Слепая ярость

Несколько дней, которые генерал дал на разработку материалов по делу погибшей женщины, не дали совершенно ничего нового. Миша и Юра целыми днями бегали по Москве, пытаясь найти хотя бы маленькую зацепку, а Настя и Даша, практически не выходя из своего кабинета, анализировали материалы. Но с каждым днем не оставалось сомнений в том, что женщина выбросилась из окна сама. Лишь только Настя Каменская не переставала настаивать на правоте своей интуиции. - Настасья, - говорил Гордеев, расхаживая по кабинету, - забудь ты про это дело. Все! «Висяк» это. - Виктор Алексеевич, - не уступала ему Каменская, - дайте мне еще несколько дней. - Иди-ка ты, Каменская, лучше другими делами занимайся. Дарью вашу поучи. А это дело генерал приказал на полку отправить и людей попусту не занимать. - Виктор Алексеевич… - Все! Свободна! И так было по нескольку раз на дню. Неугомонная Каменская, которая не переставала настаивать на своей версии, обивала порог кабинета Гордеева, а тот, в свою очередь, устало закатывал глаза и не переставал повторять одно и то же: «Генерал приказал. Выполняй!». И сколько не уговаривали коллеги Настасью бросить это дело, та сдаваться была не намерена. Но вскоре дело, которое по приказу генерала было убрано на полку за неимением улик, указывающих на убийство, дало новый ход развития событий тогда, когда этого никто не ожидал. *** Съездив в компании следователя Ольшанского в городскую больницу, где еще утром на операционном столе скончался пациент, Даша Зорина вернулась на Петровку. На улице снова стояла жара, поэтому зайдя в кабинет Ольшанского, где работал вентилятор, Даша поняла, что для счастья нужно совсем немного – прохлада и стакан воды, заботливо протянутый следователем. - Ну что, девушка? – обратился Ольшанский к Даше. – Как самочувствие? – поинтересовался он и добавил, чтобы избежать недоуменных взглядов и лишних вопросов: - Гордеев велел присмотреть, - усмехнулся он. – А я всегда был против того, чтобы женщины мужской работой занимались. Вам бы дома сидеть, да детей нянчить, а не на трупы глазеть! – Ольшанский присел за свой стол, наблюдая, как девушка, глядя на него, отпивает воду. – Ну так как самочувствие? - Нормально, - кивнула Даша и улыбнулась. – Только жарко очень… - Нормально? – переспросил Ольшанский и прищурился. – И что, даже не испугалась? - Нет, - пожала плечом Даша и поставила пустой стакан на стол. - Ну, тогда подпиши здесь, - следователь протянул ей протокол и указал пальцем на графу для подписи оперуполномоченного, - и можешь идти. Если что, сам позову. Быстро поставив свою подпись, Даша еще с пару секунд постояла, наслаждаясь прохладным ветерком, подувавшим от вентилятора, и, попрощавшись с Ольшанским, направилась к себе. Несмотря на жару, которая стояла в городе уже не первый день, настроение у Даши было превосходным. Даже пробежка по больнице, для опроса персонала, и вид трупа, который, к удивлению Ольшанского не произвел на девушку никакого впечатления, не смогли испортить сегодняшнее ощущение легкости и свободы от головной боли. Даша усмехнулась сама себе, продолжая идти по коридорам Петровки. В последнее время боль, которая словно тисками давила на мозг, слишком часто давала о себе знать. И чтобы не нарушать рабочих процессов, единственным спасением от этой противной боли стали таблетки, которые заботливо достала знакомая врач. Толкнув дверь, Даша прошла в кабинет, сразу заметив, что настроение Анастасии Павловны весьма отличается от ее собственного. Женщина сидела за столом с сигаретой, зажатой в пальцах, и внимательно смотрела в раскрытую папку, даже не замечая появления Даши. - Что-то случилось, Настасья Павловна? – слегка нахмурившись, спросила Даша и закрыла за собой дверь. От неожиданности, Каменская слегка вздрогнула и, выплыв из своих мыслей, подняла взгляд. - Короткову не говори, - попросила она, заметив, что Даша, которая прекрасно знала, что Каменская бросает курить под контролем Короткова, смотрит на сигарету. - Хорошо, - кивнула та, подходя к своему столу, и снова повторила вопрос: - Что-то случилось? - Да. К первому трупу прибавился второй, - сказала Настя и, не подумав, развернула папку, в которой лежали фотографии с места происшествия. Сломанное женское тело на асфальте, сфотографированное во всех ракурсах. Все точно так же, как было и в первый раз. К горлу Даши моментально подступил противный ком, мешающий свободно дышать. Руки затряслись, а лицо мгновенно побледнело, что не осталось незамеченным майором. - Дашенька, что с вами? – обеспокоенно спросила Настя, поднимаясь со стула и туша сигарету в пепельнице. - Что-то мне нехорошо, Настасья Павловна, - кое-как произнесла та, приложив ладонь к груди. - Может, домой поедете? - Да нет. Я… я лучше выйду ненадолго, - Даша несколько раз махнула рукой в сторону двери, - воздухом подышу. Можно? - Конечно, идите, - удивленно произнесла Каменская, наблюдая за девушкой, которая поспешила покинуть кабинет. Едва оказавшись в коридоре, Даша схватилась за стену и медленно начала продвигаться вдоль нее к лестнице. Голова кружилась. Дышать было тяжело. Поэтому девушка мечтала только о том, чтобы поскорее оказаться на воздухе и не привлекать к себе внимания сотрудников. Но сделать это было довольно сложно, поскольку перед глазами все плыло, сливаясь в одну размытую картинку, в которую была словно впечатана фотография женского трупа на асфальте. - Дашка, ты че? – послышался рядом голос Короткова, идущего к кабинету женского состава. Даша не видела его из-за пелены в глазах, слыша лишь его голос. - Все хорошо, Юрий Викторович, - заверила она и направилась дальше. Но пройти ей удалось всего пару шагов, прежде чем сознание окончательно покинуло ее, и девушка рухнула на пол, не на шутку перепугав Короткова. - Эй, Дашка, ты че, а? – тут же кинулся он к девушке, но поняв, что та без сознания, метнулся к кабинету Каменской, находящемуся в нескольких шагах. Распахнув дверь чуть ли не с ноги, Юра даже не заметил очередную сигарету, которой затягивалась женщина. - Насть, скорую вызывай! – только и выкрикнул Коротков и метнулся обратно к Даше. Насте Каменской хватило лишь выглянуть в коридор, чтобы понять суть просьбы коллеги. Поэтому вскоре карета скорой помощи уже неслась в направлении госпиталя МВД, все дальше увозя лейтенанта Зорину от Петровки. *** В светлой больничной палате собрались все, кого, так или иначе, беспокоило здоровье Даши Зориной. Не было лишь Миши Лесникова, который в это время участвовал в оперативном мероприятии. Да и Даша, если бы сейчас находилась в сознание, хотела бы видеть здесь капитана в последнюю очередь. - Ну что с ней? – шепотом поинтересовался Гордеев, глядя на жену, которая методично проверяла капельницу, поставленную девушке. - Сейчас она спит, - в тон ему ответила Маша. – Был резкий скачок давления, что и привело к потере сознания. - От чего это может быть? – продолжал Гордеев. - Ну, причины могут быть разные… - пожала плечами жена. - Стресс, например. - Ага, в виде трупов, - усмехнулся Коротков, но по установившемуся уже правилу, получил тычок в бок со стороны Каменской. - Юра, перестань, - одернула она его. - Ну, а че? – развел руками Коротков. - Привыкнуть уже пора к мертвякам. Если она так каждый раз в обморок бухаться будет… - он резко замолчал под взглядом Насти и отошел к окну, делая вид, что его весьма заинтересовал уличный пейзаж. - А я, Витя, тебе говорила, что ваша эта работа под прикрытием еще аукнется, - с нравоучением произнесла Маша, глядя на мужа. – Девочка только пришла, а вы ее к маньяку… - Маш, да дело тут не в этом… - со вздохом начал Гордеев. Но она его перебила. - Да какая разница… - слегка повысив голос, сказала Маша. - И вообще… Даше нужен покой. Все, покидаем палату. И она быстро выдворила сотрудников МУРа в коридор, оставаясь в палате один на один со своей спящей пациенткой. Виктор Алексеевич в компании своих подчиненных задумчиво шел по больничным коридорам, пытаясь понять такое странное поведение новой сотрудницы. Но мысли никак не хотели собираться в единую цепочку. - Ничего не понимаю, - задумчиво произнес Гордеев, спускаясь по лестницам госпиталя МВД. – Ольшанский заходил, сказал, что утром труп в больнице никаких эмоций у Зориной не вызвал. Спокойная, говорит, была. А сейчас… - Может Маша права? – предположила Каменская. – У девочки был сильный стресс. Виктор Алексеевич, Даша – хороший аналитик, - встала она на защиту молодой коллеги, видя на лице полковника сомнение. – Только способности ее развивать надо. - Ага. И в морг почаще водить, - внес свою лепту Коротков. - Юра! – враз воскликнули Гордеев и Каменская. - Да все, все. Молчу, - слегка приподнял ладони вверх тот. На этом разговор был исчерпал, и коллеги в тишине покинули здание госпиталя, каждый переживая за состояние Даши и думая, как можно исправить положение, чтобы карьера лейтенанта не закончилась так же быстро, как и началась. *** Узнав о том, что Даша по неизвестным ему причинам оказалась в госпитале, Миша Лесников разрывался от желания немедленно поехать к ней. Но как бы он этого не хотел, работа должна быть выполненной. Поэтому, просидев в городском парке целый день, но, все-таки поймав «задержавшегося» преступника, Миша приехал в госпиталь только под вечер. Накинув на плечи халат и, покрепче ухватив все, что было у него в руках, Миша направился в палату, на которую указала ему улыбчивая молоденькая медсестра. Но он только коротко поблагодарил ее, поймав себя на мысли, что симпатичная девушка в белом халате совершенно не вызвала у него никакого интереса. Всем своим существом капитан был уже за дверью, на которой красовались цифры «106». Вошел тихо, чтобы не потревожить. Но, несмотря на поздний час, Даша и не думала спать. Она сидела в кровати, слегка откинувшись на подушку, и внимательно рассматривала иглу капельницы, торчащую из локтевого сгиба. Выглядела Даша уже не так плохо, как описывала ее обеспокоенная майор Каменская. Губы порозовели и на лице появился легкий румянец. - Привет, - наконец, произнес Миша, чувствуя себя неловко от того, что он, словно шпион, пробрался в палату. Оторвавшись от своего «интересного» занятия, Даша повернула голову в направлении двери. Заметив мужчину, который не сводил с нее внимательного взгляда, она одной рукой поспешила натянуть одеяло на грудь, обтянутую белой больничной рубашкой. - Я сумку твою привез, - сказал Лесников, видя, что девушка находится в замешательстве от его появления. Подойдя ближе, Миша поставил на стул сумку, которая целый день пробыла в кабинете на Петровке, а рядом разместил белый пакет, набитый под завязку. - Так фрукты, сок, ну и еще что-то. Ребята передали, - пояснил он. - Спасибо, - отозвалась Даша, поерзав в кровати. Ощущение от присутствия рядом капитана было странное, больше похожее на беспокойство. Но в животе словно летали бабочки. И от этого хотелось залезть с головой под одеяло, чтобы не видеть взгляда Лесникова. - Как ты? – спросил он, продолжая смотреть на нее. - Нормально. - Перепугала же ты всех, - усмехнулся Миша, но неожиданно вспомнив, сказал: - Вот. Это тебе, - и протянул букет, который до сих пор крепко сжимал в руке. Обвязанные атласной лентой белые розы, на лепестках которых были капельки воды, источали приятный аромат, медленно разносившийся по палате. Красивый букет наталкивал на мысли, которые девушка очень старательно отгоняла от себя. Слишком свежо было в памяти воспоминание об их разговоре на даче полковника Гордеева. Прикосновение. Взгляд. Попытка напроситься на чай. А теперь букет роз, который стоил в половину ее зарплаты. Но все это ей было не нужно. Симпатичный молодой человек из обеспеченной семьи. Все они, по мнению Даши, были одинаковые: избалованные женским вниманием и желающие лишь хорошо проводить время в компании очередной приглянувшейся девушки. Поэтому напустив на себя безразличный вид, Даша перевела взгляд с цветов на капитана и поинтересовалась: - Что это? - Готовность к серьезным отношениям! - прозвучал ответ.