, зелёные кеды с желтыми шнурками в тон зелёной же майке, прикрытой коричневой курткой с золотистыми металлическими вкладками и широким желтым часам, обрамлявшим тонкое запястье. В руках девушка держала такую же, как и у него белую керамическую чашку, только уже не дымящуюся. – Ну, так что? – незнакомка ничуть не смутилась пристального оценивающего взгляда. - Конечно, присаживайтесь, - пробормотал куда-то себе под нос Алексей, и почему-то смутился сам. Девушка, однако, его услышала и, поставив на стол чашку, аккуратно села напротив. - Ужасна погода сегодня, как считаете? – улыбнулась она. Молодой человек коротко кивнул - настроения для разговоров о погоде не было совсем. Больше всего сейчас хотелось остаться одному и хорошенько подумать, а этому никак не способствовало появление незнакомой, пусть и симпатичной, новой собеседницы. - Меня Ли́сой зовут, - не отставала девушка и протянула руку через стол. - Лёша, Алексей, - горе мыслителю ничего не оставалось, как пожать протянутую ему хрупкую кисть. Его темно-карие глаза встретились с пронзительным изучающим изумрудно-зелёным взглядом, не утратившим, однако, былого дружелюбия. На душе стало как-то теплее, не смотря на прошедший по спине холодок. – Извините… кхм... прошу меня простить, но сегодня нет абсолютно никакого настроения заводить новые знакомства, - голос немного охрип, но парень был искренне уверен в том, что сейчас ему стоит побыть одному. Незнакомка, представившаяся Лисой, снова улыбнулась и слегка прищурилась: - Если отказать девушке в таком пустяке, Фортуна может и отвернуться, - мелодичный голос с насмешливыми нотками почему-то заворожил парня. - А она уже отвернулась, - равнодушно пожал плечами тот, как только справился с собой. Но, все же, не ответить, хотя бы мимолетной улыбкой, на такой теплый и дружелюбный взгляд не смог. Над столиком на несколько мгновений разлилась непринужденная тишина. Лиса в упор смотрела на своего собеседника и в его глазах с лёгкостью читала все, что тяжким грузом лежит на душе, попутно заглядывая в карту его жизненных троп. - Тем не менее, новые знакомства бывают весьма полезны, - мягко возразила она. – Никогда не знаешь, когда тебе может пригодиться знакомство с тем или иным человеком и когда кому-либо из твоих знакомых пригодится знакомство с тобой. Весьма удобная политика, если играешь с теми, кто знает правила, - лицо добродушной собеседницы постепенно серьезнело, хотя глаза все сохраняли свой тёплый свет. – Если тебя что-то гложет, не держи в себе. Я постараюсь помочь, если что-то в моих силах, а если нет, то хотя бы душу отведешь и выговоришься. Так всегда легче. Снова пауза. Алексей решал, стоит ли доверять только что появившемуся в его жизни человеку? Хотя с другой стороны, в нем накопилось и смешалось столько всего, что в особо тяжкие моменты хотелось кричать. Нет. Не кричать - орать. Орать во все горло снова и снова до хрипоты, лишь бы заглушить разрывающую изнутри пустоту, лишь бы как-то избавиться от отчаяния. Если после разговора по душам станет хоть чуточку легче, то он хочет попытаться. Хочет выразить свои чувства, свою тоску. Хочет почувствовать себя хотя бы на мгновение лучше, даже если кольцо неблагоприятных обстоятельств потом с новой, еще большей силой придавит его к земле. Начав рассказывать, парень не без удивления отметил, что не может уже остановить поток слов, который все лился и лился. Изумрудные глаза, устремленные к нему, будто помогали его душе раскрыться и вытягивали все детали. Даже те, что Алексей хотел скрыть. Ему казалось, что его жизнь сейчас решится. Что от этого разговора многое зависит. А еще он откуда-то был точно уверен, что все его тайны надежно будут храниться и, что никто об этом разговоре, кроме них двоих не узнает. Он рассказал обо всем: о том, как два месяца назад получил увольнение, чтобы на его место сел новенький работник – племянник начальника, ни черта не разбирающийся в том, что ему предстоит делать, как мама потихоньку стала угасать из-за проблем со здоровьем, как младшая сестренка внезапно услышала страшный для себя диагноз, и как ей теперь после дорогостоящей операции, на которую ушли абсолютно все накопления семьи, требуется не менее дорогостоящий курс реабилитации и лечения, как все деньги уходят на лекарства двум самым близким людям в его жизни, как приходится перебиваться вечными подработками за которые платят копейки, как оставшихся сбережений едва хватает на продукты и оплату коммунальных услуг, как друзья исчезли из его жизни, а все знакомые перестали давать в долг. Не без пессимистических прогнозов поведал о том, что обзвонил уже все более или менее крупные компании в поисках работы и хотя бы средней заработной платы, и как получил отказ за отказом не смотря на два красных диплома и хорошую характеристику - видите ли, опыта недостаточно. Зачем-то так же рассказал, как его бросила девушка с претензиями на то, что у него нет на нее ни времени, ни денег. - И вот теперь все, что у меня есть – это работа официанта в местном «крупном» ресторане. Ибо только там я нашел более или менее приличную зарплату. Хотя все равно приходится еще подрабатывать на стороне, - Алексей закончил свой рассказ и выглядел так, будто был готов утопиться в своем уже почти остывшем кофе. Теперь Лиса точно была уверена в том, что молодой человек, сидящий напротив, – её клиент. Сегодня так нуждающийся в надежде парень получит свой Шанс. Сегодня лучшая работница Северного Отдела унесет его отчаяние с собой, оставив вместо него пробел. Чем он восполнится рыжую девушку интересовало мало – это личное дело и право клиента, хоть от этого и зависит его дальнейшая жизнь. Сейчас началась её работа. Это её стихия. Лиса сидела напротив нового знакомого и старалась сделать все, чтобы тот снова погрузился в себя и перестал реагировать на внешние раздражители. Через полминуты Алексей уже был далеко за пределами реальности, где-то в чертогах своего разума, а Лиса приступила к своим прямым обязанностям. Перво-наперво, стоило понять и выбрать, какой из всех жизненных Путей стоит раскрыть перед клиентом, и какого рода Возможность надо подарить. Это было не так легко, так как у талантливого парня впереди было много Дорог, и всё в конечном итоге зависело от того, захочет ли он принять этот Шанс и использует ли выпавшую Возможность. Любовь, одна и та же, значилась на большей части карты его жизни, значит, с этим все будет хорошо. Даже более того, он уже с ней пересекался, просто еще не понял. Друзья вернутся, это тоже было отчетливо видно. То, что парень не из слабых и не пойдет по лёгкой дороге было ясно как божий день. А это значит, что ему нужна всего лишь Госпожа Удача, и пусть уже сам решает, принять ее или продолжить жалеть себя. Осталось только определиться с Возможностью. Здесь простой выигрыш в лотерею ничего не решит и ничего значить не будет - клиенту требуется самому выбрать, самому сделать пару-тройку шагов вперед, чтобы иметь почву под ногами. Тут Лиса вспомнила про старый заказ и едва сдержалась, чтобы не хлопнуть в ладоши. Она очень давно искала человека, подходящего под все критерии заказчика, и теперь одним делом сможет удовлетворить сразу обе стороны своей специфической работы. Так сказать, ликвидировать сразу двух зайцев одним махом. - Лёш? – вернула она в реальность молодого человека. - Да? – не уверенно отозвался парень, рассеяно смотря на непонятно почему улыбающуюся собеседницу. - Слушай внимательно и не перебивай, - девушка перешла на деловой тон, - Я говорю один раз и повторять уже не буду. Вот смотрю на тебя и никак не могу понять, почему ты перестал верить в себя? И куда ты дел огонь, который всегда горел в твоей душе? Сейчас там лишь тлеющее пепелище. Только не надо оправдываться своими обстоятельствами – это лишь отговорки потерявшего запал неудачника. Ты должен вспомнить, что такое упорство, что такое стремление к цели, в твоих глазах должны снова заплясать искры. Мне плевать, как и по каким кусочкам ты себя соберешь, ты просто обязан это сделать. Не ради себя, нет, но ради сестры и мамы, которые верят и нуждаются в тебе. Помни это и ни на секунду не забывай, даже когда выкарабкаешься, ясно? – мистический завораживающий блеск в изумрудных глазах не позволял оторваться от ее взгляда, а каждое обвинение будто выбивало изнутри пыль, даря возможность постепенно снова задышать полной грудью, и позволяя впервые за долгое время горделиво выпрямить спину. - Ясно, - парень старался говорить твердо и уверенно, но пока получалось как-то неубедительно. Собеседница хмыкнула и продолжила: - Я дам тебе Возможность. У тебя всего один Шанс, чтобы её поймать. Не вздумай распускать нюни, у тебя нет на это права, ибо на своих плечах ты несешь груз ответственности не только за свою жизнь. Прояви себя во всей красе и вот увидишь, у тебя все получится. Итак, я сейчас дам тебе данные, ничего особенного, просто номер и имя. Что делать поймешь сам, но у тебя только один шанс. Всего один. Убеди в первую очередь себя, что ты достоин этого, тогда и произведешь нужное впечатление, а так же сумеешь убедить в этом остальных. Все понятно? – с этими словами Лиса запустила тонкие пальцы во внутренний карман куртки, достала оттуда слегка смятый желтый блокнотный лист и протянула его удивленному такому повороту событий парню. Алексей на вопрос не ответил, но лист с благодарностью принял. Мысль о том, что его разыгрывают, уже прокрадывалась в его голову раньше, только верить в нее не хотелось совсем. Да и Лиса, не смотря на её улыбчивость и дружелюбие, не производила впечатления любительницы розыгрышей. Ей верилось и хотелось верить. Было что-то в этой девушке такое, что заставляло не сомневаться в её словах, что-то особенное, загадочное, даже мистическое, если можно так выразиться. Оторвав наконец взгляд от пушистых ресниц девушки, Алексей принялся изучать содержимое смятого листка, на котором косым воздушным подчерком были выведены номер и имя «Веселов Александр Семёнович». Нет, все-таки розыгрыш. Этого человека знали все – глава крупной корпорации, известной не только в нашей стране, но и имеющей филиалы за рубежом. - Это шутка такая? – спросил парень, вперив взгляд в пустое сиденье напротив. Там, где только что сидела приятная огненно-рыжая девушка с самыми необычными глазами на свете, сейчас не было никого. О том, что там вообще кто-либо сидел свидетельствовала только чашка так и не допитого чая. – Спасибо, - сказал в пустоту Алексей, наполнив это слово всем, что сейчас испытывал – от легкого недоумения до глубокой благодарности. Он не знал почему, но был точно уверен в том, что Лиса услышала его и все поняла. Дорогой бордовый ковёр мягкой дорожкой стелился по центру узкого длинного коридора. Настенные светильники являлись единственными источниками света, но находились на некотором отдалении друг от друга, из-за чего небольшие промежутки и без того пустынно-жуткого коридора погружались в мягкую полутьму. От лифта, который находился в одном конце коридора, и служил единственным выходом, едва можно было разглядеть массивную дубовую дверь, в которую упиралась бархатная дорожка. На этой самой двери над золотой ручкой, украшенной рядом ярких рубинов, висела позолоченная табличка, на которой в две строки жирным каллиграфическим курсивом было выведено: «Начальник Северного Отдела - Арсений Князевич». Собственно, самый яркий светильник находился именно у двери, все остальные, казалось, издавали небольшой гул и, судя по яркости, были не более 60 ватт. Пронзительные «Дзынь!» и грохот открывающихся створок лифта разом, один за другим, разорвали напряжённую тишину. Приглушённый стук каблуков эхом отдался от голых стен. Нарушительница неестественного спокойствия быстро шла по пустынному коридору, немного прибавляя шаг там, где её настигала пугающая полутьма. Время в коридоре всегда казалось тягучим и даже, порой, осязаемым, воздух был плотным и несколько наэлектризованным, все это в совокупности не могло не порождать тревогу и уже не имело значения, сколько раз нынешней посетительнице доводилось здесь бывать. - Ты сегодня рано, - мягкий бархатный баритон, раздавшийся над самым ухом, заставив девушку вздрогнуть от неожиданности и сбавить шаг. - Арсений Князевич, - деланно вежливо улыбнулась та и повернулась к непосредственному начальству. – Заказ завершила, вот и пришла. – Изумрудно-зелёные глаза встретились с кошачьими сапфировыми, вертикальные зрачки которых в этой полутьме казались почти нормальными. Впрочем, необычные глаза – это отнюдь не все, что удивляло Лису в её, теперь уже, начальнике. Она знала этого человека задолго до того, как он занял эту почётную должность, и первое время знакомства не могла сдержать ни то восхищения, ни то трепетного благоговения, а иногда и откровенного страха. Этот «индивид» обладал нечеловеческим обаянием, его окружала аура спокойствия и уверенности, и сердить его девушка не советовала бы, потому, что в такие моменты от него волнами исходила огромная мощь, которая, казалось, способна смести все, что просто случайно заденет. Такого человека можно было узнать в невзрачном костюме со спины в толпе. Аристократичные манеры, мягкий бархатный баритон всегда с оттенком вежливости - не важно, к кому и по каким вопросам начальник обращался, он всегда был спокоен и вежлив, даже когда кому-то давалось выбить его из колеи, он не подавал виду. Внимательный взгляд из-под пушистых коротких ресниц, казалось, видел любого насквозь. А кошачья грация, сквозившая в любом его движении, завораживала. И все же, Лиса довольно быстро привыкла и подружилась с этим загадочным человеком. Она единственная не боялась его, знала наизусть все привычки и манеры, и прекрасно распознавала все его эмоции, даже сквозь призму напускной отстраненности. Девушка запустила руку во внутренний карман кожаной куртки, которая прикрывала лёгкое черное платье, украшенное большими яркими цветами, и достала оттуда тяжёлую толстую папку. - Отчет, как всегда, внутри, - с этими словами она передала дело начальнику. - «Дело №38.45: «Достойный преемник»», - прочитал тот, доставая из кармана украшенный ярко-красными камнями ключ от кабинета, к которому они, к удивлению Лисы, уже успели подойти. Замок с лёгким двойным щелчком отворился, и дверь сама по себе открылась перед хозяином кабинета и его посетителем. Девушка прошла вперёд и заняла своё обычное место в уютном кресле у стены перед кофейным столиком. Она бывала здесь множество раз, когда сдавала личные дела с прилагаемыми к ним отчетами, или принимала критику от бывшего начальства, или же когда получала повышение, когда выслушивала поучения о своей бестактности, которой в её работе быть не должно, а с новой должностью - ещё и когда принимала заказы. Арсений Князевич ещё ни разу не отчитывал её, хотя оно и понятно – именно он научил её всему, что она знала, а к моменту его назначения на должность начальника, Лиса уже сама стала достаточной зрелой и взрослой, чтобы допускать рядовые ошибки. Её повысили, а это значило, что любой просчет не будет сопровождаться гневными тирадами и часовыми проповедями, это значило, что на ней лежит большая ответственность и каждый её проступок может эхом отразиться на множестве судеб. Это значило, что любая серьезная ошибка может привести к потере работы, а на маленькие проступки ей просто укажут с просьбой все понять и больше так не делать. Начальник сел за свой рабочий стол в центре кабинета спиной к огромному во всю стену окну, открывавшему красивый вид на неизвестный, каждый раз новый, город, и погрузился в изучение материала. Все в кабинете было гармоничным и как-то по-особенному уютным. Атмосфера здесь одновременно и расслабляла, и настраивала на рабочий лад. Чуть позже, устав сидеть и рассматривать неизменные черно-белые картины на противоположной стене, Лиса встала и принялась расхаживать по кабинету, остановившись, как всегда, у большого, в половину стены, книжного шкафа. Ей очень нравилось рассматривать книги - некоторые из них были написаны на знакомых языках, какие-то она даже знала, некоторые были испещрены различными неизвестными символами, что-то было написано на древних языках, давно канувших в Лету, и о существовании которых девушка знала только из телевизионных передач. Но были и такие, которые выглядели настолько древними, будто являлись отголосками давно исчезнувших цивилизаций. Тем не менее, вне зависимости от степени древности, все книги выглядели довольно сносно. Лиса не решалась брать в руки хоть одну из них, зато с удовольствием брала старые поднятые дела из соседнего шкафа, некоторые датировались временами эпохи Возрождения, причем были как российские, так и европейские, однажды даже попались японские записи прошлого века. - Что же, в который раз убеждаюсь, что у тебя талант к этой работе, - наконец отложил начальник бумаги и скрестил руки перед собой. Лиса отошла от шкафа и села на стул около стола, прямо напротив босса. – Выбранный тобой Печорин Алексей оказался просто идеальным кандидатом. Даже придраться не к чему, - с некоторой грустью заметил он. - Так уж и не к чему? – девушка подняла бровь. - Правила, ты, конечно, немного нарушила, как, впрочем, и всегда, но ты ведь действовала из благих соображений, а ему нужен был толчок. Лиса хмыкнула. Сколько раз ей приходилось доказывать свою точку зрения начальству – вообразить сложно, но она непоколебимо стояла на своем, искренне считая, что лучше пренебречь малым незначительным пунктом правила, чем быть неверно истолкованной и провалить дело. Решимость и способность жертвовать малым ради ясной цели и достижения максимального результата, а так же непоколебимое упорство – это то, чему она научилась за годы работы. Иногда это даже порождало конфликты с начальством, но упорно отстаивая свою точку зрения, девушка всегда выигрывала бой, хоть и лишалась порой премии. Поэтому слова начальника теперь звучали в голове как победный марш – сегодня с ней никто не спорит, сегодня её признали, сегодня непосредственное начальство признало свое поражение. Эти мысли не могли не вызвать несколько самодовольную улыбку на лице девушки. - Я даже в смятении: стоит тебе прибавить зарплату или лишить тебя премии за такую наглость: хоть бы спасибо сказала за то, что сдача нового дела не превратилась в бой, - улыбнулся начальник, наблюдавший за её реакцией и изрядно уставший от постоянных войн с мятежной подчинённой. Лиса улыбнулась шире: - Ну ладно, спасибо. Арсений картинно закатил глаза: он как никто другой понимал, что тема зарплаты давно ушла из разряда приоритетных. Как первый напарник, он лично наблюдал, как работа постепенно меняла девушку, как та понемногу погружалась в новый для неё мир, как меняла свои убеждения и расширяла границы собственных возможностей. Она была его единственной вверенной стажеркой и успешно прошла все испытания. Даже сейчас Лиса отчетливо помнила тот роковой день, навсегда изменивший её жизнь. ...Дождливые сумерки, настигшие людей на автобусной остановке в конце тяжелого рабочего дня. Кругом грязные лужи, отовсюду дует холодный, пронизывающий до костей ветер. Все вокруг ёжатся в ожидании автобуса, а у самого края остановки стоит она – худенькая бледная девчушка, длинные огненно-рыжие волосы которой собраны в толстую промокшую косу. Ленивые меланхоличные мысли, ворочающиеся в голове, словно большие сонные мухи. Нет никаких сил ни на что. Ощущение сильнейшей, как физической, так и моральной изломанности. Опустошающие, полные протестующего нежелания действовать мысли о том, что впереди предстоит очередная вечеринка с так называемыми «друзьями», куда не прийти нельзя – отсутствие сочтут за нежелание общения и решение выйти из игры. Она действительно не хочет их видеть. Никого из них. И домой идти не хочет – пьющие, вечно орущие и недовольные всем родители, вымогающие из нее деньги, не представляют никакого интереса и отрезают на корню все мысли о возвращении домой. Чувство тошноты и отвращения к себе и собственной жизни медленно накатывает, давя со всех сторон и порождая где-то в груди тугой ком, душащий почти физически. Желание шагнуть под следующий проезжающий грузовик медленно, но все уверенней гнездится где-то в недрах её сознания. Не то, что бы так уж хочется умереть, это скорее тупое желание привлечь к себе внимание, сказать: «Я здесь! Слышите? Я тут! Я задыхаюсь… Кто-нибудь, обратите внимание... Помогите!.. Кто-нибудь…» Но если она все же погибнет, то сильно жалеть о таком исходе не будет. - Я бы на твоем месте хорошенько подумал, прежде чем совершать такие глупости, - строгий бархатный баритон, раздавшийся над самым ухом, прогнал наваждение. В тот вечер загорелый шатен, представившийся Арсением, подарил молодой девушке Олесе Шанс, забрав себе отчаяние и усилив её эмоциональную стойкость. Подарил точно так же, как она сейчас дарит его другим. Лиса так и не узнала, что именно этот человек, ставший впоследствии мудрым наставником и верным другом, увидел в её глазах, но с тех пор она каждый день мысленно благодарит его за то, что он так вовремя появился в её жизни. А за годы работы многое успело измениться, как во внешней среде, как и внутри самой девушки. Сначала она работала лишь для того, чтобы чем-то заполнить внутреннюю пустоту, как-то укрыться от собственного несовершенства, и, заодно, хорошенько подзаработать. Сейчас же на первый план вышли люди. Сейчас она работает для того, чтобы точно так же, как когда-то спасли её, спасать бесстрашных хрупких человечков. Спасать в первую очередь от самих себя, а уж потом укрыть от обстоятельств, которые они на себя навлекли. Лиса влюбилась в людей. Она наблюдала за ними все время: видела и милосердных и черствых, благородных и бесчестных, жалких и достойных, наблюдала за жадными и наслаждающимися одним моментом, заглядывала в души смелым и трусливым, встречалась с обозлёнными и добрыми, и по праву считала всех их красивыми. Все они – многогранные, несовершенные, но однозначно невообразимо сложные механизмы. У каждого свой мир, у каждого своя Вселенная, которую он сам раскрасил в зависимости от событий, произошедших с ним, и от дорог, которые он прошёл. Девушка видела все их дороги: как пройденные, так и часть предстоящих. И это заставляло её грустить, радоваться, негодовать и, иногда, сердиться. Сейчас Лиса уже не представляет свою жизнь иначе. Она очень быстро погрузилась в новый мир, очень быстро полюбила новую работу, и даже представить боится, как сложилась бы её жизнь, если бы двадцать пять лет назад она отказалась от своего Шанса. Сегодня девушка жалеет таких людей, какой была сама, и раскаивается во всех содеянных ею плохих поступках, хоть и знает, что давно искупила свои грехи. Она отказалась от прошлой жизни, без сожаления распрощалась со своими «друзьями», попросила прощения и сама простила своих родителей, и ушла в новый мир, открывший перед ней горизонт новых поистине огромных и неизведанных возможностей. Здесь, в Северном Отделе, она обрела себя и ещё ни разу не пожалела о сделанном выборе. - Лиса… Лиса… Олесь! – требовательно воззвал к реальности начальник. - А? Да? Я слушаю, - рассеяно вернулась из пучины воспоминаний девушка и слегка поморщилась: - Не называй меня Олесей. Это имя осталось в прошлом, и я не хочу его слышать. Так, что ты говорил? - Однако из мыслей о прошлом только оно и может тебя вернуть, - резонно заметил бывший напарник, - Говорю, вчера созрело новое дело - письмо, которое мальчик отправил "Дедушке Морозу" два года назад. Посмотришь? - Спрашиваешь? Конечно, посмотрю! А ты считаешь, что он уже готов? Ну, в смысле, он… он в самом деле сможет принять исполнение своего желания? - Это дети. Они всегда созревают быстрее. Я знаю дела многих взрослых, годами лежащие на дальней полке и ждущие своего часа. Дела, хозяева которых так и не смогли бы принять исполнение своего желания и, как следствие, так и не дождались этого, - пожал плечами Арсений и потянулся в недра своего рабочего стола. – Детям легче даются перемены, - с этими словами он протянул Лисе пока ещё тонкую папку. Девушка заглянула в содержимое заказа и принялась изучать досье. С маленькой фотографии размера 3х4 на нее смотрел пухленький мальчишка с миндалевидными карими глазами и жестким ёжиком черных волос. Лиса так же изучила письмо, отправленное мальчиком пару лет назад в Великий Устюг. Заказчик хотел, чтобы мама забрала его из детского дома, где он прожил почти всю свою жизнь. - Справишься? – поинтересовался Арсений. - Обижаешь, Босс, - улыбнулась девушка, - Ещё как справлюсь! Только это времени потребует. О ходе дела буду докладывать время от времени. Как всегда, в общем. - Делай все, что считаешь нужным, только не подведи, - кивнул начальник, нахмурившись – ему не нравилось прозвище, которое он получил от подруги в честь новой должности. Лиса спрятала почти пустую папку в бездонный внутренний карман любимой куртки и, вспомнив устав, вытянулась как по струнке: - Дело принято. Разрешите начать работу? – она не знала, зачем ей это ребячество, но каждый раз исправно произносила одни и те же слова с напускной серьезностью, превращая обычное прощание со старым другом в официозный фарс. - Иди, - тихо с улыбкой оповестил об окончании разговора тот. Девушка развернулась и вышла, тихонько затворив массивную дверь. Приглушенный стук её шагов еще некоторое время эхом отдавался от пустых стен коридора, но потом стих и он.