Слепая ярость

Целая неделя, которую Даша провела в больнице, давала о себе знать. Отдых, диета и ежедневные прогулки быстро восстановили подвергшийся стрессу организм, приводя девушку к нормальному состоянию. От каждодневных набегов капитана Лесникова спасала Маша Гордеева. Умная женщина сразу поняла причину столь частых приходов подчиненного ее мужа. Но заметив, как начинает нервничать Даша, при появлении капитана, Гордеева начала разворачивать молодого человека прямо в коридоре. «Даше нужен покой, - каждый раз говорила она, выпроваживая Лесникова, - поэтому, Миша, извини, но впустить тебя не могу». И он уходил ни с чем. Подолгу стоял за территорией госпиталя, глядя на здание и надеясь, что она подойдет к окну. Но этого не происходило. И он садился в машину и уезжал, надеясь лишь на то, что выписка не за горами, а значит, у него снова появится шанс показать девушке серьезность своих намерений. - Мишань, да хорош уже, - Юра хлопнул друга по плечу, идя по коридору. – Просто признайся себе, что ты не привык получать от ворот поворот, и забудь. - Не понимаешь ты ничего, Юр, - отмахнулся Лесников. - Ну да, - взмахнул руками Коротков. - Куда уж мне, старому прожженному оперу?! - Не иронизируй, Юра! – слегка скривился Миша и толкнул дверь кабинета Гордеева. Сердце сразу участило ритм, едва на глаза попалась Даша, сидящая за столом в компании Каменской. - О, Дашка! - проголосил Юра, присаживаясь на стул. – Выписали или сбежала? - Выписали, Юрий Викторович, - улыбнулась она. - Ну и как? Кошмары не мучают? – как всегда пошутил Коротков. - Вроде нет, - пожала плечами Даша, заметив, как Каменская мотает головой, про себя возмущаясь юмору майора. И пока Коротков мило общался с лейтенантом, Миша Лесников на этот раз не проронил ни слова. Смотрел на записную книжку, которую положил перед собой на стол, и делал вид, что записи его интересуют куда больше, чем девушка, сидящая напротив. Хотя все было с точностью наоборот. Хотелось поднять глаза, посмотреть на нее. Но он уже понимал, что едва она заметит на себе его взгляд, то сразу начнет нервничать, а сейчас, на оперативке, это было весьма некстати. - Ну что, молодой аналитик, - улыбаясь, начал Гордеев, когда подчиненные были готовы к рабочему процессу. - Отдохнула, сил набралась. Материал смотрела? - Смотрела, - кивнула Даша, вспоминая папку с делом из которого Настя Каменская предварительно изъяла все фотографии погибших. Лишь протоколы, экспертизы, заключения. Реакция девушки на трупы выбросившихся из окна женщин весьма беспокоила старших коллег, поэтому полковник Гордеев принял решение: посадить девушку только на аналитическую работу и к виду трупов «приучать» постепенно, чтобы Дашу не постигла учесть «зеленых» сотрудников, нервы которых часто не выдерживали от такой работы. - Какие версии? – поинтересовался полковник, внимательно глядя на девушку, дабы не пропустить ее возможную неадекватную реакцию, чтобы карете скорой помощи не пришлось вновь посетить Петровку. Но сейчас Даша была абсолютно спокойна и на лице отражалась лишь неуверенность. Обведя взглядом коллег и, слегка задержав его на капитане, который так и продолжал сидеть не поднимая головы, Даша остановилась на Каменской, словно ища в своем наставнике поддержку. - Давайте, Даша, не стесняйтесь, - кивнула Настя. Вздохнув, Даша начала, изредка заглядывая в свои записи: - Убиты две женщины в разных частях города. Обе блондинки, примерно одного возраста. Кроме этого их ничего не связывает. Ни общих знакомых, ничего. Улик, указывающих на то, что в момент падения рядом был кто-то еще, тоже нет. Впрочем, как и свидетелей. - Интересно, - протянул Гордеев, беря в рот душку очков. – Так ты все еще считаешь, что это самоубийство? - Я? – переспросила Даша, но тут же кивнула. – Да. - А Каменская у нас, по всей видимости, считает по-другому, - скорее констатировал, чем задал вопрос Гордеев, прекрасно помня, как Настя отстаивала свою версию для продолжения дела. - Версию Даши исключать нельзя, - начала Каменская, слегка удивив начальника. - Мы проверили весь круг общения. Все маршруты, по которым, так или иначе, передвигались погибшие. Нет ничего, чем можно было бы их связать, не считая цвета волос и возраста, как уже сказала Дарья. Но, несмотря на это, я все еще считаю, что это убийство или доведение до самоубийства. Ну не могли две совершенно нормальных женщины, у которых есть семья, хорошая работа, просто так выпрыгнуть из окна. А еще глаза! Вы обратили внимание на глаза обеих жертв? – Настя обвела коллег взглядом и продолжила: - Широко распахнутые, с застывшим ужасом во взгляде. Они испугались чего-то или кого-то. Виктор Алексеевич, я уверена, между жертвами есть какая-то связь, но пока мы ее не видим. - Чисто душегуб работает, - внес свою лепту Коротков. – Ни следов, ни свидетелей… - Ни камер на подъезде или в ближайшей зоне охвата, - добавил Миша, все так же смотря на записную книжку. - Мда, - задумчиво протянул Гордеев, - давненько у нас такого дела не было. - А я с самого начала говорил – «глухарь» это, - уверенно произнес Коротков. - А майор Каменская так не считает, - Гордеев перевел взгляд на Настю. – Да, Настасья? - Не считаю, - подтвердила его слова та. – Поэтому, разрешите идти, Виктор Алексеевич, продолжать работу. Гордеев улыбнулся, глядя на выражение лица Каменской, которое он прекрасно успел изучить за годы работы с ней. - Обиделась, - закивал он и, не дожидаясь ответа, продолжил: - Ты пойми, Настасья, я не меньше тебя хочу довести это дело до конца. Но если мы будем тратить столько времени на такие гиблые дела, то на очевидное его просто не хватит. - Я поняла, Виктор Алексеевич. Разрешите идти? – поднялась со стула Каменская. Гордеев лишь махнул рукой, понимая, что подчиненная все равно не отступит от задуманного. Выйдя из кабинета полковника вместе с Дашей, Настя сразу заметила грустное лицо девушки, которая сжимала в руках блокнот и кусала губы. - Даша, не расстраивайтесь. Вы только начинаете работать, - успокаивающе проговорила Каменская, идя по коридору. - Думаете, я пришла в милицию с большим багажом знаний и огромным умением? - А что, это не так? – та вскинула на нее грустный взгляд. - Кофе хотите? - Не откажусь. - Ну, пойдемте, расскажу о моем первом рабочем дне в милиции. *** Как не хотелось капитану Лесникову выйти следом за Дашей, но задержаться в кабинете начальника все же пришлось. Самый пик отпусков всегда приходился на летнее время, поэтому на тех, кто остался трудиться во благо отечества, сваливались несколько дел сразу. Именно поэтому Коротков и Лесников, отчитавшись перед Гордеевым по остальным своим делам, отправились выполнять свои прямые обязанности, минуя кабинет женского состава группы. Но мысли Миши были далеки от рабочего процесса. Разгребая гору бумаг на своем столе, капитан думал лишь о том, как объяснить девушке, что его интерес к ней заключается не только в приятном времяпрепровождении. Но как он не старался, ничего придумать так и не смог. Еще никогда Миша не чувствовал себя так странно рядом с девушкой. Он боялся ее спугнуть, боялся сказать что-то лишнее, и каждый раз после того, как она снова сбегала от него, на душе оставался противный ноющий след, который проходил только тогда, когда Даша вновь попадала в поле его зрения. - Тут распечатки телефонных звонков пришли, - вывел его из мыслей Коротков. – Каменской отнесешь? А я с Кузнецовым на задержание поехал. Лесников только кивнул, принимая несколько листов из рук друга. Проводив Юру взглядом, Миша разложил документы на своем столе в нужные папки и, оценив свою работу, направился к кабинету, где сидели дамы. Смех, раздающийся из-за двери, заставил капитана слегка помедлить, перед тем как войти в кабинет. -… каблук я в итоге сломала. А поймали мы не того, - продолжала рассказывать Настя. - Так мой начальник знаете как орал на меня?! Колобок просто отдыхает, - она перевела взгляд на вход и, заметив Лесникова, стоящего на пороге, сказала: - Заходи Миша. Кофе будешь? - Нет, Настасья Пална. Дела, - пройдя, начал тот, не сводя взгляда с улыбающейся Даши, которая тут же опустила глаза, разглядывая кружку с кофе. - Вот, распечатки телефонных звонков погибших. Прислали наконец-то. - Спасибо. На стол положи, - сказала Каменская, переводя взгляд с Миши на Дашу. Подойдя к столу майора, Лесников положил бумаги на стол. - Ну, я пойду? – спросил он, продолжая смотреть на Дашу. - Иди, Миша, - кивнула Настя, усмехнувшись. И когда молодой человек покинул кабинет, женщина тут же повернулась к Даше. Девушка все так же сидела глядя в кружку с кофе. На лице была легкая улыбка, а щеки занялись румянцем. И Насте этого было достаточно для того, чтобы понять, что происходит между молодыми людьми. - Пристает? – поинтересовалась Настя. - Кто? – тут же подняв взгляд, недоуменно спросила Даша. - Лесников. - Да нет, - девушка мотнула головой. - Даша, вы если что, не стесняйтесь, говорите. - Спасибо, Настасья Павловна, - улыбнулась та, - но я думаю, этого не потребуется. Каменская лишь закивала и, еще с пару минут понаблюдав за реакцией девушки, погрузилась в рабочий процесс. *** Утро пришло в квартиру Дарьи Зориной с первыми лучами солнца. Еще в детском доме Даша поняла: чтобы успевать все, надо как можно раньше вставать, иначе можно остаться без туфель, одежды и даже завтрака. Даша усмехнулась, вспоминая шутки соседок по комнате, которые так и норовили устроить ей какой-нибудь «сюрприз». И хотя все это было далеко в прошлом, привычка вставать раньше всех осталась. Поэтому, быстро поднявшись, заправив кровать и позавтракав, Даша оделась в старую майку, короткие шорты и шлепанцы и, вооружившись ведром и тряпкой, направилась на площадку, чтобы табличка на ручке двери с надписью «Ваша квартира дежурная» перекочевала к соседям. Уже домывая последнюю лестницу, Даша, согнувшись пополам, осторожно пятилась назад, изредка убирая тыльной стороной руки падающие на лицо волосы. Но раздавшийся за спиной голос, заставил девушку резко выпрямиться. - Доброе утро! - Господи, напугал, - выдохнула она, чувствуя, как начинают пылать щеки. Держа в руках подставку с двумя картонными стаканчиками кофе, напротив нее в белой рубашке, серых брюках и начищенных ботинках стоял Миша Лесников. Его волосы как всегда были аккуратно забраны в хвостик, а голубые глаза смотрели прямо на нее. И от одной мысли, что мужчина застал ее в таком виде, Даше становилось не по себе. - Ты так тихо подошел. Я даже не услышала, - усмехнулась Даша, нервно соображая, в какую сторону бежать. Но сейчас путей отступления не было, поскольку вариант запирания в своей квартире был весьма глупым. - Есть такая профессия – тихо ходить, - спокойным тоном произнес Миша. - А что ты тут делаешь? – поинтересовалась Даша, поднявшись на одну ступеньку выше, чтобы увеличить расстояние между собой и молодым человеком. - Утренний кофе с доставкой… - он слегка приподнял руку, держащую подставку с кофе. - Зачем? – не поняла Даша, нахмурившись. - Пытаюсь за тобой ухаживать, - честно произнес Миша, видя, как девушка теребит в руках грязную тряпку. И, не дожидаясь ее ответа, капитан взял в свободную руку ведро с водой, стоящее на полу. - Поставь, ты же испачкаешься, - запротестовала Даша, боясь за сохранность белизны его рубашки. Но Лесников словно не слышал ее. Обойдя девушку, он поднялся к раскрытым дверям квартиры, чем вызвал на ее лице удивление, и, взглянув на Дашу, шагнул внутрь. А ей больше ничего не оставалось делать, как последовать за ним. Забрав ведро и проводив незваного гостя на кухню, Даша, со словами «я скоро», скрылась в ванной, предварительно закрыв дверь на щеколду, чтобы капитану не взбрело в голову войти следом. - Во сколько ты встаешь? – крикнул Миша, услышав, как в ванной включилась вода. - Рано. А что? – послышался отклик Даши из-за двери. - Я мог бы подвозить тебя на работу. - Зачем? Такой простой вопрос требовал простого ответа, но Лесников почему-то задумался. Он прекрасно знал причину своего предложения, но будто боялся озвучить ее. Напугать снова. Хотя мысль о том, что очередная его попытка ухаживания уже дала малый результат в виде допуска в квартиру, не могла не радовать капитана. Поэтому выдохнув, Лесников поднялся со стула и, подойдя чуть ближе к ванной комнате, начал: - Даш, послушай, я же с серьезными намерениями. И я не хочу просто… Но эти две фразы были единственным, что он успел сказать. Дверь ванной открылась, представляя его взору Дашу, которую он привык видеть каждый день. Вместо коротких шорт и майки, которые на площадке невольно разыграли его воображение, на девушке снова были обычные джинсы и клетчатая рубашка, которых в гардеробе Даши было предостаточно. - Миша, - тихо и с какой-то грустью произнесла она, закрывая за собой дверь, - мне не нужно этого. Мне ничего не нужно. Ни цветов, ни кофе. Перестань. Не трать свое время. Лесников нахмурился, видя, как она кусает губы и нервно мнет уголок подола своей рубашки, а взгляд пытается смотреть куда угодно, лишь бы не на него. Он стоял молча, продолжая смотреть на замолкшую Дашу и пытался уловить причину того, почему она так усердно пытается отогнать его от себя. Неожиданно мысль, которая должна была прийти к нему уже давно, заставила Мишу сделать несколько шагов вперед, чтобы услышать ответ на его догадку. Он быстро подошел и оперся вытянутыми руками о стену по обе стороны от Даши, тем самым заставляя девушку напрячься. - У тебя никого не было? – в лоб прозвучал вопрос. Внутри тут же все заклокотало. Сердце ускорило темп. Во рту пересохло. Даша смотрела на Мишу испуганным взглядом, ощущая на коже его дыхание. Он нравился ей. И в этом она призналась себе уже давно. Но страх подпустить ближе был намного сильнее, чем желание сказать «да». - Мы на работу опоздаем, - сказала она севшим голосом и, поднырнув под его руку, поспешила к входным дверям. Лесников лишь вздохнул. Но ответ на свой вопрос все же получил, хотя Даша его и не озвучила. - Знаешь, чем отличается человек от животного? – спросил Миша, когда они уже шли по двору к его машине. - У животного четыре ноги, - пожала печами Даша. - Тем, что у человека все по-человечески, - начал он. - Знаешь, может быть кофе из «Бистро» - это не лучший способ понравиться девушке. Я даже подозреваю, что это глупо. Но я точно знаю, что нормальную девушку это раздражать не может, - Лесников остановился возле машины и, взглянув на Дашу, добавил: - И еще я точно знаю, что тебе никто и никогда не приносил кофе… почти в постель. Садись, - он галантно открыл переднюю пассажирскую дверь перед Дашей. До здания Петровки ехали молча. Даша задумчиво смотрела в окно, ни разу не повернувшись в сторону капитана, а Миша смотрел на дорогу, лишь иногда переводя взгляд на девушку, в надежде, что она заговорит. Но этого не происходило. Лишь только тогда, когда автомобиль припарковался у тротуара и Лесников заглушил двигатель, достав ключ из замка зажигания, Даша подала голос. - В академии МВД за мной ухаживал молодой человек, - начала она, продолжая смотреть в окно. - Такой же как ты. Красивый. Из богатой семьи. Кофе по утрам не приносил, но цветы дарил. А потом я случайно узнала, что он просто поспорил на меня со своими друзьями. А все слова любви и подарки – это был лишь способ, чтобы… - Даша резко замолчала и, прерывисто вздохнув, продолжила: - Я выросла в детдоме. Я не девочка с обложки журнала. Я из разряда тех серых мышек, на которых нормальные мужчины с серьезными намерениями даже не посмотрят, - она, наконец, повернулась к Лесникову и с мольбой в глазах произнесла: - Не надо больше ничего, пожалуйста. С этими словами она дернула ручку двери на себя, вышла из машины, осторожно захлопнув дверь, и быстро направилась к проходной, не дожидаясь каких-либо действий капитана. - Значит, я ненормальный! – только и успел выкрикнуть ей вслед Миша, выйдя из машины.