Пошло оно всё nach...

С тобой было как-то больнее из двух. Все рациональные, умные, грубые. Я остался один – самый главный лопух. «Леви», – шептал я тебе губы в губы, Целовал тебя, как в последний раз, В персональном Аду на девятом круге, Ведь скоро больше не будет «нас». Мы лежали друг в друге и друг на друге В переплетении пальцев и ног. Я чуть громче спросил: «Ты тоже?», Чтоб в темноте молчаливый кивок Чувствовать всеми клетками кожи. «Ты знаешь?» – «Да, Леви, я знаю». В напряженьи рвались, оголялись нервы. Что у меня за карма дурная? Я снова узнал обо всем первым. Ну как, узнал, – скорей, догадался, И так ведь было понятно, не вдруг. Ты давно уходить собирался, А все дороги ведут на юг. С тобою – острей, потому что опять, Потому что опять, потому что снова. Я обещаю тебя не ждать. «Бавария» – тоже мне, блять, новость. Дают нелепые клятвы люди В полумраке опущенных штор. Нет-нет-нет-нет, изменять ты не будешь Ни мне, ни себе, никогда, ни за что. Я же был вынужден гордо молчать И продолжать без тебя жить. Невозможно ведь потерять То, что тебе не принадлежит. Так моим образом жизни Становится жесткий анал. Конечно, «остаться друзьями», А как это сделать – ты знал? Надо же было мне так, идиоту, Отдать себя целиком? Ты был тут временно, мимоходом, А для меня здесь единственный дом. Тебе сделали предложение, Что ты отклонить не смог. Но даже из сраного Мюнхена Ты непрерывно ебешь мне мозг. Я был раздавлен и сломлен, Потерян, разбит, без сил. Ты сказал: «Позвоню по приезде», Но так и не позвонил. Есть вещи, которых не надо делать, И одна из таких вещей – ты. Каждая новая твоя победа Бьет мне с размаху под дых. Это было тогда так здорово – Стать частью тебя ненадолго хотя бы, В мысли твои проникать, в разговоры, Быть постоянно с тобой рядом. Ты был мне товарищ, ты был мне брат, Ты был мой самый любимый друг. Отдаваться гораздо приятней, чем брать, Особенно в хватке твоих сильных рук Кончать под причудливый польский мат, Чувствовать сладко-тягучую боль И привкус тебя на моих губах, Прогибаться – именно под тобой. Как дальше быть, после такого? Как есть дешевые суррогаты? Мне кажется, я вполне готовый Клиент для шестой палаты. Возможно ль найти замену Дням бурным, жарким ночам? Вот я, по привычке неторопливо, И рублю свой хвост по частям. Ты как всегда – спокойный, красивый, У меня – эмоциональная кома. Дело не в силе, я тоже сильный. Только как-то, блин, по-другому. Да, были послы от этих козлов Из ебаной вашей «Баварии». Я выдержу, выстою всем назло, И в первую очередь – вам с Марио. Весна. «Вестфален». Мой пульс все выше. И я беззвучно шепчу «Роберт», И ты прекрасно меня слышишь На другой стороне поля. Как будто бы это не самое дно, Стою и скалюсь, как полный дебил. Ты ведь ушел навсегда, давно, А я тебя все еще не отпустил. Ну нахрена этот чертов Мюнхен? Пчелам там медом намазано? Один только факт, что ты существуешь, Для меня равнозначен оргазму. И в довершение всех моих бед Приходит последняя эта беда: Не возвратился ты в Дортмунд, нет, Ты здесь и не был-то никогда. Цитадель до последнего камня Рассыпалась в серую пыль. «Леви, ты помнишь?» – «Я помню». Лучше б ты врал, что забыл. До матча – в Facebook и в газете, А после еще интервью SKY. Оставь при себе слова свои эти И никогда меня не отпускай. Это еще не «к ёбаной маме», Но явно похуже, чем просто «плохо». Я не хочу быть в твоем Инстаграме – Я хочу засыпать у тебя под боком. Все фильмы на свете про нас сняты, И каждая песня про нас с тобой. Это не про футбол, понимаешь ты?.. При чем вообще тут нахрен футбол? Я больше не чувствую страха, Но больно от слова «очень». Я тобой во всех позах оттрахан – На поле же в первую очередь.